Ахат Ибраев: Все решает способность работать 24 часа в сутки»

Подробности

7083

17.12.2014

Галия ШЫМЫРБАЕВА

Молодой казахстанский режиссер и продюсер делится своим опытом работы с американскими кинематографистами над сериалом «Марко Поло»

Казахстан получил инвестиции от кино: съемки американского исторического проекта «Марко Поло», проходившие большей частью в нашей стране, принесли четыре миллиона долларов. Около 400 казахстанских специалистов, среди которых были и актеры, прошли повышение квалификации во время работы над проектом. Партнером американцев с казахстанской стороны выступила кинокомпания «ADIGUL films». Ее основатель и директор – 27-летний режиссер и продюсер Ахат Ибраев, участвуя в этом 10-серийном сериале в качестве линейного продюсера, еще раз доказал, что за ним не случайно закрепилась репутация одного из самых перспективных отечественных кинематографистов.

Эксклюзивное сумасшествие

– Все эти лестные эпитеты никак не отражаются на мне, – усмехается Ахат. – У нас не имеет значения, учился ли ты по «Болашаку», есть ли у тебя необходимый опыт или стратегия развития твоей сферы деятельности. То есть, прямо говоря, можно было и не учиться в Америке (смеется).
О «Марко Поло» тоже не могу сказать, что кто-то за меня замолвил словечко. Американцы сами вышли на меня. Правда, они долго были в смятении, не могли понять до конца, нужно им или нет снимать в Казахстане. Когда же, перебрав несколько казахстанских команд, вышли на меня, я заронил в их души еще больше зерен сомнения, расписав пошагово на пяти страницах, через какие сложности им предстоит пройти. Тем не менее, объяснял им я, съемки у нас стоят того, хотя надо готовиться, образно говоря, к «американским горкам». С другой стороны, это уже делается во всем мире, чем мы хуже? Мне было важно заманить к нам «первую ласточку», но так, чтобы партнеры, зная о сложностях, не испугались их и поняли, что у нас есть будущее в плане инвестиций. Привлекая сюда иностранцев, мы пытаемся показать нашим инвесторам и людям из различных ведомств, которые принимают решения: раз уж американцы в нас поверили, то и вы не скупитесь, потому что вообще сфера интертэйнмента в Казахстане имеет большое будущее. Проект «Марко Поло», безусловно, сложен, но он и очень прост по своему рыночному смыслу. Все это давно уже происходит в Восточной Европе: супербоевики снимаются в Чехии; в Румынии четыре современнейшие студии соревнуются друг с другом за иностранные инвестиции; Ридли Скотт повез свой продакшн на 15 млн фунтов стерлингов в Венгрию; Люк Бессон оставляет по 20 млн евро в год в Сербии…
– В чем особенность работы с американскими кинематографистами?
– Работая с ними, я в очередной раз понял, что ты можешь быть и перспективным, и талантливым, но в итоге все решает твоя способность работать 24 часа в сутки. Я знаю очень много перспективных казахстанских ребят, но когда сталкиваешься с ними в работе, например, оказывается, что они любят просыпаться в два часа дня, и сегодня у них есть настроение и творческий настрой, а завтра – нет. Поэтому все эти разговоры о талантах, зарубежных образованиях ничего не значат, пока не столкнешься с человеком в деле.
«Марко Поло», как масштабный исторический проект, включал в себя все стороны кинопроизводства, с которыми мы раньше не сталкивались. В нашей команде было 150 иностранцев, граждан 28 государств, плюс примерно 400 казахстанцев, 130 единиц машин и различной спецтехники. Труднодосягаемые локации, работа с 10-12 гостиницами, таможней, визами, логистика, связь, коммуникации и человеческий фактор. И, чуть не забыл, организация непосредственно самого съемочного процесса. То есть «Марко Поло» – это логистически и производственно комплексный проект. Раньше у нас на подготовку таких проектов уходило от шести месяцев до года, мы же уложились в один месяц. Американцы приехали в январе, февраль они потратили на ресорч – изучение того, сколько это будет стоить. В марте была подготовка, а в апреле уже начались съемки. В мае мы прошли аудит. Я считаю, что проект был осуществлен именно благодаря казахстанской команде. Если бы мы не успели, то последующие съемки в Малайзии уже были бы под риском перерасхода.
Сегодня я с гордостью могу назвать имена тех, кто работал в нашей команде. Это Ардагер Сантыбаев, главный продакшн-менеджер от Казахстана (по-нашему, исполнительный продюсер), талантливый финансист и организатор, отработавший уже на нескольких исторических картинах. Амантай Тохаров – продакшн-менеджер по организации съемок; он работал на «Кочевнике» и «Монголе». Алия Мендигожина – финансовый продюсер, продюсировала такие картины, как «Он и она», «Уроки гармонии», мой фильм «Книга легенд. Таинственный лес». С благодарностью называю имена и других моих коллег: Зарина Кельбет, Данара Карсакбаева, Курмет Жанаев, Чингиз Шонаулы. Когда объединяются молодое поколение и поколение с опытом, получается что-то очень интересное.
У нас работали не только казахстанцы и американцы, но и человек сорок из Украины и России. В целом команда, начиная с бухгалтерского отдела и кончая организационным департаментом, получилась слаженная и сильная.

Родина Джайдока

– А кто выступал с американской стороны?
– Заказчик сериала – кабельный оператор NETFLIX – фигурирует в Интернете. Работая больше по платной подписке, он стал создавать свой собственный контент, заказывая сериалы. Его аудитория составляет порядка 60 млн человек, это Северная Америка и Европа. Один из последних собственных проектов – политический триллер «Карточный домик» с Кевином Спейси в главной роли – снимался около двух лет подряд. И вот теперь NETFLIX сразу, без пилотной серии, заказал киностудии The Weinstein Company 10-серийный фильм «Марко Поло» (помимо этого проекта, общий объем заказов собственного продукта данной компании в 2014 году составил 1 млрд долларов). Это очень дорогой проект, его стоимость варьируется где-то в районе 120 миллионов долларов. Неплохо для Интернет-оператора, да? Насколько я знаю, «Марко Поло» будет показан не только в эфире NETFLIX, но и в сети кинотеатров IMAX. Как это было и с «Карточным домиком» в некоторых странах. «Марко Поло» мы, наверное, увидим по Первому российскому каналу, который обычно выкупает права на экранизацию таких сериалов для СНГ.
– Интересно, почему создатели «Марко Поло» выбрали не Россию, где с кадрами полегче, а Казахстан?
– Конечно, у них были мысли снимать в других странах. Но мы сумели их убедить, что Казахстан, как одна из основных локаций для сериала о Марко Поло, исторически достоверней. Хубилай, внук Чингисхана, который на Западе известен как Кублайхан, основатель династии Юань, стал особенно знаменит именно благодаря венецианскому купцу Марко Поло, прожившему в его ханстве 17 лет. Если бы фильм снимался в России, там трудно было бы совместить ландшафты трех-четырех стран. А у нас есть все – и степи, и каньоны, и каменистые пустыни, и барханы…
Во-вторых, фильм все-таки о номадах, и у нас нет проблем с соответствующей массовкой и актерами, у нас легче найти людей, умеющих работать с юртами и лошадьми. Все, кто снимает фильмы, приближенные к теме кочевников, знают, что для этого нужно до 400 лошадей, и одно дело – собрать полсотни каскадерских скакунов, другое – несколько сотен массовочных. Это не так-то легко, как кажется.
Последним же аргументом, склонившим чашу весов в нашу пользу, стало то, что Казахстан – родина знаменитого каскадера Джайдока – Жайдарбека Кунгужинова. В мире есть только две команды, умеющие профессионально работать с лошадьми перед кинокамерой, – испанская и казахстанская. Естественно, для американцев было логичнее ехать в Казахстан, где есть Джайдок. Он им знаком как постановщик трюков на голливудских фильмах «Конан-варвар» и «47 ронинов».

В «кинозале» мест нет

– Что нам мешает построить полноценный рынок кино, в том числе исторического? В Казахстане есть и локации, и лица, и профессионалы, Джайдок, в конце концов?
– Кино у нас снимается, телесериалы – тоже. Но этого очень мало. В чем дело? А в том, что никто ни в чем не заинтересован. Очень сложно пробиваются проекты. Правительство посылает меня учиться за рубеж по программе «Болашак», тратит 300 тысяч долларов, которые я, кстати, уже отработал. Но неужели это все? Если же от нас требуется, чтобы мы воевали со старшим поколением, доказывая, что мы не верблюды, то это непродуктивная трата времени. И непродуктивная именно для руководителей ведомств, потому что у нас, молодых, времени еще много. Мы можем подождать. Те проекты, которые я и мои коллеги хотели бы реализовать в Казахстане, рано или поздно все равно реализуются, но это важно сейчас, сегодня, а не через год, 10 или 20 лет. Главная отговорка чиновников – бюджет уже заложен. Но как его закладывали? Как так получается, что все эти структуры, которые занимаются созданием культурно-информационного контента, даже не объявляют конкурс по отбору проектов на следующий год? Ты связываешься с ними в феврале, они говорят, чтобы приходил осенью, приходишь осенью, а тебе отвечают, что отбор закончен. Но когда же вы это успели сделать? Почему об этом не знаем ни я, ни мои коллеги?
У нас есть все, но мы дожидаемся, чтобы кто-нибудь поставил под сомнение, к примеру, нашу историю, и тогда начинаем шевелиться. Но с такими подходами выстроить собственную культурно-информационную независимость практически невозможно. На мой взгляд, она должна касаться не только производства сериалов, а всей продукции, которая крутится на отечественных телеканалах, в кинотеатрах, в Интернете, рекламируется на улицах городов и сел.
У нас разрозненность в идеологии национальных и частных телеканалов, киностудий, редакций газет и радио. Сегодня кино – это не просто вид искусства. Для его развития нужно иметь сильную инфраструктурную основу, а кроме того, эта сфера должна работать вкупе с другими масс-медиа. И это решение лежит в плоскости того, чем, как мне кажется, никто не хочет заниматься: подготовка профессиональных кадров, создание благоприятной среды для инвесторов, развитие вертикальных рыночных отношений. А как вообще обеспечить информационно-культурную безопасность в век информационных войн, когда все не в курсе, за что они, собственно, воюют?
Конечно, не я первый об этом говорю, но когда кто-то из медиа-магнатов жалуется на засилье чужой продукции на казахстанском рынке, мне становится смешно. О чем вы говорите?! Вы же сами, продав телеканал соседям или перенасытив свой канал продуктом иностранного производства, участвовали в том, чтобы то же российское телевидение стало таким влиятельным на нашем рынке.
 – Куда исчезают молодые режиссеры? Почему они не занимаются созданием отечественного продукта?
– Проблема не только Казахстана, но и всего постсоветского пространства заключается в том, что те люди, которые попали в сферу принятия решений достаточно молодыми, сегодня уже утомились. Они довольны жизнью, они заняли свое место под солнцем, и им никуда не хочется двигаться и что-либо менять. И поскольку они сравнительно молоды, то для нынешних 25-30-летних места нет. «Кинозал», образно говоря, забит под завязку, движение остановилось. Видя отсутствие прогресса, правительство, соответственно, выделяет все меньше средств для развития данной сферы. И это уже системная проблема. Именно из-за нее мы все чаще слышим о планах молодых людей эмигрировать за рубеж.
Сделать из кино предсказуемый бизнес можно только коллективными усилиями частных инвесторов, государства и зарубежных специалистов. Например, бюрократические требования со стороны комитетов и других ведомств, как мне кажется, должны быть упрощены. С точки зрения логистики, нужно строить вертикально и горизонтально интегрированную корпорацию, в которой есть собственное производство, финансирование и дистрибуция как кино-, так и ТВ-контента. Многие люди считают, что госфинансирование медиа-проектов – инструмент нечестной конкуренции. Вот американцы, дескать, снимают без государственного заказа, и все нормально. Но у американцев их рынок – весь мир. Нужно приглашать к нам зарубежных специалистов. Нужно открыть эту сферу культуры, потому как на опыте других стран мы можем сформировать «свое», познавая все в сравнении. Сама киностудия «Казахфильм» образовалась как следствие переноса производства из Москвы в Алма-Ату во время Второй мировой войны. Тогда мы получили представление о том, что такое кинопроизводство.
– Давайте об этом подробнее. То есть что, на ваш взгляд, нужно предпринять для развития кинематографа?
– Индустрия кино, ТВ и медиа должна войти в список приоритетных направлений экономики Казахстана. Кино сегодня уже не искусство, на протяжении как минимум 40 последних лет это быстро развивающийся несырьевой бизнес. Президент страны говорит о том, что нам нужно войти в тридцатку самых развитых экономик мира. А мы можем сейчас конкурировать – в плане рыночных отношений – с тридцатью лучшими странами в области кино и медиа? Вот простая статистика: за год только на российских телеканалах выходит от 30 000 до 40 000 часов премьерной продукции – сериалов, телепередач, шоу, фильмов отечественного производства. Мы можем с этим конкурировать? Я еще не затрагивал их кинорынок и рынок других видов СМИ.
Начинать надо с самого главного – с образования. В Академии имени Жургенова на факультете кино, а также в других вузах, готовящих технический персонал для данной сферы, преподают очень достойные мастера киноискусства и ТВ, но, как мне кажется, должна быть отдельная медиа-академия, потому что эта сфера становится настолько комплексной, столько внутри нее появляется новых профессий, что к медиа-бизнесу нужно подходить именно как к отдельному производству. Обучение этому производству должно быть на английском языке, так как профессионалы от Новой Зеландии до Китая сейчас общаются именно на нем. Нам нужны не только режиссеры, продюсеры, сценаристы, но и гримеры, костюмеры, операторы, осветители, техники, звукорежиссеры, режиссеры монтажа, финансисты, аниматоры и др. То есть нам катастрофически не хватает второго состава. Спрос на кадры растет ежегодно, а количество выпускников ему не соответствует. Проблема государственного уровня? Я считаю, да.
Кроме образования нужно заниматься социальным обеспечением тех людей, кто посвящает себя кино и ТВ. Кино-, ТВ- и медиа-продукт – качественный, богатый интеллектуально и технически – не может появиться по определению, когда 90% людей, которые его делают, нуждаются в элементарном. Предположим, что в этой сфере в Казахстане работают около двух тысяч человек. Из них наверняка только человек 100 живут более или менее достойно. Остальные 1900 человек социально не обеспечены почти ничем, несмотря на то, что делают государству и народу Казахстана очень большую услугу, создавая казахстанский культурный контент. Вы мне не верите, а я с этими людьми работаю уже более шести лет и прекрасно вижу их проблемы. Кино делают не режиссеры и продюсеры, не руководители ведомств и не медиа-менеджеры. Оно создается во многом благодаря второму составу и техническим специалистам. Нужна программа социального обеспечения именно для них, программа, которая, если ты даже не имеешь званий, но работал на больших проектах, имеешь рекомендации, давала бы возможность получить квартиру.
Сейчас нам не хватает менеджеров, которые могут одновременно заниматься и творческими, и управленческими, и корпоративными процессами. И при этом достаточно хорошо разбираться в медийной экономике. Для того чтобы они появились, нужен толчок от государства не просто в виде огромных финансовых вливаний, но и в виде общей стратегии развития отрасли. Я говорю о классе продюсеров, которые бы, как локомотив, тянули эту сферу. Именно этот класс – мост между персоналом, аудиторией и государством. У продюсера в кино и на телевидении функция много шире финансовой. Очень важно для этого человека быть погруженным в гуманитарные контексты, проще говоря, быть образованным, потому что иначе он не сможет чувствовать аудиторию, ее настроение, ожидания, понимать социальную, культурную, политическую ситуацию, оценивать конкурентное окружение, соотносить собственное содержание с культурным кодом нации. И кроме данного класса продюсеров, так сказать, чернорабочих индустрии, необходим класс государственных продюсеров, работающих непосредственно в правительстве, которые бы прислушивались и помогали реализовывать данную программу на уровне министерств и парламента. Для государства медиа – это не просто бизнес, созданный, чтобы развлекать и информировать. Этот бизнес – показатель развитости страны.
На сегодняшний день у нас отсутствует нормативно-правовая база, регулирующая отношения работника и работодателя в кинопроизводстве. Например, в России есть законодательная норма, согласно которой рабочий день на съемочной площадке должен длиться 8 часов с того момента, как прозвучит команда «мотор», и до момента, когда последний прибор будет погружен в грузовик. Если проходит больше 8 часов, группа должна получать доплату за переработку. Это и есть социальная защищенность, безопасность человека. Я же могу снимать хоть 20 часов в день и объяснять людям, что сегодня съемки будут длиться 15 часов, но это компенсируется тем, что завтра будет 10, а послезавтра – 5 часов. Но это уже игрушечный бизнес, так не должно быть. Проблема нашей индустрии в том, что практически в 99% случаев заявленная смета расходов не соответствует итоговым расходам на фильм. Из-за отсутствия нормативно-правовой базы продюсер не может в начале съемок тупо «просчитать фильм».
Так чего же мы тогда ожидаем от наших специалистов, если, несмотря на их малочисленность, мы умудрились о них не позаботиться? Неужели кто-то на самом деле думает, что художник должен быть голодным, чтобы творить? Денег в этой сфере настолько мало, что тем режиссерам и продюсерам, кто зарабатывает на жизнь только производством кино- и медиа-контента, можно при жизни ставить памятник. Многие из нас настолько влюблены в профессию, что нам легче расстаться с жизнью, чем с ней. Но, ребята, был кризис, была девальвация, и нам, работникам данной сферы производства, нужен пересчет нормативной базы. В конце концов, на основе чего происходит бюджетирование для телеканалов и других ведомств, если такой базы не существует? То есть я веду к тому, что пора делать данную сферу прозрачной, потому что, не имея достаточной прозрачности, мы по определению не можем создавать качественный контент или приглашать зарубежных инвесторов. Это невозможно.
– Как вы думаете, почему до сих пор не принят закон о кино?
– Это происходит потому, что при написании проекта закона никто не советуется с представителями этой сферы. Правда, прошел слух, что проект уже готов и может быть представлен в парламенте, но работники кино с ним не ознакомлены. Мы имеем отношение не просто к культуре, а к рынку, инвестициям, кадровой подготовке, информационно-культурной безопасности в условиях меняющегося мироустройства. За «бугром» другие реалии – там кино развивается, а мы еще не достигли той стартовой площадки, с которой можно говорить о развитии рыночных отношений в сфере киноиндустрии и медиа, потому что в стране, фигурально выражаясь, есть всего лишь десяток операторов, умеющих снимать качественное кино. И для того чтобы к этому прийти, для того чтобы наша кинематография могла войти в число самых развитых киноиндустрий мира, необходимо начинать реформы. И реформы эти должны начинаться с закона о кино, который должен быть сформирован активным костяком профессионалов.
Считается, что отечественные продюсеры и режиссеры дороги. Но дороги они потому, что отсутствуют социальная поддержка, закон о кино, предусматривающий налоговые поблажки, да и просто необходимый и возможный, подчеркиваю, объем проектов, позволяющий удешевить процесс. Если бы все это присутствовало в комплексе и, самое главное, системно, из года в год, может быть, отечественные проекты были бы не такими дорогими.
То есть, чтобы решить вопрос о дальнейшем развитии кино, качестве контента в медиа (как в кинотеатрах и на телевидении, так и в Интернете), нужно думать и действовать комплексно. Кстати, о комплексности мышления и подходов. В Чикаго есть газета «Красный глаз» – дочка популярнейшей «Чикаго трибьюн». Если последняя существует для читателей от 35 лет, то бесплатная газета «Красный глаз» – для тех, кому от 15. Вот так уже сегодня готовятся будущие читатели «Чикаго трибьюн». Нам тоже нужно создавать контент, который будет растить аудиторию с младых ногтей, чтобы дети знали нашу историю, людей, которые стояли у истоков нашей независимости, чтобы, наконец, отличали экстремистские религиозные идеи от идей традиционного у нас миролюбивого ислама и так далее. Если ребенку, которому 10 лет, каждый день говорить, что на орбите нашей планеты существует две Луны, он будет в это верить до конца своей жизни. Просто все зависит от того, как ты это скажешь. Сегодня получается, что казахстанских детей выращивает зарубежный контент.
Из нашего отечественного кино мы сможем сделать бренд не завтра и не к концу декабря, чтобы отчитаться перед новым бюджетным годом, а через системную работу, которая будет длиться как минимум десять лет. Сейчас ставка должна делаться на молодое поколение казахстанцев. Если в обозримом будущем, как обещает наш президент, мы увидим реальный передел мировой архитектуры, если сегодня Казахстан становится не просто мостом между Востоком и Западом, а хочет писать свою уникальную историю, то нам понадобится соответствующее кино, соответствующее медиа-пространство и соответствующий план реализации.

• < Назад
• Вперёд >