Нуртай ИРКЕГУЛОВ : «Опыт 90-х – страшный, но именно он сформировал нашу современность»
- Подробности
- 6831
- 19.02.2015
- Беседовал Вячеслав ПОЛОВИНКО
Что думает автор романа про становление бизнеса в Казахстане, современную политику, экономику и журналистику
В конце 2014 года на книжных прилавках страны появился роман Нуртая Иркегулова «Упавший поднимется сам» – о жизни людей бизнеса на фоне событий и явлений середины 90- х годов – начала 2000- х . Книга оказалась востребована нашими читателями , активно продается , передается из рук в руки . Она уже выходила около 10 лет назад в России – и тогда автор , выступая под псевдонимом Ольга Светлова , вынужден был перенести действие в соседнюю страну . Теперь читателям предлагается ознакомиться с первоначальным замыслом . Корреспондент «Новой» – Казахстан» связался с Нуртаем Иркегуловым , чтобы узнать , почему книга была издана только сейчас , и научил ли чему - нибудь нашу страну опыт 90- х годов .
«Люди стали смелее высказываться»
– Вашу книгу сначала издали в России, и только спустя почти 10 лет она опубликована в Казахстане. Что принципиально изменилось с тех времен, позволив теперь издать эту книгу у нас в стране?
– Я вам честно скажу: прототип одного из героев моего романа – это Рахат Алиев. И когда я писал свой роман, он был ещё в Казахстане и был всесилен. Это одна из главных причин, почему я долгое время вообще не заикался в Казахстане о существовании своей книги. А сейчас и Алиева здесь нет – он в бегах, и ситуация стала помягче в стране. Люди стали смелее высказываться. Поэтому я понял: пришло время для издания этой книги в Казахстане.
– Вы говорите «стали смелее высказываться». Это вы о том, что свободы слова стало больше, или о том, что репрессий за высказывание собственного мнения стало меньше?
– Вы меня в политическую плоскость переводите, а я с этой точки зрения и не думал. Я открываю Facebook и известные новостные ленты. Читаю комментарии пользователей и вижу, что они стали жёсткими. Можно ли говорить, что в этом случае свободы слова стало больше? Наверное, да. Стало ли меньше репрессий? Тоже, наверное, да.
– В своей книге вы описываете опыт страны, полученный ею в 90-е годы. На ваш взгляд, этот опыт хороший или плохой?
– Опыт – он не может быть плохим или хорошим. Он просто есть. В те времена накоплено и много хорошего, и много плохого. Мало того, симбиоз плохого и хорошего тоже происходит. У нас же жизненные оценки тоже меняются. То, что мы раньше категорично считали плохим, становится для нас более терпимо, а иногда и вовсе хорошо.
– Я веду к тому, что в одном из своих интервью вы сказали, что коррупция со времён 90-х стала более умной и более «математической».
– Да-да, я помню. Действительно, раньше всё было просто: например, чиновник по-простому напрямую берёт свою долю отката со строительства. Теперь же это мощно продуманные серьёзные экономические схемы. Заурядных взяток стало гораздо меньше. Я, конечно, не могу говорить, что я всё знаю, но просто брать деньги в конвертах – это уже примитив.
– Выходит, что опыт 90-х страну ничему не научил или научил тому, как изящнее воровать.
– Знаете, в 90-х годах многие криминальные вещи происходили от незнания. Никто же не понимал тогда, как нужно строить бизнес, как развивать эту страну. Потом, накопив опыт, стали формироваться финансовые институты – банки, страховые компании. Но и коррупционеры в итоге становятся умнее. Опыт 90-х – страшный. Но он в итоге сформировал нашу современность и сделал нас такими, какие мы есть.
«Сейчас «агашек» точно нет»
– Перейдём непосредственно к содержанию. Один из самых резонансных моментов книги – письмо, в котором герой «дядя Жаке» описывает схему работы теневого правительства страны. Это художественный ход, или вам известно об этом больше остальных?
– Вообще, это художественный вымысел. Другое дело, что в те годы некоторые решения правительства были непонятны. Принимались постановления, которые, с моей точки зрения, порой противоречили здравому смыслу. Или ещё: президент говорит одно, а решения принимаются совсем другие. Вот тогда и появилась гипотеза, что кто-то влияет на эти решения. Наверное, есть какие-то «агашки». Об «агашках» говорилось шёпотом. Но утверждать, что такие люди действительно существовали и кулуарно на что-то влияли, я не могу.
– Согласитесь, что про современное правительство тоже сложно сказать, что некоторые его решения соответствуют здравому смыслу. Ситуация не сильно-то изменилась.
– Если говорить о нынешних временах, то описанных мною «агашек» сейчас точно нет. И я рад, что сегодняшнее правительство – я сам экономист, работаю в банке и могу оценивать – принимает логически верные решения. Проблема в том, как они реализуются. Поскольку упомянутая уже коррупция просто «гасит» многие проекты. Но нынешняя власть – это финансово и экономически грамотные люди.
– Грамотные люди, а кризис допустили.
– Тут можно спорить. Кризис в стране есть. Но где его сейчас нет? Кризис тотален сейчас. А благодаря действиям наших соседей он у нас ещё и усугубился. Но я вижу, что наша власть и правительство не в истерике по этому поводу и что-то пытаются делать. А хорошо это или плохо – покажет время.
«Я не успел испачкаться в декабрьских событиях»
– Как бы вы сами определили жанр своей книги? В рецензиях я встречал разные версии, включая достаточно экстравагантную формулировку «экономический триллер». <
– Мне одно время тоже нравился этот термин, но сейчас я думаю, это другой жанр. У моего сына был видеопрокат, и все кассеты он делил по жанрам: комедии отдельно, боевики отдельно. А ещё у него была категория – «про жизнь». Вот моя книга – про жизнь. Если позволите, скажу так: каждый пласт истории должен иметь художественное осмысление. Я сделал попытку такого осмысления 90-х годов. Я горжусь тем, что она, наверное, одна из первых. И мне очень нравится, что книгу читают простые люди и ещё соседям потом её дают.
– Вы ставили себе задачу соблюдать объективность и воздерживаться от оценок эпохи?
– Там сплошь мои оценки того времени! Я работал когда-то в Алма-Атинском горкоме комсомола. И, слава богу, меня выгнали с работы как раз перед декабрьскими событиями – я не успел в этом испачкаться. Потом я работал в науке, в бизнесе. Затем была работа в правительстве, где я дорос до уровня заместителя председателя комитета – это достаточно высокая планка. Иными словами, я побывал и во власти, и в бизнесе, поэтому всё в книге я описываю, исходя исключительно из своего жизненного опыта. Да, там описываются нелицеприятные вещи, нечистоплотность, коварство и жестокость, свойственные тому времени, но есть и то, что позволяет надеяться и верить в будущее – в первую очередь, порядочность, верность, любовь.
– В книге прослеживается ностальгия по 80-м и Советскому Союзу, когда было лучше и комфортнее. Это ваша авторская ностальгия?
– Нет. Я один из тех, кто категорически не хочет возвращения ничего советского и коммунистического. Я долго был коммунистом, поэтому знаю, насколько эта система гнилая. Были, конечно, и там хорошие вещи, и немало, но в целом коммунистическая система противоречит здравому смыслу. И возврата к ней не хочу. Однако нотку ностальгии вы правильно подметили. Я её вложил в уста дяди Жаке. Вот он из того времени – у него весь багаж и все методы работы оттуда. И мы до сих пор сталкиваемся с этими «совковыми» методами. Мои же личные симпатии на стороне главных героев, людей сегодняшнего – или даже завтрашнего – дня. По моей мысли, главный герой разорился, перестал быть олигархом, и это открыло ему путь к светлому будущему. Иными словами, большие деньги далеко не всем идут на пользу.
– То есть вы против плутократии?
– Если воспринимать её по учебнику – то да. Сращивание власти и бизнеса, что происходит и в нашей стране, – это не губительно. С другой стороны, я сторонник нормального капитализма. Какой он должен быть в идеале – я не совсем знаю. Я поездил по миру, посмотрел на примеры Германии, Швеции. Там тоже не всё идеально. Но к какому-то совершенству нам нужно стремиться, и потенциал для этого у нас есть.
– Но в книге вы устами героев говорите, что демократия западного типа нам не подходит.
– Ну, такие разговоры идут в нашем обществе. Мол, мы не можем западные образцы слепо копировать, просто так привезти и внедрить, общество к этому не готово – и так далее. Я думаю, что к западной демократии идти надо, но опять-таки, если резко взять и её насадить, это вызовет большие проблемы. Отношение ко многим демократическим вещам, например, к сексуальным меньшинствам, у нас ещё очень резкое. А мнение меньшинства как такового в обществе зачастую просто игнорируется.
«Президент, о котором я пишу, – олицетворение надежды»
– В вашей книге есть один сверхположительный герой – это президент страны. Хоть нимб вокруг его головы рисуй.
– Да, я понимаю ваш упрёк, и вы совершенно правильно акцентируете на этом внимание. Я лично сам с президентом никогда не встречался. И в книге я его показываю глазами персонажа «дядя Жаке». Жаке – человек старой формации, и когда он предлагает президенту решение проблем своими методами, глава государства их отвергает. И это моё представление о том, как должен мой президент реагировать на такие вещи. Да и потом, я не описываю какого-то конкретного президента. Заметьте, в тексте романа ни разу не встречается слово «Казахстан». Все совпадения случайны, как говорится. Так что тот президент, о котором пишу я, – это олицетворение моей надежды.
– В вашей книге герои так или иначе пересекаются с представителями СМИ, и образ журналистов, мягко говоря, небезгрешен. Вы не считаете, что в том, какими СМИ стали сейчас, виновата не столько власть, которая их прикормила, сколько сами журналисты, которым понравилось быть прикормленными?
– В 90-х были журналисты, которые говорили: «Это наше личное мнение, и мы будем его отстаивать». Сейчас, к сожалению, возобладала другая точка зрения: какие принципы отстаивает собственник СМИ, такие принципы должен защищать и журналист, в нём работающий. Но в этом случае надо критиковать СМИ, а не журналистов.
– В нынешних казахстанских СМИ есть плюрализм мнений?
– ( Долго думает .) Оппозиционной прессы по сравнению с 90-ми годами стало меньше. И даже по сравнению с началом нулевых, когда было много изданий оппозиционного толка. С другой стороны, и лояльная пресса стала меньше восхвалять власти просто так.
– В 2013 году в России произошёл неприятный случай, когда писательницу избили односельчане за то, что она показала их в своём романе крайне отрицательными персонажами. Вы не боитесь, что с вами тоже может такое случиться?
– Во-первых, я могу дать отпор. Во-вторых, я не ставил себе задачу какого-то человека разоблачить, растоптать его и оголить все его пороки. Да, некоторые узнают себя. Но пока ни от кого претензий я не получал.
– А вы не считаете, что оценивать 90-е спустя всего 15 – 20 лет рановато?
– Конечно, спустя 20 лет ещё кто-то напишет о тех временах другое произведение – и оно будет более обстоятельным и более продуманным. Но свежие впечатления тоже нужны. И потом, с тех времён прошло не так много времени, общество кардинально не изменилось. Так что людям это интересно читать – это про них сейчас.
под текст
О чём книга «Упавший поднимется сам»
Действие романа происходит в середине 90-х годов в неназванной стране, но по описанию чётко угадывается Казахстан – в частности, большая часть событий происходит в Алма-Ате. Герой из глубинки по имени Батыр приезжает в город и шаг за шагом проходит путь от разнорабочего на рынке до влиятельнейшего олигарха страны. По пути герою приходится сталкиваться с коррупцией в госструктурах и высших эшелонах власти, предательством партнёров и давлением со стороны президентского зятя Тахира, в образе которого свободно читается бывший родственник Нурсултана Назарбаева Рахат Алиев. В книге присутствуют также сам президент (по имени он не назван), несколько персонажей, за которыми легко угадываются известные казахстанские министры и бизнесмены, а также сделана отсылка к тому, что в стране де-факто формировалось теневое правительство.
Сам автор утверждает, что все образы в книге – собирательные, а любые совпадения – случайны. Книга, несмотря на небольшой тираж, считается «Лидером продаж» на сайте казахстанского интернет-магазина flip.kz.
досье «Новой»
Нуртай ИРКЕГУЛОВ, писатель, 56 лет
Родился в г. Алма-Ате.
Окончил КазГУ по специальности «математика», а также магистратуру в Международной академии бизнеса.
Работал в комсомоле, потом в экономическом НИИ.
Имел свой бизнес, трудился в аппарате правительства, затем в частной строительной компании. Получил предложение вернуться на госслужбу, и вместе с другими госслужащими переехал в Астану, дослужился до уровня зампреда комитета.
Последние 15 лет работает в «Банке Центр Кредит».
Живет в Алма-Ате. Женат, имеет двоих сыновей.
