Великий пионер человечества
- Подробности
- 875
- 13.04.2025
- Олжас СУЛЕЙМЕНОВ. Поэт, директор Международного Центра сближения культур под эгидой ЮНЕСКО. Специально для «Новой газеты-Казахстан». В материале использованы фото Василия Турбина, фотокора ТАСС из книги Георгия Губанова «Гагарин на Дону»
О Гагарине, первой в истории премии Ленинского комсомола. И о том, почему иногда выгодно не выпивать
От редакции:
12 апреля исполнилось 64 года великой поэме Олжаса Сулейменова «Земля, поклонись человеку!», посвященной полету первого человека в космос с казахстанской земли и получившей всесоюзную славу. История, заглянувшая в лицо поэту, когда он вместе с первым космонавтом окидывал взглядом Землю из высоты космоса, стала вторым лицом его поэтики.
…Через несколько лет на месте гибели героя Юрия Гагарина – была воздвигнута памятная стела, а на ней выбиты слова уже без восклицательного знака: «Земля, поклонись Человеку».
Мы поздравили Олжаса Омаровича с 64-й годовщиной его бессмертной поэмы, и он рассказал очень живое продолжение этой легендарной истории.
В июне 1967 года Михаил Шолохов пригласил группу молодых литераторов к себе в гости – на Дон (станица Вешенская). В той группе оказался и я. Вдвоем на эту встречу прилетели Гагарин и Сергей Павлов – первый секретарь ЦК комсомола СССР. Он дружил с Гагариным. Туда же прибыли Валерий Ганичев, будущий директор издательства «Молодая гвардия» и молодая чилийская поэтесса. Летели из Ростова с Гагариным на небольшом самолете. Помню, как он попросил управление и сел в кресло пилота, напугав нас всех.
В эту неделю мы не расставались. Нас поселили в двухэтажном гостевом доме в центре станицы. После официальной части пришло время застолья. А у меня на спиртное аллергия – после одной рюмки лицо краснеет. Поэтому я никогда не пил на таких мероприятиях. В кругу друзей – другое дело. А там за столом сидели Гагарин, Шолохов, Павлов. Поэтому к алкоголю я не притронулся.
Гостей Шолохова еще несколько дней возили автобусами по Донскому краю. Мы побывали на родине Михаила Александровича – хуторе Каргинском. Там часа два обедали, поднимали тосты. И меня заставили подняться. Я со стаканом в руке рассказал историю казачества, которую в учебниках не вычитаешь. Напомнил о крепостном праве. И о том, что крепостные, нарушавшие законы, скрывались от своих помещиков в «вольных краях», какими были Донские степи. Там кочевали племена, тогда еще сохранявшие самоназвание «қазақ», и беглые, мирно общаясь с ними, узнавали язык степняков.
- Михаил Александрович, - обратился я к Шолохову, - Вы знаете, как переводится имя Вашего хутора, где мы обедаем?
- Просто Каргинский. Я и не задумывался никогда.
- «Карга» по-казахски – «ворон». Беженцы, населявшие этот хутор, знали, что он был «вороний». Зачем переименовывать, если и так понятно. А район, в котором находится Каргинский как называется?
- Аксайский, - ответил Шолохов.
- А я, Михаил Александрович, тоже живу в Аксайском районе в городе Алма-Ата. «Ак Сай» – «Белая Долина» в казахском словаре. А раньше, в далеких веках, «Сай» означало «река», и реки называли этим словом – Ак Сай – «Белая река», т.е. мелкая – дно видно. Значит, рядом речка мелкая была.
- Так ты, философ, считаешь, что наше «казак» когда-то было «казах»?
- Нет, Михаил Александрович, казахское гортанное қ русские передавали или через простой глухой гортанный к, поэтому самоназвание моих предков қазақ бывшие крепостные, ставшие степняками, произносили «казак». А нас царская администрация с появлением казаков стала называть именем соседнего народа – «киргизы». И после Гражданской, чтобы не путать советские народы, Советы вернули нам «қазақ», но в другой форме – «казах», чтобы не путать уже с сословием вольных людей, к 30-м годам почти уничтоженных. Благодарю, что только один қ, превратив в «х», а то бы сегодня выступал бы перед вами «хазах» Сулейменов.
Итог. На этой святой земле у великого Дона встретились в прошлых веках два народа. И беглые крестьяне приняли и образ жизни степняков – вольность и кочевничество. Даже имя «казак» приняли. Чуть поправив произношение. Именно эти вольные люди, русские кочевники, расширили пределы Российской империи до Тихого океана. Предлагаю тост за историческое братство казаков и казахов!
Шолохов и Гагарин поддержали. Поэты – активно, с приговорками.
Я сел, аккуратно поставив полную рюмку на стол.
Шолохов подытожил:
- Философу разрешается.
Запели песни казачьи. «На диком бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой…»
Шолохов заметил, что я не участвую и в этом хоре и вопросительно оценил:
- Философ наш и не пьёт, и не поёт.
Я ответил:
- Я бы спел, поправив первую строку – на самом деле «на диком бреге Иртыша сидел Кучум, объятый дымом».
- Что тоже – правда, - сказал Шолохов.
После, на всех других застольях эту песню не исполняли.
…Чилийская поэтесса тоже пыталась отказываться от чарки, но где там! Девушкой она была привлекательной, поэтесса, революционерка – все это, конечно, привлекало мужское окружение. Когда она вышла из машины, ее фетровая юбка от долгого сидения превратилась в гармошку – она идет, а попка вся на виду. Это очень впечатлило Гагарина, долго ходившего за ней следом. Он был молод и дерзок. Аллергии на спиртное ни у кого, кроме меня, видимо, не было. Поэтому, когда чилийская поэтесса заперлась у себя в комнате на втором этаже, Юрий Алексеевич пытался вежливо достучаться, однако гостья дверь не открыла. Тогда первый космонавт вышел наружу и забрался по стене к ней в окно. Она решительно вытолкнула его. Два этажа – не космос, но определенный полёт он совершил. И вернулся к нам слегка поцарапанный и смущенный.
На следующий день мы выступали со стихами и речами на помосте, который для этой цели выстроили в центре станицы. Все мужчины в толпе, окружившей помост, были в старых гимнастерках и штанах с лампасами.
Первый секретарь ЦК комсомола Павлов, открывая встречу, сказал: «С нами вместе в станицу тайно приехала выдающаяся чилийская поэтесса, но у них там, в Чили царит террор, поэтому она не может сейчас выйти сюда на помост, иначе по возвращении ее тут же бросят в тюрьму». Мы, конечно, знали о настоящей причине, отчего она не могла тогда выйти на помост после казачьего застолья.
Но политическое мастерство Павлова, так повернувшего эту анекдотическую ситуацию, помогло нам. Его объяснение придало встрече станичников с поэтами особую серьезность. Мы почувствовали уважение, исходящее от толпы казаков. И стихи наши зазвучали в тон возникшему настроению.
…Помню, как на следующий день отдыхали, играли на берегу Дона в волейбол. Шолохов и там устроил хорошее застолье: скатерти были расстелены прямо по песку. Ловили стерлядь и сразу жарили на берегу.
Играя в волейбол, Гагарин порезал ногу о какую-то острую ракушку. И подскакал к воде. Опустил ногу в тихий Дон… и от раненной ноги вдоль течения реки протянулась красная полоса, как казачий лампас. Такой недобрый, нам тогда показалось, случился знак. Через несколько месяцев, в марте 68-го года, он разбился. Но остался в памяти нашей не только как великий пионер человечества, но и как здоровый, молодой мужчина, который мог быть и веселым товарищем, и другом.
…Страна готовилась отмечать 50-летие Октябрьской революции. ЦК Комсомола добился учреждения Премии Ленинского Комсомола, которой будут награждаться авторы самых достойных художественных произведений книжного или театрально-киношного жанров. Первые премии решено было вручать в октябре 1967 года. И материальный статус её предложили высокий – 5 тысяч рублей, как у государственной.
Как происходило заседание бюро ЦК Комсомола, на котором определился список первых награжденных, мне потом рассказал Узбекали Джанибеков – Первый секретарь казахстанского ЦК комсомола. В зале, где происходило заседание этого бюро, на столах были разложены книги кандидатов – сборники стихов и поэм, сборники рассказов и романы. Самые известные имена молодых писателей. Уже обсудили кандидатуры художников, артистов, киношников. Осталось обсудить и выбрать фамилию литератора. Члены бюро высказались по последним произведениям Евтушенко, Рождественского, Вознесенского, Казаковой, Белова.
Завершил обсуждение Первый секретарь – Сергей Павлов:
- Товарищи, многие авторы, чьи книги вы за эти дни просмотрели, заслуживают этой награды. Но я бы проголосовал за Олжаса Сулейменова. У него есть особенность, которая выделяет его из среды наших поэтов. А может быть, и не только наших.
Все затихли. И первый секретарь остановился, давая членам бюро обдумать это сообщение. Когда почувствовал, что оно дошло до всех, Сергей Павлович громко завершил: «Товарищи, он не пьет! Мы с товарищем Гагариным лично убедились в этом на недавней встрече Шолохова с молодыми поэтами!»
Бюро шумно зааплодировало и единогласно проголосовало за присуждение первой премии Ленинского Комсомола СССР Олжасу Сулейменову. Все, конечно, поняли, что награждают не трезвенника, а того, кто первым написал поэму о подвиге Гагарина.
…Те десятилетия войдут в историю нашу как время осознанной взаимозависимости литературы и общества. Историческое время и исторические фигуры.
Поэтам моего поколения дано было счастье ощущения своей необходимости. Такого уже не будет, наверное, никогда.
В ХХ веке мы стали читающей нацией, наполнив понятие «великого читателя» реальным содержанием. Тогда литература была профессией. А в XXI веке перестала. И появилось нечитающее поколение.
Мы жили полнокровной, насыщенной страстями и раздумьями жизнью. И мне кажется, мы кое-что сделали в ней. Пусть новые поколения узнают о том времени через наши стихи и поступки.
...Мир,
Земля,
Шар земной —
Сочетание слов,
Сочетанье народов.
Мечей
И судеб.
Сколько твёрдых копыт
Над тобой пронесло!
Все пустыни твои
Нас, безжалостных, судят.
Люди!
Граждане всей вселенной!
Гости галактик!
Хозяева Шара!
Вы не хотите пропасть бесследно?
живите,
живите,
живите с жаром!
Вы совершили свой первый подвиг.
Преодолели земную тягость,
Чтобы поэты это запомнили —
Преодолейте земные тяжбы!
