Срочного подозрения нет
- Подробности
- 5127
- 06.05.2015
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Уникальный скандал в истории австрийского правосудия, связанный с освобождением Мусаева и Кошляка
Соединение австрийского правосудия и дела «Нурбанка» все-таки представляет собой гремучую смесь. На этот раз правосудие в венском Земельном суде по уголовным делам грохнуло молотком так, что заглушило эхо от «дела Фирташа», вопрос об экстрадиции которого по запросу США на прошлой неделе также рассматривался в австрийской столице. Как известно, Австрия выдавать украинского «политического олигарха» отказалась, сославшись на возможность преследования его в США по политическим мотивам – то есть на том же основании, что в свое время при отказе Астане экстрадировать Рахата Алиева. Такое решение суда по Фирташу должно было бы стать хитом для местных СМИ, но… судя по всему, «украинское» медиа-представление испортил судья Андреас Бем, председательствующий на «казахстанском» процессе по делу «Нурбанка» — там, напомним, на скамье подсудимых сидят Альнур Мусаев и Вадим Кошляк. Точнее, сидели. 29 апреля благодаря Бему местная пресса получила возможность писать об уникальном скандале в истории современного австрийского правосудия.
В ходе восьмого дня судебных слушаний (всего их предусмотрено 27) Андреас Бем после выступления очередного свидетеля обвинения получил от адвокатов Мусаева и Кошляка документ, из которого следовало, что в их отношении двумя разными судами в Алма-Ате вынесены и вступили в силу приговоры, касающиеся тех же статей обвинения. Что, в свою очередь, нонсенс с точки зрения юриспруденции, однако австрийская прокуратура оставила это без внимания. Бем предложил объясниться по этому поводу государственным обвинителям, те от неожиданности замешкались, и тогда, опираясь на этот фундамент, венский судья, руководящий этим процессом, подверг сомнению обвинение – и что фонд «Тагдыр» финансируется некими предпринимателями, а не государством Казахстан, и что доказательная база, полученная из Казахстана, непротиворечива. (Попутно, как пишет газета Kurier, судья упомянул результаты экспертизы трупов менеджеров «Нурбанка», проведенной по запросу прокуратуры судмедэкспертом Даниелой Риссер. Бем интерпретировал ее результаты так, что можно говорить о некоем намерении преступников, чтобы тела были обнаружены и идентифицированы – иначе обученный медик Рахат Алиев использовал бы для «консервации» трупов иной способ.)
Бем объявил перерыв на обед, а потом судьи вынесли решение, что более не видят в отношении обвиняемых Мусаева и Кошляка срочного подозрения в совершении преступления, и те могут выйти из-под стражи на свободу, а процесс с их участием продолжится своим чередом. У обвиняемых поинтересовались, когда они намерены получить свои вещи из тюремной камеры хранения — сразу же или после окончания судебного заседания... Очевидцы рассказывают, как Мусаев в завершении судебного дня с торжествующим выражением лица покинул зал суда в сопровождении своей подруги и удалился на лимузине под вспышки фотокамер – в лучших московских традициях героини «Оборонсервиса» Евгении Васильевой.
Бывший адвокат покойного Рахата Алиева Клаус Айнедтер после этого напомнил, что сторона защиты бывшего зятя Нурсултана Назарбаева настойчиво указывала на фальсификацию показаний свидетельств обвинения, представленных Астаной, но эти аргументы до сих пор не были услышаны в Вене, хотя теперь и Алиев вместе с Мусаевым и Кошляком оказался бы на свободе – если бы дожил. Это дало основания отцу Клауса Айнедтера, Манфреду Айнедтеру, в интервью Kurier назвать нынешнюю ситуацию крупнейшим юридическим скандалом в современной истории Австрии.
Слова Айнедтеров имеют под собой основания. Как сказал автору один из независимых наблюдателей за этим процессом, судя по действиям судьи Бема, скорее всего Алиев был бы им выпущен из тюрьмы на том же основании, что и два нынешних обвиняемых.
Но скандалом называет произошедшее и сторона обвинения. Она указывает на гротескное с точки зрения юриспруденции поведение судьи Бема. Гнев обвинителей, во-первых, вызвало то, что Бем до окончания процесса, в котором функции вынесения вердикта «ВИНОВЕН» или «НЕ ВИНОВЕН» лежат исключительно на присяжных, и до окончания заслушивания свидетелей обвинения взял на себя смелость объявить об отсутствии серьезных оснований видеть вину обвиняемых – что, по мнению стороны обвинения и адвокатов истцов, не что иное, как оказание влияния на присяжных. Далее не только адвокатов истцов, но и наблюдателей удивило то, как легко Андреас Бем взял на веру утверждение защиты обвиняемых про два вступивших в силу судебных решения в Казахстане. Эксперты указывают на то, что он по меньшей мере должен был проверить этот факт и лишь после этого дать высказаться по этому поводу экспертам стороны обвинения. А те теперь утверждают, что приговоры в Казахстане были вынесены заочно, и с юридической точки зрения нужно как следует разобраться, имеет ли место формулировка «вступил в силу» в отношении хотя бы одного из них – тот же Мусаев, если он вернется на родину, может еще по крайней мере один из них оспорить на том основании, что его не было в ходе прежних судебных слушаний в Алма-Ате. Поэтому в данном случае рано говорить об ошибке, допущенной судами Казахстана, или о невнимательности австрийской прокуратуры при подготовке обвинения – возможно, дело всего лишь в неверной интерпретации юридической данности, допущенной стороной защиты обвиняемых. По крайней мере, так видит ситуацию сторона обвинения. То есть налицо тонкая с точки зрения юридической казуистики баталия, но судья, не став в ней разбираться, поспешил ударить молотком…
Обвинители и журналисты обратили внимание и на интерпретацию судьей экспертизы Даниелы Риссер – в ходе слушаний Бем задал ей вопрос, стала бы она на месте Алиева, обладая медицинскими знаниями, прятать тела в бочках с тем химсоставом, который был использован. На что с ее стороны был получен ответ, что она, желая полностью скрыть следы тел, это бы делать не стала. Однако уточнила, что она – не просто медик, а судебно-медицинский эксперт. Однако это не помешало Бему говорить в среду в обосновании своего решения о возможной инсценировке преступления.
Третье, на что указывает пресса (в данном случае агентство APA), – что судебному процессу под председательством Бема предшествовали более десятка (!) решений Земельного и Верховного земельного судов Вены, а также Верховного суда Австрии, в которых признавалось наличие в отношении Алиева, Мусаева и Кошляка обоснованных подозрений в совершении преступления. Эти суды, как указывает APA, не находили признаков манипуляций в предоставленных Казахстаном документах для обвинения и признаков давления на свидетелей обвинения. Поэтому вынести такой вердикт после заслушивания восьми из нескольких десятков приглашенных на процесс свидетелей – по меньшей мере странно.
В ходе этого процесса сыграла свою роль следующая особенность австрийской юстиции – при попытке отвода судьи или бригады судей, которую может предпринять в ходе подобного процесса та или иная сторона, решение о предвзятости судей принимает не некая высшая или сторонняя инстанция, а сами эти судьи! И когда сторона истцов и обвинения в минувшую среду поставила вопрос об отводе судейской бригады Андреаса Бема, судьи, пару минут посовещавшись, сообщили, что не видят оснований упрекать себя в предвзятости!
Теперь прокуратура подала в Верховный земельный суд прошение об обжаловании решения судьи Бема, но, как сказал автору эксперт, наблюдающий за процессом, если принять во внимание темпы, с которыми работают суды в Австрии, решение по этому вопросу высшая инстанция суда вряд ли вынесет раньше, чем закончится нынешний процесс.
Поэтому, несмотря на то что судебные заседания продолжились, среди инсайдеров речь уже идет о том, что при таком подходе судьи Бема прокуратура может снять обвинение, видя бесполезность своих усилий и приняв решение сэкономить силы и время своих сотрудников. В этом случае обвинение останутся представлять лишь адвокаты истцов, то есть вдов погибших менеджеров «Нурбанка» из далекого Казахстана, а не венские государственные обвинители, что в глазах присяжных не будет иметь должного веса.
Другое дело, что при таком исходе весьма вероятно, что Верховный суд Вены получит кассацию на пересмотр всего нынешнего процесса, но уже не по сути, а на предмет судебных ошибок. Судя по реакции наблюдателей на решение, вынесенное судом 29 апреля, можно считать, что судья Андреас Бем уже дал к этому определенные основания.
