Гибридная дипломатия с «Талибаном»
- Подробности
- 4587
- 24.11.2016
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» – Казахстан»
Что ожидать Казахстану и странам Центральной Азии от альянса России с талибами?
Дональд Трамп в ходе предвыборной кампании вроде бы пообещал прекратить финансирование Пакистана за его поддержку терроризма. Тем лучше, подумали в Москве, – наверное, сейчас удачное время, чтобы попытаться убедить Исламабад поддержать «российскую» повестку в Афганистане.
То, что эта повестка формируется из сложных, композитных материалов и отличается от прежних кремлевских прямолинейных подходов, уложенных в прокрустово ложе доктрины поддержки правящих режимов, подтвердил спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов. Его интервью недельной давности турецкому агентству «Анадолу» наделало много шума в Кабуле. Бывший посол России в Афганистане вроде бы не в первый раз подтвердил, что Москва поддерживает контакты с талибами по ряду вопросов, и что у России с «Талибаном» интересы пересекаются, по крайней мере, в неприятии ИГИЛ. Но это центральное утверждение было обрамлено Кабуловым так, что наблюдатели оказались озадачены. Дипломат дал понять, что «Талибану» не требуется признания ООН, чтобы считаться в Афганистане легитимной политической силой, – это право движение подтвердило тем, что с ним за пятнадцать лет не смогли справиться США и их союзники. Кабулов указал на то, что после смерти муллы Омара «Талибан» меняет политический профиль, и отказался от идеи глобального джихада. Теперь его первоочередная цель – спасти страну от оккупации и создать независимое правительство.
Конечно, многих депутатов афганского парламента возмутило то, что Москва, которой после поражения в 1989 году надо бы «молчать в тряпочку», не постеснялась сказать о том, что за их спинами она договаривается с их врагом. Хуже того, она намекает на то, что считает претензии «Талибана» на признание как движения в легальном политическом поле обоснованными. А Кабулов словно нарочно добавил масла в огонь и поведал турецким журналистам, что по афганской проблеме в Москве в декабре готовится международная встреча, но без официальной афганской делегации – кроме российских участников туда приглашены китайцы и пакистанцы! На этот пассаж в Кабуле особенно обиделись, по словам российского обозревателя из Центра изучения современного Афганистана Андрея Серенко, потому что прекрасно понимают – если там нет официальной делегации из Кабула, то там будет некая другая, неофициальная делегация. Может быть, как раз талибы?
Но Кабулова обида афганских политиков, похоже, не очень смущает. Почему? Во-первых, потому, что те сами отчасти лукавят – совсем недавно Кабул признал в качестве легальной политической силы «Хизби Ислами», партию Гульбеддина Хекматьяра, послужной список которой не намного белее талибского. Во-вторых, потому что Кабулов, оказывается, это еще не Москва. Российский МИД не моргнув глазом отказался подтверждать слова дипломата о контактах с «Талибаном». И это не случайная несогласованность различных институтов власти, а явление, которое Андрей Серенко назвал «гибридной дипломатией». Вроде бы взаимоисключающие заявления, которые делают Кабулов и МИД, позволяют Москве значительно переориентироваться на афганском направлении, при этом пока сохранив возможности для обратного маневра.
По мнению немецкого эксперта по Афганистану Гюнтера Кнабе, в основе заявления Кабулова лежит трезвая оценка нынешней ситуации в Афганистане, которая складывается из четырех слагаемых. Во-первых, в военном отношении «Талибан» – снова сила, которая способна контролировать значительные территории и коммуникации. Афганским службам безопасности эта сила явно не по зубам, так же, как и западной коалиции. Во-вторых, ставка на то, чтобы добиваться лоббирования своих интересов в Афганистане через центральное правительство под руководством тандема Гани – Абдулла, признана неэффективной, поскольку это правительство раздирают интриги и противоречия, а президенту Гани не хватает ни веса, ни воли, чтобы провести даже те разумные экономические реформы, которые он запланировал. В-третьих, именно Пакистан и Китай – это те игроки, которые сегодня вне «западной парадигмы» способны оказать наибольшее влияние и на самих талибов, и в целом на ситуацию в Афганистане. И, в-четвертых, именно сейчас у Москвы в Афганистане с Пакистаном и с Китаем есть существенное пересечение интересов.
В чем конкретная начинка новой «афганской» игры? Андрей Серенко видит целый спектр возможностей, которые «вскрыло» интервью Кабулова. Эксперт ЦИСА полагает, что заявления спецпреда действительно могут быть в той или иной форме согласованы с талибами (хотя те этого никак не подтверждают), и делаются для того, чтобы вступить с движением в реальный политический договорный процесс, в обмен предлагая, например, инициативу в ООН о снятии санкций с движения (или, напротив, наложение в СБ ООН вето на предложение Ашрафа Гани о включения нового лидера «Талибана» Ахунзады в санкционный список ООН). Одновременно достигается и другая цель: многократное публичное повторение подобных заявлений – это своеобразная прививка общественному мнению в России и в странах Центральной Азии, чтобы там привыкли к самой мысли о переориентации дипломатии на диалог с «Талибаном». Даже в ущерб отношениям с официальным Кабулом, где режим Гани очень непопулярен. Тем более что сегодня вернуться на вершину большой афганской политики стремится Хамид Карзай. «А Кабулов и Карзай старые друзья, и не случайно, что бывший президент Афганистана тоже выступает с похожими заявлениями и употребляет по отношению к талибам слово «братья». Карзай сейчас резко критикует иностранное военное присутствие в Афганистане, вплоть до признания за талибами как за афганцами права захватывать уезды и города. Это перекликается с позицией Кабулова, который сказал, что «Талибан» в вооруженной борьбе завоевал право называться политической силой. Уверен, что в той политике, которая сейчас реализуется через Кабулова, Карзай участвует непосредственно», – сказал в интервью «Новой» – Казахстан» Андрей Серенко.
Одновременно это способ показать Китаю, который не только давно поддерживает контакты с «Талибаном» на высоком уровне, но и оказывает ему финансовую помощь, а также странам Центральной Азии, каждая из которых смотрит по сторонам, кто из «больших игроков» понадежнее защитит их на афганском направлении. И что Россия не только полноценный, но и гибкий игрок на этой политической площадке. Москва фактически подчеркивает, что ищет политический альянс с Пакистаном. По словам Андрея Серенко, основа для него есть – это недовольство доминированием США в регионе и чересчур прозападной ориентацией кабульского режима. Тем более что будущий президент США столь нелестно отзывался о Пакистане, и объявил о намерении жестко противостоять интересам Китая, который сейчас выступает главным спонсором Исламабада и ведет очень серьезную экономическую, политическую и отчасти военную игру в самом Афганистане и в Центральной Азии.
Гюнтер Кнабе предполагает, что в Москве могут просчитывать долгосрочные варианты, при которых именно через Пакистан Россия сможет получить реальные рычаги влияния на афганских талибов. Он считает, что это не только даст России возможность со временем вернуться в большую афганскую политику, но и Москва таким образом сможет взять на себя представительство интересов всех республик Центральной Азии по трем аспектам.
Во-первых, за определенную политическую помощь «Талибану» Россия потребует от движения полного отказа от экспансии идеологии и экспорта боевиков в соседние страны и, как можно понять со слов Кабулова, предложит координацию действий против «боевого исламского интернационала», условно обозначаемого ИГИЛ и стремящегося к расширению халифата.
Во-вторых, изменяя свою традиционную линию в отношении афганской политики через элиты этнических меньшинств, через узбеков и таджиков и переходя на «пуштунскую площадку» как через талибов, так и посредством Пакистана, Москва наверняка понимает, что тем самым вызовет беспокойство в силовых структурах и в определенных бизнес-кругах стран Центральной Азии, которые тесно сотрудничают с этими элитами. Но зато, полагает Кнабе, Россия, обретя влияние на талибов, предложит им снизить давление на этнические меньшинства. Это будет непросто, но в случае достижения консенсуса с Пакистаном – возможно, поскольку талибы очень зависимы от материальной помощи оттуда.
И, наконец, третье. В Москве помнят, что именно талибы, придя в 1990-е к власти, сумели на подконтрольных территориях прекратить производство опиатов. И, возможно, если они в той или иной форме снова вернутся во власть, то сумеют опять одолеть наркотрафик, постепенно убивающий Центральную Азию и Россию и очень неприятный для Китая. По крайней мере, российские наркоборцы не видят других сил в Афганистане, которые способны на подобное.
Конечно, в тех республиках, где многие государственные чиновники и целые кланы жируют на афганском товаре, движение в этом направлении вызовет сопротивление. И пересмотр отношения к «Талибану» вряд ли воспримут с радостью, например, в Астане – казахстанские дипломаты как раз достаточно успешно выстроили отношения с официальным Кабулом, и переход на рельсы, предложенные Кабуловым, им не с руки. Хотя, с другой стороны, Хамида Карзая недавно охотно принимали в казахстанской столице, и это, возможно, не просто знак вежливости к экс-президенту. Да и предполагаемое участие Китая в этом «проекте» должно оказать свое влияние на Казахстан, где научились относиться всерьез если не к движениям Москвы, то к шевелениям в Пекине. Тем более что соседи-узбеки, оказывается, еще при Исламе Каримове, считавшемся непримиримым врагом талибов, подстраховались и стали работать над связями с этим движением, и теперь имеют определенную инфраструктуру, чтобы при необходимости последовать в направлении, обозначенном Кабуловым.
Но Андрей Серенко утверждает, что «гибридная дипломатия», когда разные ветви российского истеблишмента придерживаются различных тактических стратегий на внешних площадках и готовы проводить долгосрочные комбинации для достижения стратегической цели, будет применена не только в Афганистане для возвращения там былого влияния, но и во всей Центральной Азии. «Республики севернее Афганистана ожидают того, насколько успешной окажется «гибридная дипломатия» Кабулова. В свою очередь, если она окажется успешной в Афганистане, то будет применена и там. В чем-то уступая КНР, Москва будет пытаться брать реванш на политических проектах и на проектах по безопасности», – сказал Серенко «Новой» – Казахстан».
