Недоброе... лицо Суверенитета, или Идентификация... Власти
- Подробности
- 8191
- 26.01.2012
- Амантай ДАНДЫГУЛОВ, главный редактор «Новой» — Казахстан»
Боль и слезы Мангистау. В поисках универсальной правды и взаимного доверия
История помнит, как победное шествие ислама, к прискорбию, было остановлено Османской империей, рассматривавшей тогда организационные проявления Веры (халифаты) не иначе как свои административно-территориальные единицы. Но формальные юридические границы не смогли удержать тонкую материю сакральных чувств. Османская империя тогда, впрочем, как и все империи мира, закрыла за собой врата цивилизации.
.Однако сегодняшний своеобразный ренессанс в виде чрезвычайной дипломатической, политической и военной активности турок на севере Африки не должен никого обманывать. Это происходит с молчаливо-поощрительного согласия звёздно-полосатого партнёра по НАТО. Страны Магриба – своеобразная лакомая морковка для осла (символа Демократической партии США), и особой грациозности и политкорректности от него в этой посудной лавке ждать не стоит. Чем больше шума в мире, тем покладистее одиозные правители этой неправедной земли.
От Магриба до Каспия: кто возьмёт на себя всё?
И уже сегодня, сдаётся мне, Дядя Сэм подыскивает также и в Центрально-Азиатском регионе государство, способное (и стремящееся) взять на себя миссию и функцию по образу и подобию модераторской роли Турции: эта модель продемонстрировала свою эффективность. Озвучивать тезис о фундаментальных интересах США в Каспийском регионе – не то чтобы банально: это всё равно, что открывать новые америки. Ведь Поднебесная здесь не спешит являть миру свою активность: верная своим конфуцианским принципам, империя наших соседей, скорее всего, ждёт, что ситуация сама по себе дозреет и упадёт к ногам дракона. Что, собственно, и происходит. Символ некогда единой России – медведь не успевает осмыслить внутренние вызовы исторического материализма, да и выборы воеводы на носу.
Значит, с подачи белоголового орлана, на рассмотрении остаются наши этнические братья – турки. Впрочем, их след в Казахстане пока не был обнаружен доморощенными спецслужбами. Может быть, потому его и не отыскали, что османы искусно подкупить могут и ангела, и чёрта, а во-вторых, в стране явно присутствуют силы, заинтересованные в ослаблении елбасы. Не обременяя себя взятыми обязательствами в рамках различных совместных международных организаций, дружественная Турция вполне могла обозначить свой невиртуальный интерес в нашем регионе. Сегодня это называется «дальновидностью» и «стратегическими интересами державы».
Можно ли заменить в этом раскладе Анкару на Астану – вопрос риторический. С нашей многовекторностью, в отсутствии доминирующего военного потенциала, в условиях прикрытой лишь фиговым листком демократической трескотни, родо-племенной сущности государственного устройства и, наконец, при столь масштабной коррупции во власти – со всей этой совокупностью стартовых условий мы ещё не являемся сплочённой нацией и на роль модератора региона пока не подходим. Скорее всего, лекалам соответствует компактный, мобильный, густо населённый и жёстко управляемый Узбекистан. Так что Жанаозен – это лишь первый щелчок на джойстике, проба сил и оценка возможностей разведок мира на Каспии.
В ближайшее время в прикаспийском регионе следует ожидать и активизации Ирана, несмотря на предвоенную истерию, что закатили хозяева мира и их приспешники. Пустит Тегеран суда через Ормузский пролив или не пустит, ударит первым по Ирану Израиль или всё же США, снимет санкции свои с Исламской Республики ЕС или нет – эти тренды обсуждают взахлёб все западные медиа... Но почему же от внешнеполитических интриг двух-трёх кабинетов должно лихорадить всю планету? Если отцам-основателям Федеральной резервной системы такая сумятица цвета хаки нужна как регулярная взбадривающая доза для поддержания веры в нарезанную бумагу с портретами Бенджамина Франклина, то какой прок всему остальному миру подкармливать военщину?
На этот риторический вопрос Токио и Пекин без лишних слов уже нашли ответ, обозначив тенденцию «слива» звёздно-полосатых ценных бумаг: эти две крупнейшие экономики мира перешли во взаиморасчётах между собой на национальные валюты. В этой связи почему бы и нашей Власти не озвучить рядовым казахстанцам, в каких активах держат сегодня 45 - 75 миллиардов долларов Национального фонда? Почему бы, опираясь на многовекторную внешнеэкономическую политику, не предложить соотечественникам механизмы сбережения собственных вкладов не только в ничем не обеспеченном долларе, не только в хиреющем евро, «деревянном» рубле или нацвалюте, – но и в юане? Эмоции эмоциями, но здоровый прагматизм ещё никто не отменял, и стремление хранить яйца в разных корзинах (экономисты это называют «диверсификацией рисков») – весьма понятное и ясное средство защиты кошелька гражданина от пустопорожних спичей политиков.
Роль личности в истории
Будущее, как известно,
бросает свою тень задолго до того,
как войти
(Анна Ахматова)
Сегодняшнее казахское государство, если отбросить все натяжки, состоялось и стало успешным субъектом международной жизни, сами казахи не потерялись и не рассыпались как исторические пылинки, – только благодаря политической воле Нурсултана Назарбаева.
Чтобы успешный Казахстан сохранился на политической карте мира в его нынешнем обличье и дальше, чтобы он не стал мифом, подобно Атлантиде, а стал бы собирательным памятником для скромного паренька из Ушконыра, – для этого в будущем надо созданное титаническими усилиями, но такое хрупкое благополучие передать в сильные, не замаранные последними трагическими событиями руки, в освящённые признанием и доверием народа длани. Это необходимо сделать, независимо от личностных симпатий и антипатий, независимо от жузовых традиций и предпочтений: опираясь лишь на собственный масштаб личности, огромный опыт гос-управления, прозорливость и историческое предвидение.
Нужно время (а его очень и очень мало), чтобы, пройдя через мучительные размышления, прийти во имя целостности страны к этому далеко не простому решению. Но именно этот шаг откроет навсегда врата Истории Цивилизации и сохранит имя Нурсултана Назарбаева в мировом общественном сознании наряду с именами Неру, Ганди, Ататюрка, Де Голля…
Независимость от общества
Пока же, несмотря на юбилей, простые казахстанцы и власть считывают сакральные слова «суверенитет» и «независимость» по-разному, вкладывая разное содержание. Удивительно, но у власти до сих пор нет чёткого понимания, что сегодняшние 50-летние ещё помнят реальное наполнение дефиниции «патернализм государства»: ещё по крайней мере в течение пяти лет бюджет должен быть социально ориентированным, сохраняя многие выплаты и льготы. Тем более эти ожидания как бы регулярно подтверждаются президентом с высоких трибун, в его высказываниях о единстве и вечности народа, о неустаннной заботе государства, о том, что все мы – братья...
И многие сегодняшние представители власти, вроде бы ещё и не запамятовав своё трудное детство и нелёгкую судьбу своих ещё живых родителей, – но тем не менее уже эмоционально сливаются в экономическом экстазе с Мистером Рынком: и тут-то появляются и надменность, и высокомерие, и байское пренебрежение к бедным родственниками-шаруа...
Причём отдельные представители власти настолько уверовали в свою кредитную историю, в свой исторический аристократизм – «белую кость» и право жить не по труду (хотя ещё вчера сами крутили коровам хвосты), что не только не видят огромной разницы в образе жизни с простыми казахстанцами, но и считают это закономерным итогом.
Почему же государственный механизм и его социальные функции дают откровенный сбой при социальных и природных катаклизмах? Перманентные гибели шахтёров, паводки в Кызылординской, Восточно-, Западно-Казахстанской областях, трагедия в Кызылагаше и, наконец, – в Мангыстау...
Уроки истории, которые никто не учит.
И никого не учат
...В 1905 году, 22 января (по новому стилю), в Петербурге рабочие Путиловского завода решили вступиться за своих уволенных товарищей. Безоружные, они понесли императору Николаю II петицию и были расстреляны: так в историю вошло «Кровавое воскресенье», положившее начало двухлетним массовым волнениям по всей России (революция 1905 – 1907 гг). Выступление писателя-публициста Николая Старикова в «Комсомольской правде» с современной оценкой тех событий нам показалось особенно интересным.
«– Почему мирное шествие в 1905 году расстреляли?
– Революционеры, финансируемые из-за границы, стремились устроить провокацию, целью которой в любом случае должна была стать кровь. В толпу рабочих, которые шли к царю, были инкорпорированы боевики. Если бы царь сам вышел принять петицию, его бы убили. Это была программа-максимум. Программа-минимум – расстрел рабочих. Она и была реализована. Власти запретили это шествие. Но рабочие об этом не знали. Когда толпа доходит до военных, происходит провокация: из толпы рабочих в военных стреляют. Те открывают ответный огонь. Буквально через час после расстрела на Васильевском острове Санкт-Петербурга уже раздают свежеотпечатанные листовки, что кровавый режим убил 10 тысяч человек. Когда эти листовки были отпечатаны? До расстрела. Провокация готовилась.
– А что же царь Николай II, власти тогдашней России не смогли предугадать развитие событий?
– Была несогласованность во властных кругах. Чем она была вызвана – предательством, недоработкой, – так и осталось белым пятном в российской истории. Достоверно известно, что Николай II не отдавал приказа расстреливать демонстрацию рабочи».
Быть или бить?
Перипетии с решением Конституционного совета РК о невозможности проведения парламентских и муниципальных выборов в Жанаозене (кстати, и ЦИК очень оперативно тоже принял соответствующее постановление: мол, отмена не повлияет на результаты по всему Казахстану и пр.) и неожиданным вето главы государства на вердикт Игоря Рогова сотоварищи свидетельствуют о серьёзных разногласиях в ближайшем окружении президента в подходах к решению проблемы Мангыстау.
Возобладал здравый смысл и очевидная политическая воля Нурсултана Назарбаева, свидетельствующая о том, что он по-прежнему контролирует ситуацию, несмотря, по-видимому, на серьёзное давление. Намерение Рогова отменить выборы было больше политическим, нежели юридическим решением: это своего рода асимметричный ответ тому силовому варианту, что выбрали для площадей Жанаозена и Шетпе. И мы уже готовились было писать: «отмена выборов – это искусственное нагнетание истерии, провокация, разводящая в сторону президента и народ, сводя на нет многочисленные демократические преобразования главы государства в глазах мировой общественности»...
И ведь уже были прецеденты, когда сама власть наклеивала на сограждан оскорбительные ярлыки. Ремарка акима Актюбинской области Елеусина Сагиндыкова в адрес пикетчиков из «Азата» вызвала бурю возмущения в регионе и стране. Цену этим его оскорблениям («прокажённые» и «преступники») в адрес пикетчиков, высказанным перед собравшимися депутатами и журналистами, горожане Актобе определили в своём судебном иске до обидного низкую – один тенге. Но моральные издержки от раздачи унижений были просто глобальны, и областной голова потерял своё кресло.
Президент и общество, пройдя сквозь трагические события, должны найти в себе силы во имя целостности государства преодолеть взаимное недоверие, вернув жизнь в регионе в повседневное русло. Государство в персоналиях должно пройти через серьёзный курс реабилитации, изжив в себе подозрительность. Нужны серьёзные и адекватные шаги в общественно-политической жизни и экономике. У нас нет прокажённых и обеззвученных граждан и регионов: со своими соотечественниками власть и может, и должна, и главное – желает договариваться. У неё выбора нет, ведь иного народа ей по почте в красивой обёртке не пришлют. Решать накопившиеся вопросы друг к другу надо сообща, уважительно и спокойно.
А нашим братьям и сёстрам в далёком и близком Западном Казахстане, разделяя их справедливые требования, должен сказать, что они кормят не весь Казахстан, а лишь олигархическую часть власти и бизнеса. Поверьте, простые казахи в прочих регионах живут едва ли лучше, разве что в силу более мягких природно-климатических условий. Мы же должны, не обманывая себя химерами, беречь священные братские узы, мир и спокойствие, а также целостность казахской земли.
Новый старый премьер: старые проблемы
...Тем, кто не смог подавить в себе вздох разочарования в связи с вотумом доверия правительству Карима Масимова, что абсорбировало в себе все гнойнички общества, должен заметить, что эта мера – скорее вынужденная и временная. Вотум продиктован одним плановым медицинским обследованием, не нами выброшенным в медийное поле. В этой связи консервация ситуации выглядит скорее всего оправданной. Тем более что в связи с назначением в правительство Серика Ахметова контуры будущего премьер-министра проступают уже довольно явственно. Но если бы все накопившиеся проблемы решались технической сменой Кабинета министров! Поэтому и задачами старого нового правительства в кратко-срочной перспективе являются не прорывные проекты с ошеломляющими бюджетами, а ,как минимум, замораживание ситуации, проведение мониторинга, попытка контролировать status quo.
Нужно время, чтобы осмыслить все последние вызовы, буквально надругавшиеся над нашим невинным политическим сознанием. Нужно время, чтобы попытаться понять истоки и причины деморализации институтов власти и общества. Нужно время, чтобы интеллектуально выработать, а не скомпилировать новую концепцию государства и новую стратегию развития или хотя бы позиционирования с учётом кровавого опыта Мангыстау.
Можно ли войти в одну реку трижды?
Дезавуируя утверждение философов о том, что нельзя в одну реку войти дважды, Мухтар Аблязов намеревается нырнуть в бурные и мутные потоки уже и в третий раз. Письмо-намерение, а точнее – эдакая «малява», если верить неподтверждённым источникам, с нарочным передали в Астану. Предмет торга – всё тот же БТА-банк и желание Аблязова вытащить его из комы, попутно вызволив из беды друга детства – Мухтара Джакишева. Последнее предположение – скорее всего, основное.
Если отбросить многие комментарии, то суть обращения – всё же потаённое желание продемонстрировать Акорде убогость подходов и мышления её отечественных гобсеков, которые, подобно счетоводам приснопамятных колхозов, умеют лишь начислять трудодни.
Момент... истины?
Репрессии второй декады января-2012 показали, что Власть перестраиваться не хочет и не может: в её арсенале по-прежнему лишь репрессивные средства. С другой стороны, аресты и обыски в офисах незарегистрированной партии «Алга!», интернет-телеканала «Стан-TV», движения «Рух пен тіл» (Жанболат Мамай), в редакции и дома у главреда еженедельника «Взгляд», привлечение к ответственности известного режиссёра Болата Атабаева и политика Серика Сапаргали, – всё это говорит о том, что именно под этими брендами Власти и видится оппозиция – в истинном её предназначении: оппонирующая, противостоящая, антагонистическая и непримиримая сила, которую следует опасаться и превентивно лишать легитимности и дееспособности. Прочая якобы независимая политтусовка от наследников ДВК до каражоргующего «Әділет» – лишь антураж разной степени пафосности, призванный облагородить демократический фасад власти.
Реакция журналистского сообщества была в принципе предсказуемой: Национальный пресс-клуб на пресс-конференции «по Винявскому» был забит под завязку в первую очередь англоговорящей публикой, в президиуме – не коллеги-главреды с выражением солидарности, а глава пресс-клуба и руководитель НПО «Әділ сөз». Освобождения Винявского заседавшие во главе стола не просили. Политически корректно «требовали» лишь информации и соблюдения законности от Генпрокуратуры: КНБ к тому моменту все сведения касательно задержания и обысков, а также обвинения уже опубликовал: гражданина (именно в такой формулировке, – а не главного редактора) Винявского обвиняют по ст. 170, ч. 2 УК РК («призывы к насильственному свержению или изменению конституционного строя либо насильственному нарушению единства территории Республики Казахстан... совершенные с использованием средств массовой информации или организованной группой, а равно лицом, ранее судимым по настоящей статье»). Санкция статьи предусматривает «разбег» наказания весьма широкий: от 1000 МРП (1,6 млн тенге) до 7 лет лишения свободы.
Аргумент «мухиных бьют» в данном случае и вовсе не работает: от силовиков досталось на орехи не только приписываемым Аблязову СМИ, но и весьма отдалённым от шахматного виртуоза персоналиям – Болату Атабаеву, Серику Сапаргали, Жанболату Мамаю... Они переживают непростые времена: обыски, повестки, отключённые сотовые и визиты непрошеных гостей. Возникает непраздный вопрос: почему же так деликатно миновала огненная десница других праведных оппонентов власти?
Та управляемая и подконтрольная оппозиция, что стараниями акординских политтехнологов создавалась по крупицам в течение последних 10 лет, ранним морозным утром 23 января в одночасье была сведена на нет неловкими движениями уже органов правопорядка. Пока шли эти обыски и погромы в офисах и квартирах реальных оппозиционеров, самых «бескомпромиссных» участников предвыборного марафона, включая КНПК Косарева и «Ақ жол» Перуашева, чаша сия почему-то миновала, безжалостно срывая с последних романтический псевдооппозиционный флер. После такого очевидного провала (если не демонстративной сдачи своих) Астана уже вправе по образу и подобию Москвы вытащить провалившихся своих псевдооппозиционных агентов-чапмен из глубокого подполья и наградить при стечении чиновного люда орденами и медалями.
Возможно, по законам диалектики, они уже было поверили на определённом этапе, что и впрямь стали оппозицией. Но, к прискорбию, Астана всё ещё не вычеркнула их из реестра «своих». Потому-то к ним так и не пришли этим ранним морозным утром рыцари плаща и кинжала. Имеем ли мы моральное право теперь относиться с подозрением к тем узнаваемым лидерам оппозиционного поля, что так и не дождались настойчивого стука в дверь людей в штатском? Народ должен знать своих героев и антигероев. Маски нечаянно сорваны, господа? Или нам ещё предстоит отыграть третий тайм?
Нетленные строки поэзии
...Давайте перелистаем классику: бессмертный «Путь Абая» Мухтара Ауэзова... Вот к тяжело измученному болезнью Абаю его мать Улжан приводит двух акынов: Барласа и Байкокше.
«Абай не пропускал ни одного слова из песен акына. Он благоговейно внимал новым песням, рождавшимся тут же, под сводами юрты. Эти песни обличали и судили преступные дела и гнусные пороки правителей и владык. В одной песне Барласа были такие слова:
И владыкам алчным укор
У народа не сходит с губ –
Ты – правитель, хищник и вор, –
Словно ворон, летишь на труп.
…На кого намекал Барлас, говоря о правителях? Он никогда не говорил определенно, но Абай по-своему толковал его песни, — за примерами ходить было недалеко.
А получат свыше приказ,
Подымают хвосты тотчас,
Суетятся и ждут наград.
Черный страх нагнали на нас,
Сами в страхе на власть глядят».
И эти песни, собирая многих и многих простых казахов, зарождая в душе самого Абая ответы на непростые вопросы, звучали в юрте всесильного и деспотичного волостного правителя – Кунанбая! Перед отъездом акынов Улжан одарила их сытым буланым конём и гнедой кобылой-четырёхлеткой.
Не лесть и не карамель были в почёте у казахов, а твёрдость и смелость: хоть и знали, что ещё совсем недавно Чингисхан заливал оловом глотки тех гонцов, что приносили правдивые, но горькие вести....
Найдутся ли среди придворных женских организаций эти матери, жёны и сёстры, подобно Улжан, не побоявшиеся выслушать обидные, но справедливые слова о главе клана, о своей надежде и опоре? О том, про кого говорят «оның арқасында күн көремін»? Есть ли среди наших хранительниц очага такие, – ответьте, Раушан Сарсембаева! Многие общественные женские организации под заклинания о гендерной политике нынче просто хотят попасть во Власть, чтобы быть ею, Властью, обласканной и интимно возвышенной.
...И сразу как-то померк светлый, пафосный образ Матери, сформированный за несколько столетий поэтами и писателями.
Истоки нравственного разложения
К чему нам сегодня пенять на правителей, если совесть народа – наши титаны мысли и пера – на глазах покрываются золотом и патиной, не одёргивая, но снисходительно, подобно цезарям, внимая?..
Приводим отрывок из книги «Қазақ дәптері» Герольда Бельгера, остающегося единственным нервом казахского народа, лучшим немцем среди казахов и лучшим казахом... среди казахов (книга увидела свет на государственном языке, и мы взяли на себя смелость перевести фрагмент из неё на русский язык на свой страх и риск).
В газете «Қазақ» №9 (2 марта 2007 года) были опубликованы «Мангыстауские напевы» Ханбиби Ескараевой. Два стихотворения привлекли моё внимание. Первое из них – «Әбіш аға». 28 строк. Начинается так:
Ты отрок у своей Отчизны!
В горах высоких ты – орёл!
На валуне ты камень давишь!
Вспорхнёшь на тальник соловьём!
Чую подвох. Фрагмент из середины стихотворения:
...Отлитый, как булат бесценный,
Ты веру в профиле несёшь!
Живое всё во всей Вселенной
Легко руками обоймёшь!
Погрузился я в размышления. Апырай, это древний эпос? Былина о батырах? Снова взглянул на название стихотворения. «Әбіш аға». Нечего сказать, действительно все мы знаем, ценим, уважаем Абиша Кекильбаева. И как же можно было так выразиться? Самому ли автору, объекту ли восхваления – разве не стыдно было? С друзьями, во главе дастархана восседая, два-три раза сказать такую речь, – другое дело. Но нет же, – чётко пропечатано в газете.
Э-э... это же ода. Некоторые казахские акыны этот жанр восхваления когда ещё освоили! Читают на многочисленных пиршествах эти вирши охапками. Знаю акынов, за десятки лет ставших «блестящими» только благодаря одам и мадригалам. Это уже профессия. Это уже модно. Создания таких авторов оказались далеко позади от творений искушённых мастеров – Ломоносова, Державина, Сумарокова, Тредиаковского: ведь в их произведениях был общественно-политический подтекст. Оды казахов восхваляемого человека в могилу заживо засовывают.
Нынешнего сенатора Абиша близко знаю с 43 лет. Уважаю, ценю, понимаю. Его интеллектуальный талант-способность очень высоко оцениваю. Многие его произведения переводил на русский язык. О его творчестве несколько раз писал. Но, несмотря на это, «орёл», «отрок», «соловьей», «сказочный скакун» (здесь: игра слов – в оригинале «бұлбұлсың» – «дүлдүлсің». — Авт.) и прочие пустозвонные похвальбы стыдом считаю. Для меня это выглядит невоспитанностью. Или для того чтобы так выражаться, мне надо было родиться казахом? В вышеприведённом цикле Ханбиби есть ещё и такие строки:
Абая не видела,
Но с ним на «ты».
А-а-а?! Как-как разошлась? Э-э-э, это кто, оказывается, память самого Абая почтил? Оказывается, Абиш.
Ауэзова не видела,
Но с ним на «ты».
Не могла поверить я,
Что с благородным Абишем
В одну эпоху
Доведётся жить!
Пай-пай! Чтобы это превзойти, ну что ты ещё скажешь?.. Родившийся в одну эпоху с благородным акын намекает на то, что и сам благороден?..
С сильными был твёрд,
С достойными держал совет,
Даже когда в одиночку шёл,
Никто меня не избегал!
Взглядов широту,
Мужество в груди,
Единство речей,
Прожитую жизнь
Чтобы разорвать, –
Какой же силы надо
Сознание и разум!
Хватаюсь за воротник (идиоматическое выражение в литературном казахском языке, сочетающее стыд и возмущение. Примерно: «аж глаза на лоб!». — Авт.). Чтобы это понять, и впрямь «какой же силы сознанием» надо обладать! Конечно, схожие строфы встречаются и у прочих акынов. Ханбиби не единственная. Почему это так – не знаю, женская природа особенно склонна к написанию од, посвящённых сильным. Либо же они думают, что вселенские проблемы решаемы написанием од? Такие стихи слушаю, читаю. Что можно сказать? Если бы был уровень – уровень культуры, мировоззренческий уровень, чувство художественного стиля... В этой же подборке есть и посвящённое Фаризе «Письмо». 68 (!) строк. Последнее четверостишье:
Твой взор нацелен на просторы,
Так засверкай, мой драгоценный яхонт!
Только быть в поле твоего зрения –
Уже для меня счастье!
Что можно сказать? Почему бы такое «Письмо», вместо того чтобы в газете публиковать, не отправить бы почтой напрямую Фаризе? Не знаю, как Фариза и Абиш, но мне в оба уха так льстецы галдят, что уши от стыда заворачиваются. Творцу известно, этим двум азаматам (Фаризе и Абишу) такое восхваление и не нужно вовсе. Либо же у казахов уже толстокожесть? И привычная лесть уже до цели не добирается? А если глаза свои выпучишь, думаешь, и впрямь возвышение получишь?
(Герольд Бельгер. «Қазақ дәптері»)
В поисках Заратустры
Ещё вчера, в 1959-м в Темиртау, в 1986-м в Алма-Ате или в 1989-м в том же Новом Узене, мы могли ткнуть пальцем в Кремль, в коммунистов и оккупантов.
В кого ткнём мы пальцем сегодня? В президента? В руководителя администрации? В премьер-министра? В акима? В главу МВД? В КМГ? В руководителя «Самрук-Казына»?.. Этот неполный перечень и складывается в то, что называем сегодня «ликом Власти»: кому симпатичный, кому – не очень...
Как стало возможным, что президента в течение семи месяцев держали в неведении? Как объять и увидеть механизмы власти? Как отказаться от персонифицированного поиска стрелочников и сконцентрироваться на поиске системных, программных сбоев? Как идентифицировать власть, её природу и тех, кто ею (Властью) управляет в угоду своему тщеславию, разводя в противоположные стороны Власть и Народ?
Круг постоянно склоняемых в сети виновников произошедшего слишком узок, чтобы объяснить весь масштаб трагедии. Этот список обвиняемых гораздо шире, что по наитию понятно. Всему этому способствовали в том числе и скудость нашей духовной жизни, отсутствие чётких морально-нравственных ценностей у пребывающих во Власти...
Даже в страшных снах Гойи Лиона Фейхтвангера нельзя найти такого неполиткорректного чудовища: власть – это огромная голова дауна, а народ – анорексийное, дистрофическое 20-летнее тело. Такая голова тело своё всегда ненавидит, равно как и такое суицидное тело – голову...
И не пеняли бы мы на зеркало...
Потому что это мы, журналисты, годами грелись в тёплой сытой и ленивой Алма-Ате, не желая ехать собкорами на Мангыстау. И это понятно: ведь там нет ночных клубов. Нет дармовых презентаций. И народ говорит в основном на казахском. Нам вполне хватало поездок в комфортных автобусах на пресс-туры, где нам показывали почему-то усталых и угрюмых нефтяников в новых спецовках и даже нецарапанных касках. Спросите своих коллег и друзей, как они отметили новогодние корпоративы? С кем? И главное – когда? Выяснится, что у большинства пишущей братвы праздники выпали аккурат на чёрные дни траура в Мангыстау!
Ведь это мы, НПО-шники, отрабатывали жирные гранты – западные и свои, бюджетные, – в Алма-Ате, Астане, Караганде, Шымкенте, Оскемене... Но только не в Мангыстауском регионе, где днём с огнём искали тот самый третий гражданский сектор, который должен развивать казахстанское общество, защищать интересы обделённых и оскорблённых, информировать и вооружать людей – не «коктейлями Молотова», а знаниями и уверенностью в завтрашнем дне. НПО и всем правозащитным организациям надо стать сегодня адвокатами Натальи Соколовой.
И именно мы, писатели, целовали Лидеру Нации руки и слюнявили ему пальцы в тёплых залах Акорды, вместо того чтобы вернуться к истокам – в Западный Казахстан – и жить со своим народом там, где ему сегодня тяжело и плохо.
Не спрятаться от того факта, что мы, профсоюзные лидеры, сюсюкая, рассказывали всему миру про конкурсы детского рисунка на асфальте и путёвки в санатории членам профсоюза, пока в Мангыстау профсоюзников убивали среди бела дня невесть откуда взявшиеся фантомы. Почувствовали, как при слове «профсоюз» запахло архаикой, нафталином? Какой толстый слой пыли укрывает этот социальный рудимент?
И ведь это мы, правозащитники, собирали коллоквиумы вокруг коллеги, забронзовевшего в своём ДТП со смертельным исходом, – и напрочь не хотели знать «какую-то Наталью Соколову». И только сейчас, скоропалительно прозрев, защитники униженных и оскорблённых уяснили наконец для себя, что эта женщина, так быстро трансформировавшаяся из офисного работника в борца за права (без пафоса!) трудящихся, была единственным человеком, кто вёл цивилизованный диалог с нефтяными бонзами, – а после её «нейтрализации» ОМОНу пришлось подводить резюме этому разговору уже с неуправляемой толпой.
Кто теперь поспорит, что это мы сами, молодые нефтяные топ-менеджеры, отучившись за рубежом на нефтяные же деньги Отчизны, отказались переносить офис КМГ из Астаны к местам добычи. Ибо скучно там, пыльно, грязно, презентации в Power Point читать некому, подружку свою на 3D-премьеру в мультиплекс не сводишь и ходовка на паркетных джипах вылетает в первый же месяц. Кто даст теперь ответ, почему интеллектуальное иезуитство в высокообразованных мозгах топ-менеджмента нефтянки и институтов развития оборачивается экономическим кризисом в повседневной жизни рядовых казахстанцев и уводом денег?
И не опровергнуть уже, что мы, силовики, проводили учения со слезоточивым газом и водомётами в обоих столицах, – вместо того чтобы честно сказать своему шефу: не алма-атинскую интеллигенцию нам придётся охлаждать из брандспойтов, не астанинскую челядь: ведь сытые и обустроенные на улицу не пойдут. А горячих парней на Мангыстау! Так давайте же подготовимся, и құдай сақтасын, если беда всё же придёт, то не боевыми по ним, а как-то иначе.... Откуда взялись стальные нотки, отчуждённость и отрешённость в голосе и обличье в общем-то симпатичного министра – прекрасного офицера и хорошего семьянина, ещё вчера – аульного паренька, чей стремительный карьерный взлёт объясняется в том числе и патернализмом государства? Было неловко смотреть, как офицер, ставший жертвой хитросплетений клановых интересов Акорды, пытался невнятно ответить на нелицеприятные вопросы журналистов в Жанаозене. Естественно, его ответ лежал не в правовой, а в эмоциональной плоскости. Нельзя ставить перед офицерами такие задачи, нельзя Власти прятаться за их спинами.
В историю, как известно, два входа… Черный и белый… Об этом должны помнить и знать все руководители силовых структур, первая двадцатка политиков и топ-менеджеров страны. При этом помня, что их родителям, детям и родственникам жить с этим «плохим» народом. Об этом надо знать в первую очередь и тем, кто отдаёт такие приказы. Для народного суда совести не обязателен официальный Нюрнбергский процесс. В Степи всегда самым страшным проклятием на поколения вперёд было: «тұқымы құрысын»!
Наконец, это мы, советники и пиарщики, шептали Лидеру про открытие ему памятника и беспрецедентную подготовку к торжествам, вместо того чтобы рявкнуть в ухо акиму Жанаозена, что сгоняет грузовики с юртами на площадь: СТОЙ! ТОҚТА, бастығым... Нельзя горе и безнадёгу безработных, настоявшиеся за полгода безденежья, замешенные на семейных конфликтах и разводах, заглушить динамиками в честь праздника. Нельзя закатывать той. Не буди лихо, оно уже не тихо...
Мы заболтали своё двадцатилетие. Наши слова и речи не стоят ни пылинки прожжённого мангыстауского песка. И падают слова оплывших, девальвированных писателей как песчинки сквозь пальцы, не касаясь сердца. Но зато нам всё чётко разложил тот адайский пацан, замотанный в шарф, – очень близкий и узнаваемый образ из нашей максималистской юности. Мы сами тогда были такими.
Его корявые, но честные слова вошли в самую душу – и оттуда их уже не выгонишь (это видео разместил портал «Лада. Новости города Актау» – чуть ли не единственный медиаресурс, оперативно и профессионально работающий в регионе):
«Мы умрём здесь. До конца пойдём. Кто отдал приказ, на нём останутся слезы. На том, кто стрелял. А так мы стрелять, убивать... Те, кто погиб в Озене, – все их слёзы на тех, кто отдавал приказ….
Они не видели цвета нефти. Сидят в Астане всякие министры, хотят нас превратить в рабов. Всё продали Китаю. А мы знаем, что Казахстан коррумпированный. Вообще всё нужно менять! И у нас нет другой мечты, чем умереть за это. Вот так мы говорим.
У нас нет другой мечты, чем умереть именно за это. За честь и совесть. До конца пойдем. Потому что сейчас беспредел в натуре. Каждый превратил свое кресло в бизнес. Распродают всё, а нам не хотят платить каких-то 250 000 … Типа, против власти, то да сё… А сами конкретно коррумпированные. Коррупция всё.
Нам нужна правда. Правда. Глаза сегодня открылись. До конца пойдём! Весь Мангыстауский регион встал. Все.
Никто даже не пришёл по-человечески поговорить. Беспредел в натуре. Они сами не видели цвета нефти. Сидят сами чистенькие, богатые, а мы тут должны умирать за какой-то несчастный прожиточный минимум. С каждым годом идёт коррупция, инфляция растёт.
На этом свете они никак не могут насытиться. Когда говорят о шариате, о законах, о других вещах – они хороши, но сами не исполняют… В сердцах у них нет Имана. Вообще. Ничего нет вообще! Конечно, богатые, ё-моё, в швейцарских банках у них счета открыты. Они не переживают. Власть в руках у них – убивайте, стреляйте! Дают добро… Не переживают. Но слёзы на них. Аллах всё видит. Всё!»
Время покаяний. Эпоха прозрений
Пришло время скорби. Время покаяния и прощения. Эпоха прозрений. Даже если не следовать логике многих конспирологических версий, даже если не давать вопиющему политической оценки, то трагические события в Жанаозене и Шетпе, подобно девятибалльной волне, накрывшей наше от бессилия оцепеневшее сознание, это мангыстауское кольцо одного из кругов Ада, – не должны оставить равнодушным ни одного порядочного человека, вскормлённого при земном рождении молоком Матери. Боль, скорбь и светлая грусть по убиенным, заданные вопросы и ненайденные ответы должны присутствовать в каждой казахстанской семье. Траур, так и не объявленный государством, но проросший печалью в душе каждого из нас, должен стать всеочищающим катарсисом, мигом скорбного озарения, правдивым ответом на наши озвученные и неозвученные вопросы бытия и обустройства казахского общежития. Храни тебя Бог, мой Казахстан, остуди и сохрани ясность рассудка Власти, пробуди в ней Сострадание и Милосердие.
Нам суждено жить вместе и смотреть с немым укором в глаза твоим, Власть, – родителям и детям!
Да придёт на нашу многострадальную казахскую землю мир и спокойствие назло козням наших недругов и недальновидности, чёрствости наших соотечественников – мелких лукашенко и попов гапонов во власти.
А пока страна медленно приходит в себя от испытанного шока, цепенеет и снова впадает в ступор (если не в кому) от смутных чувств и страхов по поводу, возможно, приближающейся в недалеком будущем всепоглощающей Беды, которая уж точно не пройдёт мимо – по соседней улице, по окраинному микрорайону, по отдалённому региону...
С чувством собственной вины за случившееся, братьям и сёстрам Мангыстау посвящаю….
