ИЗ АУЛА В ЛОКАРНО
- Подробности
- 1503
- 22.01.2020
- Багдат АСЫЛБЕК, Fergana News
Жена пропавшего казахского чабана сыграла саму себя и покорила кинофестивали Европы
Открытием ушедшего года в казахстанском кинематографе стала дебютная полнометражная кинолента «Марьям» режиссера Шарипы Уразбаевой, которая на свои деньги сняла ее за пять дней в глухой степи.
О чем фильм
Фильм повествует о женщине Марьям, матери четырех детей, живущей в казахском ауле. После таинственного исчезновения мужа она вынуждена в одиночку тянуть на себе все хозяйство. Семья выживала за счет того, что за небольшую плату пасла чужой скот. Но после пропажи мужчины хозяйка скота забрала животных, так как Марьям не справлялась одна. Устав обивать пороги РОВД в поисках мужа и оставшись без средств, женщина пытается оформить пособие. Но его не дают, поскольку труп мужа не найден, а с момента пропажи без вести не прошло трех лет. С помощью знакомого полицейского женщине удается незаконно оформить пособие. Но однажды возвращается муж. И если об этом узнают социальные службы, то все деньги, которые были выданы Марьям, женщина должна будет вернуть государству...
Североамериканская премьера фильма «Марьям» прошла на престижном фестивале в Торонто, а азиатская — в южнокорейском Пусане. В Казахстане картину впервые показали в декабре 2019 года в Алма-Ате, фильм стал открытием VIII международного кинофестиваля студенческих и дебютных фильмов Bastau. Ну а главная мировая премьера прошла в конкурсной программе кинофестиваля в швейцарском Локарно.
«Марьям» оказалась единственной картиной из России и Казахстана, представленной на киносмотре в Локарно.
Настоящая история жены чабана
Главную роль в картине сыграла Меруерт Саббусинова, не имевшая никакого отношения к актерскому цеху. Именно ее история легла в основу сценария. Другими словами, женщина сыграла саму себя. Меруерт 37 лет, у нее четверо детей. Родилась и выросла в ауле Ащибулак под Талдыкорганом в Алма-Атинской области. Там же закончила школу, но не смогла поступить в вуз, так как, по ее словам, в это время умерли родители. Она отучилась на повара и с 17 лет стала жить и работать в Алма-Ате.
Со своим супругом, исчезновение которого стало основой сюжета фильма, Меруерт познакомилась еще в детстве. «Все шло к женитьбе еще тогда (когда оба жили в ауле). Мои родители и его родители были знакомы, они сватали нас. Но в юности у меня был дерзкий характер, и я отказалась выходить за него, так как воспринимала его как брата. Потом уехала в Алма-Ату. Но по иронии судьбы через 8 лет мы снова встретились — случайно, в маршрутном автобусе. Обменялись номерами, стали общаться и потом поженились. Мне тогда было 25 лет. Год пожили в Алма-Ате, потом уехали в его родной поселок Аксу, Кызылту. Там пасли скот его родственника за деньги, доили коров. Мы жили на фазенде», — вспоминает Меруерт.
На той фазенде, где они жили, зачастую не было света — жилье освещали керосиновой лампой. Семья планировала накопить деньги, продать скот, купить землю и построить дом. Но этот план остался нереализованным. В октябре 2016 года в нескольких километрах от фазенды муж пропал — вместе со свояком. «Без конца звонила мужу — не отвечал. Расспрашивала всех. Кто-то говорил, что видел, как они верхом направлялись куда-то. Гадалка сказала, что они найдутся живыми, и нас ожидает большая свадьба. Но, когда камни показывают свадьбу, это не к добру. Через 5 дней нашли тело свояка. А мужа так и не нашли», — рассказывает Меруерт.
Своим детям женщина сказала, что «папа уехал далеко, работать, придет позже». «Но дети слышали наши разговоры с родственниками. Однажды сын сказал мне: «Мама, вы говорили, что врать нельзя, но почему обманываете нас, сказав, что отец уехал работать? Он же пропал». Я сказала, что это одно из испытаний Всевышнего и что отец вернется однажды. Я сама в это верю, иногда жду звонка. Спешно беру трубку, когда звонит незнакомый номер. Однажды заметила, что его номер был недавно в WhatsApp. Показали полицейским, сказали — возьмутся. Но ответа не было», — говорит Меруерт.
Она также рассказывает, что после пропажи мужа на плечи детей легла вся тяжелая работа по хозяйству — таскать воду, уголь, убирать снег, а сама она пребывала в депрессии, из которой, по ее словам, смогла выйти благодаря поддержке 70-летней соседки.
Женщина обратилась в госорганы за пособием по потере кормильца. «Мне отказали, сказав, что нет справки о смерти мужа — нет пособия. Сначала сказали, что еще год не прошел. Потом я узнала, что суд должен был признать мужа пропавшим без вести по 317-й статье. Но сказали, что без адвоката не будут рассматривать заявление и выносить решение, а на адвоката у меня не было денег. Через некоторое время я получила решение суда, но там допустили ошибку. Из-за этой ошибки мне пришлось снова писать заявление и сдать документы», — говорит Меруерт.
В итоге ее семья до сих пор не получает пособие по утере кормильца, а муж так и числится в розыске.
Как сыграть себя
Отчаявшись, женщина обратилась к журналистам телеканала «Казахстан». Она рассказала свою историю режиссеру социальной программы Шарипе Уразбаевой (она — профессиональным кинорежиссер. — Прим.«Ферганы»). «Послушав историю Меруерт, мы решили снять сюжет о ней для телеканала. Увидев ее маленькое жилье, где она ютилась с четырьмя детьми в селе Коянкус, я была в шоке. Местность настолько отдалена от цивилизации! От ближайшего города Талдыкоргана около 70 километров. Это было в декабре 2018 года. Но больше поразило другое. Нет ни света, ни воды. Чтобы помыться, нужно принести воду, а она далеко. Ладонью моешь лицо. Как можно так жить в XXI веке? Но что больше возмутило: как женщина может жить в таких условиях? Я сразу же увидела кадры фильма. Я тогда готовилась снимать другой фильм. Но твердо решилась снять по истории Меруерт. За неделю написала сценарий», — рассказывает Шарипа Уразбаева.
За считаные дни режиссер, бросив клич в Facebook, собрала команду: актеров, оператора. «Фильм снимала на свои деньги. Сначала откликнулись профессиональные операторы, но они просили большие гонорары. Из всех актеров только Хамза Коксебек, игравший мента, профи. Его гонорар оплатила из своего кармана. На роль Меруерт сначала нашла профессиональную актрису, но потом пришла к выводу, что лучше саму Меруерт снять, ведь актриса, каким бы ни была профессионалом, все равно будет играть, а не проживать, а в кино нет места фальши. Я предложила Меруерт, она согласилась. Были опасения, что эта затея не даст ничего хорошего. К тому же женщинам в казахской среде сложнее. Ее родственники могли пустить злые сплетни, мол, пропал муж, а келинка в кино снимается. Я сама росла в такой среде и знаю, как такие сплетни разрушают жизнь невест. Но Меруерт до конца съемок ничего не говорила родственникам», — отмечает режиссер.
«Шарипа говорила мне: «Почему бы нам не снять фильм и не поехать в зарубежные страны и не пройтись по красной дорожке?» — вступает в диалог Меруерт, цитируя режиссера. — Я тогда не знала, что ответить. Улыбнулась и сказала: «Не знаю». Но потом сразу же согласилась. На той же встрече».
Меруерт рассказала, как проходили съемки, как она вживалась в роль. «Поначалу было сильное волнение. Я не знала, какие слова говорить. Текст выслали по WhatsApp. Но я ничего не поняла, если честно. Но во время съемки уловила суть и вошла в образ... самой себя, можно сказать. И мне было уже нетрудно, ведь почти все, чтобы было в сценарии, я пережила в жизни. Перед глазами встали реальные эпизоды из совместной жизни с мужем, диалоги с ним. Многие годы молодости прошли с ним рядом, вспомнила, как по степи гуляли... Когда я вспоминала, мне становилось грустно, набегали слезы», — рассказывает Меруерт.
Исполнительница главной роли призналась, что ей нелегко дался эпизод, когда героине предстояло заколоть барана. «У казахов женщине запрещено резать скот. Это должны делать только мужчины. В жизни такого у меня не было, но я понимала, что если такая ситуация возникла бы, то женщине пришлось бы резать, потому что больше некому — сыновья еще маленькие», — говорит Меруерт.
К слову, ее дети также снялись в этом фильме — в роли детей главной героини.
Доили коров между съемками
Съемки закончили за пять дней, так как, по словам режиссера, «оставаться надолго не представлялось возможным из-за невыносимых условий». «Во-первых, было сложно доехать до этой местности, тем более зимой по бездорожью. Уже в самой локации мы совмещали съемки с домашними хлопотами. Меруерт между съемками бегала доить коров. Я готовила еду мужчинам, нянчилась с детьми Меруерт и руководила съемками. Из-за огромных расстояний от города до места съемок мы не могли после съемочного дня вернуться домой и утром снова приехать. Поэтому все эти пять дней мы жили там. Мужчины спали в одной комнате, женщины — в другой. У нас не было много времени, не хватало света. Привезли генератор. Экономили его топливо. Съемки проводили быстро. Отсняли все за 2-3 дубля. Какие были кадры, все клеили. Ни один кадр не пропал», — улыбается Шарипа Уразбаева.
Режиссер также объяснила, почему решила снять фильм без хорошего бюджета.
«Если бы искала бюджет, то ждала бы выделения денег минимум год, и то если одобрят, а могут и не одобрить. Если одобрят, то дальше тебя ждет много волокиты. Нужно пройти через питчинг (устная или визуальная презентация кинопроекта с целью нахождения инвесторов. — Прим. «Ферганы»), межведомственные комиссии. В общем, не хотела тратить нервы и время на все это. А так наш фильм был готов за месяц. Общий бюджет — менее 5 тысяч долларов. Зато теперь меня приглашают провести мастер-класс по рациональному использованию ресурсов», — смеется режиссер.
Тем не менее Шарипа Уразбаева упоминает, что государство ей все же оказало помощь, когда фильм пробился в конкурсные программы мировых кинофестивалей. «Очень помогла Гульнара Сарсенова из центра поддержки кино при Министерстве культуры. Когда начали продвигать фильм, мне начала помогать (продюсер) Анна Качко. Без продвижения сейчас никак», — поясняет режиссер.
«Дальше пошло-поехало. Мы прошли в конкурсную программу фестивалей Локарно, Торонто, Пусан, — продолжает Уразбаева. — Даже был шанс поехать в Канны, но мы не успели закончить фильм. Приглашение в финальную программу разных престижных кинофестивалей для нас большой успех. Европейцы были шокированы, увидев нашу картину, плакали. В Альмерии, когда я возвращалась с обеда, консьерж сообщила, что какие-то люди искали меня и попросили передать свое восхищение и благодарность за фильм. Много было восторженных отзывов в Торонто и Локарно. На показе нашего фильма пришлось открыть второй зал. Их поразила стойкость и непоколебимость казахской женщины, ее перевоплощение. Меня поразило, что у них даже на платных показах фестивальных фильмов такой аншлаг», — признается Шарипа Уразбаева.
Мечта, загаданная в ауле, сбылась в Швейцарии
Меруерт Саббусинова увидела фильм, только когда прилетела в Локарно. «На меня нахлынули эмоции, я плакала, смотря на экран. Но картина мне понравилась. Смотря историю, сама удивлялась, как я прошла через все это. Конечно, я бы хотела, чтобы и в жизни муж вернулся, как в кино», — говорит Меруерт, и ее глаза становятся влажными.
По словам женщины, лишь когда ее пригласили в Швейцарию, она рассказала своему окружению о том, что снялась в фильме. «Некоторые восприняли с усмешкой, некоторые искренне радовались. Когда отпрашивалась у начальника на 10 дней, чтобы поехать в Швейцарию, он удивленно спросил: «Когда ты успела?» На работе все были удивлены, но поздравили меня. На фестивале в Швейцарии все было прекрасно, сложно описать словами те эмоции, которые я ощущала тогда. Люди подходили к нам, улыбались, пожимали руку и выражали благодарность на иностранном языке. Там я поняла, что, оказывается, мечты сбываются. Думаю, все благодаря Шарипе и Анне Качко. В детстве, когда игралась во дворе, мечтала сняться в каком-нибудь фильме. И я никогда даже не мечтала оказаться в Европе, раньше никуда вообще не выезжала из Казахстана. Мне быстро сделали загранпаспорт. Я опасалась, что из-за кредитов не выпустят. Но Шарипа сказала ни о чем не беспокоиться. И все вышло по ее плану», — рассказывает Меруерт.
После возвращения из Швейцарии, продолжает собеседница, ее жизнь не изменилась. «В окружении люди почему-то думают, что раз снялась в фильме, все — разбогатела и стала звездой, и решились все проблемы. Спрашивали, не подарили ли мне дом? Я столкнулась с завистью — в основном близких. Люди стали говорить, будто я стала лучше жить, став актрисой. Но нет, я осталась такой же. Я снимаю квартиру в Алма-Ате, работаю в трех местах, мою полы, чтобы в одиночку прокормить четверых детей. Раньше был страх насчет того, как буду кормить их, но этот страх я преодолела. К тому же я самый младший, десятый ребенок в семье, и для меня быть многодетной мамой не является чем-то удивительным. (...) Признаюсь, что после фильма некоторые люди начали относиться с уважением. Например, на работе, где раньше мыла полы, теперь перешла в «гладилку». Сейчас меня называют Марьям (как героиню фильма). Это теперь мое второе имя. Коллеги, когда знакомят меня с другими людьми, говорят: «Это наша актриса!» — делится Меруерт.
О трудностях казахских женщин в кино
Фильм «Марьям» — первая полнометражная работа Шарипы Уразбаевой. До этого она снимала короткометражные картины (ее короткие метры «Источник», «Едоки картофеля» брали призы на международных кинофестивалях). Режиссер с долей грусти констатирует, что, несмотря на успех «Марьям» и положительную реакцию на него зарубежной публики, в самом Казахстане зрители неоднозначно восприняли картину. «Были плохие отзывы в духе, почему показываем чернуху. У нас не хотят признавать суровую реальность, хотят приукрасить ее. У нас не было цели критиковать государство, мы просто отразили настоящую реальность. Через фильм хотели показать проблемы. Главная из них — зависимость женщины от мужчины. Даже после его смерти или исчезновения. Хотела показать, через какие трудности проходит казахская женщина. Поскольку я сама женщина и хорошо знаю психологию и переживания женщин в нашей традиционной среде, то мне близка эта тема. Каждый режиссер, будь это Тарантино или Тарковский, переносит на экран свой жизненный опыт. Так же и я стараюсь привнести что-то из пережитого, увиденного. В целом мне нравится показывать судьбы людей», — рассказывает режиссер.
Шарипа Уразбаева замечает, что в современном казахстанском кинематографе очень мало женщин-режиссеров. «В Центральной Азии трудно женщинам-режиссерам. Им не верят, не дают бюджет, скептически относятся, думая, что те не справятся. Я заметила, что в киношколах специальность «режиссер» получают 50% женщин. Но где они все? В моей группе, когда училась на режиссера, было много девушек. Но после завершения учебы в кино осталась только я. Многие вышли замуж, и на этом все остановилось. Особенно тяжело казахоязычным девушкам. Русскоязычные, мне кажется, более бойкие и независимые, меньше зависят от мнения своих родных. Я хотела бы, чтобы и окружение казахских девушек, начинающих путь в режиссуре, давало им полную свободу для творчества», — надеется Уразбаева.
