Слова нет, а дело есть
- Подробности
- 4175
- 16.08.2017
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»
Уральский журналист Лукпан Ахмедьяров стал фигурантом уголовного дела об оскорблении представителя власти. Он – не единственный представитель масс-медиа, получивший на этой неделе «черную метку» от полиции.
Известный уральский журналист, редактор газеты «Уральская неделя» Лукпан Ахмедьяров – настоящий магнит для разного рода историй, связанных с давлением на него. Свежая произошла на прошлой неделе, когда Ахмедьяров стал подозреваемым в деле об оскорблении представителя власти. И комичного в этом на самом деле больше, чем драматичного.
В конце июля Ахмедьяров отправился на отдых далеко от Уральска. В дороге ему позвонил участковый, представившийся лейтенантом Тукмановым, и предложил журналисту приехать, чтобы составить протокол об административном правонарушении, которое лауреат премии Питера Маклера (вручается за расследования в стране, где свобода слова «не гарантируется») совершил ранее. Ахмедьяров объяснил, что сейчас сделать этого не может, но заедет позже, после чего положил трубку. Затем звонок повторился снова: человек на другом конце связи снова представился лейтенантом Тукмановым и повторил свое требование. В ответ Ахмедьяров не выдержал и послал звонившего по адресу, который, как в известном анекдоте, есть, но слова, его обозначающего, нет.
Тукманов обиделся и написал заявление об оскорблении представителя власти (ст. 378, ч. 1 УК РК, арест до 45 суток). Самое интересное началось потом. «Во время очной ставки выяснилась следующая хронология, – рассказывает «Новой» – Казахстан» Лукпан Ахмедьяров. – Сначала мне позвонил этот лейтенант, а потом, оказывается, позвонил его коллега, представившийся именем своего товарища. Когда он не понял, что я не могу сейчас приехать, то получил мой «месседж». Потерпевшим в итоге все равно считается первый звонивший, но глава фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева не понимает, что именно для него было оскорбительным. «Оскорбительное высказывание в адрес представителя власти предполагает наличие неприличной формы выражения, под которой понимается, прежде всего, использование нецензурных слов и выражений, при помощи которых дается отрицательная оценка самого лица, – объясняет Калеева. – Здесь оскорбления не было: то выражение, которое использовал Ахмедьяров, означает «отстань».
Сама по себе история выглядит забавно, но, как замечает журналист, настроение у правоохранителей такое, что речь точно будет идти о том, чтобы довести это дело до суда. Ахмедьяров связывает такое рвение с руководством регионального ДВД, которое «очень советское» и «пытается опорочить оппонентов» подобными историями. Примечательно, что некий элемент «совковости» есть и в предшествующих уголовному делу событиях: за несколько дней до истории с «оскорблением» сразу в нескольких городских газетах вышел материал о том, как Ахмедьяров со своими учениками из школы журналистики пил пиво в кинотеатре. «Контекст был такой: вот посмотрите, как Ахмедьяров, борец за демократию, разлагающе действует на молодое поколение», – посмеивается журналист. Со школой журналистики, кстати, тоже были проблемы («Новая» – Казахстан», «Больше трех не обучаться», №25 от 22.06.2017 г.).
Лукпан Ахмедьяров – не единственный журналист в Уральске, кто получил уголовное дело в нагрузку к своей карьере. В минувшую пятницу, 11 августа, в неприятную историю попал собкор радио «Азаттык» в Западном Казахстане Санат Урналиев. Здесь все выглядит несколько серьезнее, хотя также неуклюже. Урналиев стоял около редакции «Уральской недели» (он долгое время работал там с коллективом, в состав которого, к слову, входит и Лукпан Ахмедьяров), когда к нему подошли два человека из представителей уральского казачества и стали, как пишет «Уральская неделя», «в грубой форме обращаться к журналисту». Возникла потасовка, и Урналиев одному из подошедших влепил затрещину. На следующий день затрещина материализовалась в уголовное дело по статье «Хулиганство».
Правда, в этой истории все сложнее, чем кажется на первой взгляд. Сам Урналиев и уральские журналисты, поддерживающие его, называют произошедшее «провокацией», поскольку «потерпевший» в дальнейшем признался корреспонденту под запись (правда, самих записей в публичном доступе нет), что его заставили оскорбить Урналиева вышестоящие представители казачества. Один из них, Надик Байрамов (его называют «руководителем молодежного крыла общественного объединения «Уральско-Яикское казачество»), позже, как сообщается, написал на Урналиева новое заявление о том, что он был избит журналистом. Это произошло после того, как первый потерпевший свое заявление вроде как забрал.
Любопытно, что ДВД ЗКО в официальном комментарии журналистам говорит о том, что дело до сих пор заведено по первому заявлению, а сам Надик Байрамов на связь с журналистами не выходил, его телефон отключен. При этом в уральском казачестве уже открестились от человека, который в своих социальных сетях выкладывал фото в окружении людей с автоматами и управлял малочисленными группами для «воссоединения русского народа». Правда, открестились не из-за случая с Урналиевым, а из-за того, что Байрамов якобы присвоил обманом деньги двух жительниц Уральска: сейчас ставится вопрос об отстранении его от должности руководителя молодежного крыла. Вообще же, организация казаков тяготеет к Союзу Русских, Казачьих и Славянских организаций Республики Казахстан во главе с Юрием Захаровым, хотя в последний год определенное влияние на казачьи организации имеет Владимир Божко, бывший зампред КНБ («Новая» – Казахстан», «Как казаки в Казахстане «Русский мир» делили», №42 от 20.10.2016 г.).
В этой ситуации, говорит руководитель «Адил соз» Тамара Калеева, Урналиев «поступил, как настоящий мужик, который не стерпел оскорблений». «Почему-то все думают, что журналист должен сохранять выдержку и нейтральность даже не 24, а 26 часов в сутки, – сетует Калеева. – А он такой же человек, у него тоже есть нервы». Цель всех этих уголовных дел, считает правозащитница, заставить замолчать особо ретивых журналистов: Западно-Казахстанская область считается одной из немногих, где местные СМИ позволяют себе достаточно острые расследования в отношении представителей власти. «А кому это понравится?» – риторически добавляет Калеева.
Правда, не совсем понятно, почему это происходит именно сейчас. Санат Урналиев комментариев не дает, а Лукпан Ахмедьяров говорит об «ощущении», что журналистов хотят «ограничить в перемещении и свободе высказываний»: со штрафом на шее или даже с условным сроком. Но обе эти истории настолько неуклюжи сами по себе, что прогнозировать, чем закончится в конечном итоге уголовное преследование сразу двух журналистов, никто не берется. Такие дела редко решаются исключительно по закону и по справедливости.
тем временем
Статья за глупое употребление слов?
На неделе также стало известно еще об одном уголовном деле, связанном с региональными журналистами. В Актобе заведено досудебное расследование по факту произнесения в сюжете телекомпании «РИКА ТВ» слова «нацизм». «Новая газета» – Казахстан» подробно разбирала эту историю в статье «Два мира – два эфира» от 8 июня 2017 года. Журналист Ляззат Сакиева высказалась так в отношении действий местного чиновника, который не захотел с ней разговаривать на русском языке. После этого в казахоязычном сегменте социальных сетей поднялась большая волна негодования. В итоге появилось некое обращение «неравнодушных граждан» в Генпрокуратуру, откуда транзитом через КНБ оно попало в Илекский отдел полиции и трансформировалось в уголовное дело.
Однако в произошедшем есть два очень смущающих момента. Во-первых, дело заведено по печально известной 174-й статье, то есть слово «нацизм», по версии следствия, могло разжигать межнациональную рознь. При этом логичное объяснение, что «нацизм» как термин был употреблен просто неправильно (судя по всему, имелся в виду «национализм», а он абсолютно не разжигает ничего), в расчет, очевидно, не принимается. Конечно, уголовной статьи за глупое употребление слов не существует, но и 174-я видится явным перебором: словно где-то вдалеке засветили новые звезды на погоны.
Во-вторых, филологическая экспертиза, назначенная следствием, будет проводиться не в том же Актобе, а почему-то в Шымкенте. Даже если оставить за скобками, что это преимущественно казахоязычный регион и по странному стечению обстоятельств нынешний аким Актюбинской области Сапарбаев долгое время возглавлял Южно-Казахстанскую, вопросы к экспертизе присутствуют. «В Актобе есть нормальные специалисты по экспертизе текстов (в местном ДВД утверждают обратное – прим. «Новой» – Казахстан»), – возражает Тамара Калеева. – Но полиция не признает независимых экспертов, а список тех, кто входит в состав государственных, – это просто слезы. Они работают по принципу «чего изволите?», поэтому результат может быть любым». Калеева также считает, что исход дела будет зависеть от того, захочет ли ведущий его следователь «выслужиться». «Нормальный человек увидит, что там ничего противозаконного нет», – резюмирует правозащитница.
Представители телеканала «РИКА ТВ» официальных комментариев по уголовному делу пока не давали.
