Степноратизм

Подробности

1836

13.07.2023

Константин КОЛОСОВ. Фото: Элеанора НАЗАРЕНКО, «Петропавловск.news», специально для «Новой газеты Европа»

В Северном Казахстане на фоне войны в Украине обострились сепаратистские настроения. Пока одни ждут Россию, другие готовятся ей сопротивляться. Репортаж из приграничного Петропавловска

После начала войны российские власти и пропаганда усилили имперскую риторику, поставив под сомнение территориальную целостность не только Украины, но и Казахстана. На государственном телеканале «Россия 1» Казахстан даже прямо назвали «следующим». «Потому что там могут начаться те же нацистские процессы, что сейчас на Украине. И русских там много, и территории там, — извините, и Семипалатинск там, и ядерное топливо Росатома тоже там», — заявил в эфире у Владимира Соловьёва политолог Дмитрий Дробницкий. Сам Соловьёв его поддержал, подчеркнув, что у России с Казахстаном — самая протяженная сухопутная граница в мире.

Были и другие заявления:

l  «Ситуация на Украине четко отзеркаливается на Казахстан. Там тоже огромные области, заселенные русскоязычными... Я считаю, что у нас есть исторические права на эти земли», — из выступления «военкора» Дмитрия Стешина на радио «Комсомольская правда».

l  «Казахстан — это искусственное государство, бывшие русские территории... Пока туда не придут русские, порядка не будет», — из поста в соцсетях зампреда Совета безопасности РФ Дмитрия Медведева (пост был удален, но его успели сохранить читатели).

В Казахстане эти угрозы воспринимают всерьез. По данным соцопроса Demoscope, 38,3% респондентов считают вторжение России возможным. Ситуация усугубляется и тем, что 23% населения Казахстана получают информацию из российских СМИ, и в первую очередь — от НТВ и «Первого канала». Особенно подвержены влиянию российской пропаганды северные регионы страны, где преобладает русскоязычное население. Есть среди них и Северо-Казахстанская область (СКО), где почти половину жителей — 49,9% — составляют русские.

СКО — исключительно бедный регион, дающий стране всего 1,6% внутреннего валового продукта. Здесь работает только одно крупное производство — завод тяжелого машиностроения, да и тот находится в глубоком кризисе, а рынок труда по большей части связан с торговлей, госслужбой и сельским хозяйством. Столица региона Петропавловск — один из самых маленьких областных центров в Казахстане, пятнадцатый по численности населения в стране.

Именно Северо-Казахстанская область чаще всего фигурирует в сюжетах российской пропаганды, когда той необходимо рассказать об «ущемлении русских».

Корреспондент «Новой газеты Европа» отправился в Петропавловск, чтобы выяснить, реально ли появление здесь своего «Донбасса».

Русский путь

К кованым воротам железнодорожного вокзала приварены три буквы — «РЖД». Взгляд сразу цепляется за них, заставляя остановиться: точно ли ты в Казахстане? Внутри здания — фирменная, знакомая любому россиянину серо-красная гамма, стрелки в зале ожидания на три часа отстают от реального времени. Не сразу понимаешь, что они показывают, сколько сейчас в Москве. Московское время указано и в билетах: если написано, что поезд прибывает в 9, значит, по-местному прибудет в 12.

Петропавловский вокзал оказался в управлении «РЖД» в 2017 году как часть Транссибирской магистрали — через него поезда идут с европейской территории России в сторону Омска. Взамен «Казахстанским железным дорогам» передали в аренду две станции на территории РФ — Илецк и Локоть. Стороны договорились, что считают стоимость земель, на которых расположены вокзалы, равной. Правда, осталось за скобками, что ни Соль-Илецк, ни село Веселоярск (где находится станция Локоть) не областные центры, а их суммарное население — всего 30 тысяч человек. В Петропавловске же — 222 тысячи жителей, и 5 тысяч из них работают на предприятиях местного отделения «РЖД».

Это вызывает и политические риски. За окошком с надписью «Дежурный помощник начальника вокзала» — российский паспорт. «Это потерял кто-то?» — уточняю у женщины в оранжевой робе. Она смотрит на документ, не раскрывая. «Потерял», — бросает в ответ. Прошу поговорить с руководством: нечасто увидишь российскую станцию в другой стране — да таких больше и нет. Помощница сначала не отказывает, но говорит, что с начальством прежде пообщается сама. Итог оказывается привычным: все вопросы — в письменном виде.

Уже позже мне расскажут, что на станции Петропавловск лишнего внимания к себе не любят — не только потому, что принадлежность к «Российским железным дорогам» возмущает казахстанских патриотов, но и потому что любой безобидный вопрос здесь может стать неудобным. Вот и паспорт в кабинете помощницы начальника вокзала вполне мог не быть «потерянным». По словам петропавловских журналистов, у многих в городе — и особенно на железной дороге — двойное гражданство, хотя это и запрещено казахстанским законом.

Не верноподданные

Екатерина Назаренко возглавляет независимое издание «Петропавловск.news». По ее словам, мода на российское гражданство сохраняется в Северном Казахстане десятилетиями.

— Большинство из тех, кто имеет российский паспорт, получили его уже давно и просто скрывают это. Сейчас, когда речь идет о синхронизации всевозможных баз данных Казахстана и России, скрывать становится сложнее, но всё равно кто-то оформляет паспорт РФ, рассчитывая, что не поймают, — объясняет она.

В случае, если у человека находят российские документы, его штрафуют на 500 тысяч тенге (около 100 тысяч рублей) и лишают гражданства Казахстана. Однако наказание пугает не всех: в 2021 году второе гражданство (правда, не только российское) было выявлено у 17 тысяч казахстанцев, в 2022 году к ответственности был привлечен 841 человек, с начала 2023 года выявлено 233 человека с двойным гражданством.

По словам Екатерины, второй паспорт в Петропавловске делают преимущественно русские:

— Мотивация разная: одни боятся, что в Казахстане на них начнутся гонения. Они считают, что это возможно, потому что в интернете встречаются неприятные комментарии от националистов, и потому что есть блогеры «Языкового патруля», которые могут прийти в магазин в Петропавловске и потребовать обслуживания на казахском языке. Но объективно — это не угроза, она существует только в сети. Государство всегда одергивает горячие головы, подчеркивая, что русский язык в Казахстане официально признан языком межнационального общения.

Иные руководствуются мотивами выгоды. Есть предприниматели, которые живут в России, но до сих пор ведут бизнес в Казахстане. Они получают здесь пособия, накапливают пенсии. А от гражданства Казахстана не отказываются, потому что в таком случае для работы или длительного пребывания здесь потребуется оформлять вид на жительство. Легче рассчитывать, что о твоем втором гражданстве никто не узнает. Принцип таков: «Я всех обхитрю и выжму из обеих стран, что возможно». Это не от большого патриотизма [по отношению] к России делается, — объясняет Назаренко.

На железной дороге, по словам Екатерины, у людей просто больше возможностей сделать второй паспорт, так как работодатель — российская компания. Екатерина говорит, что через посольство РФ в Астане оформлять гражданство долго — можно ждать не один год. А если имеются связи, то процесс ускоряется, и люди этим пользуются.

— Конечно, в городе есть и настоящие сепаратистские настроения. Есть разговоры на кухнях, что «хорошо бы Россия пришла». Это распространенная, но всё же не преобладающая точка зрения. Ее в основном разделяют те, кто ностальгируют по СССР, или те, у кого проблемы с доходами, и они не готовы работать в два раза больше. Но эти люди не представляют, что такое Россия на самом деле, они ее идеализируют: думают, что жизнь станет лучше, богаче, пенсии станут выше. Они судят о России по крупным городам, но, если бы им показать, например, жизнь в Кургане — они бы такой не захотели. А Петропавловск даже меньше, но всё-таки лучше Кургана, — заключает она.

Сепаратисты имени Ленина

31 марта 2023 года Всероссийская государственная телерадиокомпания опубликовала новость: «Жители Петропавловска объявили о независимости от Казахстана». В сюжете рассказывалось, что горожане учредили «Народный совет трудящихся» и обвинили власти республики в «создании неблагоприятных условий для жизни народа». Информация быстро разошлась по российским пропагандистам. Руслан Осташко и Юрий Подоляка опубликовали одинаковые сообщения, в которых связали произошедшее с «ущемлением прав русскоязычных казахов, которых принуждают разговаривать на официальном языке республики».

История, которой российские медиа придали масштаб восстания, на самом деле имела масштаб одного кабинета. Она произошла 19 марта 2023 года в колледже Северо-Казахстанского университета — в конференц-зале, который учебное учреждение сдает в аренду для проведения мероприятий.

За круглым столом — 19 человек. В основном на вид — старше 50 лет. Женщина в черной блузке зачитывает по бумаге: «Мы — вольный и свободный народ, мужчины и женщины, трудящиеся жители города Петропавловска Северо-Казахстанской области, ввиду фиктивности правовой основы корпорации “Республика Казахстан”, ввиду создания неблагоприятных условий для жизни народа, а также по причине недееспособности и бесчестия ее агентов, заявляем полное недоверие всем учредителям и служащим системы управления нашим достоянием и ресурсами. Мы, народ, провозглашаем свою независимость, самостоятельность и суверенитет... и возрождаем Народный совет трудящихся города Петропавловска Северо-Казахстанской области».

Спустя 12 дней — когда видео разошлось по сети — у участников конференции прошли обыски. Трое из них стали фигурантами уголовного дела о сепаратизме. Им грозит до 10 лет лишения свободы.

Идеологом «Народного совета» стал автослесарь Вячеслав Зудерман. В Петропавловске он прославился во время пандемии Covid-19 — как организатор антипрививочных акций.

— Слава — простой мужик, лет десять уже занимается ремонтом автомобилей у себя в гараже. Я бы сказал, он блаженный, — рассказывает знакомый Зудермана. — Увлекается альтернативной историей: например, считает, что Советский Союз не распался или что транснациональные корпорации стремятся контролировать людей и государства. Он, конечно, не сепаратист — с оружием ни на кого не пойдет. Просто странный.

Даже некоторые представители власти считают участников «Народного совета» скорее чудаковатыми, чем опасными. С депутатом городского маслихата Павлом Афанасьевым мы встречаемся в центральном парке Петропавловска — недалеко от акимата Северо-Казахстанской области. Афанасьев характеризует Зудермана как «городского сумасшедшего» и говорит о нем с человеческим сочувствием.

— Раньше к таким неосторожным на язык людям относились снисходительно: «Дурачок, что с него взять?» Теперь же из-за напряженной геополитической обстановки на них стали обращать внимание. Хотя, конечно, никаких ресурсов для отделения Северо-Казахстанской области у них нет — подобные разговоры распространены, но это исключительно разговоры, словесная шелуха, — объясняет он. — Понятно, что силовые структуры пытаются не допустить украинского сценария, чтобы здесь не получилось так же, как в Крыму и на востоке Украины: там тоже всё начиналось с каких-то культурных, языковых вопросов. И там были, насколько я знаю, примерно такие же формирования, как «Народный совет».

Афанасьев говорит, что и раньше сталкивался с Зудерманом и его товарищами. Они приходили к депутату в 2021 году, когда Северо-Казахстанский университет заключил соглашение о сотрудничестве с Университетом Аризоны.

— Ко мне приходили человек двенадцать. И требовали не передавать наш университет «в управление “америкосам”», потому что те якобы будут проводить здесь ЛГБТ-политику и «совращать нашу молодежь». Когда я начал им задавать вопросы о том, что они знают о межуниверситетском сотрудничестве, выяснилось, что они не знают ничего. Что право собственности на университет остается за республикой Казахстан, что интеллектуальные права остаются за республикой Казахстан, что вопросы воспитательной политики также остаются за казахстанской стороной. Что американский вуз приносит только свои технологии и свой второй диплом, с которым нашим выпускникам будет легче трудоустраиваться. Но это очень тяжело доказывать людям, которые, как Зудерман, выступают даже против получения казахстанских документов и говорят, что они «граждане Советского Союза».

Депутат подчеркивает, что у людей, собравшихся в зале 19 марта, на самом деле были совершенно разные мотивы, — и не все были конспирологами-идеалистами.

— Там был, например, бывший начальник управления строительства областного акимата Ратмир Усманов, который считает, что его несправедливо осудили за взятку. Женщина, которая зачитывала обращение по бумаге, обижена на акимат за то, что ей отказали в оформлении наследства, на которое она не могла претендовать. То есть у этих людей не было даже единого мотива, они просто пришли высказать свои обиды. Но та формулировка, которую они выбрали — «провозглашаем независимость от корпорации “Республика Казахстан”» — действительно очень неудачная с юридической точки зрения. И я понимаю государство: это сегодня представители «Народного совета» кажутся наивными и недалекими, а завтра за ними появится какая-нибудь оппозиционная партия или люди с деньгами, которые пожелают ими воспользоваться. И тогда для Казахстана они станут реальной угрозой.

(Не) хотим отделяться

После возбуждения уголовного дела в пабликах «Народного совета» появилось заявление с обвинениями в адрес журналистов, которые якобы переврали смысл сказанного на конференции 19 марта (стилистика и грамматика оригинала сохранены): «Новостные издания, СМИ извратили, оболгали, оклеветали нашу честь и цели Народного Совета Трудящихся г. Петропавловска. Мы не посягали и не посягаем на целостность нашей страны Казахстан, на чьи-либо Права и Свободы, не имеем дело с какими-либо деструктивными сообществами из соседних и других стран, не призываем к нарушению порядка и уклада жизни».

Вопрос, о чем же эти люди говорили на собрании, повис в воздухе. Сегодня адвокаты обвиняемых в сепаратизме не дают комментариев. Отказываются говорить об уголовном деле и в пресс-службе прокуратуры Северо-Казахстанской области, и в Комитете национальной безопасности.

Мне удается узнать место работы одной из сторонниц «Народного совета». Наталья Маслова (фамилия изменена по ее просьбе) — предприниматель, владеет небольшим кондитерским магазином. Она сначала говорит, что вообще не слышала ни о каком «Народном совете», но, увидев свои комментарии, признается, что разделяет идеи, озвученные 19 марта, однако не считает, что речь на конференции шла об отделении от Казахстана.

— Там говорилось исключительно о восстановлении социальной справедливости. Ну разве кому-то нравится, что сначала Назарбаев страну к рукам прибрал, раздарил ее своим родственникам, теперь Токаев с ним снова Казахстан делит? А люди в Петропавловске в это время живут с зарплатой 150 000 тенге. Мы говорили лишь о социальной справедливости, отказе от капиталистической модели, — говорит предприниматель. — В конце концов, об обретении Казахстаном суверенитета. Чтобы не зависеть от международных кланов, Бильдербергского клуба (согласно конспирологическим теориям, члены клуба составляют мировое правительство. — Прим. ред.). В этом плане Советский Союз действительно был самостоятельным и справедливым государством.

Маслова говорит, что члены «Народного Совета» не стремились воссоздать СССР, но хотели, чтобы Казахстан вернул советскую модель экономики и управления.

— Я работала учителем, приехала сюда по распределению, и мне сразу дали квартиру. Государство обо всём заботилось. Сейчас же нам говорят: выживайте, как хотите. Слышала, что в России сейчас как раз возвращают все лучшие практики: если учитель уезжает в село, ему дают миллион рублей и обеспечивают жильем. Хотя Россия тоже еще не освободилась: в пандемию там тоже ставили всем прививки принудительно — очевидно же, что это эксперимент над людьми, проверка возможностей человеческого организма. Хотя никакого вируса нет — ничем он не доказан. Не может, в общем, Путин пока с себя мировое правительство сбросить. Хотя сейчас, когда он так взбрыкнул с Украиной, в Америке, наверное, поймут, что больше их влияния в России нет. А в Казахстане, к сожалению, есть.

О войне Наталья рассуждает как о вынужденном шаге: прямо повторяет риторику российского телевидения. Говорит, что России нельзя было больше терпеть неуважение к себе и расширение НАТО.

— А вам не страшно, что пропагандисты в России угрожают и Казахстану? — спрашиваю я.

— Ничего с нами не будет, — отмахивается предприниматель. — У Казахстана с Россией — одна судьба. Не выживет Казахстан без России, китайцы нас съедят.

— Но пока съедает соседей только Россия: Крым, Абхазия, Южная Осетия, Донецк…

— Но там ведь люди сами хотели.

— А вы не хотите?

— А вам надо, чтоб и меня посадили? — хмурится женщина.

Свой Вагнер

Но не все симпатизирующие России — маргиналы или конспирологи. Бизнесмен Пётр Вагнер владеет в Петропавловске торговым центром. Его кабинет увешан иконами, на полке перед рабочим столом — бюст Николая II.

Памятник последнему императору Вагнер в 2015 году установил и в своем родном селе Архангельское, что в 52 километрах от границы с Россией. Это вызвало скандал: местные жители и власти региона восприняли памятник как символ колониализма.

— Ко мне приехали два заместителя акима области — Айдарбек Сапаров и Владимир Бубенко, аким района Булат Жумабеков, представители управления культуры, прокуратуры. Бюст сняли с постамента и занесли в храм, который я, к слову, тоже отстраивал сам.

Пётр Вагнер говорит, что ни о каком колониализме при установке памятника речи не шло, и что он всего лишь хотел отразить исторический факт: Николай II в 1891 году был в Архангельском и подарил местному храму Абалацкую икону Божьей матери «Знамение». Однако в этих словах есть лукавство.

— Когда распался Советский Союз, людей никто не спрашивал, хотят ли они жить в России или в Казахстане. А я считаю, что у простого народа должен быть выбор. Почему у нас референдума не было, в конце концов? Хотя бы о том, чтоб разрешить двойное гражданство. Я считаю, что по мне просто «прошлись», — говорит он. — Государство — это народ. И из-за того, что власти не считаются с мнением людей, сам Казахстан сейчас и страдает: народ отсюда уезжает, в том числе уезжает в Россию. Страна теряет квалифицированных специалистов, которых подготовил кто? Советский Союз. Просто потому что нельзя не считаться с волей народа. Ну что мы видим: ущемление русского языка, навязывание в школе казахского языка. Ну кому он нужен? Это язык международного общения, что ли?

Замечаю, что на казахском можно общаться с представителями тюркских народов.

— Ну пусть общаются те, кто хочет. А кто не хочет? Мы — северная область, Петропавловск. Сначала Тобольская губерния, потом Омская. Вы-то каким боком сюда? — спрашивает он. И затрагивает еще один чувствительный вопрос: с 2021 года казахстанские чиновники обсуждают вопрос о переименовании Петропавловска в Кызылжар (в переводе на русский — Красный Яр — прим. ред.) — по историческому названию местности. К этой идее даже многие принципиальные противники сепаратизма относятся неоднозначно, указывая, что переименование лишь усугубит внутренние конфликты на севере страны. Вагнер так и вовсе распаляется. — Какой Кызылжар, когда это город Петра и Павла, которые его основали? Когда у нас тут Петропавловская крепость, когда у нас Горькая линия (военно-оборонительные укрепления, обустроенные в 18–19 веках казаками. — Прим. ред.). Что это за гонор вообще? Вам же просто перепал Северный Казахстан!

— Но, простите, ведь так договорились с Россией. Россия не была против, — пытаюсь увести разговор в рациональное русло.

— А почему меня не спросили? Почему народ не спросили? Здесь 70% русскоязычного населения. Эти земли пензенские казаки осваивали. Сюда потом приезжали целинники, здесь были депортированные Сталиным народы. Почему за нас решили?

— А это надо спрашивать у жителей Северо-Казахстанской области или у всех жителей Казахстана?

— А речь о нашем регионе идет? Ну хорошо, если мало нашего региона — давайте у всей республики спросим: это ведь все бывшие русские земли — и Павлодарская область, и Уральская область, и наша, — Вагнер начинает едва ли не повторять тезисы Медведева.

— Но ведь это приведет к конфликту между народами.

— А мы разве в рабстве? — отвечает бизнесмен. — Нет, мы не в рабстве — мы же не колонии, как у Франции или у Англии. Там вообще нахрен никого ни о чем не спрашивают.

Он говорит, что Россия правильно забрала Крым у Украины. Да и в войне не видит ничего особенного.

— Иного и не было от Сотворения. Война никогда не прекращалась и не прекратится. Где-то войны заканчиваются, где-то начинаются. Теперь вот пришел черед России. Всюду есть дети Каина. Господь наказал нас рождением убийц за то, что вкусили запретного плода в Эдемском саду. Вы еще не определились, за кого вы в этой войне?

— Я считаю, что нападать на соседнее государство — это ужасно.

— А как еще наказывать за непослушание? — Вагнер буравит меня взглядом. — Ты своих детей бьешь? Нет? Ну, потому что не совершили пока серьезных проступков. А дойдет и до этого.

Наш разговор прерывают предприниматели, которые арендуют у Вагнера помещение под хозяйственный магазин. Двое мужчин заходят в кабинет и рассказывают, что у них засорена канализация. Владелец ТЦ смотрит на них надменно.

— Вы хотите, чтобы я почистил? То есть вы будете срать, а я буду чистить, что ли? До вас там столовая работала — ничего не забивалось. Перестаньте ваши «тычки» туда бросать, и всё хорошо будет, — поворачивается ко мне. — Я в договорах специально ничего не пишу на этот счет: арендовали — будьте добры поддерживать в нормальном состоянии. Что за манера перевешивать всё на арендодателя? Как дети малые: чуть что — сразу к взрослому за помощью.

Непредсказуемы лики «русского мира». Вот и восстановленный храм в Архангельском Пётр Вагнер воспринимает как бизнес-проект. Говорит, что у него там сейчас своя пекарня, готовится к вводу в эксплуатацию православный родильный дом, где роды, конечно же, будут приниматься на коммерческой основе: врачам платить надо, да и священник, говорит бизнесмен, у него на зарплате.

На чужую войну

В конце марта жительница Петропавловска Альмира Бекенова забила тревогу: ее 23-летний сын Маргулан, уехавший учиться в Россию, пропал со связи. Произошло это после того, как он отправился из Томска в Краснодарский край — якобы на свидание с девушкой. На протяжении недели о молодом человеке ничего не было известно, а потом Альмире пришла SMS: Маргулан сообщал, что у него нет времени на телефонные разговоры, но подчеркивал, что жив. Странное сообщение от третьекурсника Томского госуниверситета, который просто поехал в Россию получать специальность агронома.

Альмира начала звонить и писать друзьям Маргулана. Те рассказали, что юноша принял решение уйти на войну и подписал контракт с частной военной компанией «Вагнер». Бекенова не смогла поверить. Она решила, что сына похитили и отправляют на войну насильно. Альмира поехала в Краснодарский край, на хутор Молькино, где до недавнего времени располагалась тренировочная база «Вагнера». Там ей удалось увидеть сына — свидание продлилось 5 минут.

Маргулана вывели к КПП, разговор происходил в присутствии его непосредственного командира — тоже казаха, родом из Караганды. Тот всё время вмешивался в общение юноши с матерью, и в итоге Маргулан лишь смог передать, что не подписывал контракт, а еще — попросил денег и еды. Выглядел он, по словам матери, изможденным. Женщина еще больше уверилась в том, что его похитили.

А через полторы недели Бекенов записал видеообращение: «В компанию ЧВК “Вагнер” прибыл я добровольно. К пацанам. Воевать. Помочь. Внести свой вклад в специальную военную операцию. Чувствую себя здесь замечательно. Коллектив отличный. Я нашел себя. Мне здесь нравится».

В Казахстане после этого завели на Маргулана уголовное дело по статье 172 УК «Участие в иностранных вооруженных конфликтах» (до 9 лет лишения свободы). Наемничество в стране запрещено. Со специальным заявлением даже пришлось выступить министерству иностранных дел.

Заявление официального представителя МИД Казахстана Айбека Смадиярова: «Гражданин Казахстана вступил в ряды ЧВК “Вагнер” добровольно. Вы все видели. Мы хотели бы предупредить, что все граждане, которые намерены либо думают о том, чтобы пойти и вступить в ряды, — им грозит от пяти до девяти лет, это преследуется уголовно в Казахстане. Там нет никакой романтики, как они себе представляют. И хочу сказать, что это не ваша война. Будьте осторожны, думайте о своих родных. Этот парень совершеннолетний; очень жаль, конечно, мы помогаем, с родителями на связи, направили все соответствующие запросы во все компетентные органы РФ, информацию проверяем, и по мере возможности будем оказывать содействие. Но нужно учесть, что при возвращении в РК он будет уголовно преследоваться».

Сегодня от Маргулана отвернулись все родственники. Его тетя заявила мне, что не знает его. Мать — прислала сообщение: «Откуда вы взяли мой номер? Я не даю интервью».

Дядя Маргулана Даулет Бекенов живет в частном доме на самой окраине Петропавловска. После долгого стука в ворота он открывает, но услышав вопрос о племяннике, сразу уходит в отказ:

— Нет, это не мой родственник.

— Странно. Ведь именно ваш адрес указан в обращении в посольство Казахстана в Москве, — парирую я.

Мужчина тяжело вздыхает.

— Мы больше ничего не можем сделать, чтоб его вытащить. Государство не смогло, а у нас какие возможности? Что — ехать туда на фронт за ним? Я писал уполномоченному по правам человека — получил отписку, из МИД, посольства — тоже отписки. Звоню им, говорю: «Почему так отвечаете? Если бы речь об американце шла, Америка бы вертолет прислала, наверное, за ним. А вы чем занимаетесь вообще?» Но сейчас уже понятно, что он ушел добровольно. Хотя какой из него боец? Он пороха не нюхал по жизни.

Даулет рассказывает, что сам служил на востоке Украины, — еще в советской армии. В Бердянске, который сегодня оккупирован Россией. И кого отправился «освобождать» его племянник — не понимает.

— Совсем безбашенным вырос: ни Родины, ни флага. Видно, что отца у него нет, воспитания не получил. У меня есть только одно объяснение: он пошел за деньгами. 200 тысяч рублей в месяц платят — это миллион тенге, большие деньги, — Даулет говорит на удивление холодным тоном.

— Он когда-либо говорил, может, что любит Россию больше, чем Казахстан?

— Нет, ничего подобного. Никаких идейных соображений у него нет. Только деньги. Ну, может быть, одурачен пропагандой — она в России сильная. Но всё равно же человек должен думать своей головой, должен анализировать. Я его поступок не поддерживаю. Как я могу поддерживать, если он пошел на войну убивать? Если бы он на стороне Украины пошел, я бы поддержал — Украина воюет за свою землю. А Путину что, делать нечего? Нет бы Россию поднимать.

— Вы не боитесь, что Путин и сюда придет?

— Ну, придет так придет, — вздыхает Даулет. — Мы, казахи, тоже умеем воевать. Тюрки подымутся, и тюрков много: почти 500 миллионов. Я знаю, что многие русские здесь ждут Россию. Но мы свою землю не отдадим, не хуже украинцев будем сражаться.

Стереть «Z»

Двухэтажные разваливающиеся бараки в заречной части города. Напротив каждого — будки уличных туалетов. Атмосфера из фильмов Балабанова. Весной прошлого года к крайнему из бараков (их нумерацию обнаружить невозможно) приехала большая делегация: чиновники городского акимата и полицейские. Они остановились у выкрашенной в синий цвет стены, на которой широкими мазками были нарисованы символы «Z», «V» и георгиевская ленточка. Их нарисовал обычный работяга, грузчик Александр Нетесов, живущий в квартире на первом этаже.

Стучу в дверь, Нетесов выходит через минуту, поправляя наспех надетые шорты и пережевывая котлету. Молодой крепко сбитый мужчина с блестящими голубыми глазами, он широко улыбается, даже слыша вроде бы неприятные вопросы о визите полицейских.

— Я теперь изменил свое мнение о войне, — говорит Александр. — Сначала очень поддерживал Россию, «зетки» рисовал. А когда полицейские пришли — они мне объяснили, что это неправильно, что Казахстан не хочет войны на своей территории, и никакую из сторон поддерживать не будет. Они не ругались, не били меня, а просто по-человечески поговорили. И я их услышал и согласился — нам здесь войны не нужно.

Нетесов закрасил всю пророссийскую символику на своем доме, лишь черты георгиевской ленточки всё еще угадываются под слоем синей краски. Слыша наш разговор, меня одергивает соседка Александра. У Светланы слипшиеся волосы, с утра она уже успела выпить.

— А вот если мы честно скажем, как к России относимся, а нас за это… — не успевает она договорить, но Нетесов одергивает ее: «Не надо, иди домой, теть Свет».

— Мне просто страшно, — не останавливается женщина. — Страшно за своих детей: мы к России, конечно… но, если она придет — у меня два сына, они же с ней воевать будут. Страшно мне.

Александр не без труда разворачивает ее.

— Я Россию поддерживал, потому что — честно, в Украине много предателей. Они там в Великую Отечественную были и до сих пор остались. Но сейчас я думаю, что все должны жить в мире, а чтобы этот мир гарантировать — должен быть единый государь для всех стран, для всей планеты. Только так не будет войн.

Как прийти к такому миру, грузчик с окраины Петропавловска не знает.

«Те, кто не смог себя реализовать»

И журналист Екатерина Назаренко, и депутат Павел Афанасьев склонны считать, что хотя разговоров о России в Петропавловске много, в большинстве своем население города отделение от Казахстана не поддерживает. И даже «кухонным сепаратистам» соседняя страна на самом деле не сдалась, никакого единодушия в ее отношении у жителей Северного Казахстана нет: все понимают, что без крови приход России не обойдется, — и уж точно никто не хочет превращения Петропавловска в Мариуполь или Донецк.

Вот и урбанист Алихан Кушербаев говорит, что по его наблюдениям большая часть сторонников России в Петропавловске — это люди старшего возраста, ностальгирующие по «вкусному советскому мороженому»:

— Это зачастую те, кто не смог найти себя в новых экономических реалиях, не смог реализовать себя. И они хотят возврата в Советский Союз. Причем порой у них это выражается не в форме ностальгии, а в форме сектантства. Тот же «Народный совет» очень похож на секту «Граждане СССР», которая есть и в России. Они тоже не платят налоги, не платят за коммуналку. Они тоже говорят: «Мы — свободные мужчины и женщины, которые борются с транснациональными корпорациями и мировым правительством». Вот весь этот бред. Тревожный звонок для Казахстана, что такие организации появляются, но это свидетельствует скорее о социальных проблемах и проблемах с образованием, чем о кризисе идентичности.

«Граждане СССР», справедливости ради, запрещены и в России. Но там их судят за экстремизм, а не за сепаратизм.

— В любом случае, эти люди в Северо-Казахстанской области в меньшинстве. По большей части у нас все заняты работой, бизнесом. Населению есть чем заняться, и люди ни о каком отделении не думают. Хотя, конечно, когда смотрим на пример Украины, и видим, что говорит российская пропаганда, становится страшно: и на нас надвигается беда. Если здесь будет что-то подобное, ситуация будет даже хуже, чем в Украине, потому что не только Европе или США, но и Китаю нужен стабильный Казахстан, — заключает Кушербаев.

Новые северяне

С 2014 года в Казахстане реализуется программа добровольного переселения в северные регионы. Людям предлагают единовременные выплаты, льготы и помощь в приобретении жилья, если они соглашаются переехать в Северо-Казахстанскую, Костанайскую и Павлодарскую области — все они находятся на границе с Россией. Формально это делается, чтобы сохранить баланс рабочей силы: юг страны густонаселен и работы там не хватает, на севере, напротив, кадровый голод. Но есть и скрытый подтекст: население южных регионов составляют преимущественно казахи, и Россия им на их земле не нужна ни под каким предлогом.

Серик Альтаев переехал в Петропавловск из города Арыс Туркестанской области в 2019 году. Прежде чем согласиться на разговор, он отдельно уточняет: «Вы ведь не поддерживаете агрессию России?»

— Государство дало мне безвозвратный грант на открытие собственного бизнеса, связанного с частным извозом, — 583 тысячи тенге (около 120 тысяч рублей), а еще — беспроцентную ипотеку. В результате мы с семьей оказались обеспечены и работой, и собственным жильем, — у нас в Петропавловске отдельный дом. Ипотека по госпрограмме — это копейки: 7–15 тысяч тенге в месяц (1,2–3 тысячи рублей), — рассказывает Серик. — И ежегодно так в Северо-Казахстанскую область переезжают 2–4 тысячи человек. Я знаю это, потому что сам очень многих людей сюда зову и помогаю здесь обустроиться. Кто-то не выдерживает, конечно, сурового климата — зимой морозы до 40°C, и после мягких условий южного Казахстана людям это непривычно. Но большинство остается. Мы хотим развивать свои территории, обустраивать здесь хозяйство, развивать промышленность. Я не думаю, что эта программа специально создана для того, чтобы уберечь Казахстан от чьей-то агрессии. Она — для того, чтобы развивать Казахстан.

Лирические рассуждения Альтаева разбиваются, увы, о восприятие программы переселения российскими элитами. Из удаленного поста Дмитрия Медведева от 1 августа 2022 года: «В нынешнем веке власти Казахстана начали реализовывать инициативы по переселению внутри республики различных этнических групп, которые можно квалифицировать как геноцид русских».

Комментарий

Нартай Дутбаев, экс-председатель Комитета национальной безопасности Казахстана

— На мой взгляд, среди части руссĸоязычного населения Казахстана идеи сепаратизма имеются, но ограничиваются разговорами, ĸаĸими-то рассуждениями в доверенных ĸомпаниях с воспоминаниями о временах Советсĸого Союза. Каĸ таĸовой реальной организованной силы или политичесĸого движения за ними нет.

Эти идеи далеĸи даже от попытĸи реализации. Они распространены среди незначительной части маргинализованых жителей северного и восточного Казахстана, не удовлетворенных своим эĸономичесĸим положением, не сумевших приспособиться ĸ новым реалиям рыночного быта и самоидентифицироваться ĸаĸ граждане независимого Казахстана.

Безусловно, определенное влияние на таĸие настроения оĸазала война между Россией и Уĸраиной. В этом решающую роль сыграла информационная пропаганда российсĸого телевидения. Многие уже ĸ началу вторжения военных сил России воспринимали Уĸраину ĸаĸ неĸую «нацистсĸую» страну, ĸоторая убивает мирных граждан на Донбассе и в других регионах. В памяти старшего поĸоления уĸоренилась навеянная советсĸой пропагандой мысль о том, что уĸраинцы сплошь националисты, пособниĸи фашизма. На этом фоне высĸазывания отдельных российсĸих деятелей о «подаренных» Казахстану исĸонных руссĸих землях, заявления неĸих псевдоблогеров, подогревающих тему яĸобы ущемления прав руссĸого населения Казахстана, с одной стороны, льют масло в огонь сепаратизма, с другой — увеличивают национал-патриотичесĸие чувства среди ĸоренного населения. Конечно, таĸие прецеденты весьма опасны и несут в себе серьезные рисĸи.

Северо-Казахстансĸая область — единственный в стране регион, где доля руссĸоязычного населения превышает долю жителей ĸоренной национальности. Не побоюсь предположить, что достаточная часть руссĸоязычных до настоящего времени не осознают, что являются гражданами независимого государства, полагают, что Казахстан — исĸусственное, несуществующее государство. С уверенностью могу сĸазать, что они более осведомлены о событиях в России, нежели о происходящих изменениях в Казахстане.

Что ĸасается таĸ называемого «Народного совета» — надо иметь в виду, что большинство его представителей ранее были организованы ĸаĸ антиваĸсеры. Уверен, что они не являются ĸлассичесĸими сепаратистами. Это таĸая ĸатегория людей, ĸоторая организуются по любому поводу в неĸий протест.

Двойное гражданство в Казахстане незаĸонно. По неофициальным данным, достоверность ĸоторых подлежит проверĸе, оĸоло    половины руссĸоязычного населения Северо-Казахстанской области имеет паспорта Российсĸой Федерации, тем самым получая двойные пенсии в РФ и в Республике Казахстан, а также пособия. Кроме того, им дешевле обходится лечение в России. Базы паспортизации между Россией и Казахстаном не интегрированы. Выявление двойного гражданства уполномоченными органами осуществляется случайно, не на системной основе. Таĸое положение дел, ĸонечно, несет в себе угрозы.

Казахстану необходимо увеличивать благосостояние своих граждан, вести с ними идеологическую работу. Но что касается вопроса о переименовании Петропавловска в Кызылжар, то этим шагом уменьшить сепаратистсĸие настроения невозможно. А с учетом демографичесĸой ситуации в Северо-Казахстанской области — переименование вообще вряд ли нужно.

• < Назад
• Вперёд >