Упал — поджался!
- Подробности
- 1887
- 30.01.2025
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, «Новая»
Жителям Казахстана приказано перейти на режим жёсткой экономии: анонсировано резкое увеличение НДС и повышение цен на бензин. А всем недовольным — репрессии
Во вторник, 28 января, в Астане был провозглашён курс на сильнейшую экономическую встряску Казахстана. На расширенном заседании правительства с участием президента Касым-Жомарта Токаева была принципиально одобрена налоговая реформа, которая позволит, прежде всего, резко поднять налог на добавленную стоимость с нынешних 12% до подзабытых в республике 20% (последний раз такая ставка по НДС была ещё в 90-х годах). Снизится порог для обязательной регистрации по НДС — с 78 млн тенге сразу до 15 млн. Кроме того, будущий Налоговый кодекс позволит в числе прочего отменить льготу по НДС на жильё, хотя окончательного решения по этой части пока ещё нет. Вкупе с тем, что через три дня в стране отпускают цены на бензин — это, даже по официальным прогнозам, увеличит его стоимость приблизительно в полтора раза, до отметки примерно 300 тенге за литр, пусть и не сразу, — можно себе представить, какой эффект это произведет на кошельки обычных казахстанцев. Экономисты называют грядущее повышение цен «инфляционным шоком», президент Токаев — временем, когда «нужно затянуть пояса и жить по средствам», министр нацэкономики Серик Жумангарин предполагает, что стоимость всего поднимется на 4,5%, а ещё обещает, что власти подумают над упразднением социального налога и обязательных пенсионных взносов работодателя. Налоговая реформа должна быть введена в следующем году, но в правительстве торопятся и хотят ввести новые правила сбора податей уже к октябрю 2025-го.
4,5% — цифра, которая кажется небольшой, пока не начинаешь считать собственные деньги. Корреспондент «Новой» произвёл очень приблизительные подсчёты, что и как изменится в его семейном бюджете, в примерном соответствии с прогнозами правительства — ведь как можно не верить государству?
- У автора этих строк есть официальная работа в Казахстане и несколько подработок в качестве индивидуального предпринимателя. Суммарно на руки после вычета всех налогов он получает около миллиона тенге.
- Из этого миллиона четверть уходит на оплату аренды жилья, и нет никаких оснований полагать, что она не вырастет (+11250 тенге). Добавим сюда комуслуги: 30000 тенге в среднем сейчас + 1350 тенге потом.
- Частный детский сад обходится в 75000 тенге, а будет обходиться в 78375.
- К счастью, своей машины у автора нет, так что впрямую повышение бензина его не коснётся. Но зацепит косвенно: по Астане пешком не находишься, а на автобусы и такси суммарно уходит около 50000 тенге в месяц. Будем считать, что теперь нужно 52250.
- На относительно разнообразный набор продуктов уходит 160000 тенге в месяц — и это если без особых изысков, но хотя бы с мясом. Отдадим государству 7200 тенге сверху.
- На всякие дополнительные активности вроде похода на каток или хоккейный матч, будущих кружков и репетиторов для ребенка и психотерапии для родителей суммарно нужно заложить около 250 тысяч тенге. С планами правительства — 261250 тенге.
В этой схеме совершенно нет: новой одежды, поездок к родным в другие города, корма для кошки (а надо бы добавить: ест она будь здоров) и покупки книг/бытовой техники/турпутёвок. Да много чего нет, но даже в этих расчетах постоянные траты возрастают со 810 до 855 с лишним тысяч тенге. Оставшиеся 150 тысяч тенге для накоплений и на форс-мажор — насмешка с точки зрения экономики и уход из условного среднего класса, куда пока относится автор, в категорию выживания от зарплаты до зарплаты. И это в идеальных условиях, при которых правительственным прогнозам в 4,5% роста цен верят все остальные участники рынка.
Можно много критиковать такие «народные» подсчёты. Зарплат в семье две, так что всё, наверное, не так страшно. Но добавьте сюда как минимум средства для ухода за собой, спорт и нормальный обновляемый гардероб: любой уважающей себя девушке явно хочется выглядеть лучше, чем в мечтах экономического блока правительства (да и мужчина тоже не отказался бы выглядеть хотя бы «нормально»). Кроме того, чтобы заработать этот миллион , в стране нужно изрядно покрутиться даже в столицах: и в Астане, и в Алматы подавляющее большинство обычных людей живёт (живёт ли?) на 400-500 тысяч тенге в месяц. В регионах — и того меньше, причем существенно. Да и 4,5% повышение на всё будет разовое, а так-то инфляция в год только официально — почти 9%.
Но самое главное: такое одномоментное повышение цен на всё, как кажется, убивает любую перспективу развития - вы совершенно не сможете даже минимально копить деньги и строить большие планы. Как брать жильё в ипотеку и планировать хорошее образование для ребёнка в Казахстане, если за них банально будет не из чего платить? Неудивительно, что весьма заметное в информационном поле сейчас мнение бизнесмена Тимура Сейтмуратова, который предрекает сильную утечку мозгов из страны — как минимум, тех людей, кто умеет считать. «Последним отъезжающим перед вылетом надо бы не забыть свет в аэропорту погасить», — мрачно иронизирует Сейтмуратов.
Но у властей страны свои подсчёты — и с частью из них невозможно не согласиться, даже если очень хочется кричать от несправедливости. С одной стороны, налоговая либерализация последних лет привела к тому, что поступления в бюджет сильно сократились: предприниматели в ритейле, к примеру, научились дробить свои бизнесы, чтобы не попасть под обязательную регистрацию по НДС. Это выглядит так: вы делаете в кафе заказ, но платите два счёта — отдельно за кухню и за бар. Фактически поставщик услуг у вас один, но для налоговой каждый бизнес — отдельный, мелкий и взять с него нечего. И это ещё предприниматели включают фантазию, а в целом можно просто очень долго не платить налоги. По итогам 11 месяцев прошлого года бюджет страны недополучил около 3 трлн тенге налогов, а общий ненефтяной дефицит бюджета составил 9,5 трлн тенге.
Добавьте сюда девальвацию тенге (15% за последний год — с 439 до 530 тенге за доллар на пике в начале января), падение нефтяных доходов (и это ещё старик Трамп не обрушил цены, как планирует), снижение уровня иностранных инвестиций — и перед вами картина «Кризис на пороге». К тому же, Казахстан сильно подкосила война санкций: республика очень боится попасть под вторичные ограничения, но при этом сильно зависит от торговли с Россией. В середине прошлого года из каждых десяти продуктов, ввезённых в Казахстан, четыре были от главного партнёра по ЕАЭС. Своих товаров в стране при этом производится недостаточно, для внутреннего потребителя они дорогие, а при прочих равных у властей доминирует желание отдавать всю произведённую продукцию на экспорт. Желание логичное, но в начале января это, к примеру, привело к резкому росту цен на картофель (до 400 тенге за килограмм) и ограничению продаж до пяти килограммов в одни руки в некоторых даже столичных магазинах.
Параллельно с этим у Казахстана растут траты — прежде всего, социальные. Прямо сейчас в стране насчитывается 41 вид разного рода выплат со стороны государственного бюджета. В 2025 году нужно будет заплатить 6 трлн тенге социалки: это на 15% процентов больше, чем в прошлом году. Убирать эти выплаты нельзя: протеста бюджетников власти боятся, как огня, хотя протестный потенциал, несмотря ни на какие неурядицы, в стране сейчас невысок. «Волна недовольства пошла вниз с 2022 года, не думаю, что она сегодня-завтра вызовет другую волну. Альтернативные силы могут использовать эту тему, чтобы изменить направление недовольства, но до реальных массовых протестов — всё же не дойдёт», — говорит «Новой» политолог и гендиректор Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиева.
А еще надо строить АЭС (а то и три) и ремонтировать десятки ТЭЦ по стране. После коммунальной аварии в Экибастузе в ноябре 2022 года, когда полгорода почти всю зиму сидели с холодными батареями, для власти ЖКХ — теперь особенно болезненный вопрос. И это, не говоря про все остальные коммуникации, автомобильные и железные дороги. Про то, что в стране, особенно в регионах, стремительно изнашивается советский жилой фонд, то есть большинство домов, в республике пока и думать боятся.
Чтобы покрывать эти расходы в условия недополучения средств, государство регулярно изымало деньги из Национального фонда, который рассчитывался для будущих поколений казахстанцев — это позволяло хотя бы частично закрывать прорехи в бюджете. Денег в Нацфонде осталось на 10-15 лет, экономисты говорят, что можно проесть его полностью, а дальше жить в долг, как те же США. Но большая часть решений в экономическом блоке принимается непоследовательно и без долгосрочных перспектив: собственно, нынешнее решение поднять НДС лоббирует тот же премьер Олжас Бектенов, который год назад заступил на пост, отменив тогдашние планы по менее болезненному повышению этого же налога с 12 до 16%. Он же вместе со своим кабинетом останется крайним в случае чего. «Система может отыграть, если недовольства в отношении правительства будет много, а главе государства, наоборот, будут высказывать доверие. Тогда правительство может быть ответственным за недовольство. Но все эти меры, скорее всего, были согласованы заранее с президентом, и правительство уже уведомило Токаева о возможном недовольстве. Поддержка с его стороны скорее говорит о том, что он готов к критике, и не исключаю, что есть план Б. Думаю, что только при таких условиях президент согласился на такие непопулярные меры», — говорит Толганай Умбеталиева.
Вся беда в том, что власти Казахстана мечутся между попытками примерить на себя маски одновременно социального и рыночного государства — но плохо получается и то, и другое. «Очевидно, что от рыночной экономики в Казахстане осталось крайне мало. Государство играет чрезмерно активную роль, как в бизнесе, так и в регулировании, что подавляет рыночные механизмы и лишает их возможности быстро адаптироваться к изменениям», — пишет в своей колонке для КазТАГ член Налогового альянса Жанар Сулейменова. Что до социальных выплат, то их количество растёт: одних только пенсионеров в 2025 году добавится около 80 тысяч человек, а в целом на обеспечение всех 2,5 млн людей старшего возраста понадобится 4 ,5 трлн тенге. Бюджеты трещат по швам, и жир срезать будут с тощего среднего класса.
Средний класс в лице мелких предпринимателей уже предупреждает о социальной катастрофе — может, не в виде эмиграции, но в виде волны банкротств, невыплат по кредитам и в целом падения уровня жизни. Казахстанский Forbes опросил бизнесменов, что они думают о будущем повышении налогов, ни одного положительного отклика напечатано не было. «В экономике есть так называемый “эффект бабочки” или “эффект слона”, когда маленькое событие вызывает большие последствия. В данном случае у повышения НДС будет “эффект слона”, когда “небольшое” повышение налога “всего” на 8 процентных пунктов приведет к большому разрушению: сокращению рабочих мест и покупательской способности, застою экономики. Мы уже и так еле выживаем, и такое повышение будет последним ударом. Бизнес начнет умирать, а государство еще больше недосчитается налогов», — цитирует издание предпринимателя Алмаса Мухаметова.
Власти упреждающе угрожают тем, кто будет высказывать свое недовольство публично посредством интернета. «Все чаще мы сталкиваемся со случаями дезинформации и медиавбросами, направленными на манипуляцию общественным мнением, дискредитацию власти, разжигание розни. Это создает серьезные риски для безопасности граждан и стабильности в стране. Поэтому необходимо рассмотреть вопрос законодательного закрепления ответственности интернет-платформ за распространение деструктивного контента», — заявил на том же заседании правительства президент Токаев. «Дискредитация власти» — намёк вполне прозрачный, особенно учитывая, что президент параллельно обрушился с критикой на «общественных деятелей» и даже «депутатов», которые «сеют смуту». Разве что поименно не назвал. «Отдельные граждане превращают нашу страну в объект насмешек. В то время как многие иностранцы восхищаются нашими достижениями и успехами, рассказывают о них всему миру, кое-кто из наших соотечественников, в том числе представители шоу-бизнеса, молодые люди, именующие себя “общественными активистами”, даже депутаты, чернят репутацию Казахстана. Это совершенно не поддается пониманию», — сурово сказал Токаев. Тут множество намёков:
- и на депутатов, которые назвали Казахстан «Штрафстаном» — в частности, из-за законодательного запрета прогревать автомобиль зимой больше пяти минут (один депутат уже «признал ошибку» в терминологии);
- и на противников перевода часовых поясов, которые даже судились — пусть и безуспешно, — с властью;
- и на независимых журналистов и политологов, регулярно критикующих действия не только правительства, но и лично президента;
- и даже на комиков, одного из которых — Темирлана Есенбека — отправили на два месяца в ИВС: формально за разжигание розни (до 7 лет тюрьмы), на самом деле — за крайне едкие саркастические высказывания о действующем режиме. Казахстан — для грустных.
Достаточно очевидно, что в недовольных власть видит исключительно «подстрекателей» еще и потому, что боится повторения Январских событий 2022 года, когда социальный протест из-за повышения цен на газ для автомобилей перерос в массовые беспорядки с двумя сотнями жертв по всей стране. У министра нацэкономики Жумангарина так прямо и спросили: не боится ли он повторения той трагедии из-за таких радикальных реформ в экономике? «Но в январских событиях была и другая подоплека. Я надеюсь, что у нас не повторится», — сказал Жумангарин, и поспешно удалился с брифинга, едко замечает казахстанское издание Ulysmedia. Речь, в том числе, и о том, что во время Январских событий социальным протестом воспользовались те, кого сейчас называют «старым Казахстаном», то есть, представители предыдущей администрации и клана первого президента Нурсултана Назарбаева. В последние месяцы в республике всё чаще говорят о риске «реванша» старой команды, поэтому даже личную поездку Назарбаева к Путину в Ново-Огарёво (о которой, правда, отдельно написал Кремль) здесь рассматривали в контексте острого приступа государственной паранойи.
Новые потенциальные возмущения из-за действий власти в экономическом поле вполне могут рассматриваться ею как риск большого взрыва, так что недовольных постараются отстрелить на старте. Вопрос в том, как это будут делать. Статьи за «дискредитацию власти» в Казахстане пока нет, но лиха беда начало. Критический материал о действиях правительства где-нибудь в соцсетях всегда может пройти по категории «деструктивный контент», и на представителей экстремистской и запрещённой в России Meta начнут давить и в Казахстане — а там и до блокировок по заветам соседей недалеко.
Что будет с самими авторами таких материалов, можно представлять пока только гипотетически. «Терминология, конечно, негативная, демонизирует критиков. Давно такую лексику политики не использовали. Я думала, что уже никто в таких устаревших категориях не размышляет. Но, видимо, ориентир был на простых людей, чтобы не только донести свое видение, но и сформировать отношение к оппонентам власти. Репрессии сегодня направлены против тех, кто выходит на улицу. Если же в рамках разрешенных правил, то можно будет [критиковать]. Но, возможно, это сигнал для альтернативных СМИ, что нужно менять язык критики», — предполагает Толганай Умбеталиева.
Всем остальным власть, похоже, рекомендует молчать и заниматься своими делами. Тем более работать явно придется больше. Казна пустеет. Милорд недоволен.
