«Вокруг Каримова сидят коты, которые ждут, когда мышь сдохнет, чтобы сойтись в смертельной схватке»
- Подробности
- 8501
- 05.07.2012
- Гейдар ДЖЕМАЛЬ
Известный российский оппозиционный деятель, философ и политический аналитик, член Центрального совета НДУ Гейдар Джемаль ответил на вопросы «Новой» — Казахстан»
Виталий Волков: Как соотносится сегодняшняя дискуссия внутри НДУ о возможностях сосуществования ислама и демократии в рамках плюралистического государства с общемировым контекстом?
Гейдар Джемаль: Демократия сегодня обозначает не то, что она значила пятьдесят лет назад и не то, что она значила во времена Маркса. Тогда она означала подъем третьего сословия, особенно промышленной буржуазии, на фоне господства земельной аристократии, церкви и монархии. А сегодня это прозрачность национального государства для мирового правительства и для спекулятивного финансового капитала. Когда спекулятивный финансовый капитал торжествует над реальным сектором экономики, в той или иной национальной стране это называется демократией. Мы видим, что главный исторический процесс сегодня — конфликт между международной бюрократией и суверенными национальными бюрократическими корпорациями.
Суверенные бюрократические корпорации, которые апеллируют к нации (которую Маркс называл ложной общностью), неизбежно используют харизматические фигуры лидерского типа, которые в их интересах собирают дань со своего национального поля, и должны выдвигать вперед лидеров, воплощающих коллективное бессознательное народа, аппелирующих к национальной идее. Поэтому все национальные корпорации завязаны на лидеров насеровского, мубараковского, каримовского и путинского типов - это неизбежный атрибут национальной бюрократии. Он очень уязвим с точки зрения либерально-космополитического дискурса. Ислам же — сила, которая противостоит и национальным бюрократиям, и мировому правительству! Это оппозиция в битве одновременно и малым Тагутам, и великому Тагуту.
ВВ: Какое из этих двух противостояний Вы считаете первоочередным для исламских политических движений?
ГД: Сегодня мусульмане используют конфликт, когда зло частного порядка защищает себя от некоего глобального зла. При этом они вовлечены в этот конфликт. Те салафиты, которые в Ливии боролись против Каддафи, использовали конфликт между сатаной в лице Каддафи и сатаной в лице Саркози и Берлускони. Они вынуждены были быть против того, кто ближе к ним. Быть против ЕС и НАТО нетехнологично. То же самое происходит и в Сирии. Но в Сирии процесс осложняется тем, что она служит пистолетом в руках Ирана, который обороняется от мирового зла.
ВВ: И все-таки, на съезде НДУ прозвучала декларация, что ислам и демократия совместимы и сосуществуют, что Узбекистан должен быть государством с сильным влиянием ислама, но со светскими институтами и развитым гражданским плюралистическим обществом, однако глубокой идеологической дискуссии по вопросу о том, какой видят демократию в будущем Узбекистане различные организации, входящие в НДУ, не прозвучало…
ГД: На самом деле ислам выступает не против интересов и чаяний простого человека, а против тех матриц, с помощью которых манипулируют им простым человеком. Есть матрицы, которые формируют менталитет людей улицы, и потом это выдается за набор общечеловеческих ценностей и чаяний. Ислам выступает напрямую против таких матриц и тех, кто их задействует. Здесь говорить об исламе и демократии - это выступать на совершенно фальшивой площадке. Нужно разоблачать эти термины, которые являются сигналами системы Павлова. При произнесении термина «демократия» у нас должно начаться слюноотделение!
Демократия — это обозначение вполне конкретной расстановки сил. В данный момент ислам поддерживает международную бюрократию против бюрократий национальных. Но в отдельных случаях это преждевременно или неудачно. (Особый случай представляет Тегеран, где национальная бюрократия подчинена аятоллам. Обычно она подчинена национал-либералам, а здесь это экзотическая версия). Для ислама это восстановление своей роли как мирового арбитра в предельно кризисный период. Он выступает в качестве альтернативы ложным проектам, которые сейчас предлагаются на политическом рынке. Они связаны с попытками запутать людей в условиях масштабного цивилизационного изменения.
ВВ: В чем оно состоит?
ГД: На место старого технологического цивилизационного уклада придет новый формат политэкономии — грядет пост-потребительское общество. Технологическое общество исчерпало свои ресурсы глобализации, основанные на двух полюсах производства и потребления, и идет новое общество, которое будет связано с возвращением рабовладельческих отношений, неэкономического принуждения, жесткой стратификации, нового возврата сословной вертикали. И ислам будет выступать против этого как единственная сила, которая имеет жесткую альтернативу и может интегрировать общечеловеческий фактор против такого хода истории.
Поэтому ислам хотят нейтрализовать: либо раздробить его на конкретные виды, чтобы использовать на определенных площадках, как, например, в Ливии, в Сирии, либо нейтрализовать его под предлогом фундаментализма, пока мировое правительство в лице ООН, ЕС, НАТО не раздавят все анклавы суверенных сопротивлений — покончить с исламом, как с будущим преемником мировой оппозиции этому глобальному источнику власти. Во всяком случае, разговоры об исламе и демократии - это навязанный дискурс.
ВВ: В таком случае, что побуждает НДУ вести эти разговоры?
ГД: Дискуссия здесь вынуждена пользоваться наработанными штампами, которые призваны создать определенный климат вокруг феномена НДУ. Его нужно позиционировать так, чтобы оно встретило минимум сопротивления среди общественного мнения.
ВВ: Не оказывается ли тогда эта дискуссия оторванной от того самого мирового контекста, который Вы очертили?
ГД: Мировой контекст не считается со степенью развитости общественного мнения конкретного народа, в конкретном национальном регионе. А там идет тот же конфликт между Каримовым и мировой бюрократией, как между мировой бюрократией и Путиным, мировой бюрократией и Ассадом. Независимо от того, понимает ли это народ или нет, этот конфликт будет создавать аналогичные парадигмы. Просто непонимание ведет к ошибкам, ошибки ведут к поражениям, к лишней боли и крови.
ВВ: То есть, с Вашей точки зрения, у НДУ есть выбор – либо успеть запрыгнуть в «узбекский» вагон» при отправлении поезда истории, либо пропустить его, либо прыгать в уже несущийся вагон с риском попасть под него вместе с Каримовым?
ГД: Каримова этот поезд переедет обязательно. Вокруг него сидят коты, которые ждут, когда мышь сдохнет, а после этого они сойдутся в смертельной схватке. А они к ней пока не готовы. И они могут обратиться к НДУ как к арбитру, чтобы иметь передышку и подготовиться к реальной разборке. Они воспользуются личностью Салиха как человека, который не принадлежит ни к одному из внутренних кланов, и который даст им возможность отсрочки и перегруппировки сил. А это политический шанс для НДУ. Естественно, велики риски, что после прихода движения к власти НДУ распадется на части, и отдельные партии тоже сойдутся в схватке и будут ослаблять Салиха. Но это предсказуемые опасности. Против них есть тоже предсказуемые методы борьбы. Но в нынешней конъюнктуре, я думаю, у него очень высокие шансы в силу того, что Каримов остался в одиночестве, он обречен, и все боятся, что они будут иметь дело друг с другом, как только он исчезнет.
