Облегчают — это когда запрещают
- Подробности
- 5329
- 29.09.2016
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
Министр информации и коммуникаций предложил существенно скорректировать правила работы журналистов в Казахстане. Однако благая цель облегчить работу может привести к еще большему количеству запретов и преград для СМИ
В конце прошлой недели на портале открытых нормативных правовых актов появилась концепция о внесении изменений в целый ряд законопроектов, так или иначе связанных с деятельностью СМИ. На документ особое внимание обратил министр информации и коммуникаций Даурен Абаев, который, вероятно, имеет к нему самое прямое отношение. По крайней мере, Абаев заявил на своей странице в Facebook, что «документ направлен на серьезные изменения в курируемой нами сфере и затрагивает интересы широких профессиональных групп и общественности в целом». Именно поэтому всей «общественности» было предложено почитать, что написали чиновники, и внести свои предложения.
Надо сказать, что неподготовленному человеку продираться через текст документа будет очень сложно, поскольку там масса казенных нелогичных формулировок. Впрочем, тем, кто осилит нагромождение текста, может стать понятно, что документ схематично можно поделить по двум критериям: разрешение и запрет. К примеру, большой блок предложений посвящен информатизации и радиочастотному спектру, специфику которых понимает компетентный человек, но никак не широкая общественность. Поэтому разрешение и запрет как критерии рассмотрения документа в конечном итоге просто удобнее.
Ключевые моменты документа, вызывающие наибольшее количество вопросов, следующие. Для начала журналистам теперь предлагается брать письменное разрешение на публикацию личных данных человека, о ком готовится статья. Каким образом это будет возможно – непонятно: в ежедневных и онлайн-СМИ героев публикаций, как правило, сотни, если не тысячи. И эта процедура может привести к полнейшему ступору редакционной работы, так как один запретивший печатать свои данные человек может поставить под угрозу всю статью. К тому же возникает много дополнительных вопросов: например, нужно ли спрашивать разрешение на публикацию данных, которые уже где-то опубликованы? Ситуацию можно довести до абсурда очень быстро: не обратится ли в суд, например, президент Нурсултан Назарбаев, если кто-то напишет, что у него есть три дочери, а он разрешения на публикацию этих сведений не давал? Вообще же, по мнению специалистов (см. ниже), подобная норма может окончательно похоронить расследовательскую журналистику. Сложно представить, как журналист будет спрашивать разрешение у депутата-коррупционера на публикацию информации о том, что этот депутат – коррупционер.
Затем предлагается регулировать деятельность «фрилансеров», под которыми авторы концепции узко понимают лишь тех, кто, имея гражданство Казахстана, работает на иностранные СМИ. Оглядываясь назад, можно предположить, что такое предложение родилось после 21 мая, когда на митингах протеста по «земельному вопросу» именно задержание журналистов иностранных изданий породило массу критических стрел в отношении казахстанской власти со стороны Запада. Но авторы концепции кокетливо не объясняют мотивацию введения такой нормы – не считать же таковой совершенно пустую формулировку «с целью придания нового импульса развитию профессионализма отечественной журналистики и ее интеграции в международное медийное пространство». Не объясняется пока и то, как именно нужно регулировать деятельность фрилансеров, но, исходя из общего тренда, речь наверняка будет идти о работе по принципу «туда не ходи – сюда ходи».
Значительная часть документа посвящена взаимоотношениям с интернет-СМИ. Мало того, что социальные сети в Казахстане стали СМИ, – теперь отдельным СМИ предлагается считать определенных блогеров (в тексте концепции через двойное «г», что бы это ни значило). Видимо, здесь имеется в виду калька с российского закона, согласно которому блогер с количеством подписчиков более 3000 человек считается отдельным СМИ. Сами блогеры вряд ли будут в восторге от того, что их бессмысленная грызня теперь будет контролироваться Министерством информации.
Концепция предлагает уничтожить вообще любую анонимность в интернете. Для этого авторы прибегают к прекрасному образцу юридической казуистики. Свобода выражения мнений, говорят они, относится к правам личности, но такое право может быть только у человека, чья личность определена, то есть известны его настоящие имя и фамилия. А если не указал – он не личность. При этом ресурс, на котором публикуется комментарий под ником «Розовый единорог», например, должен сам решить, допустимо ли это его правилами. Но эти правила, по мысли авторов концепции, должны быть основаны на положениях законодательства – то есть опять-таки анонимам запрещается что-то комментировать.
Да что там анонимность! В концепции на полном серьезе обсуждается возможность размещения пользователями информации под псевдонимом. Следующим этапом, очевидно, может стать регулировка конкретных псевдонимов. Вячеслав Сатанинский можно, Вячеслав Назарбаев – нельзя (ну, или как-то так).
Разумеется, подобные нормы, которые специалисты однозначно называют репрессивными, нивелируются положительными фрагментами вроде улучшения телеинфраструктуры для инвалидов или ограничение на публикацию данных о несовершеннолетних, подвергшихся насилию. Однако тут же авторы концепции предлагают – опять-таки на полном серьезе – заставить газеты писать выходные данные на одной и той же странице во всех СМИ одновременно, потому что якобы проверяющие путаются. В этой ситуации можно порадоваться лишь тому, что за непубликацию выходных данных вообще (случайно или специально) теперь можно будет отделаться лишь штрафом – раньше издание и закрыть на три месяца могли.
В целом документ оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, говорят специалисты, уже хорошо, что хоть что-то появилось для обсуждения в широком доступе. С другой – документ половинчатый и местами абсолютно оторванный от реальности. Например, в школах предлагается ввести что-то вроде «детского» ограниченного интернета. Но авторы совсем забыли о том, что у большинства детей есть мобильный интернет, который вообще ничего не блокирует. И таких примеров достаточно.
К чести министра, он уже отреагировал на критику в сети, заметив, что многое еще будет корректироваться в связи с пожеланиями общества. Беда лишь в том, что где-нибудь на уровне Мажилиса поправки снова могут превратиться в чисто репрессивные (в тексте концепции специалисты отметили большое количество фраз вроде «усилить контроль»). И тогда призрак цензуры, и без того витающий над журналистской деятельностью в Казахстане в последние годы, вполне может явиться к работникам пера и диктофона во плоти – исключительно с целью «информационной безопасности» и «с целью придания нового импульса развитию профессионализма отечественной журналистики».
под текст
Что вы думаете о предложенной концепции по изменению работы журналистов?
Тамара Калеева, руководитель фонда «Адил Соз»:
– Наше законодательство в отношении СМИ просто безобразное, и реформировать его необходимо. Но реформировать его надо в совокупности, и заниматься этим должны профессионалы, а не дилетанты-чиновники. В этой концепции самая большая глупость – требовать от героев письменного разрешения на публикацию личных данных о них. Такое решение уничтожает полностью все журналистские расследования и полностью уничтожает критику в СМИ. По большому счету, подобные инициативы просто уничтожат журналистику как таковую.
Диана Окремова, руководитель ОФ «Правовой медиа-центр»:
– Чего я не увидела в документе, хотя хотелось бы, – это нормы, связанной с ограничением госзаказа в СМИ. Опять ничего не меняется, и хотя есть предложения об изменении в Закон «О госзакупках», о госзаказе нет ни слова. Безусловно, в концепции есть позитивные вещи, которые говорят о том, что в министерстве что-то хотят изменить: норма об ограничении информации о детях, переживших сексуальное насилие, или отмена требования о подписании журналистского запроса главным редактором. Но в то же время пугает настойчивое желание авторов «усилить контроль» в том же интернете. В целом документ пока слишком рамочный – многие из норм непонятны, их нужно пояснять и конкретизировать.
