Материалы
Кровь в законе
- Подробности
- 1191
- 08.01.2024
- Мира ЛИВАДИНА, специально для «Новой газеты-Казахстан»
Зачем Рамзан Кадыров хочет легализовать кровную месть в отношении родственников тех, кого он считает преступниками
9 мая 2004 года. 20 лет назад. Кремль. Президент Путин принимает у себя еще неизвестного широкой публике Рамзана Кадырова. Тому всего 27 лет. Он — в тренировочном костюме и плохо говорит по-русски. До этого дня он возглавлял службу безопасности собственного отца, президента Чеченской республики Ахмада Кадырова. Последнего несколькими часами ранее визита его сына в Кремль взорвали боевики на стадионе в Грозном, когда он — президент Чечни — с трибун приветствовал парад в честь 9 мая. И вот теперь на встрече с президентом Рамзан скромно и почтительно опустил глаза в пол, пока Путин произносил речь про наследие Ахмада Хаджи Кадырова. Под камеры в тот день произошла неформальная передача власти от погибшего Кадырова-старшего к Кадырову-младшему; хотя пост главы республики младший официально займет только спустя три года, когда достигнет разрешенных законодательством для такой должности 30 лет. До этого Рамзан Кадыров будет формально занимать кресло премьер-министра Чечни, что абсолютно не будет мешать ему устанавливать тотальный контроль над республикой и финансовыми вливаниями из Кремля в обмен на лояльность.
В своих первых интервью после гибели отца и вступления в должность премьер-министра Кадыров-младший сразу расставил акценты: «Я воин, я воевал и буду воевать против ваххабитов и других преступников, которые мешают нормально жить нашему народу». Как показал дальнейший ход событий, к террористам он причислял также своих критиков и их родню.
У власти Рамзан Кадыров без малого уже 20 лет. И все эти 20 лет правозащитники обвиняют его, его охрану и приближенных к нему чеченских силовиков в систематических бессудных убийствах как на территории республики, так и за ее пределами, в пытках, похищениях людей и фабрикации уголовных дел о терроризме, когда как раз под предлогом ликвидации боевиков проводились расправы над невинными людьми.
На 21 году своего правления 47-летний Кадыров предложил на официальном уровне наконец легализовать то, что в принципе практиковал все эти годы: коллективное наказание родственников тех, кого он считает боевиками, террористами и просто своими врагами.
«Новая газета - Казахстан» напоминает, в чём обвиняли Кадырова за эти 20 лет и что стоит за публичным желанием легализовать кровную месть.
В своем последнем публичном выступлении (5 октября 2006 года на радио «Свобода») обозреватель «Новой газеты» Анна Политковская рассказывала: по ее сведениям, в 2004 году в чеченском селе Аллерое Кадыров демонстрировал журналистам тела не боевиков, а мирных жителей: «Сейчас на моем рабочем столе две фотографии. Я веду расследование. Это пытки в кадыровских застенках сегодня и вчера. Это люди, которые были похищены кадыровцами по совершенно непонятной причине. Их не стало просто для того, чтобы организовать пиар. <…> Вот эти похищенные — эти люди (один из них русский, другой — чеченец) были представлены так, будто бы это боевики, с которыми кадыровцы вели бой у селения Аллерой. Это известная история, которая ходила по нашим телеэкранам, по радио и газетным страницам. Когда Кадыров на фоне поверженных боевиков раздавал интервью перед телекамерами государственных и прочих каналов, на самом деле всех этих людей собрали, похитили и убили. <...> Фотографии, о которых я говорю, — это абсолютно измученные пытками тела».
Также правозащитники, среди которых была глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, заявляли, что Кадыров лично принимал участие в пытках и убийствах. Сам он всегда отвергал эти обвинения и упрекал правозащитников в необъективности и работе в интересах Запада.
Но главное — Кадырова все эти 20 лет обвиняли в введении практики коллективного наказания: когда за действия боевиков и критиков чеченского лидера наказывали их родственников. Так, по данным «Мемориала» и Human Rights Watch, родственникам сжигали дома в отместку за уход их близких «в лес» . Широкую известность получило заявление Кадырова после столкновения в Грозном в декабре 2014 года «группы боевиков», как ее официально называли в новостях, с представителями правоохранительных структур. Первые во время проведения контртеррористической операции были убиты, но при этом погибли 14 полицейских. В своем инстаграме после совещания с руководителями министерств, районов и силовых структур региона Кадыров написал : «Я официально заявляю, что пришел конец времени, когда говорили, что родители не отвечают за поступки сыновей или дочерей. В Чечне будут отвечать!.. Если боевик в Чечне совершит убийство сотрудника полиции или иного человека, семья боевика будет немедленно выдворена за пределы Чечни без права возвращения, а дом снесен вместе с фундаментом».
После этого неизвестные в масках сожгли дома, принадлежавшие родственникам участников нападения. Впоследствии правозащитники оценивали количество домов родственников боевиков, сожженных неизвестными, в несколько десятков.
Наконец, Международная Хельсинская федерация по правам человека и Human Rights Watch в своих докладах и меморандумах обвиняли Кадырова в создании не менее десятка секретных частных тюрем, в том числе двух тюрем в родовом селении Кадырова в Центорое. Тюрьмы использовались для пыток задержанных с целью получения информации или запугивания и для удержания заложников из числа членов семей боевиков. В частности, правозащитники утверждали, что в Центорое удерживались семь родственников Аслана Масхадова. В мае 2006 года делегация Европейского комитета по предупреждению пыток при попытке осмотреть Центорой была задержана на въезде в село. На следующий день, правда, ее допустили в Центорой, руководство республики объяснило случившееся недоразумением. Однако, по мнению правозащитников, это дало Кадырову время для заметания следов.
Кстати, там, в Центорое, в июне 2004 года с Кадыровым, как только он занял пост вице-премьера правительства Чечни, встретилась всё та же Анна Политковская. Помимо интервью с Рамзаном, обозревателю «Новой» предложили поговорить с якобы сдавшимся властям полевым командиром. В итоге Политковская несколько часов наблюдала, как допрашивают Ибрагима Гарсиева, обвинявшего Кадырова в пытках. При допросе Кадыров требовал, чтобы Гарсиев отказался от своих слов, а Политковскую называл врагом и говорил, что ее нужно убить: «Ты — враг! Расстрелять! Ты — враг!» — цитировала его слова в своем репортаже журналистка.
Политковскую убьют спустя два года в подъезде своего дома в Москве. Заказчик убийства так и не найден.
В конце декабря 2021 года в заложники взяли мать одного из критиков Рамзана Кадырова — 54-летнюю чеченку Зарему Мусаеву. Сначала чеченские правоохранительные органы задержали порядка сорока родственников эмигрировавшего из России юриста «Комитета против пыток» Абубакара Янгулбаева (сына Заремы Мусаевой); большинство из них вскоре отпустили. Но через месяц в Нижнем Новгороде неизвестные вооруженные люди, представившиеся сотрудниками полиции из Чечни, ворвались в квартиру к его родителям, силой посадили его мать Зарему в машину и вывезли на территорию республики якобы для последующего допроса в качестве свидетеля по чужому уголовному делу о мошенничестве.
Вечером того же дня Кадыров записал видео с угрозами в адрес семьи Янгулбаевых, обвиняя их в связях с оппозиционными телеграм-каналами и террористами. Вскоре отец Абубакара Янгулбаева, бывший судья Верховного суда Чечни Сайди Янгулбаев, и его дочь Алия покинули Россию из-за опасений за свои жизни. После чего Кадыров заявил, что чеченские власти сделают всё, чтобы найти членов семьи Сайди Янгулбаева: «Отныне семейке придется жить, озираясь, вздрагивать от любого стука в дверь».
Ближайшее доверенное лицо Кадырова — депутат Госдумы от «Единой России» Адам Делимханов — вслед за этим тоже записал ролик: на чеченском языке он обещал отрезать головы членам семьи Абубакара Янгулбаева и тем, кто переведет его видео на русский язык. Зарему Мусаеву сначала поместили в спецприемник в Грозном, а затем в СИЗО. Ее обвинили в применении насилия к сотруднику полиции и в мошенничестве. Летом 2023 года мать юриста «Комитета против пыток» приговорили к 5 годам в колонии общего режима. А недавно суд в Чечне отказал ей, страдающей диабетом, в условно-досрочном освобождении. Вину 54-летняя Зарема Мусаева не признала.
«Старая-старая сказка, каких в истории было немало: Кремль вырастил дракончика, и теперь требуется постоянно его подкармливать, чтобы он не изрыгал огонь», — писала почти 20 лет назад Анна Политковская в том репортаже из родового села Кадырова Центорой.
Сегодня герою ее репортажа уже 47 лет. Спортивное трико сменили солидные народные костюмы и борода а-ля старейшина. Он теперь не смотрит сконфуженно в пол, а разговаривает с президентом Путиным почти на равных, уверенно глядя ему в лицо. Под новый 2024 год (год Дракона) вполне себе уже выросший из «дракончика» и состоявшийся Кадыров-младший предложил легализовать на официальном уровне то, что практиковал все эти годы: коллективное наказание родственникам тех, кто обвинен в терроризме и экстремизме.
Так, 30 декабря 2023 года на заседании правительства Чечни Кадыров заявил, что в случае убийства представителя власти сотрудники правоохранительных органов должны объявить семье убийцы кровную месть. А если не удастся найти виновного в убийстве, нужно убить кого-нибудь из его родственников.
«Как принято испокон веков, если кто-то из родственников провинился и преступника не могут найти, то убивали его брата, его отца», — сказал глава Чечни. Видео с заседания с субтитрами опубликовал чеченский оппозиционный телеграм-канал 1ADAT.
По словам Кадырова, его не устраивает ситуация, когда родственники человека, совершившего проступок, «не несут ответственности». Хотя на деле еще как несут. Кадыров также на том предновогоднем заседании правительства, если верить всё тому же телеграм-канал 1ADAT, открыто пообещал убить всех своих критиков.
До этого причастность к убийствам своих недругов он всегда отрицал.
За 20 лет число убитых, наиболее часто критиковавших до своей гибели Кадырова, составило порядка десятка человек. Среди них и братья из клана Ямадаевых (один братьев был убит в Дубае, другой — в Москве), и Анна Политковская, и враждовавший с Кадыров подполковник ФСБ Мовлади Байсаров (расстрелян в Москве), собиравшийся дать на него показания в Главной военной прокуратуре, и сотрудница грозненского «Мемориала» Наталья Эстемирова (была похищена из Чечни, тело нашли в соседней Ингушетии), и бывший охранник Кадырова Умар Исраилов, подавший жалобу в Европейский суд по правам человека, обвинивший Кадырова и его подчиненных в пытках и внесудебных казнях (расстрелян в Вене), и политик Борис Немцов (расстрелян возле Кремля).
Последнее заявление Кадырова о кровной мести по отношению к родственникам боевиков комментирует руководитель правозащитного проекта «Команда против пыток» Сергей Бабинец, который более 10 лет работает в качестве юриста на территории Чеченской Республики.
— Кадыров давно не следит за тем, что говорит, никто его не одергивает и он думает, что это продлится бесконечно. Это, конечно же, не так.
Все его слова местные силовики воспринимают как сигналы и возможность выслужиться перед Кадыровым, попасться ему на глаза, получить какие-то привилегии.
Поэтому слова о кровной мести, коллективной ответственности, преследовании людей, неугодных режиму Кадырова, многие воспринимают как возможность подняться по карьерной лестнице.
То, о чём говорит Кадыров, правда. Мы были свидетелями, как выгнали из республики родственников боевиков, которые в 2014 году захватили Дом печати. Людям сожгли дома, а потом заставили уехать, лишив возможности к существованию.
При этом слова Кадырова работают только в одну сторону. Тех, кто напал на Сводную мобильную группу российских правозащитных организаций в Чеченской Республике в 2014 и 2015 годах, не нашли (не особо и искали). Избивших журналистов и правозащитников из пресс-тура в 2016 году тоже не нашли. Избивших журналистку Елену Милашину и адвоката Александра Немова тоже не нашли и, кажется, не ищут.
Тут с Рамзана бы спросить за его слова о самом безопасном регионе и угрозах всех найти и наказать, но, уверен, он скажет что-то в духе «этим занимаются полиция и Следственный комитет, а я им не могу приказывать».
Очень удобно, ведь по закону он и правда не может, хотя в Чечне закон только один: «Рамзан сказал», а остальное — это отговорки для людей, мало знакомых с ситуацией в регионе.
