Спад-2015 и далее везде
- Подробности
- 5170
- 18.06.2015
- Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук
Перекредитованная КМГ и переделенное «ЭКСПО»
На прошедшей неделе много шума наделали сразу несколько информационных сообщений, связанных с происходящим «наверху». Так, председатель ФНБ «Самрук-Казына» Умурзак Шукеев сообщил вдруг, что «наше все» – Национальная компания «КазМунайГаз» стала «крупной, очень большой проблемой». Она, оказывается, «перекредитована, имеет долгов на $18 млрд, и все, что зарабатывает, тратит на проценты».
А еще произошли громкие отставки и аресты в руководстве «Экспо-2017», с возложением верховного командования на акима Астаны.
Все это накладывает чисто финансовую проблематику на то, что можно назвать «эмоциональными выплесками» Акорды. Попробуем и мы связать экономические процессы с властно-психологическими.
Начнем с недавно появившейся отчетности Национального банка за май: ЗВР почти не изменились – с $28,74 млрд чуть снизились до $28,73, а вот активы Нацфонда в очередной раз упали – с $69,95 до $69,02 млрд. Получается, что нынешний курс тенге действительно равновесный, но равновесие это поддерживается уже не ценами на нефть, а массированным привлечением в экономику внешних валютных запасов. Так, за май пришлось израсходовать $930 млн, а всего с момента своего максимального (в ноябре) значения $105,38 млрд суммарный объем ЗВР и НФ снизился к июню до $97,76 – на $7,62 млрд.
Соответственно, Национальный банк, в вилке между внеочередными президентскими перевыборами и предстоящими торжествами по случаю 75-летнего юбилея Лидера нации, опускает курс плавно и как бы незаметно: с январских 183,7 за доллар до среднего за май значения 185,8 и 186,05 на середину июня. Что с экономической точки зрения слишком мало, чтобы облегчить бремя поддержки курса тенге. Зато с психологической – вполне достаточно, чтобы поддерживать в банковском, бизнес-сообществе и у населения ожидание какой-нибудь «неожиданной» девальвации по окончанию празднеств.
Это же ожидание только укрепится, если проанализировать происходящее с республиканским бюджетом. Посмотрите на сопоставительную диаграмму основных (трансферы из Национального фонда, корпоративный подоходный налог, НДС и таможенные платежи и сборы) наполняющих доходную часть статей.
Столбики бюджета нынешнего 2015 года мы разместили как раз посередине уже исполненных бюджетов двух предыдущих лет и утвержденных на два следующих года. Как видим, они самые низкие, наполняемость бюджета идет на спад. За исключением трансферта из НФ – его резко повышенная на нынешний год величина только и позволила избежать еще более массированного урезания всех бюджетных расходов.
Что интересно: поскольку бюджет полагается утверждать на три года вперед, показатели на 2016 и 2017 годы прямо-таки лучатся оптимизмом. Подпитке из Национального фонда предусмотрено резко снижаться, а всем налоговым поступлениям – резво подрастать. Осталось только ответить на вопрос: с чего вдруг?
К сожалению, объективных оснований для оптимистических прогнозов на следующие годы пока нет. Сырьевую парадигму, как и функционирование тенге в роли «казахского доллара» правительство пересматривать не собирается. Во всяком случае, в «Ста шагах» на этот счет нет ни полшага. Зато достаточно шагов, предусматривающих поддержание той же, идущей на спад, экономической модели, а также и новые крупные затраты.
Воистину, Акорда «коней на переправе не меняет», хотя если следовать тем же курсом, то не выйдешь на другой берег, а еще больше увязнешь. «Коней» точно менять придется, но для этого надо, чтобы они стали захлебываться и пускать пузыри. Ситуация же пока далеко не столь драматична. Давайте всмотримся в график.
Здесь многолетнюю динамику цен на нефть мы совместили с историей роста совокупных золотовалютных резервов Казахстана – ЗВР и Нацфонда. Время безусловного успеха экспортно-сырьевой модели – все «тучные годы» с 2001-го по кризисный 2008-й. Затем и продолжительный уверенный «восстановительный» цикл примерно до 2012-го, дающий нашему либеральному правительству основания объявлять сильно напугавший тогда власть кризис циклическим и преодоленным. Но не тут-то было – пусть и колебательная, но понизительная тенденция нефтяных цен последние три года дает понять: кризис системный, мировая экономика из него не вышла и все больше «притормаживает».
А вот со второй половины прошлого года – внимание! – в биржевые ценовые игры напрямую включилась политика. Обрушение цен на нефть более чем со ста до менее пятидесяти долларов за баррель, так похожее на такой же ценовой «обрыв-2008», имеет принципиально иную природу и, соответственно, совсем другие продолжения.
В 2008 году обрушение нефтяных цен стало следствием произошедшего за год до этого глобального финансового обвала, после чего «вспугнутые» на ипотечном рынке США деньги срочно раздули пузырь нефтяных фьючерсов. Который так же срочно и сдулся, после чего стал уже аккуратно наполняться. Никакой политики – одна только экономическая конъюнктура и биржевая паника.
А вот ценовой нефтяной «спад-2014» – это украинский Майдан и его последствия: присоединение Крыма, ДНР и ЛНР и антироссийские санкции. Начиная с напрямую не объявленной и как бы косвенной, но самой главной санк-ции – перевода мировых цен на нефть в диапазон 50 – 60 долларов за баррель. Разумеется, это несколько упрощенная трактовка, реально на новую нефтяную конъюнктуру повлияли и Саудовская Аравия, и иранская ситуация, и рост добычи сланцевой нефти. Но суть одна: роль биржевых долларовых фьючерсов в цене нефти сведена к минимуму, отныне продажная цена нефти – это стоимость наиболее дорогой ее добычи на уже действующих месторождениях мира.
Наверное, в течение нескольких следующих лет цена нефти чуть приподнимется – под необходимость осваивать новые запасы, но это не факт. Лучше привыкать жить с нынешними ценами.
Однако казахстанская нефть – одна из самых трудно добываемых в мире, поэтому ее себестоимость почти сравнялась с продажной цены. Тем более это касается Национальной компании «КазМунайГаз» (КМГ), в активах которой как раз самые старые, технологически и социально проблемные месторождения. В добычной базе КМГ – менее трети выкачиваемого из земных недр – более объемные и рентабельные месторождения отданы иностранцам. При том, что на КМГ, кроме ее собственных проблем, лежит и развитие всей нефтегазовой инфраструктуры Казахстана. Это и газопровод Бейнеу – Бозой – Шымкент, и модернизация Атырауского, Павлодарского и Шымкентского НПЗ, и проработка нефтеперерабатывающего комплекса при Кашагане.
Вот «КазМунайГаз» и попал самым первым под пресс нового ценового уровня, работая теперь, по словам г-на Шукеева, на обслуживание набранных кредитов.
А что касается скандала с менеджментом «Экспо-2017», его, надо понимать, тоже усугубила «понизительная» тенденция.
Сама идея Всемирной выставки (как и международного ГЛК «Кокжайлау», и Олимпиады) – это из времени (когда появилась Стратегия «Казахстан – 2050») после кризисного восстановления экономики и ожидания дальнейших успехов.
В нынешние же суровые времена даже на коррупцию на верхних этажах власти приходится смотреть более строго. Сокращающийся бюджет и вся экспортно-сырьевая экономика прежнего объема «распилов» и «откатов» позволить уже не могут. Поэтому сокращение если не величины «отжимаемых» сумм, то хотя бы физического количества коррупционеров – важная задача руководства страны.
