Куда ведет валютный коридор?
- Подробности
- 6153
- 24.09.2014
- Петр СВОИК экономист, кандидат технических наук
К концу года тенге уйдет в обратную от обещанной Национальным банком сторону
Что будет с тенге до конца года и в чем хранить сбережения? И вообще: что ждет казахстанскую экономику и наши деньги в этой все более и более напряженной мировой ситуации?
Вопросы такого рода стали главными. В них сопрягается практическая обеспокоенность людей за свои вклады и текущие доходы – зарплаты, пенсии на ближайшие месяцы и гадания, чем же все-таки закончатся война на Украине и санкционная война между Россией и США-Евросоюзом.
Оттолкнемся от такой картинки (см. график №1).
Как видим, пока тенге ведет себя даже более уверенно, чем заверяющий в стабильности нацвалюты Национальный банк. Когда в начале февраля он объявил о переходе курса с 155 Т/$ сразу на 185, казахский тенге его не послушался и непосредственно в ту скачкообразную девальвацию понизил свою стоимость только до 175 Т/$. После чего уже потихоньку ослабел до 182 – 184 и на этой «линии сопротивления» закрепился. А в последние два месяца показывает даже тенденцию к укреплению.
Одним словом, солидно спокойная валюта, сопротивляющаяся даже «неожиданным» экспериментам собственного Регулятора и уж подавно не обращающая внимания на разные слухи и «вбросы» о банковских банкротствах и новых скорых девальвациях.
Однако наложим слабо колеблющуюся линию курса тенге вот на такую ломаную кривую (см. график №2).
Национальный банк выступает у нас замыкающим игроком на валютной бирже, поэтому увеличение или уменьшение его золотовалютных резервов (ЗВР) отражает совокупный итог всех других статей внешнего платежного баланса Казахстана – по счету текущих операций, по счету операций с капиталами и с финансами. И вот мы видим, что февральская девальвация, как и положено, сработала: предыдущая (последние почти три года) тенденция расходования ЗВР для поддержания курса тенге переломлена – ЗВР пошли в рост.
Однако рост этот продолжался всего три месяца – в мае и июне ЗВР опять пришлось расходовать. Можно было предположить, что февральский девальвационный эффект уже «съеден», поскольку сам по себе долговременным он быть не может. Тут дело в том, что арифметическая величина курса местной валюты как таковая по отношению к валюте внешнеэкономических операций значения не имеет. Тенге может стоить и 120, и 150, и 180 к доллару – это все равно. Работает только собственно сдвижка – медленная или скачкообразная, и работает лишь в тот временной промежуток, в котором данный торговый или инвестиционный цикл начинается при одном курсе, а заканчивается при другом. Проще говоря – от двух-трех месяцев до шести-девяти максимум, далее девальвационный эффект идет по нисходящей, и требуется какая-то новая сдвижка.
Однако в июле-августе ЗВР опять пошли на подъем – возможно, это продолжает сказываться и девальвационный эффект, но в целом мы имеет повышенную волатильность платежного баланса как такового. В частности, импорт летом заметно «просел» против несколько даже подросшего экспорта.
Все это дало возможность председателю Нацбанка Кайрату Келимбетову объявить о расширении коридора регулирования, причем в сторону укрепления тенге по отношению к доллару. Если раньше было 185 плюс-минус 3 тенге, то со второй половины сентября планка в сторону понижения стоимости нацвалюты оставлена на той же величине – 188, зато в сторону укрепления коридор опущен до 170 тенге за доллар.
И здесь надо отметить два момента.
Во-первых, Нацбанк не столько увел коридор регулирования в сторону укрепления тенге, сколько расширил его примерно симметрично реальному курсу. При фактических 182 мы имеем 6 тенге в сторону его ослабления и 12 – в сторону укрепления. Хотя намек именно на укрепление – налицо.
Во-вторых, Кайрат Келимбетов, очевидно, перестарался в понятном стремлении обнадежить население и бизнес благой вестью о повышении стоимости нацвалюты. Да, показатели второй половины лета такие основания дают. Может быть, и сентябрь добавит оптимизма, но надолго ли?
Объективно практически все основные внешнеэкономические факторы работают вовсе не на укрепление тенге, а в обратную сторону. Перечислим их.
1. Пошла вниз стоимость нефти. Из диапазона в районе 110 $/баррель, стоявшего уже почти три года, она переместилась в район ста долларов. И в ближайшие месяцы это скажется на нашем торговом сальдо. Причем долгосрочная тенденция, по всей вероятности, вряд ли говорит о повышении. Здесь и экономические, и политические факторы.
2. Ползет вниз по понятным причинам российский рубль. А это второй, после собственно платежного баланса, определяющий фактор для курса тенге. Дело в том, что у Казахстана не просто самый большой среди всех партнеров торговый оборот именно с Россией, но и самый невыгодный для нас. Если с Китаем экспорт-импорт в денежном выражении относительно сбалансирован, а Европа, как основной покупатель нашего сырья, обеспечивает самый большой плюс торгового баланса (на котором стабильность тенге и держится), то с Россией – крупный минус. Так сложилось потому, что в сырье нашем она особо не нуждается, мы же в российских товарах – весьма. Встречно же работать на российский товарный рынок у нас некому.
Поэтому чтобы не усугублять минусовое торговое сальдо и не создавать дополнительные проблемы и без того не слишком конкурентоспособным казахстанским производителям, курсу тенге никак нельзя позволять отставать от слабеющего рубля.
3. Евро демонстрирует тенденцию к снижению против доллара. А поскольку главный для России и Казахстана торговый партнер не США, а Европа, это тоже давит на ослабление рубля и тенге. Причем проблемы евро, видимо, надолго. Кроме собственно монетарных и торговых эффектов здесь сказывается и эффект политический. В конце концов, есть версия, что война на Украине и война санкций – это война США против главного своего экономического конкурента – Евросоюза. И эффект уже сказывается.
4. Ну и, наконец, если патриотизм, по известному выражению, это последнее прибежище негодяев, то девальвация собственной валюты – последнее средство спасения негодного правительства. Плавное ли, как в России, или скачкообразное, как у нас, обесценивание денег во внутренней экономике приводит к относительному удешевлению издержек национальных производителей и, соответственно, к повышению их выручки при экспорте или повышению конкурентоспособности по сравнению с внешними поставщиками.
Однако оплачивает все эти преференции собственное население, поэтому играть с девальвацией – занятие опасное и достаточно недолговременное.
Тем не менее можно уверенно говорить, что на обозримую перспективу тенденция будет именно таковой: и рубль будет находиться под давлением в сторону ослабления, и тенге придется поспевать за ним, и сам платежный баланс Казахстана будет давить на курс тенге в эту же сторону.
И еще вот такая табличка поможет нам лучше понять перспективы казахстанского платежного баланса и нашей национальной валюты (см. таблицу).
Здесь для наглядности приведены лучший докризисный 2006 год, после кризисный 2009-й, закончившийся 2013 год и опубликованные пока данные за первый квартал нынешнего года. Выбраны, конечно, далеко не все строчки, а только наиболее показательные.
Видно, что все держится на товарном экспорте-импорте, тогда как остальные важные показатели – в растущих минусах. В частности, наращивание новых зарубежных заимствований давно уже отстает от выплат вознаграждения зарубежным ссудодателям. Наибольшие же валютные потери причиняют столь любимые властями иностранные инвестиции – вывоз доходов на них уже кратно превышает завоз новых.
И это, заметьте, без Майдана, Крыма, Донецка с Луганском и санкций. Сложившийся во второй половине 90-х и начале «нулевых» годов экспортно-сырьевой тип казахстанской экономики начинает опрокидываться и без разгорающегося из-за Украины кризиса.
В результате можно высказать предположение, что объективная, так сказать, стоимость тенге к концу года должна уйти вовсе не к запланированной планке в 170, а «сползти» куда-нибудь к отметке противоположной, или даже пытаться пробить уровень 190. Хотя ручаться, что Национальный банк именно туда и будет ее сопровождать, не приходится. Надо понимать, что манера держать-держать курс, уверять в его стабильности, а затем «неожиданно» опустить определяется вовсе не экономическими, а некими политико-психологическими особенностями. И тут мы должны прогнозировать ту же традицию «неожиданности».
Однако, и это тоже можно утверждать уверенно, нервничать в ожидании каких-то катаклизмов не стоит. Ситуация хотя и имеет тенденцию к ухудшению, в целом относительно стабильная, ресурсов для поддержания экономики, бюджета и курса тенге вполне достаточно. Поэтому и Новый год мы можем встречать спокойно, и дальше жить тоже. Совершенно прагматическое соображение: пока не случится ожидаемый всеми «переход власти», никаких резких рывков денежной системы опасаться не следует.
Если же «переход» (дай всем Бог здоровья!) затягивается, Акорде все равно надо еще определиться со следующими важными политическими событиями: когда и какие проводить выборы. И лишь по достижению той или иной определенности может последовать «отмашка» на новую «неожиданную» «корректировку» курса тенге.
Таков, если не случится какой-нибудь совсем уж форс-мажор, наш прогноз.
Другое дело, что начавшиеся как бы с Майдана события – это очень и очень серьезно. Санкции – это фактическое разрушение ВТО, а логика событий уже быстро выводит на ревизию канонов МВФ и всей мировой финансовой системы. В таком контексте рассуждать, что будет через год-два с курсом тенге и рубля, евро и доллара, уже не приходится. Но пока, повторим, все под контролем.
Спокойствие, только спокойствие…
