Кооперация «Преемник»

Подробности

3147

23.06.2016

Подготовил Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»

В словах Нурсултана Назарбаева о женщине-президенте все увидели намек на его старшую дочь и объявление официальной преемницы. Но гораздо важнее не само имя преемника, а кто будет стоять за ним или за ней

В минувшую пятницу президент Казахстана, выступая на Петербургском международном экономическом форуме, «внезапно» обмолвился о том, что его страна созрела для женщины-президента. «А почему вы считаете, что в Казахстане не может быть женщины [-президента]? Вполне может быть. В Казахстане 51% населения – женщины. Гендерная политика развивается нормально. 30% депутатов парламента – женщины... Так что это вполне возможно, тем более есть такие подготовленные женщины. Учитывая, что у меня три дочери, у меня к женщинам особое отношение», – свою реплику Нурсултан Назарбаев завершал под одобрительный смех аудитории.
В этих словах не было ничего необычного – Назарбаев уже не раз и не два раньше говорил о том, что президентом может стать женщина (почитайте стенограммы встреч с женщинами по разным поводам: там этой мыслью сквозит везде). Однако есть несколько нюансов. Во-первых, Назарбаев это сказал, отвечая на вопрос, заданный абсолютно вне контекста. Вопрос возник словно из ниоткуда, и напоминает «подготовленный экспромт» с объявлением Владимира и Людмилы Путиных о своем разводе в антракте театральной постановки. Учитывая, что методы у старых друзей-президентов одни и те же – можно говорить о неслучайности заданного вопроса. А во-вторых, важна еще и реплика Владимира Путина на фразу о «подготовленных женщинах». «Я некоторых из них знаю», – пошутил российский президент. Тут даже максимально далекий от политики человек поймет, о ком идет речь.

Поэтому мгновенное возникновение разговоров, что вот теперь-то уж Назарбаев точно определился с преемником, и им будет его старшая дочь Дарига, было вполне очевидным и ожидаемым. Более того, тут же позабыли о том, что вообще-то раньше кандидатура Дариги Нурсултановны воспринималась как весьма спорная по ряду причин. Она и женщина (что для западных и южных областей Казахстана несколько раздражительно), и реплики по разным поводам у нее были не слишком удачны – вспомните хотя бы историю о том, что «Китай – наша судьба». А еще якобы у Дариги Назарбаевой чересчур много конкурентов в рядах элиты – и схватку с ними она вряд ли выдержит, даже если ее посадят в кресло номер один при помощи отцовского ресурса.
Список того, что может помешать Дариге Назарбаевой стать следующим президентом Казахстана, можно продолжить. Но после пятницы, как многим показалось, это уже неважно. В конце концов, история уже знает женщин-лидеров в Азии. Это и Беназир Бхутто в Пакистане, и Глория Макапагал-Арройо на Филиппинах (она вообще еще и дочь президента). Наконец, пример был прямо под боком: это Роза Отунбаева в Кыргызстане. Отунбаева вообще приняла страну в состоянии фактической гражданской войны, а оставила молодой растущей демократией. Может, и у нас в момент, когда республика вступает в лихую годину, нужна мягкая (или твердая, или твердо-мягкая) женская рука, которая разрулит все проблемы.
Неудивительно, что все в Казахстане теперь рассматривается в рамках этой концепции, и даже рокировки влиятельных чиновников из администрации президента, акимата столицы и Мажилиса, произошедшие в начале этой недели, подстраиваются под эту теорию. Однако тасовка «затертой чиновничьей колоды» из кресла в кресло – политическая традиция нового времени, и от перемены мест слагаемых мало что меняется. В череде изменений важно лишь отметить уход Нурлана Нигматулина с поста руководителя администрации президента – в спикеры Мажилиса. Для него это, безусловно, понижение, которое проще всего объяснить провалом на идеологическом фронте. Земельные вопросы, атака на Актобе, несколько резонансных, но зависших уголовных дел – этого достаточно, чтобы и вылететь из своего высокого кресла с треском, но масштаб Нигматулина, конечно, не позволил с ним такое проделать, и его просто отправили на прежнее место работы, лишив, правда, почти всех рычагов влияния и нитей управления. При этом сторонники теории о «преемнице» сразу увидели в этом попытку президента соблюсти баланс в системе: позиции Дариги Назарбаевой он усилил высказыванием на ПМЭФ, но тут же ослабил их, убрав союзника дочери из АП. Система сдержек и противовесов – всё, как он любит.
Но это, скорее всего, не совсем так, и на позициях Дариги Нурсултановны произошедшая рокировка вряд ли скажется. Нурлан Нигматулин не был полноценным союзником дочери президента, он, скорее, хотел им быть. Правда, пришедший ему на смену Адильбек Джаксыбеков, по некоторым данным, с Назарбаевой не совсем в ладах. Но маловероятно, что у только вернувшегося на место главного по идеологии и внутренней политике (Джаксыбеков уже был главой АП) будет желание, возможность и необходимость как-то мешать Дариге Назарбаевой, если та каким-то образом станет кандидатом на свято место, которое пусто не бывает.
Именно поэтому говорить, что нынешние перестановки и пятничное заявление президента как-то связаны между собой, как минимум, преждевременно. Более того, высказывание Назарбаева о женщине-президенте, даже если оно имеет под собой основания, само по себе ничего не значит в контексте того, какие силы за собой может повести гипотетическая женщина-лидер. Следующий президент страны будет выбираться не исходя из пола, а исходя из компромисса элит (а если этого компромисса не будет – из результата борьбы элит). Кто может стоять за Даригой Нурсултановной, кроме отца, – не совсем понятно. Понятно, однако, что как самостоятельной политической фигуре ей будет крайне сложно убедить элиты сплотиться вокруг себя так, как это делает – где убеждая, где ломая хребет – ее отец.
Что же до реакции части общества на само высказывание президента, нужно признать, что она была несколько нервической. Это и понятно – людям надоела неопределенность. Показать на нужного кандидата в этот момент – очень удобно. Другое дело, что общество убеждать в том или ином кандидате не нужно вообще. А элита, конечно, все решит без нас, используя слова президента только как один – и не факт, что самый главный – из ориентиров.

Под текст

Как трактовать фразу Назарбаева о женщине-президенте?

Айдос САРЫМ, политолог:
– Мне кажется, что в данном случае можно говорить о двух темах – «транзите» и проблеме дочери. И одна тема другую подстегивает. С другой стороны, что он мог ответить? Что в Казахстане никогда не будет женщины-президента? Я думаю, что чем ближе час «Икс», тем больше любое глубокомысленное молчание или неловкое выражение будет трактоваться как открытый или скрытый намек. Все это напоминает эпоху стареющего Ельцина, когда в каждом его назначенце, каждом его действии видели намек на преемника. Думаю, мы проходим такой же этап.
Мое глубокое убеждение заключается в том, что Нурсултан Абишевич не готов ни обсуждать транзит, ни тем более его готовить. Физически в стране нет энного количества чиновников, которые бы сказали: Нурсултан Абишевич, вы уже старый, надо бы готовиться к передаче власти, возьмите пример с Бориса Николаевича, чтобы удержать страну от нарастающих кризисных явлений. Я, честно говоря, не представляю, что будет с этим чиновником.
Сам он, мне кажется, считает, что находится в хорошей форме. Есть более возраст-ные президенты, на которых он смотрит. Поэтому ничего такого я не жду: ну, задали и задали ему вопрос. Что конкретно до позиций Дариги Назарбаевой – я думаю, мы будем иметь дело с неким прошлым опытом: кто возглавит похоронную комиссию, кто будет обладать оптимальным весом с точки зрения других правящих групп. В конце концов, если не будет условий войны, ставка, наверное, будет делаться на наименее кровожадного и наименее амбициозного политика.

Пётр СВОИК, экономист, политик:
– Я думаю, что это был и просто ответ на вопрос, и в то же время некая декларация о намерениях. Скорее всего, вопрос был задан неспроста. Я вообще считаю, что режим будет решать вопрос наследования больше по родственной линии, а не по линии приближенных. С точки зрения приближенных наиболее подходящая фигура – это вообще-то председатель Сената Касым-Жомарт Токаев. Однако логика в том, что реальную власть нужно передавать «не посторонним». Дарига – это, может быть, не самый лучший вариант, учитывая ее бэкграунд. Но она единственная, других просто нет.
Будет ли Дарига Назарбаева работать с кем-то в паре или будет самостоятельной фигурой? Вопрос хороший – и у него есть два ответа. Сама она президентом быть, конечно, не готова. Она пытается, она старается. Но все ее новации на посту вице- премьера оказались неудачными (как пример – история с обучением на трех языках). Все эти истории показывают, что она – человек непрактичный и достаточно сильно оторвана от жизненных реалий.
Второй ответ такой: не совсем понятно, как будет проходить процесс преемственности – через персоналии или все-таки корпоративно. Есть версия, что власть будет передана парламенту. Я считаю, что эта модель – шаг вперед. Но то, что Даригу Назарбаеву перевели в вице-премьеры, показывает, что либо переход еще не актуален, либо концентрация будет все-таки на корпоративном правлении.

Толганай УМБЕТАЛИЕВА, гендиректор Центрально-азиатского фонда развития демократии:
– Президент не первый раз делает такие заявления, причем это он делает как бы случайно. Возникает впечатление тестирования общественного мнения на случай прихода к власти его дочери. Не думаю, что президент уже все для себя решил, особенно учитывая последние ее личные провалы в сфере образования, а также провалы ее команды, которая отвечала за внутреннюю политику, земельные митинги. Скорее, шансы Дариги занять пост президента не так высоки: с такими непопулярными идеями, с какими она вошла во второй раз в большую политику, рассчитывать на многое не приходится.

Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии:
– Думаю, что Назарбаев не считает вариант женщины-президента для РК невозможным, и население, и элиты Казахстана считает в целом достаточно «цивилизованными», чтобы следовать мировым трендам.
О том, имел ли он в виду что-то большее, не хочется гадать, тем паче, что и без этого высказывания многое указывает на то, что вариант «старшая дочь» у него в активе.
Конкретно в нынешних условиях шансы Дариги Назарбаевой стать президентом, на мой взгляд (издалека и без знания того, что происходит под ковром), невелики. «Земельные протесты», некий странный «пивной заговор», «кризис барреля» и общее ощущение, что в стране, особенно на ее западе, зреет некая фронда, требуют одновременно и жесткости, и высокой маневренности от лидера. Дарига Назарбаева пока не набрала для такой роли достаточного опыта и политического веса, и, насколько я понимаю, не имеет такого собственного аппаратного, силового ресурса, которому по силам «держать в руках» те влиятельные группы или группу, с кем сейчас даже у ее отца возникли проблемы. Не говоря уже о ресурсе популярности, что в нынешних условиях тоже немаловажно.
Я читал прогноз, что Назарбаев передаст ей власть, но останется за спиной формально в роли лидера нации. И защитит от врагов, пока она не войдет во вкус власти и не научится «рулить» сама. Мне трудно себе это представить. Даже в Узбекистане Каримов на это не пошел – стоило о подобном варианте заговорить, как кланы вцепились друг другу в глотки и нацелились на трон, и ему пришлось приложить много усилий, чтобы их устаканить.
Думаю, Назарбаев с его опытом и внимательным отношением к соседям это учел.
Есть и еще один аспект: «преемник» должен будет прикрыть «семью», защитить ее интересы. Эти интересы до недавнего времени находились вне Казахстана. Но, по крайней мере, в Европе и до «панамских бумаг», а особенно сейчас к Дариге Назарбаевой повышенное внимание, не говоря уже о том, что политически она как президент уязвима – на ее бывшего мужа, насколько я знаю, в Европе и в США накоплено такое количество компромата, что то, о чем знает общественность, – это вершина айсберга. Мне трудно себе представить, что среди этого массива нет документов, которые могут послужить фактором серьезного давления на ближайших членов семьи.
Поэтому я не уверен, что в Москве – при общей благосклонности к дочери Назарбаева – вариант ее президентства вызывает большой оптимизм.

Аркадий ДУБНОВ, эксперт по Центральной Азии:
– Ответ Назарбаева на самом деле не несет в себе той смысловой нагрузки, которую в него вкладывают. Ответить по-другому – значило бы убить интригу. В действительности же, я уверен, елбасы и сегодня еще сам не знает, каким будет выглядеть механизм передачи власти в Казахстане и кто станет его главным бенефициаром. Последние перестановки во власти, им произведенные, низвержение Нигматулина из Акорды в наказание за провалы во внутренней политике и перемещение его на должность, в нынешней иерархии власти мало что значащую, свидетельствуют: те, кто грел место преемника, сдают и это место, а может быть, и преемника. Дарига Назарбаева – серьезный претендент на этот статус, но сегодня ее команда сдает позиции, и в этом отдают себе отчет в казахстанских элитах. Так что слова президента – не более чем вынужденная риторика, скрывающая определенную растерянность «отца нации», которая тем не менее подтверждает: впереди игра с открытым финалом.

• < Назад
• Вперёд >