Кремль: модератор и гарант
- Подробности
- 5438
- 05.12.2018
- Виктор КОВТУНОВСКИЙ, специально для «Новой» — Казахстан»
Сценарий казахстанского транзита пойдет по кремлевским лекалам
В последние дни новостные ленты почти ежедневно приносят сообщения, в той или иной степени подтверждающие мнение, что вопрос сохранения «исторического наследия» первого президента Казахстана становится не менее важным, чем задачи по обеспечению его неприкосновенности, безопасности семьи и сохранения собственности. Премьера очередного фильма «Путь Лидера», речь на VIII Гражданском форуме, статья «Семь граней Великой степи» – доказательства более чем наглядные.
К уже привычному позиционированию Нурсултана Назарбаева как почитаемого всеми «отца нации», основателя современной государственности Казахстана добавляется и образ мыслителя, творца истории, чей масштаб не ограничивается даже «тюркским миром».
Судя по реакции на первую публикацию («В ожидании транзита», «Новая» — Казахстан», №48 от 28.11.2018 г.), больше всего сомнений вызывает утверждение, что в сложившейся ситуации именно Кремль становится единственным гарантом, именно он заинтересован обеспечить стабильность и преемственность власти в Казахстане после ухода старейшего на постсоветском пространстве лидера.
В этой статье я постараюсь раскрыть этот тезис.
Позиция Кремля
Социологические опросы показывают, что на постсоветском пространстве велика доля тех, кто сожалеет о распаде Советского Союза. Россияне хотели бы, чтобы их страна вновь стала великой державой, уважаемой и влиятельной. Могу предположить, что нынешняя внешняя и внутренняя политика Кремля основывается на этих ностальгических чувствах. Однако бывшие советские республики предпочитают и далее дистанцироваться от прежней метрополии. Драматические события в Грузии и Украине привели к тому, что новые лидеры этих стран открыто провозгласили намерение интегрироваться с Европейским Союзом и НАТО.
На этом фоне Москва никак не может допустить, чтобы нечто подобное произошло в Казахстане, участнике ЕАЭС и партнере по ОДКБ. Руководство России не может допустить, чтобы в соседней стране, с которой она имеет самую протяженную в мире сухопутную границу, смена верховной власти была пущена «на самотек».
Исходя из этого, Кремль должен контролировать все: от определения сценария и сроков переходного периода до выбора преемника. Сказанное особенно актуально в свете нынешнего противостояния России с Западом.
И, надо сказать, у Москвы есть достаточно мощные рычаги влияния, чтобы диктовать свои условия. Прежде всего это экономика. Точнее, зависимость экономики Казахстана от России.
Экономическая зависимость
Фундаментальный фактор, который предопределяет эту ситуацию, – наше географическое расположение. Выход Казахстана на европейские рынки пролегает через Россию. В этом наша главная стратегическая проблема, этим мы кардинально отличаемся от той же Украины или Беларуси.
Да, существуют альтернативные пути на Восток и Юг. Но реальность такова, что около 40% внешнеторгового товарооборота Казахстана сегодня приходится на страны Евросоюза и 20% на Россию, то есть больше 60% экспортно-импортных потоков завязано на ее территорию.
Доля Китая в нашем товарообороте всего 12-13%. Диверсификация внешней торговли с западного направления если и состоится, то это не вопрос ближайших 10 – 20 лет. В то же время наш северный сосед в любой момент может перекрыть трубопроводы и железные дороги, по которым транспортируются казахстанские углеводороды и металлы.
Еще более наглядным примером зависимости нашей экономики от российской служит поведение тенге по отношению к рублю. Начиная с дефолта 1998 года, за исключением двух шоковых периодов после финансового кризиса и присоединения Крыма, соответственно, в 2008 – 2009 и 2014 – 2015 годах, мы наблюдаем жесткую привязку нашей валюты к российской в примерном соотношении 5:1, плюс-минус 10%.
Сегодня, согласно оценке агентства Bloomberg, рубль оказался самой рискованной валютой в мире.
За ним, повторяя все его зигзаги и падения, тянется тенге.
В самом деле, если держать курс тенге крепким, независимым от колебаний рубля, то выгоду тут же извлекают валютные спекулянты, а из России к нам идут потоки товаров, купленные на подешевевшие рубли. Это, в свою очередь, разоряет казахстанских товаропроизводителей со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями. Ответные валютные интервенции Национального банка показывают непрофессионализм (или нечто похуже), поскольку ведут лишь к потере наших золотовалютных резервов. Ведь закон единой цены в условиях прозрачности границ (диктуемой требованиями Таможенного союза) никто не отменял.
В конце концов, все заканчивается очередной девальвацией тенге, то есть обнищанием населения.
Не надо быть большим макроэкономистом, чтобы из этого сделать вывод о том, что вслед за утратой самостоятельности в ведении таможенной политики де-факто Казахстан лишился и монетарной суверенности. Как следствие, все внешне- и внутриполитические проблемы Российской Федерации автоматически переносятся на нас. Бремя западных санкций перераспределилось и на наши плечи. Мы фактически стали заложниками решений, принимаемых в Кремле.
Информационная зависимость
Второй рычаг давления не менее мощный: информационный.
Российские СМИ, особенно телевидение, всегда доминировали в информационном пространстве Казахстана. Сегодня и российские социальные сети «Одноклассники», «Вконтакте» вовлекают в свой круг интернет-пользователей всех поколений в нашей стране.
Этот факт давно признают и в Акорде. Власти Казахстана публично говорят, что «ситуация с информационной безопасностью в Казахстане неутешительная».
Главной угрозой этой безопасности называют «открытость национального информационного пространства и популярность зарубежных СМИ, в том числе интернет-ресурсов, ТВ и печати».
Чиновники скромно умалчивают, средства массовой информации какого государства влияют на умы казахстанцев. Но понятно, что речь идет прежде всего о России.
Несмотря на принимаемые в последние годы меры противодействия этому влиянию, никакого существенного сдвига в этой сфере не произошло.
Справедливости ради нужно отметить, что российское телевидение и официозные интернет-ресурсы сохраняют лояльность Акорде и лично президенту Казахстана. Однако эта лояльность может в любой момент улетучиться. Можно привести в пример случай с президентом Беларуси Лукашенко, когда в ответ на критику им некоторых экономических решений руководства России на НТВ показали пятисерийный (!) документальный фильм «Крестный батька», разрушающий репутацию лидера соседнего государства.
В случае необходимости «мягкая сила» российских СМИ может быть в любой момент использована и против Акорды.
Персональная зависимость
Считается, что персональная уязвимость казахстанского руководства связана с тем, что многие личные дела до сих пор хранятся в московских архивах. Не исключая такой версии, я бы сделал акцент на том, что само по себе то, что первый президент Казахстана нуждается в гарантиях безопасности и обеспечения своего «места в истории», делает его персонально зависимым от «старшего брата».
Случай, который я приведу, может показаться несколько отвлеченным, но он, на мой взгляд, очень ярко иллюстрирует описываемую проблему. В середине октября 2018 года в Москве был открыт памятник первому президенту Узбекистана Исламу Каримову. Событие во многих отношениях странное и противоречивое.
Покойный не был беззаветным поборником российско-узбекской дружбы. И к тому времени в самом Узбекистане имя Каримова запретили употреблять в эфире телеканалов, а родственников бывшего президента его преемник назвал «крысами», разграбившими Ферганскую долину. https://lenta.ru/news/2018/09/12/uzb/
Примечательно, что решение об установке монумента было принято в обход положенного по закону запрета на установку памятников: не менее чем через десять лет со дня смерти увековечиваемого человека. Почему же, несмотря на неоднозначную репутацию и массовые протесты москвичей, памятник все-таки появился в сквере российской столицы?
Маловероятно, что это случилось лишь благодаря усилиям родственников и друзей Каримова, без одобрения на уровне высшего руководства России. Если так, то, может, это был сигнал другим лидерам постсоветского пространства, намек на то, что и к ним, несмотря ни на что, будут относиться со всем почтением?
Нелишне тут будет вспомнить и то, на чьей территории нашли убежище бывший президент Акаев и бывший президент Янукович, семьи других бывших советских и постсоветских руководителей.
Конец «политики многовекторности»
В свете вышеизложенного любопытно наблюдать, как Казахстан возвращается в «гавань» российской внешней политики. Весной этого года, когда вашингтонские договоренности Назарбаева и Трампа еще не были дезавуированы Каспийским соглашением, представитель Казахстана в ООН мог позволить себе не присоединяться к проектам резолюций, инициированных Москвой.
Совсем иное произошло в ноябре, когда представитель Казахстана в ООН проголосовал за российскую повестку по ситуации в Керченском проливе.
Из того, что Кремль становится едва ли не монопольным гарантом транзита власти в Казахстане, логически вытекает следующее: Нурсултан Назарбаев, по меньшей мере, будет вынужден согласовывать с Москвой все свои шаги в этом направлении. Не исключено, что и весь сценарий переходного периода будет писаться в московских кабинетах. В противном случае Кремль может просто отказаться от каких-либо обязательств по сохранению преемственности после Назарбаева.
P.S. Мнение автора не всегда совпадает с мнением редакции.
