Новая Газета Казахстан - Внешнее управление

Внешнее управление

Подробности: 5168; 05.06.2014; Айдар АЛИБАЕВ, экономист

Работающая на внешние рынки сырьевая экономика Казахстана сама по себе не столь уже и национальная по всем системообразующим своим показателям

Президентское правление в той форме, в какой оно имеет место в нашей стране, полностью себя исчерпало. Если не поменять его в направлении общепринятых норм демократии, то весь накопленный негатив, усиленный борьбой кланов за власть и собственность, может поставить на грань само существование страны, ее суверенитет и целостность.
Превращение власти в разновидность частно-кланового бизнеса, сращивание государственного руководства с финансовыми и экспортно-добывающими олигархиями, насаждение идеологии и практики обогащения любой ценой поставили казахстанскую экономику во внешнюю зависимость, заблокировали национальное индустриально-инновационное и социальное развитие.

Печальные итоги

Экспорт сырья и его обслуживание формируют ныне до 3/4 национального ВВП. Мы потребляем импорт, а то, что выкачиваем из недр, уходит на экспорт.
Афишируемый властями сырьевой рост ВВП скрывает унизительные реалии: гигантские экспортно-импортный товарный и финансовый обороты совместно работают на вымывание из страны ресурсов развития.
Имеющее мало смысла накопление чужой валюты в золотовалютных резервах (ЗВР) Нацбанка и Национальном фонде неуклонно отстает от наращивания внешней долговой зависимости всей экономики: к началу 2012 года валютный «запас» менее 80 млрд против более 100 млрд долларов долга. В чем же тогда смысл инвестиций?
Банки второго уровня превратились в перепродавцов зарубежных кредитов и займов. Удвоенная и утроенная стоимость денег в стране блокировала развитие несырьевых направлений, стимулирует рост цен, породила проблему невозвратных кредитов.
Поглощающие громадные вложения Программа ФИИР и «Дорожная карта бизнеса» не достигли целей, и в реальности представляют сбой суррогатную замену заблокированного неплатежами частного банковского кредитования.
Что же до надежд действительно повысить индустриально-инновационное качество экономики, то большинство «прорывных» проектов не дают результата, немногие же, типа отверточных автосборок, имеют скорее политико-демонстрационный характер. Один из примеров – неспособность нашей нефтяной страны обеспечить свой рынок собственными ГСМ.
К этому стоит добавить, что работающая на внешние рынки сырьевая экономика Казахстана сама по себе не столь уже и национальная по всем системообразующим своим показателям: так, собственность и управление в нефтедобыче, черной и цветной металлургии, инвестирование и кредитование – в основном иностранные.
В этом смысле и собственно правящая система РК – национальная лишь преимущественно по этническому составу. Тогда как содержательно власть осуществляет именно внешнее управление территорией, ресурсами и населением Казахстана. Лица из высшего государственного эшелона власти непосредственно аффилированы с экспортно-сырьевым бизнесом, основные свои доходы откладывают за границей, имеют там недвижимость и «запасное» гражданство.
Скопированные у развитых стран институты представительной и судебной власти несут декоративно-обслуживающую функцию, реальная власть принадлежит околопрезидентским административным, финансовым и экспортно-сырьевым кланам трайбалистской и олигархической природы. Правоохранительная система и судопроизводство, фискальные и контролирующие органы являют собой подразделения, отрабатывающие коммерческие и политические заказы.
На самом деле у бессменного президента реально осталась только одна историческая задача: обеспечить устойчивость управления государством во время собственного ухода. Что объективно требует обстоятельной предварительной подготовки.

Переформатирование режима

Исчерпанность казахстанского режима накладывается на завершение исторического цикла однополярной долларовой глобализации. Мир начал кризисный переход в многополярный блоковый формат, и предстоящие 5 – 15 лет несут громадные перемены мировой экономике, геополитике, идеологии. Наступают времена повышенной нестабильности, новых рисков и вызовов. «Развивающемуся» государству Казахстан, в силу недоразвитости политической, а потому и экономической системы, предстоит неприятная трансформация – стать сырьевой и монетарной неоколонией уже не продвинутых США и Европы, а стран более близких и менее развитых. С одной стороны, это Китай, с другой – Россия, такая же «развивающаяся». Еще с одной стороны Казахстан «подпирает» исламский мир, тоже мало стабильный и с проблемным будущим.
Самые же опасные вызовы и риски для Казахстана связаны с попытками продления существования режима через кулуарные методы перехода власти. Н. Назарбаев невоспроизводим в созданной им системе. Кому бы ни достался президентский пост, он станет участником и заложником клановых олигархических схваток, необратимо ведущих страну к утрате стабильности, вплоть до межрегиональных и межнациональных столкновений.
Поэтому шанс на благополучное будущее дает только перезагрузка всей политической и социально-экономической системы Казахстана. Включая и выдвижение нравственной общенациональной идеи против кланового эгоизма и компрадорской безответственности нынешнего правления.
Национальную идею для Казахстана не надо специально придумывать. Мы – страна с гигантской, но плохо обустроенной территорией, с богатейшими, но бездарно растрачиваемыми ресурсами. Наше население немногочисленно и весьма небогато, разделено языками и культурами, зато имеет опыт взаимодополняющего проживания. Консолидирующая идея проста: использование природных богатств для обустройства собственной страны, территории и населения. Основными объектами инвестиций в Казахстане должны стать люди – дети, молодежь, семья, каждый человек и гражданин в отдельности. И, конечно, земля, на которой они живут и которую осваивают.
Выстроенная на сырьевой и монетарной эксплуатации система имеет «многовекторную» внешнюю поддержку, позволяет режиму игнорировать многообразные социальные и политические интересы и воззрения населения, фальсифицировать результаты любых голосований. Президентское правление играет роль консервирующей крышки, сдерживающей кипение и столкновение нередко противоречивых страстей в этнически и культурно не одномерном казахстанском социуме.
Переориентация же экономики с олигархического «вывозного» на внутренний общенациональный и социальный интерес требует, прежде всего, переноса политической опоры новой власти на реальное волеизъявление населения всего Казахстана, жителей областей, районов, городов, поселков, сел и аулов.
Главным в повестке дня становится вопрос переформатирования режима личной президентской власти в современную институциональную систему парламентского правления, с региональным и местным самоуправлением. Важное место в такой системе должно остаться и за президентом – как гарантом соблюдения новой Конституции и предусмотренных ею балансов власти.

Как улучшить бизнес-среду

Известно, что в развитых странах доля МСБ в валовом внутреннем продукте колеблется в пределах 50 – 60%. В Казахстане, по разным оценкам, эта величина достигает 20%, хотя, на мой взгляд, она преувеличена. Почему так мало?
Во-первых, это тотальная нехватка финансовых, технологических и материальных ресурсов для расширения диверсификации бизнеса.
Во-вторых, высокие налоги, хотя по сравнению с другими странами они считаются и невысокими. И, тем не менее, я считаю их у нас высокими с точки зрения уровня развития бизнеса, плюс огромные поборы в виде взяток, превышающие любые налоги.
В-третьих, низкий покупательский спрос и платежеспособность населения. Дело в том, что у нас производства, которые открываются в рамках проектов «Самрук-Казына» и др., как правило, полностью оторваны от реалий и потребностей сегодняшнего дня. Непонятно, для чего чиновники строят никому не нужные объекты и выпускают никчемную продукцию. Да и то примеров с худо-бедно достроенными предприятиями очень мало.
В-четвертых, есть такой важный момент, мешающий развитию всего бизнеса, как неплатежи внутри бизнес-среды. Например, торговые сети, убивающие торгово-посреднический бизнес. Я не говорю уже о несуразно дорогой аренде, не соответствующей современным критериям экономического развития. Более того, они сильно затягивают возврат денег бизнесменам, поставляющим свой товар в эти сети. А это огромные риски для бизнеса.
В-пятых, трудности с получением кредита. Разве можно с нуля развить бизнес, взяв кредит под 18 – 20% годовых? Поэтому получается, что МСБ негде взять деньги, плюс разорительная система залогов на исключительно невыгодных условиях. В странах с развитой экономикой благоприятная бизнес-среда создает такие условия, при которых МСБ обеспечивает 60 – 70% объема внутреннего валового продукта. В прессе пишут, что этот показатель в нашей экономике равняется 20%, но мне кажется, что данная цифра слишком оптимистична для казахстанских реалий. Нынешнее состояние МСБ показывает, что производства у нас практически нет, только торговля и сфера услуг, т. е. здесь люди еще могут вытащить какие-то деньги.
Что нужно делать, чтобы изменить ситуацию?
Например, нужны законы, улучшающие бизнес-среду, уменьшающие контрольно-лицензирующие функции государства. Нужно упразднение многочисленных контрольно-разрешительных ведомств. Для этого нужен парламент, реально учитывающий и защищающий интересы МСБ, а не такой, который с легкостью голосует за законопроекты, представленные министерствами и ведомствами.
Нужны работающие министры, которые не просто морочат головы красивыми программами, – чтобы отвечали за результаты, за годы, проведенные в кресле министра. Для этого опять нужен реально действующий парламент, перед которым бы они отчитывались и который реально мог бы наказать или снять министра.
Нужны недорогие кредиты. Нужно менять подходы в финансовой и банковской системе. А это делается через законодательные изменения, а значит, опять через парламент.
Нужна реальная возможность бизнесу защищаться от рейдерства, от беспредела чиновников, от недобросовестных предпринимателей, нарушающих условия контрактов. Значит, нужны справедливые и независимые суды. Без этого ничего не изменится. А это чисто политическая задача.

Теневая экономика

Теневая экономика у нас составляет 20% от ВВП. Ее доля в несырьевом секторе доходит до 50%. По разным оценкам, это десятки миллиардов долларов. Казахстан занимает 53-е место из 180 стран по размеру теневой экономики.
Сектора теневой экономики: торговля (базары, рынки, барахолки), ремонт и продажа автомобилей, сфера деятельности самозанятых и мигрантов, аренда жилья, сельское хозяйство, строительство и строительные работы, рынок труда (медицинские услуги, частные уроки), челночный бизнес, контрабанда и грузоперевозки, сырьевой сектор и финансовый сектор.
Теневая экономика – это сотни тысяч работающих людей и триллионы тенге, которые годами работают в параллельном мире.
Недавно правительство рассмотрело Комплексный план противодействия теневой экономике в РК на 2014 – 2015 годы. Согласно плану, более одного триллиона тенге планируется вывести из «тени». Предусмотрено более 60 мероприятий. В случаереализации предлагаемых мер размер оборота, который будет выведен из теневой экономики, оценивается в 1,1 трлн тенге. Что это за меры?
Они, как правило, носят административно-карательный характер. Это опять борьба с уклонением от налогов. Это снова дутые цифры, показывающие ежегодное уменьшение теневого товарооборота. Как показывает практика, в том числе других стран, такие меры результата не дают. В первую очередь нужны законодательные меры, которые бы стимулировали бизнес выйти из теневой сферы. А это опять прерогатива эффективного, реально представляющего интересы народа парламента.

Золотая геологоразведка

Мы все годы независимости много говорим об иностранных инвестициях. Печемся об их увеличении. И радуемся росту этих показателей. А насколько эффективны и полезны иностранные инвестиции для Казахстана? Что они нам дали?
За все годы независимости в Казахстан инвестировано 177 млрд долларов, а обязательства по ним, которые надо выплачивать, составляют 209 млрд долларов. Или минус 32 млрд. Вот такие инвестиции. Если же посмотреть, куда пошли эти деньги, то увидим, что 69 млрд, или 40%, вложены в геологоразведку. Она у инвесторов золотая.
Для сравнения: инвестиции в сельское хозяйство составляют 139 млн долларов, или 0,08%. Все затраты, которые иностранные инвесторы несут во время разведывания наших недр, будут в первую очередь погашаться из прибыли добываемой нефти. А кто-нибудь у нас заглядывал в контракты? Знает, какие там расценки на ведение геологических, изыскательских, бурильных и прочих работ? По какой цене приходит оборудование, инструмент, оплата иностранных инженеров? Уверен, затраты в десятки раз превышают реальную стоимость. Все равно казахстанская сторона их покроет. Иными словами, наши недра выкорчевываются за наши же деньги, при самых высоких расценках, плюс большинство денег от нефти уходит, минуя нас, а мы остаемся еще и в долгах. Вот такие выгодные инвестиции.
Самый свежий пример – Кашаган. Такого еще не было даже в африканских странах. Как могло случиться, что 200 км труб оказались непригодными для прокачки нефти? Где министерства и госкомпании, которые за это отвечают? После новой прокладки трубы будут золотыми по своей конечной цене. А слухами о том, что к провальной ситуации имеют отношение два казахстанских министра, заполнены сайты и газеты. Из этого примера наглядно видно, что государственный механизм власти разложен, деморализован, в большей своей части не профессионален. Система управления погрязла в пустословии, коррупции и воровстве.
Внешний долг Казахстана с 2005 до конца 2013 года вырос с 43 млрд до 149 млрд долларов. Его обслуживание только за 2013 год составляет 31,8 млрд долларов, а за весь обозначенный период, по самым скромным подсчетам, превысило 200 млрд долларов. Надо не забывать, что, как правило, к внешним заимствованиям, особенно китайским, прилагается пакет условий, которые надо строго соблюдать. Это и требования закупки оборудования, материалов, рабочих и инженеров.
А какая в результате польза от этих денег? Где заводы, фабрики? Деньги фактически проедены, а уступки остались, и еще годами будут висеть на шее страны вместе с обслуживанием этих займов.
В завершение этой невеселой картины хочу привести еще несколько цифр. Всего за период с 2000 по 2013 год в страну поступил почти 1 трлн долларов, если добавить к этим деньгам еще 700 млрд, вырученных за продажу невосполнимых ресурсов. Так вот, из этих 700 млрд от продажи ресурсов 460 млрд, т. е. 2/3, мы просто проели. Если добавить к ним обслуживание внешнего долга, вывоз дохода от инвестиций, покупку Центральным банком Нацфонда (100 – 120 млрд), то можно увидеть, что 1 трлн долларов, зашедший в Казахстан с 2000 года, никакой пользы нам не принес.
По разным источникам, в Нацфонде уже более 100 млрд долларов. Но опять же возникает вопрос, насколько эффективно мы ими пользуемся. Они просто лежат в малодоходных западных ценных бумагах, под 1-2%, и постепенно тают, принося нам убытки. Более того, наши же деньги, находящиеся в руках Запада в обмен на дешевые облигации, снова попадают в Казахстан в виде внешних займов или инвестиций. И во второй раз высасывают деньги из нашей страны в виде разных обязательств и долгов. Это уже высший пилотаж современного экономического неоколониализма. Наши долги растут на наши же деньги. По сравнению с этим продажа индейцами Манхэттена за горсть стеклянных бус – вполне достойный и выгодный бизнес.
Если говорить о средствах Единого НПФ как еще об одном источнике денег, то никакого эффекта экономика Казахстана от этих денег не имеет. Больше половины этих средств лежит в государственных ценных бумагах. И государство просто использует их в текущих целях: 10% лежат в зарубежных ЦБ, работают на зарубежную экономику и имеют очень низкую доходность, 30% – в акциях и облигациях казахстанских компаний (госмонополии, госкомпании и банки, которые в основном тратят эти деньги на собственное развитие) и 7% – это вложения в банки второго уровня.
Пожалуйста, иллюстрирующий пример: государство решило выделить 100 млрд тенге для кредитования малого и среднего бизнеса. Поскольку в банках сегодня МСБ кредиты получить практически не может, государство решило выступить кредитором. Идея вроде бы неплохая.
Деньги из Нацфонда будут обмениваться на облигации холдинга «Байтерек», которые выпустят на 20 лет под 0,1% годовых. Холдинг передаст средства своей «дочке» – фонду «Даму» в виде кредита под 0,15% годовых. Фонд разместит эти деньги в банках второго уровня по ставке не более 2%. Те, в свою очередь, будут предоставлять кредиты малому и среднему бизнесу, реализующему проекты в обрабатывающей промышленности, на 10 лет под 6% годовых. Это в теории. На практике деньги завязнут у этих посредников, ставки вырастут, кредиты выдаваться не будут (в лучшем случае 10% от общей денежной массы). В то же время половина от выделяемых 100 млрд должна пойти на рефинансирование действующих инвестиционных кредитов. А это не что иное, как прямая поддержка банков, чтобы они смогли уменьшить объем проблемных займов.
Никаких отраслевых приоритетов государство определять не стало. Полная свобода. Одни посредники, одни накрутки процентов и куча сытых чиновников. Ответьте мне на вопрос, во-первых, за что возьмет вознаграждение холдинг «Байтерек», передавая деньги собственной же «дочке»? Во-вторых, за что будет получать свои 2%, то бишь 2 млрд тенге, фонд «Даму»? Ну, а как «наварятся» на этих деньгах банки, можно не говорить.

Что такое самозанятость

В Законе «О занятости» сказано: «Самозанятое население – это трудоспособные лица, обеспечивающие себя работой».
А в рамках программы «Занятость – 2020» Минтруда дало разъяснение термину «самозанятость». «Самозанятость – это занятость, при которой размер вознаграждения напрямую зависит от дохода, получаемого от производства товаров и услуг, где собственное потребление рассматривается как часть дохода». Но разве у официально работающего размер вознаграждения напрямую не зависит от дохода? А разве у официально работающего собственное потребление нельзя рассматривать как часть дохода?
Сегодня работающих в стране около 8,5 млн человек, самозанятых – около 3 млн, или 36% от занятого населения, безработных при этом примерно полмиллиона. Вместе уже 42%.
Здесь хотелось бы отметить, что обе приведенные формулировки неполные и несколько лукавые. Ни в одной из них не говорится о том, что самозанятый, как правило, нигде не зарегистрирован в качестве официального плательщика налогов и нигде не зарегистрирован в качестве официально работающего лица. Так как если это признать и прописать официально, то придется признавать их безработными, а это ни в какие рамки не лезет, так как придется расстаться со статусом социально ориентированного государства. Хотя во всем мире таких людей относят к безработным. За все 24 года независимости Казахстана работа того же Минтрудсоцзащиты по отношению к самозанятым в основном свелась к многочисленным разговорам о них.
Между тем эти люди в большинстве своем действительно нигде не зарегистрированы, не платят ни налоги, ни пенсионные взносы. Более того, я не сильно ошибусь, если скажу, что большинство из них и не хочет иметь с государством никаких дел.
Так как, попадая в официальное пространство, они кроме уплаты налогов сразу столкнутся с кучей отчетности, с постоянно меняющимися и постоянно усложняющимися нормами и правилами ведения бизнеса, с огромным числом алчных проверяющих.
В случае же резкого вмешательства государства они, защищая свои интересы, могут серьезно повлиять на социальную напряженность в стране. И некоторые события на рынках это доказывают. Прозвучит странно, но и чиновники на местах тоже хотели бы сохранить существующее положение вещей – это позволяет им иметь постоянный и неплохой дополнительный доход.
Не забывайте, их почти 3 миллиона – мощнейший слой людей, не дающих засохнуть огромной армии чиновников.
Поэтому для решения проблемы самозанятого населения, на мой взгляд, принудительные или карательные меры не подойдут. Думаю, надо постепенно вовлекать их в цивилизованные отношения, помогая им, упрощая выдачу кредитов, снижая разрешительные и контролирующие барьеры. Когда у людей возникнет доверие к госорганам, они могут начать выходить из тени. Любой нормальный человек по своей природе хочет быть честным и открытым, но сегодня выход в «белую» бухгалтерию грозит только проблемами, финансовыми потерями, ограничением свободы, бюрократическими проволочками и чиновничьим беспределом, из-за чего никакой бизнес не захочешь вести.
Проблема самозанятых напрямую связана с проблемой безработицы. И решать ее надо путем создания рабочих мест. В свою очередь, рабочие места – это производство, это заводы, фабрики, инфраструктура и т. д.
А для создания производства необходимо изменить отношение не только к расходованию бюджетных средств, но и к средствам, находящимся на счетах Национального фонда и Единого НПФ. Эти деньги не должны лежать в зарубежных ценных бумагах и работать на чужую страну.
Необходимо в рамках новой концепции экономического развития государства определиться с приоритетами, с теми cекторами экономики, которые мы сможем эффективно развивать уже сейчас.
Посмотрите вокруг. Что вы видите, сделанное в Казахстане? Почти ничего.
А ведь до 1990 года у нас действовало около 20 крупнейших предприятий химической и нефтехимической отрасли. Актауский завод пластмасс, Атырауский завод «Полипропилен», Кустанайский завод химволокна, Чимкентский завод по производству шин, карагандинские предприятия по выпуску резинотехнических изделий, Джамбульский и Чимкентский комбинаты по производству желтого фосфора. Машиностроительные заводы Алма-Аты, Усть-Каменогорска, Петропавловска, Уральска, Караганды, Павлодара.
А легкая промышленность? АХБК, Кустанайская и Семипалатинская камвольно-суконные фабрики, Джамбульский кожевенно-обувной комбинат. В Казахстане было 18 швейных фабрик, оснащенных импортным оборудованием. Это только навскидку. Где все это?
Примеры сегодняшнего дня ярко показывают, как чиновники с помпой открывают прорывные индустриально-инновационные проекты, которые через несколько лет тихо закрываются и прекращают свою работу.
Автозавод «Тулпар». В 1997 году его посетил президент, в 1998 году он прекратил работу. Балхашский цинковый завод. В 2003 году президент участвовал в его открытии. Планировали выпускать 100 тысяч тонн цинка в год. В 2009-м завод закрыли. В 2006 году запустили сделанный в России по заказу Казахстана спутник «КазСат». Через 2 года он вышел из строя. В 2006-м президент открыл завод «Биохим» в Северо-Казахстанской области. В 2012-м завод признали банкротом. В 2007 году цементный завод, который предполагалось построить в Таскалинском районе Западно-Казахстанской области, был представлен президенту как индустриально-инновационный проект и оценен в 210 млн долларов. Проект реализован не был. В 2008 году президент прибыл на открытие кремниевого завода в Темиртау. Сейчас предприятие уже не работает. В 2010 году президент открыл завод в рамках Программы ФИИР по производству керамогранита «Азия Керамик». Сегодня он закрыт.
А где чиновники, которые до сих пор не ответили за пустые проекты и разбазаривание государственных средств? Они продолжают придумывать новые проекты и программы.