Ромб Портера
- Подробности
- 5432
- 05.02.2014
- Расул РЫСМАМБЕТОВ, Берн, КазТАГ — специально для «Новой» — Казахстан»
Конкурентный Казахстан: зачем мировой глобус, когда есть карта регионов страны
Конкуренция двигает прогресс — это верно как для отдельных компаний, так и для целых стран. Казахстанское правительство также пытается сделать республику конкурентной — через структурные реформы и крупномасштабные проекты. Однако наш Кабмин не учитывает ряда факторов, из-за которых все его усилия тщетны.
Попробуем разобраться в действиях наших властей – с учетом лучших образцов мировой теории и практики. Трудности внедрения концепции конкурентоспособного государства в Казахстане бесспорны и объективны: большая территория; отсутствие четких показателей эффективности государственного управления; наличие трудолюбивого Китая под боком, что не позволяет развиваться ряду отраслей; пренебрежение имеющимся научным потенциалом и недостаточная работа по созданию квалифицированного персонала.
Ресурсы, капитал плюс потенциал
До 2000-х годов казахстанское правительство нацеливалось на привлечение инвестиций в разработку месторождений и улучшение условий деятельности для сырьевых, ориентированных на экспорт компаний. Все это было в ручном режиме, без долгосрочной экономической стратегии. И, надо признать, на начальном этапе правительство справилось с задачей. Во всем мире Казахстан признали страной, богатой минеральными запасами, и одним из самых стабильных государств бывшего СССР. У нас не было тектонических политических потрясений, гражданской войны, разгула организованной преступности, сепаратистских настроений – факторов, которые отпугивают инвесторов и порождают ожидание нестабильности у населения.
В XXI веке задача усложнилась: благосостояние населения выросло вместе с бюджетом и инвестициями – и теперь нужны были шаги, которые могли бы использовать стабильность и инвестиции как рычаг, чтобы ускорить наш рост. Расти с нуля легче, гораздо тяжелее обеспечить устойчивый рост стратегическими мерами.
Тогда правительство взяло на вооружение концепцию ромба Майкла Портера, известного экономиста, автора ряда книг о конкуренции. Ранее профессор Портер исследовал ряд наиболее развитых стран и выделил несколько факторов, которые помогли этим государствам. Их всего пять: людские ресурсы, природные ресурсы, включая географическое положение страны и климат, капитал, научный и информационный потенциал, т. е. все накопленные страной знания, связанные с производством товаров и услуг — научные, рыночные, технические, а также инфраструктура (качество, тип, стоимость – оказывающие влияние на конкурентоспособность).
Подход профессора Портера в Казахстане был истолкован верно, но применен без учета местных реалий — значительного влияния политико-экономических группировок и их избалованности сырьевыми доходами. Однако полезные отголоски его концепции видны в стратегии индустриально-инновационного развития.
У нас есть квалифицированные работники, ученые, природные ресурсы. Однако нет четкой транспортной инфраструктуры – плохие дороги, монополия «Казахстан темир жолы», делающая любой товар золотым уже сразу после погрузки.
Капитал – накопленные от продажи сырья средства плюс условия финансирования компаний – наша больная тема. Несмотря на все законы о трансфертных ценах – даже нацкомпании работают через офшоры. Что тогда говорить о частных! Поэтому значительная часть сырьевых прибылей оседает в этих зонах.
Высокорисковая бизнес-модель ряда крупнейших банков (в том числе и из-за значительного политического давления) делает кредитные ресурсы едва доступными для малого и среднего бизнеса. Не зря даже наши флагманы «Казахмыс», ENRC, «Разведка Добыча «КазМунайГаз» фондировались за границей. А без денег и инфраструктуры – все наши преимущества превращаются в бессвязный набор достоинств, которые правительство не может оформить в эффективный инструмент создания добавочной стоимости в стране.
Плюс ко всему этому опора на экспорт сырья за границу, где его и перерабатывают, чтобы обратно продать нам же, никак не отличает нас от людей каменного века, для которых главным было собирательство и охота. Возьмем, например, трассу Западная Европа — Западный Китай. Она в первую очередь китайский проект, запущенный для завоевания рынков Казахстана, России и всей Европы. И, как уже было в истории Шелкового пути, мы опять сидим у шлагбаума на трассе, по которой мимо нас будут пробегать караваны с триллионами долларов.
Так что, копируя отдельные успешные проекты у Кореи, Сингапура и США, наше правительство забывает о стратегии развития конкурентоспособности и ее неукоснительном выполнении.
Будущее — за развитием регионов
Возвращаясь к теории, надо отметить основную особенность концепции профессора Портера. Она не работает в больших странах, потому что на начальном этапе ею сложно управлять. Однако у нас есть яркий пример США и Канады – где каждый штат и каждая провинция имеют свои конкурентные преимущества и собственную программу развития. Те же Германия и Швейцария — каждая земля и каждый кантон — имеют свои планы по развитию, на уровне же федеративного правительства — лишь общие направления.
Вот почему программа конкурентного Казахстана обязана состоять из программ конкурентных областей: у нас каждый регион больше средней европейской страны. Самое главное – мы государство с настолько разнообразными регионами, что принимая выгодное решение для одной отрасли или области, наше правительство автоматически подрывает другие. Что хорошо для Кызылординской области, может навредить Алма-Атинской или Павлодарской.
Поэтому самое главное – научить наши регионы конкурировать между собой.
Самый интересный шаг, который мы можем предпринять, – улучшить налоговую систему. Основной чертой новой казахстанской налоговой системы может быть ее региональная гибкость. Например, среди наших областей почти нет чистых доноров для бюджета. В основном области живут на дотации. Есть регионы, благоприятные для бизнеса, лучший из которых — Алма-Ата. Почему? Потому что в бывшей столице развитая инфраструктура для формирования местного спроса.
А что если в регионах с наименьшей долей малого и среднего бизнеса в валовом региональном продукте снизить налоги? Например, корпоративный — до 1-2% и запретить поднимать его больше, чем на 0,5% в год. Чтобы в этих регионах было выгодно большинству населения заниматься предпринимательством. Все равно сбор налогов идет вяло, а тут мы сможем повысить собираемость за счет расширения базы налогоплательщиков.
Внедрение гибкой системы налогов, управляемой с мест – маслихатами, даст местным администрациям рычаги для самостоятельного улучшения инвестиционного климата.
В приграничных областях целесообразно держать корпоративный налог ниже 5%, чтобы развивать их за счет компаний из соседних стран. Да, всегда надо помнить о национальной и экономической политике. Но мы сами затеяли мультивекторную политику, значит, надо извлекать из нее реальную пользу, заставляя соседей финансировать наш прогресс. Для этого нужна маленькая поправка – регистрироваться у нас иностранная компания сможет при наличии физического офиса в нашем регионе. Подобную меру активно использовали в Швейцарии, где и по сей день каждый регион и даже город могут самостоятельно устанавливать налоги.
Самое время правительству задуматься о прямой скоростной железной дороге из Астаны в Актау. Мы — большое государство, но тратить два-три дня, чтобы пересечь страну на поезде, — роскошь. Вот поэтому и бизнес скептически относится к открытию крупных производств в регионах: везти продукцию не только долго, но и очень дорого.
Как затянуть в области инвестиции, какую инфраструктуру надо срочно построить за государственный счет? Необходимо принять 3-, 5-, 7-летний план развития, по выполнении 60 — 70% которого аким уступает место вновь избранному, а сам остается на полгода консультантом новичка.
Крохотная Швейцария (немногим более 41 тыс. кв. км), например, — дом для таких крупнейших мировых компаний, как Nestle, Novartis, Roche, трейдеров.
Между прочим, это страна без выхода к морю — как Казахстан, но и без природных ресурсов. По-настоящему она начала прогрессировать в XIX веке на волне европейского туризма, попутно развивая свой промышленный потенциал в активной конкуренции с такими гигантами, как Германия, Италия, Франция, Австрия.
Вместо глобуса карта регионов
Очевиден вопрос — как Казахстан сможет повторить успех в основном федеральных стран и конфедераций, таких как США, Германия или Швейцария? Не приведет ли это к перекосам в развитии регионов?
Если центральные органы власти отдадут часть экономических решений в регионы, это никак не нарушит политическую унитарность, наоборот – богатые смогут больше помогать областям победнее. Этому мы можем научиться у Китая. Ярким примером может служить СУАР, который помимо центральных получает дотации из других регионов на миллиарды долларов.
Вот почему правительству есть смысл импровизировать с налогами. Всяческие технопарки, кластеры и прочие ухищрения не оправдали надежд, и, кроме того, являются дополнительным источником коррупции. Будучи же закрепленными в Налоговом кодексе, возможности управления налогами на местном уровне помогут решению проблем миграции, управлению денежными потоками.
А без гибкой налоговой системы в регионах будут копиться недоимки по налогам: из-за продолжающегося мирового кризиса десятки тысяч компаний по стране на грани закрытия. Реальный бюджет будет значительно отличаться от бумажной версии в сторону увеличения. Под давлением из центра налоговые службы занервничают и будут чаще проверять действующих предпринимателей – на всякий случай. Нервничающие бизнесмены побегут в офшоры или закроются, что снизит сборы налогов. Доля МСБ в бюджете продолжит сокращаться, и удельный вес бюджетных поступлений от продажи сырья вырастет, что сделает нашу экономику еще более подверженной рискам от скачков на экспорт нефти и металлов.
Сокращение количества предприятий МСБ ударит по нашим банкам, которым тоже иногда нужны квалифицированные заемщики, а не только покупатели телевизоров в кредит. Когда доля МСБ в ВВП упадет сильнее, правительство простит часть налоговых недоимок, проблема решится на пару лет, но корень ее останется — невозможность развития экономики из центра.
