Шанс или ошибка?
- Подробности
- 5101
- 26.06.2014
- Сергей ЗЕЛЕПУХИН, КазТАГ
Выгоды и риски Евразийского союза для Казахстана
После подписания в Астане Договора о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) процесс создания единого рынка Беларуси, Казахстана и России вошел в финальную стадию. Однако дискуссии о плюсах и минусах этой интеграции для нашей республики продолжаются.
Одни эксперты считают, что в ней больше позитива. Другие, напротив, акцентируют внимание на ее негативных последствиях.
Аргументы pro
Вначале о плюсах, на которых архитекторы евразийской интеграции акцентируют внимание. Первый из них – формирование емкого (170 млн человек) общего рынка с едиными правилами. Теоретически для Казахстана это должно стать стимулом роста экспортных отраслей перерабатывающей промышленности. В этом плане хорошие перспективы открываются у бизнеса в приграничных с Россией казахстанских областях.
Другим плюсом от нового экономического союза, по оценкам руководства страны, станет дополнительный приток иностранных инвестиций в казахстанскую экономику и создание совместных предприятий, поскольку уровень налогов в Казахстане ниже, чем в Беларуси и России. Тем самым власти надеются, что наша страна выступит в роли двери, через которую иностранный бизнес войдет на общий рынок ЕАЭС.
Очевидно, для этого в спешном порядке был разработан и принят Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования инвестиционного климата». Его подписали сразу после выступления Нурсултана Назарбаева на 27-м заседании Совета иностранных инвесторов 12 июня.
Напомним, документом предусматривается освобождение на 10 лет от уплаты корпоративного подоходного и земельного налогов, на 8 лет – от налога на имущество тех инвесторов, которые готовы вложить средства в приоритетные для Казахстана сектора экономики. При этом после ввода объектов в эксплуатацию государство будет возмещать до 30% капитальных расходов и разрешит привлекать без каких-либо ограничений иностранную рабочую силу на период реализации инвестиционного проекта и на один год с начала его запуска.
Более того, инвесторам гарантируется стабильность налогового режима. Исключением будет налог на добавленную стоимость и акцизные сборы.
Еще одним позитивным фактором ЕАЭС станет рост мобильности рабочей силы в рамках общего рынка. И, наконец, несомненным плюсом ЕАЭС для Казахстана, по мнению властей, станет рост объемов внешней торговли республики с Беларусью и Россией. Опять же теоретически это должно привести к увеличению темпов роста ВВП, повышению конкуренции и качества продукции, созданию новых рабочих мест и росту социальной стабильности.
Аргументы contra
Однако, подобно медали, евразийская интеграция имеет и обратную сторону. Рост внешней торговли со странами ТС, конечно, положительный фактор, если бы не одно «но». Дело в том, что увеличение внешнеторгового оборота Казахстана с партнерами по Таможенному союзу стабильно сопровождается опережающим ростом импорта над экспортом. Хотя надо сказать, что виной тому не только ТС, но и масштабы российской экономики и низкая конкурентоспособность отечественных предприятий.
Так, по информации статагентства, если за прошлый год торговля Казахстана со странами – партнерами ТС увеличилась по сравнению с 2012-м на 1,4%, до $24,2 млрд, то экспорт при этом снизился на 5,9%, до $5,9 млрд, тогда как импорт вырос на 4%, до $18,3 млрд. Нетрудно посчитать, что отрицательное сальдо Казахстана в торговле с Беларусью и Россией за прошлый год достигло $12,4 млрд.
Не секрет, что Россия занимает в товарообороте с Казахстаном первое место. Однако на фоне интеграционных усилий Кремля доля РФ во внешней торговле Казахстана заметно снижается в последние несколько лет. Только за прошлый год российский импорт вырос на 4,3%, до $17,7 млрд, по сравнению с 2012-м, в то время как казахстанский экспорт в РФ упал на 5,4%, до $5,8 млрд. Тем самым отрицательное сальдо торговли Казахстана с Россией достигло $11,9 млрд.
При этом в экспорте Казахстана в РФ преобладают «минеральные продукты» (41,1%), «металлы и изделия из них» (24,2%), «продукция химической промышленности, каучук» (14,1%), «машины, оборудование и транспортные средства» (10,3%).
В то же время доля «минеральных продуктов» в казахстанском импорте из России намного ниже и составляет 29%, зато доля «машин, оборудования и транспортных средств» достигает 23,7%. Еще 15,6% импорта из РФ составляют «металлы и изделия из них», и 11,2% занимают «продукция химической промышленности, каучук».
Какие выводы можно сделать из статистической информации по внешней торговле Казахстана с партнерами по ТС? Во-первых, данные статагентства указывают на то, что казахстанский бизнес не успел в полной мере подготовиться к конкуренции в рамках единого рынка с белорусами и, в первую очередь, с россиянами, из года в год сдавая свои позиции в Казахстане. Поэтому есть основание считать, что наша республика выбрала неподходящее время для вступления в Таможенный союз, не говоря уже о Всемирной торговой организации, куда Казахстан планирует вступить в ближайшее время.
Во-вторых, казахстанский экспорт в другие страны ТС, впрочем, как и в другие государства, имеет ярко выраженный сырьевой характер. В то же время импорт в Казахстан в основном представлен потребительскими товарами. Другими словами, вопреки всем официальным заявлениям, казахстанская экономика по-прежнему остается зависимой от сырьевого сектора.
Причем преодоление сырьевой зависимости Казахстану не светит ни в краткосрочной, ни в среднесрочной, ни в долгосрочной перспективе. Напротив, по мере устранения проблем на Кашагане и с началом эксплуатации других месторождений роль добывающих отраслей в казахстанской экономике будет только расти, а перерабатывающих – снижаться.
В-третьих, дисбаланс во внешней торговле Казахстана с партнерами по ТС в пользу импорта, в конечном счете, будет только усиливать давление на курс национальной валюты в сторону его снижения. Не исключено, что именно негативные показатели в торговле с Россией за последние два года, в конечном счете, и подтолкнули казахстанские власти к проведению повторной девальвации тенге.
Поэтому риски очередного резкого снижения курса национальной валюты по мере усиления интеграционных процессов сохраняются, и, возможно, будут только нарастать. Разумеется, если для этого созреют предпосылки, в первую очередь, в виде негативной внешнеэкономической конъюнктуры на рынках сырья и окончательного перехода нашего северного соседа к свободному плаванию рубля.
Мощный стимул или фатальная ошибка?
Но, пожалуй, самый главный риск для Казахстана от евразийской интеграции в экономической сфере заключается в том, что проходит она на принципах Всемирной торговой организации. Дело в том, что правила ВТО созданы по лекалам концепции фритредерства, провозглашающей свободу торговли и невмешательство государства в частный сектор экономики. На практике это означает минимум препятствий во взаимной торговле и для передвижения инвестиций.
Все это, согласно фритредерской идеологии, должно послужить, во-первых, экономическому росту и тем самым – росту благосостояния государств, ведущих свободную торговлю, во-вторых, повышению качества продукции и услуг и, в-третьих, максимальному удовлетворению потребностей.
Примечательно, что, провозглашая прин-цип «минимум ограничений», сторонники фритредерства выступают за полную либо частичную отмену субсидирования местных производителей, тем самым пытаясь ограничить свободу власти принимать жизненно важные решения, затрагивающие экономическую безопасность и устойчивость государства.
Впрочем, как показывает опыт развитых стран, свободная торговля действительно заметно повысила их благосостояние и выступила мощным стимулом экономического роста. Однако посмею высказать не бесспорный тезис о том, что реализация принципов этой концепции в рамках ЕАЭС с перспективой вступления Казахстана в ВТО может оказаться фатальной ошибкой.
Идейная основа евразийской интеграции на практике имеет все шансы закончиться если не экономической катастрофой, то уж точно серьезными негативными последствиями для экономики как Казахстана, так и России. Конечно, в данном случае речь не идет о добывающем секторе. Его судьба полностью в руках внешнеэкономической конъюнктуры.
Речь идет об обрабатывающей индустрии. И дело не только в том, что казахстанская экономика тотально зависит от сырьевых отраслей. А в первую очередь в том, что базовые условия экономического развития страны делают в принципе неконкурентоспособной большинство продукции отечественных предприятий перерабатывающей промышленности на мировом рынке, поскольку издержки на энергию в климатических и географических условиях Казахстана и России намного выше, чем в странах – конкурентах по ВТО. То есть по естественным причинам Казахстан не обладает преимуществами для выпуска большого спектра продукции обрабатывающей индустрии, способной конкурировать на мировом рынке.
В этих условиях вступление Казахстана в ВТО фактически ставит крест на положительных перспективах, в частности, АПК и энергоемких производств в перерабатывающем секторе, поскольку правила ЕАЭС и тем более Всемирной торговой организации ограничивают возможную государственную помощь экономике в виде субсидий и налоговых преференций. Интересно, учитывали такой расклад разработчики ГП ФИИР?
Все это девальвирует возможный положительный эффект от усилий государства по улучшению инвестиционного климата и действующего налогового законодательства. Не говоря уже о том, что ситуацию усугубляют институциональные и экономические проблемы: сильная изношенность основных фондов, инфраструктурные проблемы, высокий уровень коррупции, отсутствие независимых судов, низкое качество госрегулирования и монополистические тенденции в экономике и политике.
Что мы имеем в остатке? Только добывающий сектор, эффективность которого, а вместе с ним и социальная стабильность полностью зависят от ситуации в глобальной экономике. Так что с высокой вероятностью можно утверждать, что создание ЕАЭС в том виде, в каком его задумали архитекторы, с учетом планов Казахстана вступить в ВТО, позитивно скажется в первую очередь на добывающем секторе, упрочив позицию Казахстана в качестве поставщика сырья на глобальные рынки.
