Комсомольский Дон-Кихот

В Алма-Ате был показан документальный фильм, посвященный Юрию Щекочихину

Юрий ЩекочихинТретьего июля этого года грядет грустный юбилей – ровно десять лет назад не стало известного журналиста, общественного деятеля Юрия Щекочихина. Талантливый расследователь «Новой» и «Литературки», прекрасный автор «Комсомолки» и бескомпромиссный депутат от партии «Яблоко» ушел из жизни при весьма странных обстоятельствах. Про это уже сказано немало. Весьма редкий синдром Лайелла, возникший вследствие тяжелой интоксикации якобы от принимаемых Щекочихиным каких-то препаратов, «убивал» журналиста стремительно и страшно. В выпуске «Новой газеты» от 24 марта 2008 года писали: «За две недели он превратился в глубокого старика, волосы выпадали клоками, с тела сошла кожа, практически вся, один за другим отказывали внутренние органы».

Всю жизнь он куда-то торопился, словно боялся чего-то не успеть. Как рассказывают его современники, Щекочихин был человеком, «не знавшим покоя». Он был простой до невозможности, даже слегка причудливый, вечно растрепанный, заикающийся, «свой парень» в джинсах – такой вот Юрка Щекоч, как называли его близкие. Но в работе он совершенно преображался. Щекочихин был профессионалом, с обостренным чувством справедливости. На интуитивном уровне он чувствовал места, где надо глубже копать, но, как совершенно точно выразился Павел Гутионтов, председатель комитета по защите свободы слова и прав журналистов, «был крайне неосторожен в выборе врагов, и казалось, чувство страха у него было полностью атрофировано». Хочешь  жить  – не лезь на рожон. «Несмотря на то, что к смертям, казалось бы, пора бы и привыкнуть, смерть Юры была для всех совершенным потрясением», — отметил он еще.

.

Третьего мая весь мир отметил День свободы печати. К этому событию был приурочен показ документального фильма, посвященного Юрию Щекочихину, под названием «Однажды я был». Автор сценария Надежда Ажгихина, секретарь Союза журналистов России, отметила, что сегодня расследовательская журналистика исчезает как таковая. «Это дело требует огромных средств и человеческого труда. Американцы уже бьют тревогу: сокращаются отделы расследований ввиду экономической неэффективности, современная журналистика превращается в простое стенографирование действий президента: глава страны купил себе новые ботинки, глава страны с утра побрился, глава страны съездил на встречу, и так далее и тому подобное. Сейчас мы видим большую угрозу замены журналистики информационными технологиями». По словам создателей документального фильма, перед ними была поставлена задача воссоздать живой портрет Юрия Щекочихина, чтобы показать, каким должен быть настоящий профессионал. Фильм снят при финансовой поддержке Министерства культуры РФ, которое, как добавила режиссер картины Евгения Головня, выдвинуло к создателям ряд определенных требований (по ее же уверениям, незначительных). В сентябре планируется выход расширенной версии картины.
О чем же кино? Это взгляд на Юрия Щекочихина и его современников, коллег, тех, кто так или иначе был с ним знаком. Это фильм-напоминание и фильм-воспоминание. Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности, называет в кадре Щекочихина «комсомольским Дон-Кихотом», а Борис Жутовский добавляет: «Как бы лично Вы охарактеризовали Дон-Кихота? Идиот, который лезет на ветряные мельницы, борется за справедливость! А в конце получается, что это – гений всех времен и народов. Юра отличен от всех остальных людей на Земле. Он – абсолютно штучный товар». Все отмечали его безгранично романтическую веру в профессию, нетерпимость к социальной несправедливости, принципиальность. По словам Алексея Симонова, его не изменил и совершенно не испортил даже «поход во власть». Он оставался таким же бескомпромиссным и честным политиком, как и журналистом. Но журналистика всегда была для него на первом месте. А Эдуард Успенский заявил: «Все мы знали, что его рано или поздно убьют. Он ходил по самому краю пропасти».
В последние годы своей жизни Щекочихин расследовал так называемое «мебельное дело» (дело «Трех китов») и сопутствовавший конфликт между силовыми органами. Требовал возобновления этого остановленного дела в Генеральной прокуратуре. И регулярно получал анонимные звонки с угрозами. Заместитель главного редактора «Новой» Сергей Соколов писал, что расследования Щекочихина, подобные делу министра атомной энергетики Адамова, делу об отмывании денег через «Бэнк оф Нью-Йорк», делу «Трех китов» и десятку других, «затрагивали интересы коррупционеров высочайшего уровня». Не мешай людям зарабатывать – и тебя не тронут. Бывший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР, а ныне адвокат Александр Калиниченко в эфире одной из радиостанций рассказал однажды: «Когда мы его (Юрия Щекочихина) хоронили, я стоял недалеко от его гроба вместе с Асланбеком Аслахановым, который несколько раз повторил: «Юру убили». Вот тогда к нам подошел один из бывших руководителей МВД и сказал: «Юрку отравили таллием». Не верит в естественную смерть отца и сын Щекочихина Константин: «Следователи даже не пытались выяснить возможные мотивы преступления, опросить свидетелей, изучить ситуацию с делом «Трех китов», поскольку от руководства не было соответствующих указаний. Их всегда устраивала версия, что смерть отца была чуть ли не бытовой».
А вот в документальном фильме, продемонстрированном в КазНУ им. аль-Фараби в Алма-Ате, насчет загадочных обстоятельств смерти не было сказано почти ничего. Эту тему создатели кино  настойчиво и аккуратно обошли стороной. Невозможно было не задать вопрос: почему? Ответ последовал следующий: «О версии смерти новой информации не поступало, - комментирует Надежда Ажгихина. – Ничего до сих пор не известно. Пока мы снимали кино, расследование закрывали-открывали… В России вообще принято о многом умалчивать и мало говорить. Надо настаивать на полной гласности». А режиссер Евгения Головня добавила: «Мы не имели права подставлять под удар тех, кто как бы подозревался. Ведь за каждым человеком стоят семья, дети… Нашей целью была не погоня за сенсацией. Поэтому решающую роль сыграл здесь этический вопрос».
У Юрия Щекочихина тоже были семья и дети. И они, по их заверениям, сделают все возможное, чтобы добиться правды. Как совершенно справедливо отметил Алексей Симонов: «Я-то готов поверить, что Юра умер естественной смертью. Но при условии, что все было честно и достоверно проверено. А у нас получилось наоборот – было сделано все, чтобы в обществе укрепилось мнение: здесь что-то не так».