Тенге и рубль в угаре НЭПа
- Подробности
- 5763
- 13.11.2014
- Петр СВОИК экономист, кандидат технических наук
Его провозгласил Нурсултан Назарбаев, выступив с досрочным Посланием народу Казахстана
Ничто не ново в этом мире. Экстренно объявленная президентом Казахстана «Новая экономическая политика» уже проводилась в наших краях – в начале 20-х годов прошлого века. Причем нынешний НЭП – не просто совпадение трех слов: аналогия здесь гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.
Начнем с того, что решение елбасы срочно вводить в экономику валютные резервы Национального фонда – это почти такой же радикальный разворот курса, как и замена политики военного коммунизма строительством мелкотоварного капитализма. Причем речь даже не о том, что ранее тщательно накопленные резервы вдруг решено массированно потратить. Все гораздо серьезнее: отменяется сама идеология и технология хранения валютных «излишков» внешнего платежного баланса в зарубежных долговых бумагах. По существу это отказ от той модели взаимодействия постсоветских «развивающихся» экономик с развитым Западом, которая еще в конце 90-х годов была выстроена в Казахстане и России, при неукоснительном следовании рецептам МВФ и Всемирного банка.
За этим многое можно узреть, и мы обязательно подробно разберем, что несет такой поворот Казахстану и его национальной валюте, и почему, собственно, современный НЭП объявлен столь форс-мажорно. Но начать надо с России и рубля – именно оттуда дует сейчас ветер перемен.
Рубль летает низко – к перемене погоды
В живой природе при выявлении альфа-самцов заведомо несостоятельные претенденты сами ложатся на спину перед победителем, подставляя незащищенное брюшко – знак полной покорности и полного доверия.
А вот на что похоже поведение Центробанка России, объявившего об отказе поддерживать курс рубля, отпустив его в свободное плавание по волнам рынка как раз в момент, когда рубль и так гнется под падающими нефтяными ценами и расширяющимися санкциями? Полную покорность Россия, понятное дело, демонстрировать не собирается. И, конечно же, не рассчитывает, что «санкционеры» элементарно пожалеют ее падающую валюту.
Эта русская загадка пока не имеет однозначного ответа, и как раз поэтому казахский тенге, всегда повторяющий российские курсовые эволюции, впервые с августа-98 «не заметил» резкого снижения рубля, остался следить за его нынешним падением со своей даже чуть демонстративно приподнятой высоты. Шестнадцать лет назад за этим последовало досрочное президентское Послание, за ним — досрочные президентские перевыборы и потом – апрельская 1999 года девальвация тенге, догонявшая обесцененную дефолтом российскую валюту.
Теперь, похоже, положение еще серьезнее: досрочное Послание вообще не содержит политической части — с вариантами досрочных выборов и конституционными новациями Акорда, получается, еще не определилась. Зато форс-мажорна экономическая часть – такое впечатление, что если срочно не оприходовать много лет накапливаемую валютную «подушку безопасности», она сама сдуется в предстоящие «сложные годы». Похоже, уже есть понимание, к чему клонится противостояние России с США-Европой.
А с рублем сейчас происходит примерно то же, что случилось с СССР в июне 41-го года, когда тезис «если враг нападет, он будет бит на своей территории» вдруг обернулся беспорядочным отступлением Красной Армии почти до самой Москвы. Причем такое сравнение вполне уместно, поскольку мы сейчас имеем практически ту же ситуацию – четвертую уже по счету мировую войну, если дэн-сяопиновскую и горбачевскую «перестройки» считать за третий мировой передел.
Уместно наше сравнение и потому, что человечество все же цивилизуется и объективно соединяется все более неразрывным образом. Поэтому если раньше для отмены старых границ и правил отношений между государствами и их экономиками и установления новых приходилось истреблять людей, а по мере технического прогресса – и боевое железо, то теперь сражения идут экономические и идеологические.
Так, в Первую и Вторую мировые войны противостоящие друг другу стороны не имели общей для них финансовой, производственной и информационной системы, поэтому человеческая мясорубка как раз и работала на то, чтобы победитель охватил именно своим экономическим и идеологическим пространством побежденные территории. Третий же мировой передел оказался почти бескровным, поскольку коммунистический Китай по-конфуциански мудро пошел на капиталистическую конвергенцию, советское же Политбюро попросту и по собственной инициативе капитулировало перед технологией и идеологией частной собственности и свободного рынка.
Принципиальное же отличие начавшегося четвертого мирового передела – то, что борьба идет не за дальнейшее расширение «жизненного пространства», а по факту уже состоявшейся Глобальной Империи (финансовой, торговой и информационной), чтобы закрепить за конфликтующими сторонами те свои исторически обусловленные части, на которые Однополярная Глобализация сейчас и раскалывается. Ну и, конечно, чтобы не допустить развала и удержать за собой то глобальное лидерство, которое после третьего мирового передела осталось за США и Европой.
И при этом, хотя Глобализм не справляется со своей ролью в Ливии, Сирии, Иране, Ираке, Афганистане и множестве других проблемных точках земного шара, главный фронт Четвертой мировой, как и все три раза до этого, – Российский.
Да, все те слова о технической и цивилизационной отсталости России, о несоизмеримости ее экономического и военного потенциала с развитым Западом, с которым она опять вздумала меряться силами и амбициями, – объективны. Что, собственно, демонстрирует и рубль, «неожиданно» покатившийся вниз под влиянием бегства капиталов из России и падения нефтяных цен, а в целом – под напором санкций.
НЭП – опять всерьез и ненадолго
Тем не менее – исторический факт: Россия опять противостоит Европе, и История нам подсказывает, как это в очередной раз будет складываться…
История же, как известно, движется по спирали – каждый новый виток отражает предыдущий, хотя и всякий раз по-новому. Так, распущенный в Беловежской пуще СССР повторял в 1991 году Российскую империю после Февральской революции 1917 года: прежний режим вдруг разом отменен, государство распалось на неожиданно обретшие собственные властные полномочия куски.
А вот Российская Федерация времен позднего Ельцина и раннего Путина – это то, что могло бы произойти, победи ленинский лозунг «НЭП – это всерьез и надолго». Причем постсоветский НЭП, выстроенный в конце 90-х годов и напитавшийся растущими нефтяными ценами, вплоть до мирового кризиса 2007 – 2008 годов установился на просторах СНГ действительно всерьез. Но, похоже, ненадолго.
Тут все дело в том, что получившие при Ельцине власть и бывшую «общенародную» собственность частники-нэпманы оказались не только, как им и положено, более торгашами, нежели производителями, так еще и торгашами, ориентированными на «вывозной» интерес. В рамках «рыночных реформ», объявленных коммунистическим руководством (только что перекрасившимся в «либералов»), реальный расцвет получили только три бизнес-направления:
а) добыча нефти, газа, черных и цветных металлов на вывоз;
б) ввоз и распределение внутри страны иностранных инвестиций и займов, с соответствующим вывозом доходов на них;
в) ввоз и торговля не производимыми в такой «вывозной» экономике иностранными промышленными и потребительскими товарами.
При этом сами постсоветские правящие «элиты» непосредственно, на личном и групповом уровне, тесным образом аффилированы с этими тремя стратегическими видами бизнеса. Высшие руководители – преимущественно с сырьевым экспортом и финансами, средний и региональный уровни – преимущественно с торговлей импортом.
То есть собственно политические руководители страны и есть новые «нэпманы» – как бы они «равно не удаляли» от себя других «просто» нэпманов – финансовых и промышленных олигархов.
Соответственно, все иные экономические направления если и развиваются, то не благодаря сложившейся политической и экономической системе, а вопреки ей. Направления, не связанные с выводом доходов за границу, просто некому лоббировать. Кроме, пожалуй, строительства – как аффилированного сразу и с банковским бизнесом, и с бюджетными «распилами».
Такой НЭП образца XXI века дал постсоветским суверенам объективно много полезного – отмена «железного занавеса» насытила евразийское пространство новым миропониманием, современным менеджментом, разнообразными импортируемыми товарами и кое-какими технологиями. Однако «вывозной» характер и крайняя социальная поляризация делают все такие новообразования внеисторическими и, следовательно, недолговременными.
Тем более что сам западный мир находится в необратимом технологическом и идеологическом кризисе частнособственнической ростовщической модели капитализма.
Это, собственно, и подвигает президента Путина на мюнхенскую и валдайские речи, на поступки, которые шокируют и возмущают, а более всего удивляют лидеров западного мира. В их понимании Путин потерял связь с реальностью – и в этом они правы. Путин действительно не хочет больше связывать доставшуюся ему Россию с той реальностью, в которой она оказалась как сырьевая и финансовая провинция развитого мира.
Вот в таких условиях рубль и покатился вниз – до неизвестного пока «упора». Причем объявленная Центробанком политика перехода к «свободному» установлению рыночного курса рубля – это как если бы сам полностью растерявшийся главком Ворошилов дал директиву генералу Власову способствовать окружению собственной 2-й Ударной армии, чтобы поскорей перейти на сторону противника.
Что сейчас край как необходимо кремлевскому командованию, коль скоро началась война санкций и в ответ Россия объявила Европе продовольственное эмбарго? России самым срочным образом и позарез нужны длинные и дешевые кредиты и инвестиции, и не в привычные сырьедобывающую, банковскую и торговую сферы, а в сельское хозяйство и отечественное импортозамещение.
Что руководство Центробанка, позволяющее рублю терять стоимость и повышающее процентные ставки внутри страны, фактически саботирует. Причем, надо полагать, не умышленно, а просто в силу добросовестно усвоенных канонов МВФ. Альтернативы которым, по их искреннему убеждению, – нет.
Из России нэповской будет Россия социалистическая
Ленин произнес это в 1922 году. До объявления СССР страной «победившего социализма» оставалось полтора десятилетия. А президенту Путину приходится действовать в уникально стесненных условиях. Товарищ Сталин имел почти два десятка лет для удушения НЭПа, ускоренной индустриализации и поэтапной расправы с «врагами народа» в собственном окружении. И когда в начале 1931 года на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности он сказал знаменитое «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», до начала Великой Отечественной оставалось еще десять лет.
Теперь же президент Путин вступил в четвертый мировой передел и получил твердо решивший «смять» его альянс всего западного мира в условиях, когда половина Кремля и почти все кремлевское окружение состоят из валютных «нэпманов», самым тесным образом связанных с «вывозной» экономикой, да еще и имеющих собственные «родовые поместья» на «вражеском» Западе.
И вот доказательство: поведение Центробанка, как, впрочем, и всего правительства, не демонстрирует ни внятной курсовой, кредитной и инвестиционной политики, ни команды, способной сформулировать и реализовать насущную «курсовую оборону».
Процесс пошел
Поэтому не исключено, что отступление рубля до значений 50 – 60 или еще меньше – продолжится. Но совершенно исключено, что «санкционерам» удастся загнать российскую экономику в кредитно-инвестиционный коллапс. Война на своей территории в условиях «велика Россия, а отступать некуда» и при перенапряжении последних сил – привычная историческая ситуация.
Неизбежно, стоит только положению стать действительно критическим, появятся и директива «ни шагу назад», и «расстрельные команды», и очередной «маршал победы», с переходом от обороны к наступлению.
Речь (слава Прогрессу!) идет не о поголовной мобилизации и введении продовольственных карточек, а всего-то о переходе от иностранных инвестиций и кредитов к собственным и вложениям не в «вывозную», а в национальную экономику. Что, конечно, при «нэпманском» властном окружении, «вывозном» интересе, святой вере в исключительно рыночное регулирование и категорическом отрицании роли государства в экономике тоже потребует ожесточенной «гражданской войны» – уже в самом Кремле и в таких же «нэпманских» региональных «элитах».
Впрочем, процесс уже пошел: за намерением Центробанка не сжигать, в бесполезных попытках удержать падение рубля, золотовалютные резервы стоит уже не поклонение монетарным канонам МВФ, а начало вынужденной траты неприкосновенного запаса на поддержку, для начала, «Роснефти», «Сбербанка» и других попавших под персонально «антипутинские» санкции околовластных компаний. А это разрушает основу основ симбиоза нынешней «развивающейся» российской экономики с развитыми западными: хранение «избытков» внешнего платежного баланса в долговых обязательствах США-Европы (с убыточной доходностью) и получением оттуда же закрепляющих вывоз сырья и доходов иностранных инвестиций и кредитов.
В этом смысле «отступление» курса российской валюты – притом что совершенно европейского председателя Центробанка Эльвиру Набиуллину ни в каких азиатских хитростях не заподозришь – объективно тоже становится ловушкой для преследующих рубль «санкционеров». Свежая иллюстрация на этот счет: Александр Шохин на круглом столе «Украина и Европа: мир и развитие» в Вене (где речь шла в основном о России) огласил объем предстоящих выплат по накопленному внешнему долгу – $160 млрд. Сумма совершенно потрясающая и заведомо меньшая, чем удастся привлечь за счет новых долгов. (В Казахстане примерно то же, о чем мы обязательно поговорим в следующий раз.) В условиях же санкционного затруднения привычного «перекредитования» российские заемщики вполне могут начать объявлять дефолты. А в обеспечение нынешних российских долгов западные кредиторы имеют российские же акции, которые в случае дефолтов им и достанутся. И что, резонно вопросил председатель Российского союза промышленников и предпринимателей, вы будете делать с такими активами?
«Вы можете столкнуться с проблемами, о которых пока не задумываетесь», – таково было его резюме под задумчивое молчание зала.
И вообще: рубль будет и дальше отступать под давлением и санкций, и всей не слишком хорошей для «сырьевых» государств внешнеэкономической ситуации, ровно настолько далеко и долго, насколько он и дальше будет пребывать в роли «русского доллара», играя по правилам западного финансового рынка.
А потому, не пытаясь предвосхитить конкретных сроков и решений, российская валюта неизбежно начнет переходить к «собственным правилам», после чего волнующие сейчас всех вопросы, насколько сегодня упал рубль, и как долго будет удерживаться курс тенге, сменятся совсем иными.
Вот о чем стоило бы сейчас подумать нам в Казахстане, опять оказавшемся в «глубоком тылу», но и одновременно тоже на передовой начавшегося мирового валютного сражения.
О чем, как и обещано, мы и поговорим в следующий раз.
