Борьба за легитимность в «сумеречной зоне»?
- Подробности
- 21629
- 15.03.2012
- Записала Зифа САФАРГАЛИЕВА
12 марта в Алма-Ате прошел круглый стол, посвященный обсуждению инициативы ОСДП по проведению Общенационального курултая-конгресса «Ради будущего Казахстана». Для публикации мы отобрали фрагменты выступлений, которые показались нам наиболее честными и конструктивными.
За круглым столом собрались представители ОСДП, эксперты, социологи-политологи и общественные деятели. Открыл круглый стол Жармахан Туякбай, председатель Общенациональной социал-демократической партии. Он, в частности, сказал:
— Жанаозенская трагедия, наглым образом сфальсифицированные выборы в маслихаты и мажилис – это тот итог, к которому пришли не только власть, но и народ, общество. Выступая в конце января и говоря о проведении курултая, я не собирался зарабатывать какие-то дивиденды перед членами партии, это мой элементарный человеческий, гражданский долг, моя обязанность и озабоченность той ситуацией, которая складывается в стране. Мне кажется, возможность мирного решения проблем ушла. Ушла она и для оппозиции, которая потеряла последние надежды как-то влиять на ситуацию, искать точки соприкосновения с властями, договариваться о реформах. Потеряло надежду и общество, убедившись, что власти сегодня ничего не хотят менять.
.Произошел огромный раскол между обществом и государством, между властью и общественно-политическими силами. На одной стороне находится мизерное количество сверхбогатых людей, олигархическая власть, с другой стороны — огромная бесправная масса бедствующего народа, потерявшего последние надежды на элементарное соблюдение политических, гражданских и социальных прав. Сама оппозиция в этой ситуации автоматически вынуждена радикализироваться, другого пути уже нет. К этому подталкивает та протестность, которая существует в обществе. Завтра может начаться элементарный бунт. Разве нам нужно, чтобы ситуация стала развиваться, как в арабских странах? Многие хотят перемен без крови, без нестабильности и катаклизмов. А что для этого нужно делать? Поиск ответов на данные вопросы дал пищу для размышления и инициативы в отношении проведения конгресса-курултая.
Петр Своик, член президиума ОСДП «Азат», продолжил дискуссию:
— Я здесь обозначен как один из организаторов и этого экспертного обсуждения, и курултая-конгресса. Если никого не пугает определение самой сути, то мы занимаемся проблемой «Казахстан после Назарбаева». Не против, а именно после! Так как хорошо понимаем, что тот Казахстан, который сегодня есть, это такое штучное явление, завершенное в самом себе, которое не будет иметь продолжения. Может, назвать это Нурсултанатом будет очень правильно. Пока есть Нурсултан — действует Нурсултанат, когда Нурсултана не будет, возникнет нечто другое. Это главная проблема не только для всего общества, но и самой власти, потому что все не только идеологически, но и чисто организационно и даже законодательно построено на личности Нурсултана Назарбаева. Вопрос о том, что будет после, никак не решается прежде всего самой властью: это табу, запретная тема. Они и сами не знают, что будет после. Наследование будет как бы по конституционной линии, как бы через институты, сенат, мажилис или правительство. Но мы понимаем, что все эти институты есть придаточные дополнения режима личной власти. И соответственно, должной легитимности, должной власти через эти институты передать будет невозможно. Любой наследник не сможет перенять всю полноту власти. Мы не хотим, чтобы власть упала, устроила смутное время для себя и страны. Мы за то, чтобы власть перестраивалась, реформировалась в нужном направлении без серьезных потрясений. Мы, национальная элита, средний класс, образованные ответственные люди, должны сформировать свое понимание нынешней ситуации и свое понимание того, что должно быть дальше. Ни один из министров, ни один из руководителей парламента сам ничего не решает. Во власти есть только два политика: Нурсултан Назарбаев и наш друг Ермухан. Один говорит за всю страну и за всех, другой — только от себя. Мы в большей степени подражающая система, в основном России. А почему сейчас наша власть замерла? Потому что все образцы потекли, поплыли. Ни России, ни Европе, ни арабскому миру сейчас нет смысла подражать. Протестная активность в России пробуравила канальцы для политической легитимизации. Поэтому нашу работу по созданию платформы будущего Казахстана нужно ускорять, так как, может быть, у нас для этого осталось очень мало времени.
Досым Сатпаев, кандидат политических наук, директор Группы оценки рисков, считает, что:
— Казахстанская политическая система относится к так называемой гибридной форме авторитаризма, где, с одной стороны, присутствуют формальные и неработающие демократические институты при параллельном сохранении политической монополии со стороны правящей элиты. Кроме этого все попытки зафиксировать централизованную систему управления привели лишь к деформации исполнительной вертикали, которая снижает не только качество государственного управления, но также искажает циркуляцию информации между центрами принятия решений и исполнителями.
Находясь на мобилизационной стадии своего развития, когда была выстроена зонтичная структура контролирующих органов во всех сферах, от политики до экономики, власть не смогла остановить процесс фрагментации внутриэлитного и протестного поля. Выходу на более высокий модернизационный уровень развития, как это смогли сделать некоторые авторитарные системы, мешает коррупция, которая стала одним из важных механизмов перераспределения существующих ресурсов внутри элиты. Сюда же можно добавить и патрон-клиентскую систему, сократившую количество социальных лифтов. Сохранение сырьевого характера экономики и доминирование финансово-промышленных групп препятствуют развитию малого и среднего бизнеса и становлению среднего класса как основы для формирования человеческого капитала и модернизационного мышления.
Но рано или поздно мы подойдем к той самой точке бифуркации, которая в рамках неравновесной термодинамики и синергетики обозначает критическое состояние системы, при котором она становится неустойчивой относительно внешних и внутренних флуктуаций.
В условиях казахстанской политической системы точка бифуркации - это не уход действующего президента из политики, а начало изменения его системы. Здесь, по сути, не важно, как и кому произойдет передача власти. Любая политическая сила после первого президента рано или поздно будет видоизменять политическую и экономическую систему под себя, даже если она будет декларировать преемственность его политики. Начнут с банального передела собственности, который расколет элиту и общество. В 2011 году в рамках экспертного опроса, посвященного перспективам развития страны в постназарбаевский период, были получены интересные данные. Так, например, 59% респондентов считают, что начнется новый передел собственности, который приведет к экономической стагнации, 22,8% — исходят из того, что сохранится статус-кво, когда экономика будет развиваться в рамках государственных программ, принятых при первом президенте. О национализации стратегических отраслей говорят 9,1% опрошенных.
Но дополнительный источник конфликта вокруг власти — это отсутствие легитимности у основных игроков и попытка с их стороны ее получить. Надо сразу отметить, что при всем желании быстрого скачка из авторитаризма в иную систему не получится. Для этого надо выстроить соответствующую инфраструктуру, а в сумеречной зоне укрепить свою легитимность.
Классические формы легитимности:
- открытая, через выборы;
- закрытая, через кулуарные переговоры элиты;
- смешанная форма — временный консенсус элиты с оппозицией;
- внешняя форма — поддержка со стороны международного сообщества. Может сочетаться с первой и второй формой;
- силовая форма (военный или дворцовый переворот).
От формы получения той или иной легитимности зависит модель трансформации системы: мягкая или жесткая. Проблема Казахстана в том, что ни один из действующих политических игроков после прохождения точки бифуркации не будет иметь автоматически приобретенной легитимности, которая позволила бы ему законсервировать или реформировать данную политическую систему. Представители элиты уравнены в своих притязаниях на власть. Они изначально загнаны в ловушку противостояния «преемник-антипреемник». Коллективные преемники также отсутствуют.
В свою очередь, демократическая оппозиция не имеет монополию на выражение протестных настроений. Причина — чрезмерная фрагментация протестного поля, которая породит большое количество конкурирующих игроков, часть из которых изначально будет настроена на радикальные формы изменения системы. Таким образом, не ясно, кто сможет выступить посредником между потенциально конфликтующими сторонами.
Условно основная борьба за легитимность и стратегическую политическую инициативу в «сумеречной зоне» будет вестись между тремя группами:
- группа статус-кво (элита, часть бюрократического аппарата и часть общества). Ее главная задача максимально растянуть бесконфликтное существование действующей системы. Это довольно тяжелая задача по причине отсутствия механизмов воспроизводства основных элементов политической системы, а именно:
институтов социализации (поддержка лояльности);
низкий уровень политической культуры (отсутствие опыта политического диалога и демократических прецедентов);
низкий уровень правовой культуры (неуважение к законам и Конституции, как со стороны элиты, так и общества).
- реформаторы (сторонники мягкой трансформации системы). Сюда может войти часть элиты и бюрократического аппарата, а также конструктивная часть общества.
- радикальные группы (будут выступать за быстрое разрушение существующей системы с целью расчистки поля для укрепления своей легитимности).
Для международного сообщества приоритетными будут первые две группы и их лидеры. Но основная ставка будет делаться лишь на те силы, которые смогут доказать свою легитимность как в глазах значительной части общества, так и элитных групп. К последним я отношу не только группы давления из окружения первого президента и аффилированные с ними ФПГ, но также региональную элиту, которая в случае деформации вертикали начнет свою игру. Также трудно понять роль силовых структур: нейтральная (ставка на победителя), вхождение в политику как самостоятельного игрока или роль инструмента в руках противоборствующих групп.
В свою очередь, Бигельды Габдуллин, главный редактор газеты «Central Asia Monitor», признался, что:
— Давно не участвовал в подобных мероприятиях в силу разных причин, поэтому принял приглашение и решил высказать свою точку зрения. Ситуация в стране, на первый взгляд, спокойная, стабильная. Но у меня ощущение, что за этим убаюкивающим спокойствием зреет опасная сила, которая может привести к социальным потрясениям. Цены растут, криминал зверствует, полиции никто не верит, малому и среднему бизнесу никто не завидует, проводимые всякие международные конференции малоэффективны, экология ухудшается, оралманы недовольны, госкомпании, как «Самрук-Казына», жируют на народных деньгах, выдумывая разные «нарывные» проекты, типа ФИИР, 30 корпоративных лидеров, кластеры и т.д.
Власть часто произносит слово «кризис». Потому что к нему удобно апеллировать, многое им можно объяснить, удобно пугать население, удобно перераспределять бюджет под себя.
Партия «Азат» выступила с инициативой созыва курултая «Ради будущего Казахстана» для консолидации политических сил. Да, такой конгресс совершенно необходим, а иначе тупик. Речь идет, я думаю, не о каких-то закулисных «терках», а об открытом диалоге, на котором будет предметно обсуждаться «новая политическая реальность», то есть будущие политические реформы. Но, по-моему, это пока неосуществимая идея.
И вот почему. Во-первых, для диалога нужна добрая воля сторон. Есть ли она у власти? Я не вижу. Власть в диалоге пока не нуждается, к тому же ей пока не с кем разговаривать. Во-вторых, разговаривать не о чем. У отечественной оппозиции нет единой программы, нет сплоченности, нет общих требований. Суть проблемы не просто в том, что каналы влияния граждан на власть засорены, а в том, что страна у нас спящая, где почти вся «элита», включая руководителей государственных СМИ, – подхалимы и карьеристы. Потому оппозиции трудно созвать людей на митинг. Наши демократические силы не могут договориться об объединении в одну большую партию. Причины просты: слишком разные люди, слишком амбициозные вожди. Такая же ситуация и у национал-патриотов, и у патриотов-государственников, и у коммунистов. Свою лепту вносит и Акорда — лучший «партстроитель» в Казахстане.
Наши политические партии не отражают современного общественного дискурса, они – рудименты XX века. За 20 лет независимости мы не сумели создать ни современных «левых» партий (в истинном смысле этого слова), ни социал-демократов, ни радикальных социалистов (в контексте сегодняшней общественной мысли). Нет особых подвижек и на либеральном фронте. Как бы ни витийствовали наши националисты на своих малочисленных митингах, они не доросли до респектабельной партии. Если бы реальные по меркам современности партии вдоль и поперек «бороздили» наши бескрайние степи и пустыни, то это вмиг отрезвило бы акординских политтехнологов, и власть четко разобралась бы с собственной идеологией. Вот отчего в стране нет ясно артикулируемой государственной идеологии. А есть мутация идеологии. И самое главное, нет главного идеолога!
Партиям нужны деньги, то есть хозяин. Или спонсор. Или они должны зарабатывать самостоятельно. Как зарабатывать в нынешней ситуации — большой вопрос. Партиям нужны СМИ! А у кого они есть, кроме «Нур Отан»?
Говоря о развитии политической ситуации в стране, хочу подчеркнуть главное — не надо приближать революционные сценарии, потому как они очень опасны и для граждан, и для самого государства. Надо добиваться, чтобы власть двигалась к соблюдению демократических процедур через переговоры с политическими партиями, общественными институтами, под авторитетным давлением интеллигенции.
Надо обратить внимание на новое поколение граждан, которое становится реальной силой, показывает свои политические мускулы. В их ценностной системе координат политика – это общественный сервис, обслуживание (власть – обязанность лучших), и ее они не хотели бы отдавать на аутсорсинг вороватому чиновнику. Сегодня популярный блогер намного полезнее политика или чиновника.
Наступил момент изменения существующей властной вертикали. То есть необходима трансформация политической системы. Казахстанская вертикаль (тут я имею в виду казахстанскую специфику власти) больше не может исполнять одну из главных «функций» – бессрочного властвования одних и тех же лиц.
Вторую свою «функцию» – обогащение близких к власти людей – наша вертикаль тоже не может исполнять – не хватает ресурсов. Активы поделены, а национальной экономики мало. Так что остается единственный способ – война своих со своими. Примеры уже есть. И на месте В. Храпунова может оказаться почти любой аким области со стажем или министр. Что получается лучше всего у действующей власти? У ней отлично получается проведение досрочных выборов. Выгодных для себя.
Словом, время диктует необходимость национального диалога.
Об этом сказал и Газиз Алдамжаров, первый секретарь ЦК КПК:
— Общество разделено не только на жузы, русских и казахов и т.д. Оно разделено на имущих властвующих, считающих, что система существует для них, и неимущих. Первых все устраивает, поэтому они защищают себя от народа, от исторической справедливости. Мы понимаем, что постназарбаевский период неизбежен, он будет сложным. Бог не позволил нам предугадать, когда мы отойдем в мир иной, но готовиться к постназарбаевскому периоду нужно. А то придет новый человек из той же команды, но более молодой, и последующие 20 лет мы вновь будем только рассуждать.
А подытожил дискуссию политолог Андрей Чеботарев:
— Сколько было на моей памяти таких мощных мероприятий, создавались блоки, но потом все шло на спад. Трудно что-то прогнозировать,общество находится в спячке. Так как мы не видим образа будущего, нет национальной идеи. Ни одна партия не может ничего предложить. Протесты идут: дольщиков, праворульщиков, ипотечников. В целом общество разобщено. Но нет такого события, которое бы усадило власть за стол переговоров. Курултай – серьезное мероприятие, его не нужно превращать в очередную оппозиционную тусовку, ваша инициатива должна быть подхвачена обществом.
