Без штурвала
- Подробности
- 4298
- 27.05.2015
- Игорь КИНДОП, КазТАГ, Киль
Имитация бурной деятельности Келимбетова в русле монетарной политики
На прошедшей неделе Национальный банк Казахстана выпустил ожидаемые уже больше года разъяснения о структуре и направлениях денежно-кредитной политики. Документ, помимо обширной образовательной функции, содержит также и множество любопытных деталей и заключений финансового регулятора.
Как уже известно, центральной темой «Денежно-кредитной политики Казахстана до 2020 года» стала имплементация в стране инфляционного таргетирования. Эта идея, безусловно, амбициозная и должна поощряться, так как она из всех имеющихся альтернатив позволяет сформировать в стране режим с благоприятной инфляцией. Однако при тщательном рассмотрении возникает множество концептуальных вопросов к регулятору.
Свободный курс вместо фиксированного
Курс на инфляционное таргетирование подразумевает введение в стране режима свободного валютного курса. При этом необходимо понимать, что свободный обменный курс – это издержки по сравнению с курсом строго фиксированным. Это объясняется просто – фиксированный курс позволяет снизить неопределенность и затраты на хеджирование валютных рисков при международной торговле.
Необходимость введения свободно плавающего обменного курса объясняется так называемой трилеммой монетарной политики. Коротко говоря, она гласит, что фиксированный валютный курс, открытые рынки со свободными потоками капитала и независимая национальная монетарная политика не могут существовать одновременно.
Поэтому большинство развитых стран отказались от соблюдения фиксированного обменного курса в пользу независимости денежно-кредитной политики и свободу передвижения капитала. Контрпример – Китай. Там руководство страны отказалось от свободного передвижения капитала и поэтому способно поддерживать более-менее фиксированный валютный курс и независимую монетарную политику.
В Казахстане практически нет монетарной политики как таковой. Существуют только микропруденциальная политика и макропруденциальная политика, направленные на достижение индивидуальной и коллективной стабильности финансовых институтов. При отсутствии монетарной политики введение свободноплавающего обменного курса к тенге – это дополнительные и совершенно ненужные издержки.
Почему в Казахстане нет монетарной политики?
Это действительно сложный вопрос, почему за последние 25 лет так и не удалось выстроить независимую монетарную политику.
Попытки создать ее начались еще в начале 2000-х годов. Это можно отследить по ежегодным «Основным направлениям денежно-кредитной политики». Все они разбились о не диверсифицированную экономику и зависимость Национального банка от правительства и администрации президента. Отсутствие независимости четко прописано и в текущем документе, и Нацбанк настаивает на ее необходимости. Независимость Национального банка – это термин, формирующий доверие к монетарному регулятору. Чем больше независимость Нацбанка, тем больше доверие, и тем большее влияние он может оказать на формирование соответствующих ожиданий населения и компаний.
Монетарная политика осуществляется через каналы трансмиссионного механизма. Их, в общем, несколько – процентный, кредитный и канал других активов, и они разделяются на иные подвиды каналов. В своем документе Нацбанк указал два работающих канала трансмиссионного механизма – кредитный и валютный (часть канала других активов – КазТАГ).
Действительно, Нацбанк может регулировать инфляцию через охлаждение экономики путем резкой девальвации или ограничения на кредитование. К сожалению, у нас не было создано работающих инструментов, обеспечивающих работу процентного канала монетарной политики. Это означает, что ставки Нацбанка не имеют влияния на реальную экономику. Канала цен на другие активы тоже практически нет, за исключением валютного канала, как нет и фондового рынка.
Глава Нацбанка ответственности не несет
В соответствии с мандатом Национального банка, инфляция является главной целью регулятора, что четко прописано в его планах до 2020 года. «В случае недостижения целевых ориентиров по инфляции председатель Национального банка представляет публичный доклад о причинах отклонений, а также сроках возвращения показателей в целевые рамки», – говорится в докладе. Иными словами, фактической ответственности глава Нацбанка не несет никакой.
Введение инфляционного таргетирования не обозначено никакими временными сроками. Существует лишь переходный период, который фактически может длиться вечно. В этом периоде политика обменного курса не претерпевает никаких изменений: «На переходном этапе Национальный банк будет придерживаться режима валютного коридора, при этом будет допускаться более гибкий обменный курс, в той мере, в которой это не будет противоречить достижению целей по инфляции».
Видимо, для спокойствия населения и самоуспокоения сотрудников монетарного регулятора текущий годовой таргет по инфляции будет заменен неким среднесрочным индикатором. В переводе на простой язык вместо коридора годовой инфляции Нацбанк введет трехлетний коридор по средней инфляции. Это означает, что только продолжительные и очень высокие колебания в инфляции смогут вывести таргет из целевого коридора. Неплохой способ сказать людям, что пара месяцев с высокой инфляцией – это нормально, не так ли?
Классический пример неэффективности макропруденциальной политики, даже в случае эффективной денежно-кредитной политики, являет Испания. Там меры обеспечения финансовой стабильности были введены в самом начале 2000-х годов. Но это не уберегло страну от банковского кризиса.
От перемены мест сумма меняется
Для формирования монетарной политики и укрепления макропруденциальной политики необходимо формировать конкурентную среду на рынке финансовых активов. А здесь фактически единственный конкурент банков – фондовый рынок. Помимо предоставления фондирования, удлинения сроков займов и доступности, рядовому гражданину фондовый рынок даст большее пространство для маневра процентными ставками Национальному банку.
С середины 2000-х годов финансисты обращают внимание на его важность в формировании конкуренции за финансовые ресурсы. Главный удар по фондовому рынку был нанесен в момент национализации индустрии пенсионных фондов. Монополизация спроса на ценные бумаги превратила зачатки фондового рынка в его могилу и рынок одного покупателя. В таких условиях гораздо проще совершать сделки не на открытой биржевой площадке, а между руководством компании-эмитента и руководством ЕНПФ. А это, как известно, может привести к далеко идущим теневым последствиям, даже несмотря на какой-либо аудит.
На этом фоне любая активность в рамках «Народного IPO» по распространению акций компаний среди населения бессмысленна. Если нет высоко конкурентного ценообразования и большого количества агентов на рынке, то чем такая программа в долгосрочной перспективе отличается от высокорискового банковского депозита?
Перевод фондовой биржи и Национального банка в Астану, о котором было недавно заявлено, не может быть оправдан ничем, кроме удобства руководства Нацбанка. Скорее всего, это очередной повод финрегулятору имитировать видимость собственной деятельности. Вместо реальной работы по формированию процентного канала влияния процентной ставки на экономику, вместо организации взаимодействия и расширения конкуренции на рынках финансовых услуг, вместо обеспечения устойчивого развития всей системы денежно-кредитного обращения происходят какие-то непонятные и нелогичные шаги в обратном направлении.
Денежно-кредитная политика – это штурвал всей экономики. В ее отсутствие мы не можем тонко влиять на курс корабля. Обеспечение стабильности цен и устойчивое развитие экономики – это цели любого правительства и залог популярности капитана. С хорошо работающим штурвалом можно даже обойти экономический шторм стороной, не почувствовав никаких проблем. Но без штурвала корабль рано или поздно разнесет в щепки – сколько ни приказывай матросам развернуть корабль, сделать это они не в состоянии...
