Когда нет аргументов, гремят пустыми кастрюлями

Подробности

7393

18.06.2014

Жумабике ЖУНУСОВА

Сотрудники финансовой полиции РК осуществляли оперативные мероприятия по «хоргосскому делу» на территории КНР без согласования с китайской стороной, то есть незаконно

Чем дальше знакомишься с «хоргосским делом», тем больше всплывает не просто обескураживающих фактов нарушения и следствием, и обвинением национального законодательства, но и вызывающих тревогу по поводу перспектив межгосударственных экономических связей Казахстана.

Наверняка даже студенту-первокурснику юридического факультета известно, что государствами, как правило, ратифицируются договоры о совместной деятельности по пресечению каких-либо экономических преступлений. Ратифицированы такие документы и между Казахстаном и Китайской Народной Республикой. Однако для казахстанской финансовой полиции, по-видимому, подобные международные договоренности – не указ. Сошлюсь на факты из материалов уголовного дела.
В ходе судебного процесса установлено, что основной оперативный разработчик «хоргосского дела» следователь АБЭКП Кенжебек Жумабеков по указанию начальника финансовой полиции по г. Алма-Ате Максата Дуйсенова провел две «так называемые» «контролируемые поставки» товара из КНР. «Так называемые» мы не случайно взяли в кавычки. Дело в том, что сначала проводить оперативные мероприятия на территорию Китая Жумабеков отправлял другого сотрудника финансовой полиции – Жанибека Кушерова, а затем тайного агента финпола Талгата Махатова (он же «Бетон»). 
В рамках оперативного плана они должны были установить количество и цену отправляемого груза, выяснить механизм загрузки и отправки товара со складов и его оформления… на китайской стороне. Однако насколько были законны действия Жумабекова?

В суде выяснилось, что оперативные мероприятия на территории Китая осуществлялись без согласия с правоохранительными органами этой страны и в нарушение ратифицированных между РК и КНР договоренностей.
Финансовая полиция не только не сочла нужным получить согласие КНР на проведение своих, по сути, разведывательных мероприятий, но даже не уведомило об этом китайскую сторону. Как такое стало возможным? Ответ Жумабекова на этот вопрос, заданный ему в суде в январе сего года, обескураживает: он якобы ни сном ни духом не ведал о существовании межведомственного приказа, в котором четко и прямо указано, что для проведения внешней контролируемой поставки необходимо соглашение с правоохранительными органами той страны, откуда планируется эта поставка. Трудно представить столь вопиющую некомпетентность высокопоставленного сотрудника финансовой полиции.
Если это действительно некомпетентность, а не умышленные действия, то она чудом не привела к необратимым и крайне неприятным для нашей страны последствиям. Мало того, что Кушерова и Махатова китайские спецслужбы могли обвинить в шпионаже или терроризме – внешнеполитическое ведомство Поднебесной могло предъявить Казахстану ноту протеста, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Однако это обстоятельство судью Советхана Сакенова, кому подсудимые доверили свои судьбы, по-видимому, не смутило. Более того, он именем Республики Казахстан признал заведомо незаконные оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ) на территории чужой страны, без предупреждения ее спецслужб, законными и положил их в основу приговора в качестве доказательств, полученных в соответствии с УПК, хотя на самом деле никаких доказательств контрабанды в результате этой, по сути, разведывательной деятельности финполиция так и не добыла.
Например, первую «контролируемую поставку» финполовцы провели в феврале 2011 года. Для этого взяли в аренду грузовую автомашину «МАН» (госномер А981 TMO) с водителем, которую отправили в поселок Хоргос, КНР.
Вслед за этой машиной в Поднебесную выехал Кушеров. Как пояснил в суде Жумабеков, все это делалось для установления схемы доставки контрабандных грузов из КНР в РК.
То есть наши финполовцы-шпионы по прибытию в Хоргос должны были установить склад и данные его владельца, где товар будет погружен в автомашины, снять копии со всех китайских документов на этот груз, задокументировать факт его опломбирования в КНР и негласно фиксировать, как этот груз проходит таможенные процедуры на китайской и казахстанской сторонах.
Затем они должны были установить всех, кто на ТП «Коргас» оформлял транзитную декларацию на ввезенный груз, зафиксировать их действия, опять получить копии всех этих документов и при разгрузке на складе временного хранения (СВХ) в Алма-Ате на видео записать каждую единицу товара, чтобы доказать, что привезенный товар совсем не тот, который числится в документах, оформленных таможней.
Но, судя по материалам «хоргосского дела», ничего не сделано и никаких доказательств суду не представлено. Более того, самого товара, который привезли по так называемой «контролируемой поставке», тоже нет. 
Есть лишь голословные показания допрошенного в качестве свидетеля Кушерова, который, не подтверждая их ни конкретными документами, ни аудио-, видеозаписями, сообщил, что ездил в Китай, где получил груз и доставил его в Алма-Ату: это якобы были радиоприемники, резиновые лодки, товары для секс-шопов, спортивные тренажеры. А в документах при таможенном оформлении был указан другой товар, пошлины на который значительно ниже.
На вопрос подсудимых, почему весь этот товар он не снял на видео, ответил, что не посчитал нужным.
Тут уместно напомнить, что еще до возбуждения уголовного дела в отношении трех офицеров КНБ руководство АБЭКП продемонстрировало главе государства Нурсултану Назарбаеву видеоролик, который должен был убедить его в причастности офицеров КНБ к ОПС (см. «Новую» – Казахстан» №19 от 15.05.2014 в материале «Не факты»).
Так, наряду с установленным в суде лже-фактом встречи в кафе «Фавор» Т. Жакаева и И. Абдрахманова с Т. Кайрбаевым в видеоролике использованы фотоснимки грузовых  автомашин, сопровождаемые следующим текстом: «1 – «Оборудованный автотранспорт», 2 – «Контролируемая поставка», 3 – «Для установления всех лиц, вовлеченных в преступную деятельность, фиксации и документирования их незаконной деятельности данные автомашины оборудованы соответствующими специальными техническими средствами и находятся на погрузке в Китае».
Однако Кушеров сообщил в суде, что все оборудование, которое устанавливали в машине, он снял, чтобы «не палиться на территории Китая, а когда мы обратно ехали, у меня возможности не было получить эту технику».
А вот показания другого свидетеля Жениса Бека: «Прежде чем в Китай поехать, мы знали, что в Китае машины тщательно проверяются. Чтобы не было международных скандалов, мы сняли все оборудование с Кушеровым Жанибеком в поселке Хоргос. Там никаких записей не было, просто аппаратуру передал через меня. Я аппаратуру, то есть спецтехнику, отдал оперативным сотрудникам финансовой полиции».
Но в этом видеоролике финполовцы использовали даже фотоснимки из архивных уголовных дел, расследованных КНБ по поручению главы государства, о чем сообщалось в СМИ по итогам заседания Совета безопасности РК от 01.06.2006 г. Причем разработчиками и исполнителями спецопераций по выполнению поручений Н. Назарбаева были не кто иные, как Талгат Жакаев и Ирлан Абдрахманов.
Выходит, как в старой английской пословице: «Когда нет аргументов, гремят пустыми кастрюлями» – за неимением собственных доказательств финполовцы смонтировали видеоролик, использовав в нем фотоснимки из архивов КНБ РК, и преподнесли его главе государства и общественности страны (в частности, через телепередачу «Час Бендицкого») как свои собственные доказательства виновности офицеров КНБ.

Вторая так называемая «контролируемая поставка», уже с участием Махатова, не менее детективная по своей сути и юридически безграмотная по оформлению.
Так, в Урумчи Махатов выехал вместе с одним из фигурантов уголовного дела С. Давутовым 30 марта 2011 года. Исполняя роль агента финполиции, за счет Давутова снял в гостинице президентский номер. Один день поездил по рынкам города, где купил различную мебель. Однако в суде не смог представить какие-либо документы, подтверждающие ее приобретение, но утверждал, что потратил на покупку кровные 150 тысяч долларов США.
В Алма-Ату вылетел на следующий день. На этом второй этап спецоперации «Контролируемая поставка» завершился.
Когда и как загружался товар, как он перевозился, как и где оформлялся, какие документы при перевозке использовались – неведомо.
В то же время в суде достоверно установлено, что по прибытии в Алма-Ату весь товар, приобретенный Махатовым, был выгружен на два разных склада 15 апреля 2011 года.
Что происходило после его выгрузки в течение двух недель – тайна, покрытая мраком. Сотрудники финполиции не опечатывали склады и не выставили охрану. Давутов в суде пояснил, что после 15 апреля Махатов пригонял автомашину «Газель», увозил какую-то мебель, что-то привозил.
Сотрудники финполиции вскрыли один из двух складов лишь 28 апреля (?), описали находящиеся в нем товары, указывая, что именно их и приобрел в КНР Махатов (хотя ни протокола, ни акта приобретения составлено в КНР не было).
На суде тот же Давутов уверенно заявил: это вовсе не та мебель, которую Махатов покупал в Урумчи.
Кроме того, следствие установило общую стоимость всего товара, который был обнаружен на этом складе, – 8 млн 846 тыс. тенге, но никак не 150 тыс. долларов США, или 22,5 млн тенге (по тогдашнему курсу), как утверждал Махатов.
Спрашивается, а куда делся остальной товар (если он, конечно, был) более чем на 13 млн тенге?
Но, видимо, Махатов был так убедителен в суде, что председательствующий Сакенов проникся к нему таким искренним сочувствием, что именем Республики Казахстан указал вернуть Махатову за счет государства якобы потраченные им из своего кармана 150 тыс. долларов. Вопрос, подтверждена ли налоговыми декларациями законность наличия у него такой суммы, у суда не возник
Мало того, судья Сакенов принял частное постановление о необходимости внести представление в Администрацию Президента РК, Генпрокуратуру и АБЭКП о награждении Жумабекова и Махатова. В том, что награда найдет своих «героев», никто уже не сомневается.
В предыдущих публикациях мы писали о том, что обвинение выставило свидетелями даже тех, кем движет месть по отношению к подсудимым офицерам КНБ за то, что они когда-то привлекли их или их родственников к уголовной ответственности. Но заведомо обвинительный уклон не позволил суду критически отнестись к показаниям таких «свидетелей».
Один из них – некий Бахтияр Абдулминов.
Из протокола ГСР от 29.08.2013 г. следует, что в 2009 году Абдулминов был осужден именно за экономическую контрабанду.
В суде же по «хоргосскому делу» он утверждал, что познакомился с Жакаевым, Абдрахмановым и Жолшибековым весной – осенью 2007 года. Что не раз встречался с ними то в своем офисе, то в кафе «Театральное», то в «Бум-бум», что как-то Жакаев сидел за одним столиком в кафе «Театральное» с бывшим президентом Нацкомпании «КазахстанТемірЖолы» Жаксыбеком Кулекеевым, что в кафе «Глень Паб» Абдрахманов и Жолшибеков познакомили его с Кайрбаевым.
Именно эти показания обвинение расценило как доказательство связи между офицерами КНБ с Кайрбаевым. При этом следствие даже не пыталось установить, были ли в этот период Абдрахманов, Жакаев и Жолшибеков во всех этих кафе, находились ли они тогда в Алма-Ате. Допрос Кулекеева для установления этих обстоятельств не состоялся. Требования ст. 24 УПК о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела не исполнены.
Между тем другие материалы уголовного дела опровергают версию стороны обвинения.
Весной 2007 года Абдрахманов в Алма-Ате не был – под его руководством проводились оперативные разработки в других регионах Казахстана, и его нахождение в Алма-Ате абсолютно исключается.
В конце апреля 2007 года Абдрахманов и сотрудники 5-го управления 4-го департамента Жолшибеков, Кенжегарин, Ташметов, сотрудники СИС, технического подразделения в строжайшей секретности прибыли в Караганду, где должны были провести очередной этап ОРМ по документированию преступной деятельности группы сотрудников финансовой полиции и органов внутренних дел, занимавшейся хищением металлопродукции с АО «МитталСтилТемиртау».
Владелец «МитталСтилТемиртау» направил на имя главы государства жалобу о том, что сотрудники правоохранительных органов организовали хищения с его предприятия в особо крупных размерах.
Нурсултан Назарбаев поручил генеральному прокурору немедленно разобраться.
К операции были подключены МВД, КНБ, АБЭКП. Ввиду особой ее секретности, чтобы не произошло утечки информации, до задержания преступной группы разработчики спецоперации не имели права даже уведомить о своем прибытии департамент КНБ по Карагандинской области. О ней знали только его начальник генерал-майор Ш. Отарбаев и его заместитель Б. Сеитов. Более того, в целях строжайшей конспирации не фиксировались даже командировочные удостоверения.
Членов преступной группы задержали на месте преступления с поличным при вывозе металлопродукции через две недели, в середине мая.
Этот факт в суде подтвердил и свидетель полковник Акылов, в тот период заместитель начальника одного из управлений КНБ РК, с помощью которого проводили задержание (ему стало известно о спецоперации буквально в момент задержания).
Из видеоролика карагандинской операции видно, что задержание членов преступной группы проводилось 19 мая 2007 года. 
Несмотря на то, что по этому факту было возбуждено уголовное дело, И. Абдрахманов и другие сотрудники и дальше оставались в Караганде, чтобы найти и задержать всех членов преступной группировки.
В материалах «хоргосского дела» есть официальный ответ КНБ РК за № 9/3747 от 08 ноября 2013 года: «С апреля по июнь 2007 года на территории Карагандинской области при непосредственном участии Абдрахманова осуществлялась оперативная разработка по документированию преступной деятельности ОПГ из числа сотрудников внутренних дел и финансовой полиции, наладивших схемы краж металлопродукции с АО «Миттал Стил Темиртау», по результатам которой органами КНБ возбуждены и расследованы уголовные дела... . В дальнейшем фигуранты данных уголовных дел были осуждены. При этом Абдрахманов И.Б. на основании распоряжения заместителя председателя КНБ РК генерал-майора Карбузова К.Ж. от 19 мая 2007 года входил в состав следственно-оперативной группы в качестве руководителя оперативной группы. Оперативные мероприятия и процессуальные действия (задержание автомашин с ворованной продукцией, задержание основных фигурантов), связанные с данным уголовным делом, проводились при непосредственном участии Абдрахманова И.Б. Вместе с тем сообщаем, что участие в ОРМ принимали также сотрудники 5-го Управления 4-го Департамента КНБ: Жолшибеков Е.А., Амержанов С.Ж., Кенжегарин А.К., Косанов А.Ж., Ташметов Р.К. ... . Кроме того, сообщаем, что в оперативных целях командировочные удостоверения на Абдрахманова выписывались в г. Алматы».
Думается, из этого документа ясно – с апреля по июнь Абдрахманов физически не мог находиться в Алма-Ате, и, следовательно, показания «свидетеля» Абдулминова, в лучшем для него случае, просто недостоверны. 
Несомненный интерес представляет и другой факт. В октябре 2007 года сотрудники ДКНБ РК по Алма-Атинской области совместно с коллегами из 4-го департамента КНБ проводили ОРМ на ТП «Калжат». Однако никаких задержаний автомашин на ТП не было, проверка осуществлялась для того, чтобы задокументировать допущенные работниками таможенного поста нарушения. Видео- и фотодокументы были представлены в суде, в том числе и по растаможке грузов, которая осуществлялась очень просто: регистрировали, допустим, 40 тонн груза, фактически же в машине его было 50 тонн. В результате бюджет государства недосчитывался около 1,5 млн тенге с каждой машины.
Когда на «Калжат» прибыли чекисты, то обнаружили, что в накопителе находилось около 50 машин, которые уже проехали через весы и были зарегистрированы в таможенной базе АСКДТ. После повторного взвешивания всех машин документально подтверждено суммарное занижение веса более чем на 500 тонн.
Таким образом, в результате только одной операции, проведенной сотрудниками КНБ, предотвращен ущерб государству более чем на 900 млн тенге.
Сразу после этой спецоперации КНБ в Министерстве финансов и Комитете таможенного контроля произошли серьезные кадровые ротации. Многие должностные лица уволены и привлечены к ответственности.
Но именно эту спецоперацию свидетели обвинения Абдулминов и Юсупов расценили как преследование их Абдрахмановым и Жакаевым, хотя по их собственному признанию в этот период на ТП «Калжат» они не присутствовали. Но это не помешало финполиции их показания положить в основу обвинения. Кстати, в материалах уголовного дела есть официальное письмо КНБ РК по спецоперации на ТП «Калжат»: «Сообщаем, что органом КНБ в 2007 году на ТП «Калжат» была выявлена организованная сотрудниками поста преступная схема по задержанию весовых параметров автомашин с ТНП путем приваривания кустарным способом металлического швеллера к весовой платформе. Данное приспособление снижало вес груза примерно на 15 – 20 тонн, что позволяло скрывать и не указывать предпринимателям в декларациях эти 15 – 20 тонн, и вводить таможенникам в автоматизированную систему контроля доставки товара АСКДТ искаженные данные...».
Но это письмо проигнорировано судом, как не входящее в стройную систему обвинительного уклона.
В ходе предварительного следствия «свидетель» Абдулминов голословно утверждал, что передавал деньги Абдрахманову, Жакаеву и Жолшибекову в сумме 200 тыс. долларов. Однако на суде он от этих показаний отказался. По этому факту была создана следственно-оперативная группа, исписано 10 томов уголовного дела. Но не найдя подтверждения показаниям Абдулминова, прокурор Генеральной прокуратуры Сергей Жук был вынужден отказать в возбуждении уголовного дела в этой части.
Ложь, навет из чувства мести – иначе как можно объяснить и другие показания этого «свидетеля»?
Так, на предварительном следствии он говорил, что в июле 2007 года встречался с Абдрахмановым и Жолшибековым на автомойке «Космо», куда чекисты приехали на автомашине «Тойота Камри», госномер А330, серебристого цвета. Следствие, нарушив закон, не проверило достоверность этих показаний.
На запрос защиты Абдрахманова получен ответ из управления дорожной полиции Алма-Аты: «... по учетным данным УДП ДВД в период с 01 января 2007 года по 31 декабря 2007 года были зарегистрированы три автомашины марки «Тойота Камри» – темно-серый, голубой металлик и вишневый металлик».
Владельцем серебристой машины с госномером А330 оказался Сухроб Саидов, который написал в объяснительной: «Я, Саидов С.Ж., являюсь владельцем автомашины марки «Тойота» А330ROM по настоящее время. За указанный период не случалось угона моей машины. Граждан Абдрахманова и Жакаева я не знаю. Никогда о них не слышал. Доверенности этим лицам я не выдавал».
В материалах дела фигурируют документальные подтверждения связи Абдулминова с сотрудниками финансовой полиции.
В частности, органами КНБ с санкции Генпрокуратуры были перехвачены его телефонные разговоры с заместителем начальника ДБЭКП по г. Алма-Ате Ержаном Ибраимовым в марте – апреле 2011 года, когда Абдрахманов проводил ОРМ в отношении сотрудников таможни и ДБЭКП южной столицы – фигурантов известного дела «Караванщики».
На газетных полосах невозможно описать все подобные факты из материалов уголовного дела, содержащего 1484 тома. 
Но хотелось бы обратить внимание вот на что. После успешно проведенных под руководством Талгата Жакаева и Ирлана Абдрахманова спецопераций в 2005 – 2006 годах, о которых говорилось на заседании Совета безопасности, была пресечена преступная деятельность многих сотрудников правоохранительных органов – в основном МВД, прокуратуры, АБЭКП, Комитета таможенного контроля.

Естественно, к сотрудникам 5-го управления, в частности, к Жакаеву, Абдрахманову, Жолшибекову, через свои связи в правоохранительных органах начали проявлять повышенный интерес различные криминальные структуры. Если коррумпированные должностные лица узнавали, что в их регион прибыла группа под руководством Жакаева или Абдрахманова, понимали, чем это грозит. Когда сотрудники КНБ приезжали в тот или иной регион для проведения спецопераций и отмечали в соответ-ствующем департаменте свои командировочные удостоверения, нечистые на руку чиновники не только мгновенно приостанавливали свою преступную деятельность, но даже меняли номера своих телефонов. 

Поэтому, чтобы избежать утечки информации, все операции, проведенные 5-м управлением 4-го департамента КНБ в 2007 – 2011 годах в Панфиловском районе Алма-Атинской области, в Карагандинской, Жамбылской областях, официально оформлялись как командировки в г. Алма-Ату. О чем свидетельствуют процессуальные документы. Этот установленный в суде и на следствии факт ничем не опровергнут. Однако для стороны обвинения в качестве исчерпывающего «доказательства» оказалось достаточным командировочного удостоверения: был в Алма-Ате – и все!
Конспирологию как дисциплину финполовским «пинкертонам» в законченных ими юридических вузах явно не преподавали.
К сожалению, командировочные удостоверения даже в КНБ не носят гриф секретности и проходят через большое количество рук – секретарей, бухгалтеров, кассиров.
Чтобы обеспечить конспирацию в передвижении Жакаева, Абдрахманова и членов их семей, к которым особый интерес проявляли криминальные структуры, с санкции председателя КНБ были выданы документы прикрытия на другие фамилии.
Впрочем, что уже тоже не секрет: финансовая полиция при расследовании «хоргосского дела» в СМИ рассекретила все, указав даже, под какой фамилией работал Абдрахманов.
Полагаем, что теперь становится ясно, откуда у «свидетелей» информация, что они видели офицеров КНБ там и тогда, где их не было и быть не могло в силу исполняемых ими служебных обязанностей.
Ознакомление с протоколами ГСР подсудимые по «хоргосскому делу» завершили в конце мая этого года.
Военный суд под председательством Советхана Сакенова не изменил традиции тотального контроля над текстами протоколов судебного заседания для устранения информации, противоречащей интересам обвинения и обвинительного уклона.
В статье «Транзит для взяток» («Новая» – Казахстан» №21 от 29.05.2014 г.) мы писали, что в протоколе ГСР за 13.03.2014 г. гособвинение озвучило сумму процессуальных издержек в размере 365 млн тенге, которую суд «повесил» на всех подсудимых. Однако на аудио- и видеозаписи судебного заседания этого факта нет. 
Полагаем, что уже после публикации нашей статьи судья Сакенов 6.06.2014 года вынес постановление, где из многочисленных подобных фактов признал только эту «ошибку» суда и согласился, что данная сумма не озвучивалась, следовательно, приговор в этой части незаконен.
То есть на основании только этого примера можно задаться вопросом, действительно ли протокол ГСР по «хоргосскому делу» – зеркало процесса, и нет ли у этого зеркала других дефектов. 
А коли так, то апелляционная инстанция, которая приступит к рассмотрению жалоб подсудимых 8 июля этого года, должна скрупулезно изучить не только приговор по этому уголовному делу, но и все нарушения УПК, всю так называемую «доказательную базу», обвинения и дать оценку замечаниям на протокол судебного разбирательства, а также на представленные защитой апелляционные жалобы.
Дабы облегчить работу судей апелляционной инстанции, приведем еще один факт.
Согласно УПК РК, суд в приговоре имеет право ссылаться только на те материалы, которые были исследованы в судебных заседаниях.
Но на стр. 479 приговора судья Сакенов указал: «Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Шукурова С. следует…», далее идет ссылка на том № 1069 л.д.40-56. Фактически же данные показания не оглашались вообще, что легко доказывается внимательным прослушиванием аудиозаписи заседания за 5.03.2014 г., когда исследовался том № 1069 (в редакции имеется вся аудиозапись судебного заседания за 05.03.2014 г).  
То есть в приговоре судья Сакенов ссылается на не исследованные в судебном процессе материалы.

Это дает право глубоко усомниться в отсутствии ставшего уже привычным явлением обвинительного уклона.
Непредвзятость обвинения и суда в отношении полковника КНБ Талгата Жакаева и подполковника Ирлана Абдрахманова под большим вопросом.

• < Назад
• Вперёд >