Жизнь в кустах
- Подробности
- 6455
- 15.12.2011
- Лариса Малюкова обозреватель «Новой»
Объявлены лауреаты национальной премии «Лавровая ветвь» в области неигрового кино. Приз в номинации «Лучший дебют» второй раз вручает «Новая газета». Наш выбор — «Милана».
Его автору Мадине МУСТАФИНОЙ из Караганды 24 года.
Она окончила Политехнический по специальности «Архитектура». На первом курсе задавали пластические этюды. С помощью линии изобразить чувство: страх, волнение, суицид. Ее суицид получился лучше всех. Разлинованная сетка уходила в перспективу, пятна разлитой туши нагнетали иллюзию приближающейся смерти. Потом пошли инженерные проекты, расчеты, масштабность… Сразу оказалась кандидатом на вылет. Педагоги считали ее придурочной, цокали языками, смотрели презрительно. Тогда и возникла отдушина — аэрография. Расписывала машины. Купила три разрушенных «Запорожца», каждый — по тыще. Друг помог собрать двигатель. Появились заказы. Из университета сбегала в гараж. Была «асоциальной» — даже с одногруппниками контакта не было. Подружились к пятому курсу. Съездили на шашлыки — самое радостное университетское впечатление..
Дома — тоже проблемы. С отчимом поссорились, когда ей было 15. Семь лет — бойкот, даже ели порознь. Когда беспросветность достала, нашла телефон папы, которого никогда не видела: «Привет, это Мадина». Купила тортик. Встретились. Зова крови… нет, ничего не почувствовала. Сидит какой-то мужчина. Но отчего-то расплакалась. Возможно, есть вещи, происходящие неосознанно. На химическом уровне что-то изменилось, словно отпустило. На следующий день начала общаться с отчимом. Разговаривали ночами напролет — наверстывали упущенное. Он стал лучшим другом.
Однажды смотрела «Закрытый показ» — «Все умрут, а я останусь», влюбилась и в кино, и в режиссера Германику, которая была «еще неуверенная, хрупкая, хоть и колючая». Читала про нее в интернете — наткнулась на школу Разбежкиной. Отчим купил камеру, диски с фильмами Тарковского. До этого не только не снимала, но и кино не смотрела. Начала снимать короткие работы, послала их в Мастерскую. Полностью зациклилась на кино. Первая книга, которую прочитала, — «Херцог о Херцоге»: в школе все произведения дежурно просматривала…
Решающий момент для поступления — собеседование. Рассказать драму жизни? У нее были только два парня — обоих не любила. Рассказала про отчима и отца. Разбежкиной понравилась, она даже сказала какое-то сложное слово: не экзальтация… экзистенция. Когда человек что-то проговаривает про себя… и в этот момент всё заново переживает. Наверное, и взяли ее из-за этой экзистенции. Отчим заплатил за учебу. За пару месяцев до окончания отчислилась: деньги закончились. Год обучения — 130 тысяч. Плюс общежитие, технику пришлось покупать. Чтобы доплатить — надо работать три месяца. Расклейщиком объявлений выдержала день. День — официанткой в «Шербете». День — в сетевом маркетинге оборудование «толкать»: люди не понравились. На простые вопросы отвечают уклончиво: «Спросите у работодателя». Уехала домой, там сняла «Милану».
Правда, до этого снимала в ауле диплом. Однажды ранним утром в Москве она спешила на встречу с филиппинкой, про которую хотела делать кино. Увидела толпу «нерусских людей». Приткнулась к ним, разговорились с женщиной «с южного Казахстана». Напросилась — прожила у них месяц. Снимала про соседа — слепого дедушку. Пошли они со снохой к врачу, дед говорит: «18 лет не вижу, сделайте мне операцию — я прозрею». Эта фраза всё решила: про него надо снимать. В нем есть вера. Четыре радиоприемника — его мир. Сноха — «узкий человек», интересуется исключительно бытом. Дедушка рассказывает ей про разрушения в Японии, сноха сердится: «К чему мне Япония?!» Дедушке интересно про Японию. Фильм называется «Ата» — «Дедушка» по-казахски. Фильм — медитативный, не такой трешевый, как «Милана». В ауле была тяжело. Ее корили: «Как не стыдно, не знать казахского!» Ей не стыдно: даже бабушка с дедушкой не знают казахского. Дома говорили по-русски. Братья женились на русских. Сегодня она бы лучше подтянула английский, чтобы в фестивалях и питчингах участвовать.
Профессия ей по душе, готова снимать сутками. Устает физически, эмоционально — нет. Когда «Запорожец» собирала, тоже торчала с рассвета дотемна в гараже. Спина болит — глаз горит. А что дальше? Ну «Победу» соберет, «Волгу». В кино можно собирать жизнь. Это круто. Столько вопросов, загадок — до конца жизни не разберешься.
«Милана» — не про то, что люди живут в кустах, а про отношения девочки с мамой, которые оказались зеркальным отражением отношений Мадины с мамой. Конечно, ее не били, но тоже было непросто. Милана со своей мамой Светой — банда, единое целое. Отчим Саша — лишний элемент. Он вообще бесил. Уходил в квартиру к маме, ночевал в тепле, а днем возвращался к ним в кусты бухать.
Поначалу Мадина не хотела такого кино: опять бомжи, социалка. Она уже в Москве обожглась. Снимала три недели двух бомжей — Андрея и Таню. Неподалеку от школы журналистики — мусорные баки, трубы теплоцентрали. Там и ночевали на картонках, матрасах. У нее была своя картонка. После трех ночи уходила спать в школу. С пяти утра — снова у бомжей. Бомжи ее обманули, украли камеру — ту самую, что отчим подарил. Наврали, будто милиция их избила, забрала камеру. Поехала в ментовку на Басманную. Сказала, что из передачи «Жди меня» (действительно с ними связывалась, чтобы помогли отправить бомжей домой). Двое суток провели в отделении. Бомж Андрей после приступа эпилепсии сознался. Мадина должна была написать на них заявление. Когда отказалась, милиционеры давили: зачем покрывать преступников?!
Больше не хотелось на дно. Педагог в Мастерской, преподававшая «конструирование реальности», объяснила, отчего Мадина снимает бомжей: это связано с ее личной ответственностью. «Дно» — глубина, пласты отношений, спрятанные от внешних глаз. Чтобы увидеть глубину, нужно внутреннее зрение. В маленьких городах еще не стерт «доступ» к людям. Подходишь с камерой — человек не так болезненно реагирует.
Ей хотелось взять подростковую тему. Снять кино типа «Розетта» Дарденнов в большом детдоме. Не пустили. Боялись, что заснимет дырявые ботинки, а она хотела про отношения. Тогда поехала к Свете в кусты… Света сидела пьяная, материлась. Рядом на кровати лежала семилетняя дочь Милана. Сразу решила: не буду про это снимать. А через неделю вернулась. Со Светой непросто. Она боялась, что Мадина сдаст их ментам и Милану заберут в детдом. Потом «заобщались». Света поняла, что Мадина явилась не из любопытства: девчонке нужно делать свою работу. Даже навстречу шла. Если кто-то в камеру смотрел, одергивала: «Мадина сказала: не смотреть в камеру!» Света человек предельно естественный.
Но и сама Мадина научилась у Разбежкиной главному правилу — стать незаметной: травой, пнем. Смотришь в объектив, растворяешься без остатка в другой жизни. Когда вдруг о себе вспомнишь, сразу начинают уставать согнутые коленки, чешется нос. Про тебя забывают. Ты не вмешиваешься, просто снимаешь — даже если хочется вмешаться. Даже когда Света пыталась вешаться, Мадина не вмешивалась: она уже поняла, что Света ничего с собой не сделает.
Ходили с Миланой гулять во дворы соседних «коробок». Там качели, дети. Отпрашивались у Светы. Если опаздывали в кусты минут на 20, Света ругалась. У нее свои представления, она печется о Милане, потому сердится. У людей, живущих на краю жизни, — жизнь хрупкая.
Рядом с кустами стройка, гастарбайтеры, у Светы под подушкой — арматура на всякий случай. Мадина хотела тоже ночевать в кустах, но киргизы-узбеки ею заинтересовались. Поэтому с темнотой уходила. Когда Милана услышала про последний день съемок, долго плакала. Потом Мадина приезжала, гуляла с девочкой, приносила книжки, читала Милане. Милана должна была в сентябре пойти в школу. Пошла ли? На Новый год Мадина поедет к ним, узнает, что у них нового.
Она не думает про ответственность, просто любит Свету и Милану. Чтобы снимать, надо полюбить героя. Если он гад, какая бы история ни была — снимать не будет. Света — алкоголичка, тупо воспитывает Милану, дерется, но она крутая. Справедливая. Сострадательная — спасала животных, птиц. Остроумная. Прямая. Открытая. Духовая. Идешь с ней по городу, чувствуешь себя защищенной. Мадина будет снимать продолжение «Миланы». Для чего она делала кино: для них или для фильма? Она точно не скажет.
Во время съемок приходилось врать. Сожитель Саша интересовался стоимостью камеры. Отвечала, что недорогая. Старалась одеваться просто. Прятала старую машину. Но социальной дистанции не скрывала. Это в Москве она притворялась «своей», бухала с бомжами на картонке. Дистанция — безопаснее. Но от вранья морально устаешь.
Мадина на монтаже решает, что войдет в фильм. Она «конструирует жизнь». Был случай: в кусты пришла девушка. Выпили, начали со Светой драться. Мадина это не снимала. Драка была. Но факт — не обязательно правда. Во всяком случае, не Светина правда. Мадина берет на себя ответственность решать, что есть настоящая правда. Больше месяца она прожила эту чужую жизнь, которая стала частью ее жизни. Порой не могла заснуть, переживала, даже плакала. Но не осуждала. Получилось кино про противоречивые отношения любви.
Сейчас занята фестивальной судьбой картины. Переживает, что за хлопотами исчезает сама Милана, ее маленькая подружка. Фильм закончен, и живая связь пропадает. А они там, не в кино, они там живут по-настоящему.
Мадина считает, что главной помощью Милане может быть слово. Материальная сторона жизни в конце концов как-то решается. Важно общение, которого лишена Милана. Мадина просит читателей «Новой газеты» написать Милане. Чтобы она почувствовала, что есть на свете люди, которым ее судьба не безразлична. На Новый год Мадина поедет к Милане и эти письма ей почитает. Писать можно сюда: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
