Cкорбные кюи древнего Устюрта, или Анемия верховной власти

Подробности

5067

06.12.2012

Амантай ДАНДЫГУЛОВ, главный редактор «Новой» — Казахстан»

Раскаяние – это вечная и неизбывная 
забота человеческого духа о самом себе.  
                                Чингиз Айтматов

Власть готовится извиняться перед своим народом за провалы во внутренней и внешней политике. Извинения выльются в многомиллионные бюджеты: но их преподнесут публике с величавым достоинством, сохранением собственного лица, и даже немного небрежно, по-царски. Важно стереть в памяти народной многочисленные огрехи и провалы во внутренней и внешней политике. Это – главная цель беспрецедентного по размаху празднования трёхсотлетия Дома Романовых, намеченного на февраль-ноябрь 1913 года...

В свой трёхвековой юбилей империя вкатывалась с малопривлекательным портфолио. Безнадёжное отставание Российской империи от рвущейся в лидеры нового мира Британии было очевидным: промышленный переворот заставил новый класс зарождающихся английских капиталистов именно привлекать (а не насильно загонять) на мануфактуры рабочую силу, платить работникам реальные, хоть и небольшие деньги.

Россия же не расставалась с рабством, статус крестьян в общественной жизни соответствовал положению домашней скотины, в солдаты забривали как на каторгу, на 25 лет. А с забитого шпицрутенами раба в битве с врагом какая подмога? Поражение в Крымской войне (1853 — 1856) заставило царский двор отменить крепостничество (1861). Запоздалое реформирование матушка-История всерьёз не приняла и цену за ошибки в государственном управлении назначила жесточайшую: сдача братьев-славян в Европе на милость турецкого паши, утеря господства на Чёрном море, падение Севастополя...
Заигрывания с простым людом властей происходили неловко, неумело, чрезвычайно затратно и даже смертельно опасно – для самих облагодетельствованных. Появление очередного (и последнего) самодержца на российском престоле в 1896 году обошлось казне в 100 млн рублей (для сравнения: корова тогда стоила 8 — 10 рублей). Ходынская трагедия с первых же минут царствования символично окрасила период правления Николая II в багровые тона. Коронация – или по-нынешнему инаугурация – была обставлена весьма пышно для узкого круга приближённых лиц и дипломатов. Но и простому народу самодержец всё же решил явить свой лик. Полмиллиона зевак собралось на Ходынское поле (площадь – около 1 кв. км) в ожидании дармовых пряников, мёда, пива, заветных кружек с царскими вензелями на боку: и организаторы действа потеряли контроль над ситуацией. Будоражимая нелепыми слухами толпа волновалась, штурмовала установленные к празднику помосты и лавки торговцев, слабых давили, топтали: почти полторы тысячи жаждущих великого праздника россиян, пришедших на празднество целыми семьями, были в итоге раздавлены соотечественниками.
Праздник отменять не стали, на очищенной за считанные часы от трупов Ходынке нового императора встретили громовым «ура!» и оркестром, а вечером он открывал бал у французского посланника. Убедить самодержца в неуместности торжеств не смогли (кстати, «Новая» – «Казахстан» уже поднимала тему переноса празднования Дня Независимости с 16 декабря на 25 октября, день подписания Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР,  в материале «Желтоқсан – сакральный Алтарь скорби...» от 26.04.2012).
А тогда, в 1896-м, остатки мадеры с праздничных столов развезли по госпиталям для покалеченных, но выживших участников торжеств. Компенсация погибшим была объявлена поистину царская: 1000 рублей на осиротевшую семью. Это cтоимость доброй сотни коров! Впрочем, своё обещание свежекоронованный император тут же дезавуировал, как только узнал, что число раздавленных и увечных перевалило далеко за тысячу...
...Год 1905 стал годом горьких поражений и несмываемого позора для правящей элиты. После январского расстрела мирного шествия рабочих (их требования были практически теми же, что и нефтяников в Жанаозене-2011: люди требовали уважения к себе и своему труду) император Николай II больше не появлялся на публике долгих восемь лет. Как и в случае с попом Гапоном в 1905 году, так и в случае с Жанаозенем-2011, пытливые эксперты легко отследили влияние провокаторов, а также третьих, внешних сил. В эскалации, в раскачивании и той, и другой конфликт-ной ситуации, в трасформировании её в трагедии национального масштаба были заинтересованы весьма влиятельные силы. Как загодя заготовленные листовки о многочисленных жертвах столкновения с поли-цией в Санкт-Петербурге стали в своё время доказательством неслучайности расстрела в Северной Пальмире, так и активность иностранных спецслужб на нефтеносном западном рубеже Казахстана уже давно лишь секрет Полишинеля для многих казахстанских медиа.
Жанаозен – ристалище для разведок всех держав при инфантильном наблюдении доморощенной, оскопленной. Жанаозен – это детская невинность и беспомощность отечественных спецслужб. Жанаозен – отсутствие правовых, превентивных защитных механизмов в государственном организме. Жанаозен – это скудость эмоций, остутствие сострадания, скраденность чувств и чёрствость сердец казахов – именно казахов! Жанаозен – это вовремя не выявленная раковая опухоль на теле государства, которая проявит себя метастазами.

Горькие примеры прошлого – для уроков современности

Кстати, и внешнеполитические инициативы царского двора также провалились именно в том же расстрельном 1905 году. Борьба за влияние в раздробленном, дезинтегрированном и деморализованном Китае была бессмысленной: императорский двор Цин за взятки охотно склонялся попеременно то к царским посланникам из Петербурга, то к дипломатам микадо из Токио. В итоге неловкий дальневосточный политес перерос сначала в дипломатические конфликты, а затем и в полноценное военное столкновение с Японией. Разномастная российская морская эскадра успешно предприняла беспримерный (в те времена) по дальности и сложности переход от Балтики до Тихого океана: но никакой героизм простых моряков не мог компенсировать моральное и физическое устаревание морской техники. Тихоокеанская эскадра России не была в состоянии противостоять японцам ни по скорости кораблей, ни по бронированности судов, ни по скорострельности, ни по дальности стрельбы... На Цусиме морские волки Страны восходящего солнца развеяли русские корабли по бескрайним океанским просторам, как горстку лебяжьего пуха. Эскадру под Андреевским стягом противник потопил (21 корабль) и захватил (ещё 7 кораблей). Жалкие остатки былой морской славы русские капитаны увели с поля боя в чужие порты (интернировалось 6 судов), и лишь 4 корабля добрались в свои порты: на каждого погибшего японского моряка пришлось более 40 погибших русских.
Касаясь казахстанских реалий, не хочется даже предполагать, что произойдёт в случае прямого боестолкновения нашей армии с неусловным противником. Той самой армии, где стражи её границ то самовольно бросают рубежи Родины в страхе от собственных «дедов», то сами уничтожают друг друга, а их высокопоставленные отцы-командиры в своих автобиографиях имеют потрясающие характеристики вроде этой: «при активном участии которого формировалась музыковедческая школа Казахстана» (в интервью еженедельнику «Мегаполис» об этом рассказал профессор кафедры стратегии Национального университета обороны Георгий Дубовец).

Время собирать скорбные камни

Раскаяние – это обычно  не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ. 

Франсуа Ларошфуко

...Ни с внутренними, ни с внешними вызовами империя не в состоянии справиться. Лишь на недееспобность и безволие правящего императора Николая II («Кровавого» – после того самого воскресенья 9/01/1905) ссылаться было бы несправедливо. Это часть устаревшей системы, царь лишь расплачивался по векселям предшественников. 

По предъявленным счетам – китайским и прочим – по истечении определённого времени придётся платить и казахскому народу. Здесь нужно понимать: следующий президент – «назначенный», по принципу кровного родства или ценностных, но неписаных законов клановости, – будет в силу вышесказанного весьма и весьма уязвим для критики электората, и безусловно станет предметом политического и экономического шантажа со стороны могущественных кредиторов. Кроме того, для осознания текущего момента надо понимать, что следующий условный президент, не имеющий авторитета главы государства, будучи даже легитимно избранным, станет объектом не только предметной, конструктивной критики, но и критики мощной, непрекращающейся, огульной, переходящей порой и в остракизм. Это разрушит плотину 20-летнего молчания и насилия над индивидуальной гражданской самоидентификацией. Это приведёт к ослаблению многих гаек государственного механизма, к стремлению некоторых из первой топ-двадцатки, о ком мы часто писали, поскорее убраться в тмутаракань прочь от гнева ли народного, от нелицеприятных ли запросов народом избранного парламента, от чрезмерно ли внимательного взгляда будущего национально- и патриотически ориентированного престолонаследника...

Казахский прищур, неповторимый

Перед идолом золотым, которого ты почитаешь за Бога, ты остерегаешься делать что-либо непристойное. А перед лицом Бога, который в тебе самом и который всё видит и слышит, ты даже не краснеешь, когда предаёшься своим гнусным мыслям и поступкам. 

Эпиктет

После расстрела собственного народа в Кровавое воскресенье самодержец 8 лет не выходил к людям ни на православные праздники, ни в дни народных гуляний. Помазанника Божьего уговорили лишь к трёхвековому юбилею Дома Романовых явить черни свой лик.
К чести нашего главы государства, посетив сожжённый Жанаозен, он уже на седьмой день вышел к своему обескураженному народу в достаточно непросчитываемой, тревожной обстановке, сняв первое, но самое опасное напряжение, возникшее в тандеме «общество-власть».
Давайте вспомним, как тогда, ровно сто лет назад выстраивали свои взаимоотношения с народом генерал-губернаторы, и как это происходит сегодня.
...Подготовка к празднованию 300-летнего юбилея Дома Романовых ознаменовалась акциями всеобщего прощения: заключённые выходили на свободу по амнистии, а вольным людям императорским Высочайшим повелением прощали недоимки по налогам.
Постжанаозенский Казахстан наверняка запомнил намерение нового премьера простить казахстанцам многомиллионные долги (точнее сказать – 8 млрд тенге) по коммунальным услугам. В стране заговорили наконец о необходимости расчистить банковские балансы: токсичные кредиты мешают финансовым институтам приступить к кредитованию экономики с новыми силами. Понятно и оздоровительное желание власти вывести под свет софитов теневую экономику – разделив «Самұрық-Қазына», чтобы оптимизировать и сделать прозрачными финансовые потоки.
Годовщина расстрельного 20-летия проходит под знаком «работы над ошибками», мало напоминающей раскаяние. А ведь покаяние – единственное, что могло бы принести мир и покой на многострадальную мангистаускую землю: этого нельзя достичь даже большими финансовыми вливаниями. Впрочем, извинения угадываются в каждом телодвижении Акорды – и это уже немало: это, собственно, и есть первые признаки угрызения совести на пути к масштабному осмыслению – покаянию. Неловкая пауза с отъездом, затем возвращение экс-главы аппарата президента (АП), и вот даже намерение уже обновлённого АП наказать некое «высокое должностное лицо» за кадровые провалы. Повсеместное изгнание из органов тысяч силовиков и накачивание системы образования очередным расхищаемым триллионом...
Но вновь и вновь отмечаем мы поспешное сотворение образования – без образованности и знаний: чего стоит одно сравнение президента Назарбаева с неким «Махат Маганди», растиражированное Казнетом в предпраздничном панегирике от лица министра образования и науки Жумагулова!
Говорят, наш уважаемый сенатор Гарифолла Есим намедни, в одном из телевизионных сюжетов, сравнивал нашего Елбасы с Ататюрком. Поиск выигрышных сравнений похвален сам по себе, но ведь в 1924 году именно при Ататюрке для консолидации турецкой нации, по разным данным, буквально вырезано было от 1,5 до 3 миллионов греков, армян, курдов. С тех пор в документах обозначать курдов стали как «горных турков», а оставшихся греков и армян назвали просто «турками». Ему ли, известному философу, доктору наук, об этом не знать? Или же «лавры» приснопамятного Нехорошева ему спать не дают? Может, и нам, следуя сенатору как автору сравнения, все полторы сотни казахстанских этносов переписать по-новой и выдать им паспорта казахов?.. А с учётом жертв Жанаозена сравнение и вовсе выглядит зловещим!!! Или, может быть, сенатор имел в виду кровавую составляющую? Тогда мы умываем руки...

Делают ставки...

Я полагаю, что для граждан гораздо полезней, когда всё государство процветает, чем, когда отдельные лица живут в довольстве, целое же разрушается.
Фукидит

Вот на зелёном сукне стартовало заигрывание в захватывающую рулетку Халық IPO с практически несуществующим средним классом. Вот вновь пошёл массированный и неуклюжий карамельный накат провластных медиа на оцепеневший электорат под ливнем бюджетных дотаций... 
Но всё ли можно купить? В состоянии ли мы перелицевать, перевалидировать веру молодого поколения в нас, старших? Профессору Георгию Дубовцу, упомянутому выше, ситуация видится максимально меркантилизированной: «Если для выпускников КИМЭП, завершивших обучение по программе МВА, примером для подражания является Мухтар Аблязов, а жизненным кредо, цитирую: «Нарубить зелени и свалить из этой страны», то с большой степенью вероятности можно утверждать о серьёзных проблемах, которые существуют не только в этом, но и в других учебных заведениях с иностранным участием. И не только в них. В своё время, когда я, будучи начальником департамента военного образования и науки Министерства обороны, курировал деятельность 22 военных кафедр ведущих вузов страны, мне пришлось убедиться, что подобные жизненные установки имеют достаточно большое количество молодых людей».
Питательную почву такого рода установок регулярно получают из ленты новостей. Венский беглец — мальтийский сиделец, любитель автобусных трансферов под Ла-Маншем и вот теперь мэрский ваятель швейцарских миражей – все они являют собой пример для подражания, который даже при всехабарном напряжении медийного поля будет вызывать пристальный, нездоровый интерес у молодых, голодных и буквально подметки рвущих аблязовых и компания – тех, кто завтра встанет у руля нового Казахстана, кто уже сейчас жарко дышит в затылок «агашек» и торопится занять их место.
Увы, Казахстан со своим неповторимым азиатским прищуром, с симбиозной ментальностью и эклектичным мировоззрением, схоластикой в умах и поступках, с непомерно и неправомерно завышенной шкалой самооценки, системными притязаниями собственного видения планетарного обустройства, вопреки тотальному пропагандистскому сопровождению, — всё-таки выпадает из мирового контекста. Потому что многие видные субъекты отечественной истории и власти, от которых в том числе зависит и наша с вами судьба, несмотря на презентабельные костюмы от Brioni и Zilli, цацки и виски Mаcallan, – в душе остаются убогими варварами, сеющими вокруг бациллы стяжательства, чванства, демонстрирующими — и не стесняющимися этого – заниженность духовных запросов, материализацию инстинктов, высокомерие к единокровникам. Прямо-таки божьи помазанники...
У нас очень трудно стать успешным бизнесменом, оставаясь при этом приличным человеком. Точно так же очень трудно оставаться порядочным человеком, пребывая во власти, выполняя те или иные неоднозначные поручения (дольщики, изъятия земель под госнадобности, Земельный кодекс, пенсионная реформа)...
Это происходит потому, что только у нас из-за уродливо насаждаемой и культивируемой в обществе системы ценностей мозги, интеллект, образованность, порядочность и любовь к родине упорно и последовательно подменяются принадлежностью к жузу, роду, клану, подменяются богатством, должностью и приближённостью к окружению Елбасы. 
Гипотетическое Завтра – это не попустительское Сегодня: надеюсь, и завтра спрос будет другой, и условий для конвертаций административного ресурса в «зелёные» дензнаки не будет.

Перед кем извиняться?..

Серостей, что вполне вписываются в нынешнюю систему ценностей «украл – сбежал», сегодня всё больше. Но столкновение этих двух жизненных платформ – «бери-от-жизни-все» и «у-меня-свой-путь-к-гражданской-ответственности» – мы наблюдаем ежедневно.
Возьмём для примера единственную точку на карте Атамекен. Практически ополовиненный оттоком населения в Россию в 90-х годах депрессивный город Абай в Карагандинской области, покачиваясь, встаёт сегодня из разрухи: разбитые глазницы осиротевших, обезлюдевших кварталов из памяти не вычеркнешь. И в людской памяти этот животный страх перед возвращением в те руинированные годы уже не украсить и не перекупить сегодняшними победными реляциями. Но именно отсюда, вопреки и супротив Государству, Времени и Безнадёге, – бьёт фонтан казахстанских талантов. 
«Звезда» за «звездой» на карагандинской земле восходят блестящие биографии наших боксёров. Олег Маскаев, чемпион мира в тяжёлой весовой категории (версия WBC, 2006-2008), казахстанец, воспитанник знаменитой абайской школы бокса, он считает своей Родиной... РФ, принял гражданство северного соседа и выступает за Россию. Уроженка Абая Наталья Рагозина, чемпионка мира по боксу среди профессионалов во втором среднем весе (версии WIBF, WBA и GBU), – тоже выступает за Россию. На самом взлёте карьеры покинул Казахстан и остался на Западе, где и закончил карьеру, «балхашский тигр» Василий Жиров (кубок Вэла Баркера на Атланте-1996): ведь в Балхаше, озолотившем постоянного «героя» Forbes Владимира Кима, сегодня лишь единицы чувствуют себя хозяевами жизни, остальным же приходится довольствоваться крохами с барского стола. Осуждать этот исход из депрессии наверх, к солнцу – было бы нечестно (да и бессмысленно). Положа руку на сердце, нет у этих бойцов оснований сказать сегодня «спасибо!» государству ли в целом, конкретному ли представителю чиновного сословия за то, что они выбились в люди. Они пробили – в буквальном смысле – кулаками и головой себе дорогу наверх. 
И вот Лондон-2012 запускает на орбиту славы классического пассионария (по Гумилёву) волевого и ершистого пацана, опять же родом из крошечного карагандинского Абая, – Серика Сапиева. Вновь золото Олимпиады. Вновь Кубок Вэла Баpкера – и безграничная любовь и заслуженный восторг всех казахстанцев.
Легче лёгкого Серику, казалось бы, на гребне славы отправиться в те же далёкие палестины, куда уехали Жиров, Маскаев, Рагозина, но парень решил иначе. «В спорте у меня кумиров нет», — подчёркивает Серик. Уже дважды дипломированный специалист («физкультура и спорт», «юриспруденция») – он вновь садится на студенческую скамью. Теперь его выбор – по совету отца – специальность «горное дело». Он остаётся в Казахстане и вовсе не «звездит» на after-party в Rixos: вместо этого берётся за освоение казахского и английского языков. Он – наш, свой парень в каждой фразе. Его решение остаться тут, с нами – это не заслуга наших бонз из Олимпийского комитета, не итог парадных докладов и отчётов. Это – заслуга его родителей.
Не требует от чиновников манны небесной сегодня Радик Жапаров – такой же дерзкий и волевой наш прыгун с трамплина, чья семья ютится в каморках, пока он рвёт жилы и комкает собственный страх, взлетая в поднебесье со смертельным риском в обнимку – во славу неблагодарного (надеюсь, только ПОКА неблагодарного) Казахстана. В ожидании запуска в эксплуатацию алма-атинского Международного комплекса трамплинов он буквально жил в старом строительном вагончике у подножия трамплина – в тех самых предгорьях за проспектом аль-Фараби, что окружают шикарные Mariott Hotel и Haileybury School, сверхдорогие  новостройки южной столицы, возведённые для птиц совсем другого полёта и барражирования.
Такие жигиты в Казахстане были, есть и будут: им-то важны как раз не материальные индикаторы успеха. Им важнее чувство Родины. Ощущение собственной земли под ногами. Отстутствие запасных аэродромов/бухт/вилл на чужой земле: «өзге елде сұлтан болғанша, өз еліңде ұлтан бол!» («Чем в чужой земле стать султаном, будь в своем крае хоть бы даже и подмёткой!»)
Их яркие, победные выступления – это непонятый и неуслышанный упрёк главным спортивным функционерам республики. Это душераздирающий крик в адрес тех, кто пока удачливо таскает каштаны из огня чужими, заморскими руками. Это, безусловно, осязаемое обвинение и упрёк руководителям федераций тяжёлой атлетики, тенниса, велоконюшни «Астана» и иже с ними, – всем тем, кто предпочитает без вложенного труда и пота купаться в лучах чужой, купленной на время славы. Обидно и непростительно – потому, что это делается не только за счёт бюджета, а значит, и уязвимой части общества, но главное – вместо сотни небольших спортивных объектов в районных и областных центрах, вместо тысяч и тысяч детских улыбок, знаменующих радость первых спортивных успехов, отражающих блики грядущих золотых олимпийских медалей. В конечном счёте есть вещи гораздо дороже мировых успехов, и это в первую очередь – здоровье самой нации.
Cапиевы и Жапаровы, Ильины и Рыпаковы будут бережно выпестовывать достойный лик завтрашнего Казахстана – в противостоянии с хапугами и рвачами, с калифами на час, которых всегда было и будет предостаточно. Для таких харизматичных личностей – для Сапиева, Жапарова и таких, как они, – как раз и нужен харизматичный наставник. Достойный, смелый, мудрый, авторитетный. И им тоже нужна справедливая оценка Жанаозена: чтобы поверить, остаться и явить собой пример остальным. И слышать на траурном асе они должны точные, выверенные и нужные слова Власти. Ведь когда мы говорим «Жанаозен», мы имеем в виду весь неравнодушный Казахстан, и тех совестливых казахов, повторюсь, вскормленных при земном рождении молоком Матери.

(Окончание в следующем номере.)

• < Назад
• Вперёд >