Дочь Турана

Исторический взгляд на сказочный персонаж



В октябре 2024 года в Алматы к Дню Республики перед зданием университета «Туран» установили скульптуру Турандот, а в декабре ко Дню Независимости в алматинском театре «Жас сахна» прошёл премьерный показ пьесы «Турандот».


Азиатская феминистка


Самая первая премьера пьесы-сказки «Турандот», написанной драматургом Карло Гоцци, прошла в Венеции в 1762 году. В имени принцессы Турандот – дочери китайского императора Альтоума, можно уловить Turan daughter. Что же это за китайская дочь Турана?

«Это лёд, который зажигает пламя», – говорит она про себя. Её неотразимая красота и гордый ум влекут мужчин, как мотыльков на огонь. Однако принцесса отказывается выходить замуж, уверенная, что все мужчины коварны, лживы и не способны любить. Чтобы не гневить отца, и при этом избежать ненавистных уз брака, Турандот соглашается выйти замуж, но только, если претендент разгадает её загадки. Загадок будет три, но смерть одна, и женихи один за другим лишаются головы. Такая неумолимая жестокость делает её «чудовищной медузой» в глазах жителей Пекина. Крутой азиатский феминизм XVIII века!

Но торжеству феминизма препятствует любовь. Находится ногайский принц Калаф, которого предупреждают, что холостым жигитам на портрет принцессы лучше не смотреть. Однако безумец отмахивается, а, увидев волшебный портрет, поражён чарами: «О, этот нежный облик, и кроткий взор, и эта грудь…» Вспыхнувшая, как молния, любовь изощряет его ум и помогает разгадать загадки. Такая же молния пронзает сердце Турандот и заставляет смириться. В конце концов, состязание в интеллекте и находчивости между принцем-мачо и принцессой-феминисткой заканчиваются приготовлениями к свадьбе.

Как известно: в действительности всё не так. Сеньор Гоцци не был автором сюжета. Гораздо раньше во Франции, когда ветры с Востока начали наполнять паруса французской литературы, востоковед Франсуа де Лакруа в 1711 издал «Историю Чингисхана», а в 1712 году его сын, тоже Франсуа и тоже востоковед опубликовал книгу «Тысяча и один день» – перевод с персидского сборника восточных сказок и басен. Одна из сказок и была о жестокой принцессе, загадывающей загадки. Но причём тут Туран? А при том, что вслед за Лениным можно сказать, что у сюжета, также как у марксизма, было три источника и три составные части.


Три источника



Первый – Марко Поло и его «Книга о разнообразии мира». Несколько глав книги посвящены хану Хайду – правителю Чагатайского улуса в XIII веке и его старшей дочери Хутулун (по-монгольски) или Ангиарм (на тюркском). Автор часто искажает восточные имена, но в данном случае поясняет, что оно означает «светлая луна», то есть Ангиарм – это Ай Ярык (Айжарык). В улус Хайду входили Жетысу и Алтай, а сам он – потомок Чингисхана, поэтому монголы тоже претендуют на его старшую и любимую «дочь Турана». В 2021 году даже вышел монгольский фильм-боевик «Принцесса Хутулун».

Айжарык/Хутулун родилась после 1260 года. Обладая крупным телосложением и огромной для женщины силой, и при этом острым умом, и воспитываясь с детства в окружении своих братьев, она овладела многими секретами воинского мастерства. Ходила в походы вместе с отцом, участвовала в сражениях, брала пленников, метко стреляла из лука. Но особенно была сильна в традиционной степной борьбе, в которой нужно бросить противника на спину. Побеждает тот, в ком физическая сила сочетается с быстротой и находчивостью, и она стала первым известным «чемпионом Чагатайского улуса по борьбе». Своему отцу Айжарык сказала, что выйдет замуж только за того, кто победит её в единоборстве. Марко Поло уточняет, что на борьбу с ней мог выйти любой холостой жигит, но если он проигрывал, то должен был отдать ей сто коней. Во всём улусе не находилось жениха, способного одолеть девушку в борьбе, и у принцессы накопилось более 10 000 коней. Однажды к ней посватался сын богатого царя, который был молод и красив. Он был так уверен в себе, что поставил на кон не сто, а тысячу коней. Хан обрадовался такому знатному и богатому жениху и просил дочь поддаться, но упрямая Айжарык не согласилась и победила принца. В конце концов, Хайду надоели сплетни и пересуды, и он выдал дочь замуж за одного из своих биев с берегов Чу по имени Абтакул из рода куралас (ныне это казахский подрод рода ботпай из племени дулат Улы жуза).

Второй – азербайджанский классик персидской поэзии XII века Низами Гянджеви. Как выяснили литературоведы, неизвестный автор персидского первоисточника позаимствовал некоторые сюжеты из его поэм. В частности, принцессу, загадывающую женихам загадки, из поэмы «Семь красавиц». Кроме того, Низами имел жену – кипчачку, которую страстно любил, и, как следствие, многие женские образы его поэзии пронизаны страстью и восхищением луноликими тюрчанками, прекрасными как луна в 14-й день своего рождения над садами Гянджи. На персидском он называл их «Туран дохт».

Третий. Сам Франсуа де Лакруа. Упоминаемые в сказке события в Астрахани, Самарканде, Хорезме – это отголоски перманентных войн между осколками Золотой Орды в XV-XVI веке, которые, конечно, были известны потомственному востоковеду. Главный мужской персонаж – ногайский принц Калаф сын Тимура – астраханского хана. При этом Тимур реальное историческое лицо, но не хан, а знаменитый бий Ногайской Орды. Его сын Таваккул после разгрома Хаджи-Тархана/Астрахани в 1502-м крымским ханом Менгли-Гиреем оказался в изгнании в Крыму, женился на сестре хана и стал беклярбеком. Кстати, и Диван в сказке – это Госсовет – характерный атрибут управления в Крымском ханстве. А имя Калаф – искажение арабского слова «халифе» – преемник. Про ногайского принца из сказки тоже можно сказать «наследник Турана».


Заимствования и локализации


Таким образом, де Лакруа не просто переводил персидские сказки, а добавлял своё, талантливо миксуя детали. К сюжету от Низами с «туран дохт», перед красотой и стройностью которой меркнет луна и кипарис кажется кривым, адаптировал эпизод из Марко Поло и добавил детали войн Крымского ханства и Ногайской Орды. Впоследствии, в 1729-м французский драматург Рене Лесаж – известный сатирик и насмешник на основе этой сказки написал комедию для ярмарочного театра. Чтобы не давать городским властям Парижа повода для обид и обезопасить себя от всяких нападок, Лесаж перенёс действие в далёкий Китай и назвал «Китайская принцесса». В свою очередь, венецианец Карло Гоцци, не мудрствуя лукаво, позаимствовал сюжет у французского коллеги-драматурга и в 1762-м поставил пьесу в Венеции. В 1801-м немецкий поэт Шиллер переписал её в высоком поэтическом стиле на немецком языке.

Можно выстроить последовательность заимствований (чтобы не сказать плагиата): Низами – автор персидского текста – Пети де ла Круа – Лесаж – Гоцци – Шиллер.

Возможно, благодаря таким заимствованиям в тексте пьесы соединяется Восток и Запад. Несмотря на место действия в Пекине, Гоцци ввёл в свиту китайского императора 4 персонажа из традиционной итальянской комедии масок: Труффальдино, Тарталью, Панталоне и Бригеллу, имеющих косвенное отношения к сюжету, но широкое поле для импровизации актёров. Они и создавали атмосферу венецианской современности, и публика узнавала в них местных «агашек». С тех пор эти 4 непростых персонажа, ориентированные на юмор и импровизацию, при каждой постановке адаптировались к каждой конкретной стране и эпохе. Например, в московском театре им. Вахтангова, судя по отзывам, их играли лучшие актёры, «вплетая в свои тексты шуточные комментарии и реплики на злободневные темы, резвясь и хулиганя на сцене, как дети». Ну, и конечно, при каждой постановке остаётся возможность менять загадки, исходя из местных культурных особенностей и традиций.

И вот, уже два с лишним столетия с лёгкой руки Гоцци пьеса продолжает триумфальное шествие по театральным сценам Евразии. Шиллер локализовал её для немецкой публики, Пуччини – для оперной, Вахтангов – для советской; наверняка, были ещё десятки вариантов. Наконец, вуаля! она добралась и до алматинской публики.


Турандоты Алматы



Вернёмся к нашим турандотам.

Режиссёры Иван Стависский и Алексей Шемес поставили пьесу Гоцци в театре «Жас Сахна». Китай заменили на Туран, китайские халаты – на тюркские чапаны, четыре персонажа-маски – на три. Как хотелось бы сказать, что Айжарык ханум – прообраз дочери Турана через 8 веков вернулась на родину в Жетысу. Но…

Постановка профессиональная и красочная, с музыкой и танцами, с неотразимой красоткой Назым Толеубаевой и мужественным Нурболом Мынжасаровым в ролях Турандот и Калафа. Но, пожалуй, слишком традиционная, в которой актёры просто хорошо играют свои роли, расписанные в классическом сценарии. Несмотря на премьеру, аншлага нет.

А ведь пьеса, как уже было сказано, позволяет экспериментировать и локализовать сценическое действо для любой пространственно-временной точки от Евразии до Азиопы. Например, представить трёх персонажей-масок в образах трёх степных биев при дворе хана или осовременить в образы казахстанской властной элиты, а загадки загадать не про абстрактные явления природы, а про волнующие алматинцев проблемы. Театр то не академический, не национальный, а молодой и независимый, да и название «Жас Сахна» обязывает. Ожидаешь не преклонения перед «священной коровой» классики, а дерзкого отхода от канонов и постмодернистского смешения стилей, ниспровержения авторитетов и оригинальных трактовок, генерации новых мемов и жгучей злободневности: утром в газете, вечером ­– в куплете; или наоборот – сегодня на сцене, завтра на улице. Где ожидаемые импровизации, оригинальные диалоги и юмор? Где узнаваемость наших биев или агашек? Где актуальное сравнение феминизма и сексизма, например, жестокости сказочной «медузы» и реального беспредела в «деле Бишимбаева»?.. Жаль не сладилось, жаль не сбылось. Оно и понятно. Что может знать о всех закоулках нашей жизни режиссёр-релокант Стависский, родившийся в Петербурге и всю жизнь проработавший в питерских театрах? Кстати, то же самое произошло 2 года назад и с мюзиклом «Джулия», который залётные москвичи сценарист Дурненков и режиссёр Бархатов сделали совершенно безликим.



ОК, сделаем глубокий вдох и подойдём к бронзовой скульптуре, установленной перед зданием университета «Туран». На постаменте табличка с надписями на казахском, русском и английском: «Турандот – символ мудрости, силы духа и красоты Великой степи».



А на сайте университета в пресс-релизе, посвященном открытию памятника, написано, что Турандот должна стать покровительницей студентов, и, чтобы ощутить поддержку и почувствовать воодушевление, нужно потереть её туфельку. Я хоть и не студент, на всякий случай потёр туфельку принцессы. И о, чудо! Опять кипит воображение, роятся мысли о Туране, и пальцы просятся к клавиатуре, а буквы – к тексту на экране...