Конец сырьевого развития
- Подробности
- 5914
- 21.05.2015
- Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук
Все экономические системообразующие показатели в Казахстане пошли вниз
В прошлом номере «Новой» – Казахстан» мы говорили, что, несмотря на полностью холостой оборот с досрочным переизбранием того же президента, с переназначением им все той же команды и даже формированием Национальной комиссии по модернизации из все тех же не модернизированных лиц, модернизация все равно неизбежна. И как пример привели факт, что реальный – посчитанный в долларах – ВВП Казахстана в прошлом году спикировал вниз сразу на 8,46%.
В бытность СССР, помнится, все страны были раскассированы между миром капитализма, миром социализма и так называемым третьим миром. А после развала «соцлагеря» в международной терминологии утвердилась дихотомия: страны развитые и страны развивающиеся, куда перешли и все постсоветские суверены. За исключением прибалтов и принятых в Евросоюз восточноевропейских государств, которых совсем уж развитыми не назовешь, но и развивающимися из соображений политкорректности их тоже не называют.
Но Аллах с ними, польшами-венгриями-латвиями, оттолкнемся от того, что и Казахстан, и Россия, и все прочие участники Евразийского союза – государства развивающиеся. Что в богатом смысловыми вариациями русском языке может означать и то, что это государства навсегда недоразвиты, и то, что развитие должно когда-нибудь перевести их в разряд государств развитых.
Здесь нелишне будет заметить, что пока еще ни одно развивающееся государство в разряд развитых не перешло, и даже перспектив таких не просматривается. Хотя, с другой стороны, глава Казахстана, судя по выдвинутой им Стратегии «Казахстан – 2050», предусматривающей наше вхождение в топ-30 наиболее развитых государств мира, нисколько не сомневается в диалектичности такого перехода.
Так давайте на основании уже более чем двадцатилетнего опыта нашего развития попытаемся понять сегодняшнюю ситуацию именно с точки зрения ответа на вопрос: на что направлено это развитие и куда оно нас обещает привести. При этом учтем, что период до 2000-х годов был подготовительным – тогда, в кризисные 90-е, были заложены основы того политико-экономического строя, дальнейшее развитие которого стало предметом Стратегии «Казахстан – 2030». А начавшийся в новом веке и тысячелетии рост нефтяных цен напитал это развитие валютным ресурсом. С тех времен и по сию пору развитие казахстанской экономики движется вперед по трем направляющим: сырьевой экспорт, товарный импорт и иностранное инвестирование и кредитование. Соответственно, вот динамика тех важнейших внешнеэкономических параметров, которые для нашего развития можно назвать системообразующими (см. график № 1).
Как видим, все развитие (в кавычках и без) такой экономики теснейшим образом завязано на мировую сырьевую конъюнктуру, прежде всего нефтяную. Так, если бы на этом графике мы поместили кривую нефтяных цен – изломы ВВП Казахстана по годам полностью уложились бы в нее. Но и другие системообразующие параметры, как видим на графике, тоже повторяют взлеты и падения нефтяных цен. А именно: начиная с 2000 года, когда цены на нефть начали свой удивительный многолетний рост, подъем сырьевой экспортной выручки потянул за собой и рост импорта готовых – промышленных и потребительских – товаров в Казахстан, а вместе с ними быстро в гору пошел и государственный бюджет. В кризис же 2007 – 2008 годов все это дружно обвалилось, а потом по мере восстановления стоимости нефти (а также подстегнутое и девальвацией тенге в начале 2009 года) дружно опять пошло вверх.
За исключением, между прочим, иностранных инвестиций. При том, что вкладываются они более всего в «нефтянку», кризис 2007 – 2008 годов зарубежные инвесторы как бы не заметили.
Кстати сказать, все численные данные взяты с сайтов Комитета по статистике и Национального банка (www.stat.gov.kz и www.nationalbank.kz), наша здесь только инфографика.
А теперь – внимание! – вот то главное, ради чего мы и изобразили все эти кривые: развитие пошло… вниз!
Как видим, все без исключения системообразующие показатели, включая и прямые иностранные инвестиции (не заметившие предыдущего кризиса) где-то уже с 2013 года, а в 2014-м – явно, больше не растут, а снижаются. Данные за первый квартал этого года, кстати, показывают ту же тенденцию, еще более нарастающую (см. график № 2).
Картинка, как видим на графике № 2, очень похожа: кризис 2007 – 2008 годов тоже привел к некоторому торможению динамики золотовалютных резервов Национального банка и даже уменьшению валютных активов Национального фонда (памятная необходимость поддержки попавших под внешний дефолт БТА, «Альянс-банка» и некоторых других). Но сейчас остановка наращивания ЗВР и перелом восходящей динамики активов НФ на нисходящую выглядят гораздо существенней.
И вот вам еще более наглядная картинка – кредитование экономики, по всем ее направлениям, тоже дружно идет на спад (см. график № 3).
Единственное направление кредитования, которое вообще не замечает никаких внешних кризисов – ни прошлого, ни нынешнего, это сельскохозяйственное. И здесь к месту байка про крокодилов, которые летают, но только низко-низко. Доля кредитов аграрным производителям всегда была столь малой, что любые кризисные вихри пролетают где-то выше, не задевая ее.
Итак, как же нам трактовать столь наглядно демонстрируемый спад нашего сырьевого развития?
Конечно, многое в общем понизительном тренде сейчас, как и в прошлый кризис, объясняется падением сырьевых цен. Но есть принципиальная разница: в 2008 году неожиданное обрушение стоимости барреля с почти 150 долларов до почти 40 стало единственной причиной устремления вниз главных показателей нашей экономики, ныне же это причина не единственная и где-то даже не основная. Так, превышение вывоза доходов на ранее сделанные иностранные инвестиции над ввозом новых и такое же отрицательное сальдо между обслуживанием накопленного внешнего долга и его дальнейшим наращиванием становятся фундаментальными факторами завершения казахстанского «сырьевого» цикла.
Конечно, начнись сейчас опять, как тогда с 2009 по 2011 год, новый длительный подъем нефтяных цен, понизительная тенденция на наших графиках опять сменилась бы каким-то подъемом. Но уже не общим и значительно менее бодрым. Неизбежно переходящим в общее понижение даже при отличной сырьевой конъюнктуре. Главное же – никакого всплеска цен на нефть не предвидится, наоборот, почти все серьезные аналитики прогнозируют, что на ближайшую пятилетку стоимость барреля не выйдет за пределы ста долларов и, весьма вероятно, вообще не поднимется выше нынешнего уровня.
Итак, наша экономика развивалась. И очень даже резво. Но исключительно в том же внешне ориентированном и внешне зависимом направлении, и исключительно в периоды роста внешней сырьевой конъюнктуры. Остальные же экономические и социальные направления таким сырьевым развитием либо тормозились, либо элементарно подавлялись и разрушались. Поэтому такое системно ориентированное на внешний вывозной интерес развитие являет собой и параллельный процесс системной деградации – с точки зрения собственно национального развития, в частности, индустриально-инновационного.
И в полном соответствии с президентской формулой «сначала экономика, потом политика» однобокое сырьевое развитие привело к развитию персонального елбасизма взамен развития современной системы государственной власти и институтов гражданского общества.
Таким путем наш развивающийся Казахстан, разумеется, и к 2050 году не стал бы развитым, наоборот, страна пребывала бы в неизбывном развивающемся статусе.
Но время как раз поджимает: образование Таможенного и Евразийского союзов, война на Украине и война санкций – все это вкупе с тоже неслучайным снижением нефтяных цен ставит вопрос модернизации в неотложную повестку дня казахстанской власти.
Но вот справится ли президентский режим с действительно спасительной для него же самого самомодернизацией – этот вопрос пока без ответа…
