Борьба с коррупцией или за власть?
- Подробности
- 1920
- 28.02.2018
- Виталий ВОЛКОВ, DW
Власти трех соседних стран – Киргизии, Таджикистана и Узбекистана – объявили войну чиновникам-коррупционерам
19 февраля президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков, занимающий этот пост с ноября 2017 года, отправил в отставку директора антикоррупционной службы Государственного комитета национальной безопасности. Обрушившись с резкой критикой на сотрудников антикоррупционных органов, он поручил усилить борьбу с «оборотнями в погонах»
Предотвращение коррупции в Узбекистане и проверка таджикского МВД
Таджикские власти идут иным путем. В январе стало известно, что антикоррупционное ведомство Таджикистана с февраля по апрель готовит проверку четырех министерств, включая МВД. Ее суть – попросить граждан оценить открытость этих учреждений обществу и степень их коррумпированности. Таджикское информационное агентство «Азия-Плюс» сообщало, что проверка проводится в рамках реализации плана Агентства по государственному финансовому контролю и борьбе с коррупцией Таджикистана.
А в Узбекистане президент страны Шавкат Мирзияев вскоре после вступления в должность в январе 2017 года подписал закон о мерах по предотвращению коррупции в государственных органах. Этот закон обещает гражданам, которые будут сообщать о коррупции, защиту со стороны государства, а сотрудников госорганов под угрозой наказания обязывает сообщать обо всех известных им правонарушениях. Кроме того, закон расширил доступ общественности к информации о деятельности государственных органов. Власти республики говорят об антикоррупционной реформе.
Зачем президенту Киргизии борьба с «оборотнями в погонах»
Но можно ли говорить о реальной борьбе с коррупцией во всех трех странах? Нет, считает источник DW, хорошо знакомый с ситуацией в правоохранительных органах Киргизии. По его словам, резкое заявление первого лица этой страны и последовавшие за этим увольнения – это первый шаг в стремлении нового лидера освободиться от влияния своего предшественника и патрона Алмазбека Атамбаева и начать ставить в силовых структурах свои кадры. По информации источника, среди тех сотрудников силовых ведомств, которые попали под нынешнюю волну увольнений, есть как и действительно те, кто вызывал серьезные подозрения в коррумпированности, так и высокопрофессиональные кадры.
К тому, что основная цель нынешней антикоррупционной кампании в Киргизии состоит в создании Сооронбаем Жээнбековым своей команды для проведения самостоятельной политики, склоняется и сотрудница Центра восточноевропейских и международных исследований (ZOiS) в Берлине Беате Эшмент (Beate Eschment). По ее словам, логично, что в какой-то момент новый президент начал назначать своих людей на важные позиции. «Так действовали и его предшественники. Тема коррумпированности наилучшим образом подходила для того, чтобы сместить ненужных людей с их постов и посадить туда нужных. Пока у меня нет достаточных оснований считать, что на этот раз будет иначе», – говорит она.
Поможет ли таджикам опрос против взяточничества
По оценке берлинского эксперта, на успех в Киргизии можно рассчитывать, если власть, последовательно проводя структурные шаги, поставит во главе борьбы с коррупцией авторитетного человека с хорошей репутацией. К тому же у него должны быть средства для осуществления принимаемых мер и исполнения принятых законов. «Но Киргизия для этого – недостаточно сильное государство. Я скептически смотрю на его возможность проявлять необходимую жесткость в осуществлении реальной антикоррупционной программы, даже если такое намерение есть. В регионах Киргизии иногда возникает чувство, что там действуют некие свои законы, а не законы государства», – полагает Беате Эшмент.
Есть у собеседницы DW сомнения и в искренности намерений Душанбе. «Попытка привлечь к антикоррупционной борьбе население с помощью опросов общественного мнения – это хороший метод. Он дает жителям ощущение причастности к контролю над чиновниками и возможности защититься от взяточничества. В условиях большей демократии этот путь мог бы вести к успеху, но таких условий в Таджикистане я не вижу. Если борьба под антикоррупционным флагом там и ведется, то в одном направлении – усилить влияние президентской семьи», – уверена Беате Эшмент.
Более оптимистично она смотрит на антикоррупционные меры, принимаемые Ташкентом. «Пусть меня упрекнут в идеализме, но Узбекистан объективно имеет сегодня большие шансы осуществить то, чего хочет его руководство. И вероятность того, что объявленные реформы дадут результаты, там выше, чем в Киргизии и в Таджикистане», – говорит эксперт.
Кто в Узбекистане поборется с коррупцией после чистки в СНБ?
При этом Беате Эшмент обращает внимание на следующий момент: Шавкат Мирзияев уже год делает то, что сейчас начал Сооронбай Жээнбеков, – приводит на руководящие посты все больше своих людей. «Но чтобы их там в таком качестве и качестве иметь, нужно давать им финансовые преференции. Вопрос в том, в какой мере это будет на легальной основе, а в какой они получат сферы, находящиеся под их началом, на откуп», – рассуждает она.
На еще один важный аспект ситуации в Узбекистане указывает ташкентский политолог Юрий Черногаев. До недавнего времени громкие коррупционные дела – а их в Узбекистане было немало, включая связанные с окружением семьи первого президента страны Ислама Каримова, – вела могущественная Служба национальной безопасности (СНБ). Прокуратура фактически лишь сопровождала те действия, которые могло себе позволить только это ведомство.
Но в январе-феврале руководство СНБ подверглось чистке, президент лично пригрозил ряду руководителей службы тюремными сроками, а ее председателем назначил бывшего генерального прокурора. По поступающим из Ташкента сведениям, прокуратура теперь получит ряд функций, которые до этого выполняли сотрудники СНБ. При этом прокурорские кадры в Узбекистане не имеют опыта расследований коррупционных дел в правоохранительных органах, отмечает Юрий Черногаев. К тому же они привыкли, что заметные дела такого рода всегда санкционировались политическим руководством страны.
Рейтинг восприятия коррупции Transparency International
Беате Эшмент соглашается с тем, что в Узбекистане громкие случаи разоблачения коррупции были политически управляемыми. При этом, по ее оценке, вся система очень коррумпирована. «Включая и ту ее часть, которая в стенах СНБ занималась отслеживанием случаев коррупции. Шавкат Мирзияев отсек голову СНБ, служба будет перестроена, но это не значит, что все сотрудники вдруг станут сторонниками реформ и борцами с коррупцией. Время покажет, в какой мере ему удастся вовлечь их в эту борьбу. Тем более что ранее поступало достаточно много сообщений о том, что СНБ больше других институтов власти получала нелегальные доходы различного характера», – говорит эксперт из Берлина.
При этом у нее создалось впечатление, что происходящие в Узбекистане перемены сильно влияют на соседей по региону. И корни той резкости, с которой киргизский президент обрушился на «оборотней в погонах», именно в этом, считает Беате Эшмент.
И последнее: в рейтинге восприятия коррупции Transparency International за 2017 год Узбекистан занял 157-ю строчку, чуть улучшив свою позицию в сравнении с прошлым годом, но снова оказавшись существенно ниже Киргизии (135-е место). Таджикистан при этом опустился на 161-е место из 180.
