Девальвация? Не дождетесь!
- Подробности
- 8788
- 16.04.2015
- Петр СВОИК, экономист, кандидат технических наук
После выборов предстоит инаугурация, потом вскоре – празднование 75-летие елбасы, а вся эта торжественная цепочка как-то не предполагает девальвационного «сюрприза»
Чем ближе день выборов, тем более прогнозы - ожидания девальвации, расходящиеся от банковского и экспертного сообщества внутри Казахстана, подпираются и внешними авторитетными оценками. Так, в совсем недавнем отчете международного рейтингового агентства Fitch Ratings говорится, что оно считает возможным проведение девальвации тенге после президентских выборов, назначенных на 26 апреля текущего года. Причем логика такого прогноза опирается на привязку тенге к курсу рубля. А именно: « ранее власти указали комфортный валютный коридор 3,5-4,5 тенге/руб., что предполагает потенциальную девальвацию к доллару на 13% – 45% относительно обменного курса конца 2014 года», – так сказано в отчете.
Одновременно и аналитики авторитетного «Bank of America Merrill Lynch» озаботились судьбой казахской валюты – на тот предмет, что «экономика Казахстана близка к рецессии и требует девальвации тенге». В прогнозе BofAML сказано, что Банк «выражает согласие с мнением большинства мировых экспертов об искусственно завышенной стоимости тенге и ожидает 20% – 30% коррекцию валюты Казахстана в связи с резким ухудшением условий торговли, падением цен на нефть и российского рубля».
Приговор ли это?
Собственно, мы и сами на страницах «Новой» – Казахстан» придерживались той же логики, только с обратными выводами. Когда еще к октябрю-ноябрю предпосылки к девальвации стали очевидными, уверенность, что ее не будет, мы связывали именно с тем, что надо ждать не девальвации, а внеочередных выборов. И вот теперь, когда до дня голосования осталось всего десять дней, и результат известен заранее, надо ждать девальвации?
Не исключено. Хотя, скорее всего, не дождемся!
А вот чтобы обосновать такой наш прогноз, надо отвлечься от собственно монетарной проблематики и посмотреть на ситуацию с объявлением досрочных выборов и тем, что следует ждать после них, в более широком контексте.
Итак, «Казахстан должен принять ряд важных мер по демократизации только после завершения экономических реформ» – это сказано в предвыборной программе президента Назарбаева.
Опыт многих стран показывает, что нарушение принципа «сначала – сильное государство и экономика, а потом – политика» ведет к катастрофам, «разламывает» общества. Поэтому сейчас важно завершить институциональные реформы в области государственного управления и экономического развития и только затем принять ряд важнейших мер по демократизации. Соблюдение такой последовательности – единственный путь модернизации государства без угрозы политической дестабилизации, подчеркивает кандидат.
Про девальвацию, или дальнейшее удержание стоимости тенге, или переход к «плавающему» курсу в избирательной программе – вообще ни слова. Но из контекста «завершить экономическую модернизацию и перейти к политической» следует, что экспериментов с курсовой политикой, скорее всего, ждать не приходится.
И вообще, кто бы спорил, что доводить дело до политической дестабилизации не стоит и что лучший способ модернизации власти – это ее самомодернизация. А потому и заниматься ею лучше тогда, когда с экономикой и социальной стабильностью в стране все в порядке.
Другое дело, что сейчас клином сошлись обе реформаторские задачи: ни экономика, ни власть в нынешнем их виде адекватно отвечать на множащиеся вызовы уже не могут. Что, собственно, вытекает из самого факта досрочных выборов: столь форс-мажорное мероприятие проводится совершенно без политической или экономической интриги. Заранее известен как заведомый победитель, так и те давно уже отобранные исполнители, кого он переназначит на ключевые должности, слегка перетасовав.
Как заранее ясно и то, что прежняя «команда» станет делать по части тех самых институциональных реформ в области государственного управления и экономического развития, завершение которых бессменный президент – кандидат в президенты назвал условием реформ политических. А именно: ничего они делать не будут. По той очевидной причине, что ничего такого, что уже не ставилось ранее в виде тех же самых президентских задач правительству и акимам, в этих «пяти новых институциональных реформах» нет. Формирование профессионального государственного аппарата, верховенство закона, индустриализация и экономический рост, нация единого будущего, транспарентное и подотчетное государство – такие «реформаторские» задачи повторяются едва ли не в каждом ежегодном президентском послании.
Хоть сколько-то новое, если не считать стандартных сентенций насчет того, что экономика должна быть диверсифицированной, власти – открыты для граждан, а назначение на должность – проводиться без кумовства, либо адресовано в неопределенность, либо второстепенно. К примеру, ставится задача возникновения трех-четырех новых экспортных продуктов и реализации порядка 10 крупных проектов по переработке сельхозсырья с участием транснациональных компаний. Выходит, составители этой части программы кандидата не смогли (или не захотели) добиться от правительства хоть какой-то конкретизации таких безадресных посылов.
Примером же второстепенности служат слова президента, что судей надо назначать из людей, имеющих соответствующий опыт, и что при переводе на следующий судебный уровень человек должен поработать на предыдущем. Кто бы спорил, что это правильно, но можно ли так победить коррумпированность судейского корпуса, которую признает сам президент?
Однако и президента можно понять: он вынужден тянуть время и уходить от какой-либо определенности. В силу того объективного обстоятельства, что переживаемый Казахстаном период – переходный: сложившаяся модель управления экономикой и государством работает все хуже, однако и условия для перехода на другую модель еще не созрели.
А именно: внешне ориентированная экономическая модель, выстроенная на производстве в основном сырья на экспорт и потреблении в основном закупаемых на экспортную выручку иностранных товаров, а также на развитии исключительно за счет иностранных инвестиций и иностранного кредитного фондирования – объективно заканчивается. И отнюдь не только из-за падения нефтяных цен – необратимое превышение вывоза доходов на иностранные инвестиции над ввозом новых и стоимости обслуживания накопленного внешнего долга над новыми заимствованиями играют еще большую роль.
В то же время и новая экономическая парадигма – евразийская, из-за которой объективно начались и санкционная катавасия, и то же понижение нефтяных цен, подвешена пока в промежуточном и противоречивом состоянии. Иллюстрация чего – курсовые рассогласованности «союзных» валют и откровенные торговые, переходящие в информационные и даже чуть ли не в политические войны между участниками ЕАЭС.
Вполне уверенно можно предполагать, что все это будет преодолеваться – но отнюдь не скоро и не гладко. И – если честно признать – под давлением Москвы, а отнюдь не по инициативам Астаны или Минска. Так, следующим после отмены таможенных границ важнейшим этапом становления Евразийского союза станет переход на согласованную курсовую политику, уже оглашенный президентом Путиным на встрече с президентами Казахстана и Беларуси в Астане. Причем президент Беларуси прямым текстом говорит, что это будет еще не скоро, осторожный же елбасы предпочитает вообще не педалировать эту тему.
Вот именно поэтому президентская избирательная программа и не содержит ничего определенного по такому наиболее волнующему всех вопросу, как дальнейшая судьба тенге. Ситуация вывернута наизнанку: сначала ожидаемая всеми девальвация была отсрочена досрочным президентским Посланием, вторым за один и тот же год, потом – «неожиданными» досрочными перевыборами президента, а после них… ей тоже нет места.
С одной стороны, тенге надо бы ослаблять – поддержание нынешнего курса требует все более активного расходования валютных резервов. Так, опубликованные за март сведения Национального банка показывают, что если ЗВР топчутся почти на месте: 29,08 – 29,12 = +$30 млн, то активы Нацфонда быстро тают: 71,703 – 69,739 = - $1,964 млрд. Итого поддержание курса тенге только за один месяц обошлось почти в два миллиарда долларов. И с этим Акорде все равно надо что-то делать.
А что делать – хором и подсказывают отечественные и зарубежные «консультанты». Но если логика и мотивы таких «подсказок» достаточно очевидны, то далеко не факт, что рекомендации такого рода окажутся действительно полезными для экономики (про население – что уж и говорить!) и самой Акорды.
Понятно, что с точки зрения мировых финансовых структур принципиально важно, чтобы Казахстан остался в русле методологии МВФ и поддерживал бы курс своей валюты исключительно рыночным образом. Примерно так же, как это пока делают российский Центробанк и правительство Дмитрия Медведева. И если уж те грохнули свой рубль в прошлом году, то и Казахстану следовало бы срочно ответить чем-то аналогичным после досрочных выборов. Это уже не экономика, а политика: важно, чтобы валюты партнеров по Евразийскому союзу продолжали бы «суверенно» колебаться относительно доллара, порождая ответные действия «союзников» и блокируя тем самым общую валютную политику, курс на которую был обозначен в Астане.
Но почему бы президенту Казахстана как раз поэтому и не торопиться с девальвацией, дожидаясь появления той самой Концепции общей валютной политики, разработку которой президент Путин поручил собственному Центробанку и правительству? Понятно, что в исполнении нынешних московских «монетаристов» ничего радикального там не предвидится, но в любом случае появляется некая основа для последующих уже не разрозненных действий.
Опять-таки после выборов предстоит инаугурация, потом вскоре – празднование 75-летия елбасы, а вся эта торжественная цепочка как-то не предполагает девальвационного «сюрприза». Тем временем может поспеть уже искомая Концепция.
И вот еще какой интересный момент: девальвацию если и проводить, то именно одномоментную, по существу искусственную. Для пояснения обратимся к приведенной нами динамике по ЗВР и валютным активам Национального фонда. Золотовалютные резервы Нацбанка, как видим, существенно не расходуются, и даже слегка прирастают, и это не только за март, а все последние месяцы. То есть как раз Национальный банк существенную роль в поддержании курса тенге не играет – эту функцию взял на себя Национальный фонд, как раз не прирастающий, а активно расходуемый все последние месяцы. Работает программа «Нурлы жол»: под ее выполнение валютные запасы заводятся во внутреннюю экономику, компенсируя тем самым «провалы» внешнего платежного баланса из-за снижения нефтяных цен, вывоза доходов на иностранные инвестиции и выплат по обслуживанию внешнего долга.
То есть просто перевести тенге на «свободный» курс для понижения стоимости не получится – как раз сейчас казахская валюта нисколько не «переоценена» благодаря президентской антикризисной программе. Поэтому организаторам девальвации, если вдруг такой вариант будет принят, придется либо притормаживать «Нурлы жол», либо устраивать откровенно административное понижение.
Теперь относительно того довода агитаторов за девальвацию, что банки ныне лишились тенговой ликвидности и процессы пополнения как депозитной базы, так и кредитования почти заблокированы. Да, это так, но и здесь девальвация не решение, а усугубление проблемы. Бегство из тенге в доллары, под беспомощные рассуждения Национального банка о «дедолларизации», произошло именно из-за девальвационных ожиданий. А потому оправдание этих ожиданий только окончательно добьет веру в национальную валюту.
Ну и, наконец, о возможном положительном эффекте от девальвации.
Сам по себе этот эффект будет относительно заметным лишь в течение трех-четырех следующих месяцев, после чего ситуация, включая ожидание следующей девальвации, вернется в то же состояние. К примеру, практически все негативные последствия для казахстанских производителей от прошлогодней девальвации российского рубля уже нивелированы. И диспаритет в торговле с Россией, действительно имеющий место, стал при новых курсовых соотношениях принципиально тем же, что и до российской девальвации.
Одним словом, у президента Назарбаева более чем достаточно оснований как раз не оправдать тревожные ожидания девальвации, нежели пойти им навстречу.
Хватило бы нервов, а запасов Национального фонда – пока вполне достаточно.
