Гудбай, Russkiy mir
- Подробности
- 3773
- 25.02.2016
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
Власти Казахстана объявили о старте программы перехода казахского алфавита на латиницу к 2025 году. Проект выглядит утопическим, но это, помимо прочего, сигнал Москве: «Русскому миру» в Казахстане придется непросто
Казахстан объявил о том, что собирается переводить свой алфавит на латиницу. Министр культуры республики Арыстанбек Мухамедиулы заявил на официальном брифинге о том, что в отношениях казахского языка и латинского начертания букв начинается новый этап. До этого вопрос о переходе к другой форме алфавита поднимался неоднократно, начиная с самого обретения Казахстаном независимости. Правда, дело не шло дальше громких заявлений. В этот раз власти, кажется, настроены решительнее: Мухамедиулы заверил всех, что уже принята официальная программа, и она будет исполнена точно в срок – к 2025 году. «Сейчас, конечно, ученые тщательно изучают этот вопрос, – сказал министр культуры и тут же уточнил, что форсировать события пока не планируют. – Национальные особенности произношения казахских букв требуют дополнительных решений. Это непросто, но нужно наименее болезненно интегрироваться в международное сообщество».
Единства по поводу перевода казахского языка на латиницу внутри страны нет: многим экспертам и простым обывателям затея кажется не совсем целесообразной, в первую очередь по экономическим причинам – процедура будет недешевой. Размышляют в республике и о том, почему разговоры о латинице власть начала именно сейчас. Полагают, ключевых причин две: власть снова заигрывает с национальными группами перед выборами, а заодно посылает сигнал Москве о желании сойти с орбиты «Русского мира».
Однажды Казахстан уже сталкивался с латиницей. В 20-е годы прошлого века РКП(б) озаботилась переходом арабских алфавитов в латинское начертание для всеобщей интернационализации трудящихся масс. Для популяризации этого процесса в 1926 году даже была проведена конференция в Баку. «Тогда это было целесообразно – как часть процесса секуляризации и вестернизации, – объясняет доктор филологических наук, профессор Высшей школы экономики Гасан Гусейнов. – В дальнейшем, в ходе советизации, которая осуществлялась отчасти и как русификация, все тюркские языки народов СССР получили каждый свою письменность на основе кириллицы». О том периоде в жизни Казахстана 20 – 40-х годов (тогда – Киргизской, Казакской и Казахской ССР соответственно) исследований, мягко говоря, немного.
«Как эти переходы на протяжении жизни одного поколения были восприняты, исследовано очень слабо. Все контакты носителей тюркских языков с остальным миром осуществлялись через русское посредничество, миноритарные языки хирели», – говорит Гусейнов. Последнее замечание позволяет понять, как в итоге стал восприниматься кириллический шрифт для национально ориентированной части казахского населения – как язык иноземцев. Лучше всего это иллюстрирует цитата политолога Доса Кушима, которую он произнес в интервью порталу 365info.kz 16 февраля этого года: «Для меня кириллица как проклятое клеймо русского колониализма».
После распада СССР Казахстан предметно вернулся к вопросу перехода на латиницу в начале нулевых годов. О необходимости интеграции в мировое сообщество таким путем неоднократно говорил сам Нурсултан Назарбаев, а одним из главных проводников идеи латинизации был тогдашний министр культуры Мухтар Кул-Мухаммед.
В 2007 году в широком доступе даже появилась предварительная аналитическая справка, оценивающая примерные затраты на переход. Тогда расчеты привели к цифре в 36 млрд тенге (около 7,8 млрд рублей по курсу 2007 года).
Сейчас порядок цифр может сохраниться, но такая сумма для пострадавшего от кризиса казахстанского бюджета выглядит слишком внушительно – поэтому многие и считают, что активизация разговоров о переходе на латиницу произошла совсем не вовремя. Тем более остается много вопросов, которые Арыстанбек Мухамедиулы не озвучил: как перевести на латинский всю документацию, все 17 млн казахстанских паспортов, кучу уличных указателей и тому подобное.
Но финансовая сторона вопроса вторична, когда речь идет о большой политике. Так совпало, что накануне заявления министра культуры в Казахстане с визитом побывал премьер-министр Турции Ахмет Давотоглу, и на совместной встрече была достигнута договоренность о еще более тесном сотрудничестве двух стран. Некоторые эксперты тут же связали эти два события воедино. Эксперты «Новой» сомневаются в прямой связи, хотя и подтверждают: для России, которая сейчас нервно реагирует на все турецкое, переход Казахстана от «русской» кириллицы к «турецкой» латинице – довольно болезненный шаг.
«Речь идет о выверенном и устоявшемся тренде на постепенное выведение Казахстана из ареала славянской культуры, высвобождение из поля тяготения Москвы, стремящейся выглядеть оплотом и главным хранителем этих культурных традиций, – считает политолог, эксперт по странам Центральной Азии Аркадий Дубнов. – В конце концов, надо признать, что неловкие, а иногда даже оскорбительные высказывания представителей нынешней правящей в России элиты по отношению к казахской истории лишь ускорили этот процесс. Казахи как этнос последовательно и настойчиво формируют свой собственный полюс притяжения, и с культурно-исторической точки зрения я не вижу в этом ничего зазорного».
В 2013 году из России уже звучали возмущенные окрики – от агентства по делам СНГ. «Даже специалисты, с которыми мы по этому поводу беседуем, не понимают, почему так происходит. Ведь западный мир, который использует латиницу, ощутимо теряет свое политическое и культурное влияние в мире, испытывает глубочайший кризис во всех без исключения областях. Однако число стран, отказывающихся от кириллицы в пользу латиницы, растет. Очень жаль», – говорил тогда глава агентства Вячеслав Пугачёв. Сейчас Россия молчит, но свои выводы она точно сделает, считает Аркадий Дубнов. «В Москве, конечно же, зафиксируют этот шаг как еще одно свидетельство отказа бывших сателлитов «шагать в ногу со старшим братом», но сделают вид, что ничего особенного не происходит, если, конечно, не будет демонстративных попыток утереть нос этому «брату», – предполагает он.
«Осложнение взаимоотношений России и Казахстана возможно, поскольку Российская Федерация избрала сейчас политику некой глобальной политической самоизоляции, практикуя, может быть, инстинктивно, спазматические захваты соседних территорий, население которых более привязано к русскому языку, чем к местным государственным языкам, и смена графики может быть воспринята в этом контексте как вызов, – добавляет Гасан Гусейнов. – Мы же знаем, что тюркским языкам на территории РФ законодательно запретили переходить с кириллицы на латиницу, усматривая в этом угрозу государственной целостности. Так что все «вопросы языкознания» в нынешней РФ не менее политически остры, чем в Казахстане».
В идеале языковая политика Казахстана, возможно, должна следовать в фарватере внешней политики страны – то есть быть многовекторной. «Массовое многоязычие – вещь очень дорогая, но и доход стране она принесет куда больший, чем любое сырье», – считает Гасан Гусейнов. Но в реальности властям страны язык представляется еще и идеальным средством для манипулирования общественным мнением. Вопрос латинизации мог возникнуть совсем неспроста именно сейчас – через месяц в стране досрочные парламентские выборы.
Через несколько дней после брифинга министра культуры Нурсултан Назарбаев приехал в Алма-Ату и там заявил, что тех, кто отвечает русскоязычным на казахском языке, нужно показательно увольнять. На следующий день пресс-секретарь президента Даурен Абаев дополнил тезис, что это работает и в отношении тех, кто ответил на русском языке казахоязычному, но сигнал уже прошел: Назарбаев восстанавливает баланс сил. «Под выборы власть просто показывает, что она является гарантом стабильности – в том числе и стабильности жизни людей, которые не знают казахского языка, – говорит полит-технолог Данил Бектурганов. – То, что президент одновременно является руководителем партии «Нур Отан», четко показывает, за кого нужно голосовать тем, кто боится притеснений по языковому принципу. Просто выборы, ничего личного». Так что латинизация вполне может быть частью обычной политической игры.
