Области тьмы
- Подробности
- 5159
- 22.10.2015
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
Президент Казахстана официально признал, что кризис только начинается, и кончится он не скоро. В регионах страны горько посмеялись: ситуация вне двух столиц ухудшается уже давно, а теперь падение просто будет быстрее
Экономический кризис в Казахстане вплотную подобрался к регионам. На фоне заявлений Нурсултана
Назарбаева о том, что дальше ситуация будет только хуже, в магазинах страны растут цены, монополисты планируют повышать тарифы едва ли не вдвое, а слова о социальной стабильности становятся едва ли не единственным заклинанием против взбушевавшейся экономики. Не бушует только народ, но так долго продолжаться не будет, уверены эксперты «Новой газеты» – Казахстан».
Худшее, конечно, впереди
В понедельник, 19 октября, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев провел церемонию закрытия марафона оптимистичных лозунгов и новостей из мира казахстанской экономики. Все, что в последние месяцы мы называли кризисом, на самом деле было цветочками. Ягодки, по мнению президента, начинаются только сейчас. «Наступает настоящий кризис – более сильный, чем в 2007 – 2009 годах», – заявил Назарбаев на встрече с премьер-министром Каримом Масимовым. Президент пояснил, что цены на энергоносители (в первую очередь на нефть) снизились на 40 процентов – значит, на столько же упали и поступления в бюджет. Очередную образовавшуюся дыру Назарбаев, впрочем, предлагает заделывать старыми методами: программой «Нурлы жол», о которой в последнее время как-то все подзабыли, и сохранением «социального самочувствия» граждан. Правда, при этом Назарбаев неожиданно ограничил траты Национального фонда, запретив выдавать из него деньги неэффективным предприятиям. К «ЭКСПО-2017», правда, это не имеет никакого отношения, а список отлученных от кормушки Назарбаев не озвучил – видимо, оставив это на откуп министерствам и региональным элитам.
Из искренней в своей досаде речи президента можно в очередной раз вынести мысль о том, что власть снова расписалась в невозможности жить без сырьевой иглы. В небольших регионах кризис бушует уже несколько месяцев, ускорившись после августовской девальвации. В первую очередь скакнули цены на продукты питания – причем дня не проходит без объявления об очередном повышении в каком-нибудь регионе. В Уральске подорожали молоко (на 11%), гречка (на 29%), лук (на 33%), масло (на 40%) и многое другое. Кроме того, в Западно-Казахстанской области взлетели цены и на хозтовары: газета «Уральская неделя» выяснила, что стиральный порошок марки «Миф» подорожал до 150 тенге (плюс 20%), зубная паста Colgate теперь стоит 110 тенге (плюс 38%), а белизна за два последних месяца выросла в цене до 80 тенге (плюс 60%). Особенно обидно за легендарную туалетную бумагу из Набережных Челнов: ее стоимость поднялась сразу на 67% – до 50 тенге.
В других регионах ситуация не лучше. В Таразе растут цены на хлеб и масло (до 50 и 365 тенге соответственно), в Семее – на сахар и яйца (в среднем повышение на 20 – 25%). Там же, на востоке страны, попытались было поднять цену на проезд в автобусе – с 60 до 80 тенге. Но перед разъяренными пенсионерами собственники автопарка и чиновники вынуждены были отступить – по крайней мере, пока. Но логика в повышении цен на проезд все же есть: после сдерживания цен на бензин, которые скакнули было в сентябре, стоимость топлива снова растет.
И это, очевидно, не пик роста. В следующем году на 30% может вырасти цена социального хлеба, которую и так «держали» из последних сил, а лекарства могут подорожать сразу в полтора раза – в том числе и отечественные, поскольку сырье для их изготовления берется за рубежом. Растут цены и на стройматериалы, что неизбежно повлечет за собой рост цен на жилье во всех регионах страны. Интересно, что в качестве «виновника» бед застройщики называют рост доллара, однако отказываться от расчетов в валюте, как это предложила Ассоциация застройщиков Казахстана, участники рынка не спешат. Один из актюбинских бизнесменов, работающий в этой отрасли, рассказал на условиях анонимности, что, как только прозвучал призыв перейти на расчеты в тенге, несколько компаний по продаже стройматериалов просто перестали отпускать товар, мотивируя это отсутствием выгоды.
Тариф «Новогодний»
Каждое повышение в отдельности не выглядит настолько шокирующим: в конце концов, не каждый же день среднестатистическое семейство покупает белизну. Но в сумме траты получаются внушительными и бьющими по карману. Главная беда, однако, впереди: в регионах монополисты готовятся к росту тарифов на услуги ЖКХ. В Уральске 23 октября должны пройти общественные слушания по росту тарифов на воду, свет и отопление. При этом АО «Жайыктеплоэнерго», отвечающее за подачу тепла в дома жителей города, намерено поднять тариф сразу на 60%. Еще большие аппетиты у коллег уральских тепловиков из Актобе: там АО «Трансэнерго» хочет поднять тариф сразу на 61% – до 2500 тенге за 1 Гкал (без учета НДС). Актюбинская газета «Диапазон» цитирует замдиректора по финансам АО «Трансэнерго» Альбигуль Айтенову, которая заявила, что у компании увеличились расходы вообще на все, а сотрудники получают жалкие 55 тысяч тенге, хотя средняя зарплата по области – 105 тысяч тенге. Новый тариф якобы перекроет все проблемы и позволит отремонтировать порядком изношенные сети.
На сколько в итоге поднимут тариф – пока не ясно, однако экономико-географ и специалист по региональной экономике Высшей школы экономики Наталья Зубаревич отмечает, что обычным людям остается только протестовать. «Мы можем только долбить власть, требуя, чтобы она влияла на монополистов, так как по факту только она имеет влияние на них», – говорит Зубаревич. К тому же монополисты повышают тарифы исключительно по согласованию с властями и нередко по их указке. Правда, сейчас ситуация несколько иная, уточняет экономический обозреватель Денис Кривошеев: «В суперпрезидентской республике появились суперкомпании-монополисты, которые диктуют свои условия, и, по сути, сейчас они едва ли не единственные источники поступления денег в бюджет». Иными словами, акимат для монополистов далеко не истина в последней инстанции.
Любопытно, что актюбинские тепловики предложили два варианта повышения тарифа: либо повысить один раз – и затем заморозить цену до 2020 года; либо он будет ползти вверх постепенно. Экономические эксперты, не сговариваясь, предлагают соглашаться на второй вариант (возможность сохранения прежних тарифов по понятным причинам не рассматривается вообще). «Поэтапное повышение всегда мягче для населения, – говорит Наталья Зубаревич. – Через несколько лет тариф в тенге будет больше, однако с точки зрения доходов населения сумма будет уже несколько меньше. А если позволить повысить тариф разом – компания просто «срубит бабла» на эффекте дорогих денег». Денис Кривошеев формулирует понятнее: «Или ишак сдохнет, или падишах умрет. Мы не знаем, что будет через несколько лет – это практически невозможно спрогнозировать». Может статься так, что спустя 2-3 года ситуация в стране поменяется настолько кардинально, что тарифы перестанут быть проблемой – как в хорошем, так и в плохом смысле.
Границы терпения
Знает ли республиканская власть о происходящем в регионах? Судя по словам президента, нет. Но на самом деле, конечно, она в курсе – просто методы тушения разгорающегося социального костра у нее не меняются долгие годы: в момент скачка цен на рынки приходят акимы, устраивают показательный спектакль с журналистами, а затем цены спокойно ползут вверх дальше. Иногда случаются казусы: две недели назад новый аким Актюбинской области Бердибек Сапарбаев обнаружил на одном из местных рынков переклеенный ценник на колбасе. Шуму было много даже в республиканских СМИ, однако это не помешало вырасти ценам на мясные изделия в других магазинах и на других рынках Актобе. Этот пример особо показателен с точки зрения эффективности походов акимов по рынкам.
Другой козырь власти, который гораздо мощнее, – это то самое «социальное спокойствие» горожан. В первую очередь под ним подразумевается сохранение рабочих мест для бюджетников – даже при условии снижения зарплаты или перевода на неполный рабочий день. Власть очень боится цифр безработицы. Правда, сохраняя человеческий ресурс, государство и лояльные ему компании не имеют возможности развивать бизнес в стране.
Вопрос об эффективности такой системы открыт до сих пор. «Черт его знает, как к ней относиться, – разводит руками Наталья Зубаревич. – Сейчас уволишь всех, а где потом работников брать?». Другие и вовсе считают метод сохранения рабочих мест элементом соглашательского договора населения и власти, которая играет на иждивенческих чувствах людей. «Многие проблемы в экономике – от пресловутого иждивенческого настроения, которое я обнаружил у многих наших граждан, – говорит журналист и общественный деятель Лукпан Ахмедьяров. – У нас государство берет на себя множество патронатных функций». «У нас 80% населения зависит от государства. И три миллиона самозанятых, которые в то же время зависят от тех, кто зависит от государства», – добавляет Денис Кривошеев. В такой ситуации картина, при которой, как в Соединенных Штатах, государство будет официально увольнять 10% трудоспособного населения, в Казахстане, конечно, немыслима. Власть слишком боится социального взрыва.
Боится, но бессознательно его приближает, намекает политолог Айдос Сарым. «Я не согласен с тем, что у нас тотальное иждивенчество, – говорит он. – Я полагаюсь в основном на материалы закрытых исследований, так вот они говорят, что у людей появился запрос на изменение системы. Люди готовы к изменениям, а остальное все – разговоры в пользу бедных». При этом политолог отмечает, что в условиях кризиса запас прочности власти уменьшится – и тогда вариант реформирования политической системы в стране перестанет быть утопической идеей.
Понятно, что власть постарается максимально сохранить статус-кво, поскольку ей нравится, когда «народ смотрит чиновнику в рот», однако это чревато большими проблемами, добавляет Сарым. «Власть сама себя загнала в такой тупик, когда у нее нет каналов обратной связи с населением, – говорит он. – И если дальше так и продолжать, народ будет разрываться между двумя нехорошими «стратегиями»: несанкционированными митингами и уходом в абсолютный деструктив вроде сект или экстремистских группировок. Самое опасное, что может начаться условный Жанаозен-2: с какого-то несчастного случая или форс-мажора, но привести он может не столько к революции, сколько к массовым репрессиям и расстрелам».
Чтобы этого апокалипсического сценария не произошло, эксперты в один голос говорят о необходимости изменения политической системы в стране, честных выборов и – в перспективе – децентрализации системы. Ну, а если на это власть не решится (судя по словам президента, сказанным в понедельник, не решится), нужно хотя бы просто научиться слушать и слышать конструктивную критику от своих оппонентов – а не сажать их по надуманным обвинениям.
