«Озаренные» персонажи
- Подробности
- 5272
- 01.08.2013
- Наш постоянный автор Амиржан Косанов прочитал «Письмо мертвому другу» (которое Андрей Шухов написал Рахату Алиеву) и поделился своими соображениями по этому поводу
На сайте российского журнала «Сноб», принадлежащего олигарху Михаилу Прохорову, появилось «Письмо мертвому другу» бывшего казахстанского издателя Андрея Шухова, адресованное Рахату Алиеву. Написано оно в хитрой манере якобы покаяния, которое в итоге оборачивается безжалостным разоблачением экс-зятя президента Казахстана.
Ниже мы публикуем наиболее яркие фрагменты этого неординарного и, скорее всего, предупредительного месседжа одного бывшего друга другому, за которым могут последовать и более конкретные разоблачения.
«Был человек, которого я считал другом. Ему предстояло стать первым человеком в нашей стране – но все свои таланты он употребил на то, чтобы стать последним. И ему удалось. Я не о политическом раскладе – это-то как раз волнует меня меньше всего. О куда более простых вещах: о совести, ответственности, верности, чести... Везде мой бывший друг бьет теперь рекорды, везде он – последний. С таким отрывом от предпоследнего, что одни ищут объяснение в неладах с рассудком, другие видят тут действие страшного проклятия (мы из Азии, верим в такие вещи). А некоторые считают, что нашего друга то ли чем-то колют, то ли чем-то опаивают.
Все может быть. Да и не так уж это важно. Важно другое: что делать, когда у тебя на глазах товарища накрывает лавина безумия?
В прощеное воскресенье, есть у нас такой день, я задумался, у кого должен просить прощения. И, как ни странно, подумал о тебе.
Представляю, как ты сейчас удивлен. После всего, что ты наделал – да еще просить у тебя прощения. Я и сам удивлен, честно говоря.
Наверное, ты все не можешь понять, отчего я до сих пор тебя не продал. Это была бы лучшая сделка моей жизни, между прочим. Но, знаешь... я все вспоминаю один эпизод. Ты тогда был еще важный деятель — дипломат, посол. Однажды вечером ты позвонил и по голосу понял, что что-то не так: сын сильно разболелся. И ночью ты привез лекарства. Вот это я никак не мог забыть — каким человеком ты когда-то был.
Когда ты отрезал от себя жену (такую женщину, и я не о статусе), я решил, что, в конце концов, не мое это дело. Может быть, от глубин коньяка «Генрих IV» потянет на баночку пивка у телевизора, помещая историю в понятные мне алкогольные координаты.
Когда ты отрезал от себя детей, я ничего не сказал, потому что не знаю, что вообще можно сказать в таком случае.
Прошу за это прощения.
Потом ты отрезал от себя родителей. Когда твоего отца везли в операционную, мы шли рядом, и даже я присмирел, потому что операция на мозге в этом возрасте... Его везли в неизвестность, и знаешь, кого он искал глазами? – не меня с Алексом, малознакомых и, в общем-то, чужих ему людей. Он искал тебя. До самых белых дверей ему казалось, что ты вот-вот появишься.
Но ты не появился. Даже если бы под каждым кустом у «Рудольфинера» сидело по казахскому снайперу, надо было ехать. Но тебе запретили, да?
Когда ты посоветовал мне решить проблему с родителями, которых мы не видели десять лет, самым простым способом — забыть их, я не сказал, что с такими словами (и делами) ты летишь прямиком в ад на всех парах своего роскошного «Мазерати». Я вообще ничего не сказал. И за это молчание тоже прошу прощения.
А потом ты принялся за самого себя. Когда ты стал с подозрительным восторгом рассказывать о «второй жизни», которой ты теперь зажил, я не ответил, что жизнь бывает только одна, и судить Там будут по ее итогам, и что Бога не обманешь выправленным паспортом с новой фамилией. Да даже людей этим не обманешь. Словом, и тут я промолчал — друг, называется.
Когда вокруг тебя стали подозрительно часто умирать люди — несчастная Настя, Даник, Клещ – я должен был сообразить, что кто-то расчищает к тебе дорогу. Но я понял это слишком поздно.
Но все же я не всегда молчал. Когда ты вместо честной борьбы выбрал имитацию, менее затратную и утомительную, я сказал тебе, что об этом думаю и чем это кончится. Так все и вышло, да? Пишешь теперь книги по-немецки? А я-то думал, что ты дальше Гутен Таг не продвинулся. Ну, извини, глупая шутка. Понятно же, что тебя используют в чужой игре.
А помнишь, ты обиделся, когда я сказал, что главный признак мужчины – не только то, о чем ты подумал, а еще и верность и ответственность? Это когда ты решил сбросить балласт. Тех, кто на тебя работал, дружил с тобой, семьи тех, кто сел из-за тебя в тюрьмы. А то и похуже. Какая экономия вышла! Ты еще кричал, что не надо тебя рассматривать как мешок с деньгами. А я сказал, что тебя давно уже все считают совсем другим мешком. Тем более что деньги, из-за которых и началась вся заваруха (не из-за того же, что ты внезапно стал демократом), уже надежно прибраны к рукам. Полгода потом не разговаривали.
А когда ты решил, что обведешь всех вокруг пальца в подковерных интригах, я тоже не смолчал – сказал, что бывает с теми, кто садится играть с профессиональными шулерами. Ну и кто кого обвел? Надеюсь, ты хоть понимаешь, какие джеймсбонды за какие ниточки тебя дергают – казахские, австрийские, немецкие?
И еще я думаю – а вдруг ты себя еще не до конца убил? Вдруг внутри этого существа с потухшим взглядом, с чужой фамилией – осталось что-то от моего старого друга Рахата Алиева? Как та женщина, что выжила под обломками фабрики в Бангладеш?
И когда ты громоздил горы вранья о людях, которые дали тебе все, что ты имел.
И когда обвинял своего сына в том, что натворили, видимо, твои болваны.
И когда человек, который спас тебе жизнь, привез домой ребенка после операции и обнаружил, что дома у него больше нет...
А вдруг ты всякий раз что-то чувствовал? Что-то такое, еле уловимое... Знаешь, что это было? Это плакала твоя душа.
Может, что-то еще и осталось от твоей жизни. Единственной и неповторимой, что бы там тебе ни говорили твои опекуны. Другой не будет».
Под текст
Амиржан КОСАНОВ, независимый политик, специально для «Новой» — Казахстан»
«Озаренные» пишут «мертвым»
Возможно, широкая аудитория все еще не в курсе, но в экспертных кругах оживленно обсуждается опубликованное на одном из российских информационных ресурсов «Письмо мертвому другу». Известно, что автор этого «письма», господин Шухов, в свое время был одним из ближайших соратников экс-зятя елбасы, экс-первого заместителя КНБ, экс-посла, экс-медиамагната и банкира.
Не хочу останавливаться на тексте письма и следующих из него подробностях.
Ибо не в моих правилах комментировать факты, которые мне досконально не известны. Будем ждать ответа от самого адресата. Думаю, что, учитывая наличие достаточного свободного времени и какого-никакого писательского опыта, он не заставит себя долго ждать.
Я о другом. Читаешь иногда «внезапные откровения и озарения» некоторых людей, что были в окружении некоторых фаворитов действующей власти и невольно задаешь себе такой вопрос: «Подвергая жесткой критике (порой копаясь в не очень чистом белье) своих экс-боссов, понимают ли они и свою ответственность за их деяния? Ведь они были в кругу тех, кто давал им советы и участвовал в реализации принятых ими решений?».
Почему же их не озарило и не осенило, скажем, лет так несколько тому назад? Что мешало им тогда высказать подобные нелицеприятные вещи своему начальнику (хозяину, содержателю) в пору его могущества и влияния?
В этом смысле вспоминаю такой диалог, произошедший у меня с одним экспертом после того, как экс-зять елбасы попал в опалу и все кому не лень начали его поносить.
— Амиржан, почему Вы сейчас (подчеркнуто мной – А.К.) жестко не критикуете Рахата Алиева, ведь он столько крови Вам попортил? Как раз время его развенчать, к тому же Ваше критическое мнение о нем сейчас любое провластное издание с удовольствием опубликует на первой полосе! Вот Вам и бесплатный пиар!
— Я свое мнение о нем говорил, когда он сидел в кресле первого зама председателя всемогущего КНБ, когда он с другими (их имена я тоже знаю) строил козни против всей оппозиции и меня лично. Если ложка дорога к обеду, то и критика чиновника уместна, когда он все еще в фаворе. А после того, как он ушел со своего поста, кто угодно может его критиковать.
Я не знаю реальной подоплеки взаимоотношений между господами Алиевым и Шуховым, но хочу отметить, что в условиях, в которых волею судьбы оказался экс-зять президента, такого рода запоздалые откровения имеют оттенок заказного участия в антиалиевской истерии, зачинщиком которой выступает действующая власть.
В этом смысле я, с определенной тревогой за страну, думаю о том времени, когда такие же «откровения и озарения» начнут «строчить» подчиненные нынешних носителей властных полномочий, в первую очередь тех, кто сейчас находится в ближайшем окружении действующего президента.
Будут ли они, как сейчас во время пышных собраний и на страницах провластных СМИ, с пеной у рта защищать своего елбасы? Смогут ли явить миру всю правду акординских нравов и тайн? Не будет ли у них желания все грехи свалить исключительно на него?
В этой ситуации власть становится заложником ею же выстроенной системы, когда предательство бывших соратников (в данном случае я имею в виду политических оппонентов) становится пропуском в ее ряды. Известны случаи, когда отказ от принципов и от конкретных персон был условием прощения со стороны Акорды и началом карьеры очередного «озаренного» персонажа.
Истину Козьмы Пруткова «единожды солгавши, кто тебе поверит» пока еще ни один моралист не отменял...
