Защита «российской поляны» и «слепых зон»?
- Подробности
- 3047
- 16.06.2016
- Виталий ВОЛКОВ эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Зачем Россия поставила Казахстану зенитно-ракетные комплексы С-300
Еще в декабре 2015 года министр обороны России Сергей Шойгу заявил о завершении проекта по передаче Казахстану ЗРК С-300, которые войдут в создаваемую, или, как он тогда подчеркнул, уже состоявшуюся, объединенную систему ПВО. Министр тогда упомянул об особой актуальности этих поставок, поскольку «с разных направлений региона и вокруг границ» Казахстана имеются различные угрозы. В российских СМИ тогда уточнялось, что речь идет о комплексах С-300ПС и что пять таких комплексов были переданы партнеру еще летом 2015 года.
Однако в западных СМИ эта информация была подвергнута сомнению. Так, радио «Азаттык» в январе 2016-го ссылалось на источник в Минобороны Казахстана, утверждавший, что три из этих пяти комплексов вообще не поступили в республику, да и другие отправились не на боевое дежурство, а в ремонт. Кроме того, обсуждался вопрос о том, какую именно объединенную систему ПВО должны «насытить» эти С-300? Систему СНГ? Систему ОДКБ? Или «билатеральную» систему России с Казахстаном?
Эти вопросы не были сняты Сергеем Шойгу и во время нынешнего, июньского, визита в Астану, где он подтвердил свой тезис полугодовой давности и про угрозы, и про переданные ЗРК. Так все-таки передали или нет? И если передали, то для чего и где их разместят?
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин внес по просьбе автора определенную ясность в этих вопросах. Комплексы С-300 в более ранних модификациях уже поставлялись Казахстану лет шесть назад. Ими была прикрыта Астана. Сейчас пришли более современные образцы, которые, однако, в РФ либо переводятся на консервацию, либо дарятся союзникам. Информация о местах размещения засекречена. Думаю, что новыми комплексами, помимо столицы, могут быть прикрыты Алма-Ата (если она еще не прикрыта) и другие административные центры, где сосредоточена индустрия, как, например, Усть-Каменогорск. Прикрывать столь серьезными комплексами западные нефтяные поля нет смысла, для этого достаточно армейских установок ПВО уровня «Тор» и «Бук».
Противоречивость данных о том, поступили ли в Казахстан те С-300, о которых говорит Сергей Шойгу, или нет, Андрей Грозин объясняет следующим. «С-300 больше не производятся в РФ. Они берутся либо со складов (и это лучший вариант, поскольку они новые), либо из частей, которые переходят на «Триумфы». Этот вариант хуже, поскольку такие комплексы уже побывали в эксплуатации. (Хотя для Казахстана и в перспективе для Киргизии с Таджикистаном, куда тоже С-300 намереваются передать, это хорошо, поскольку один такой комплекс с батареей обслуживания и боекомплектом на пару дней боев может быть оценен семизначным числом, в долларах.) Однако поставки идут не в рамках какой-то одной договоренности, а в рамках нескольких, отнесенных к категории государственной тайны, и по мере готовности. Поэтому происходит наложение различных квантов информации, появляющейся в СМИ фрагментарно. О чем-то СМИ знают, о чем-то нет», – пояснил Андрей Грозин в интервью «Новой» – Казахстан».
Он исходит из того, что передача Казахстану этих систем служит не столько для решения конкретных задач повышения его обороноспособности, сколько шагом в создании единой системы ПВО стран ОДКБ. «На юге в обороне России слишком много слепых зон и дырок, которые в последние пять лет пытаются законопатить. В основном это Поволжье и Западная Сибирь. Скорее всего, размещение будет осуществляться, исходя из этих соображений. Хотя для Астаны наличие С-300, охраняющих над ней небо, – это фактор и безопасности, и вопрос престижа. Это не новые, но вполне эффективные комплексы. В регионе уже лет пять идет гонка вооружений, бюджеты на оборону растут даже у Киргизии и Таджикистана. КНР, не заходя на «российскую поляну», то есть в ОДКБ, вроде бы поставила свои системы ПВО Узбекистану и, судя по кадрам в «ютубе», Туркмении. Пока эти поставки единичные, и это системы классом ниже даже С-300ПС. Что касается России, то для нее целесообразно сохранять присутствие высокотехнологичных образцов военной техники в дружественной стране, иначе через год-два или пять там появятся китайские аналоги», – считает Андрей Грозин.
Но о какой объединенной системе ПВО идет речь, и кто ею будет управлять?
«В рамках договоренностей о создании единой системы ПВО СНГ есть соглашение о том, что, условно говоря, «главная кнопка» будет в Москве. Хотя мы знаем, что в уставных документах ОДКБ даже после последних поправок, призванных повысить оперативность принятия решений о применении коллективных сил быстрого реагирования (КСБР), технология осуществления решения все равно требует большого количества согласований со странами – членами ОДКБ. Насколько я могу судить, законодательно обеспечены основные вопросы функционирования этой системы. Но практически как оперативно это будет работать, пока не ясно. Но ясно и то, что эта система наверняка будет интегрирована с российской системой ПВО вне зависимости от того, будет ли и на каких условиях будет создана единая система ПВО ОДКБ. То есть вопрос применения останется за Россией», – утверждает Андрей Грозин.
Можно напомнить о том, что еще в 2014 году тот же Сергей Шойгу объявил о фактическом восстановлении комплекса «Балхаш-9», переданного в 2003 году Казахстану и находящегося в абсолютном запустении. Этот комплекс обеспечивал потребности противокосмической обороны России. «Аналога балхашского СПРН на территории РФ нет. РЛС типа «Воронеж» его не заменяют», – комментирует Андрей Грозин.
«Формально владелец «Балхаша» Казахстан. Но это сложнейший комплекс, и его восстановление целиком ляжет на плечи МО РФ. Российская сторона в этом заинтересована. Доступ к комплексу, насколько мне известно, уже получен. Вопрос в технических и правовых аспектах», – сообщил автору информированный российский военный источник.
По словам этого источника, Россия считает Казахстан зоной своих интересов, но Казахстану сильные ПВО нужны и в собственных целях – актуальная ситуация с Турцией показывает, что территория той или иной центрально-азиатской республики может стать зоной конфликта. Через нее, по меньшей мере, могут осуществляться разведывательные действия. А наличие радаров С-300 такое желание изначально отбивает.
Однако в этой связи возникает иной вопрос, как раз с учетом конфликта между Россией и Турцией: стоит ли Казахстану, который лавирует в «нейтральных водах», брать на себя некие функции по защите России? И не рискованно ли для России именно на «турецком направлении» делать ставку на Казахстан, поставляя С-300?
Упомянутый источник согласился с тем, что риски в таком мероприятии существуют, и что Москве известно о том, как последовательно в течение многих лет Турция осуществляет в Казахстане проекты по расширению своего влияния в элитах, в том числе в военных. «Недавний конфликт в Нагорном Карабахе, который во многом возник из-за того, что в Азербайджане министром обороны стал протеже Турции, напомнил многим в Москве, насколько это важно. Однако в вопросе стратегической безопасности у Астаны пока нет возможности для большого маневра в сторону от России. Кроме того, С-300 – это хоть и старая, но технологически сложная система, обращению с которой казахстанских слушателей обучают в российских военных учебных заведениях, например, в Твери и в Санкт-Петербурге. То есть Россия тем самым сама расширяет зону влияния на будущую военную элиту Казахстана».
Впрочем, эксперт Андрей Грозин видит ситуацию несколько иначе: «Астана настолько балансирует свои внешние связи, что я не исключаю в скором времени подписания какого-нибудь «уравновешивающего» соглашения с Турцией. Стратегия именно такая. Турция действует в Центральной Азии по той же схеме, что и Россия. Все понимают, что требовать от Казахстана большей «пророссийскости», «протурецкости», «проамериканскости» или «прокитайскости» можно, но на выходе могут ожидать неожиданные и неприятные результаты. Никто в «больших» столицах не ждет от Астаны полной определенности. Технически можно заставить режимы в Центральной Азии придерживаться той или иной ориентации. Поскольку режимы эти слабые. Но это повлечет слом политической системы и массу конфликтных ситуаций, которые лягут на плечи того, кто такую определенность будет продавливать. Поэтому визит Шойгу в Казахстан – это не более чем рутина. Причем я вполне допускаю, что передача С-300 – не столько добрая воля России, сколько одно из требований партнера по ОДКБ. Астана заинтересована получить даром более технологичное и престижное оружие, чем то, что у нее есть».
О «конфликтных ситуациях» внутри Казахстана в связи с поставкой С-300 говорит и сотрудник Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко. Он обращает внимание на то, что для борьбы с террористами и с группировками исламистов эти ЗРК не нужны, а вот те подразделения, которые им будут приданы в качестве охраны объектов, вполне для этой цели могут быть задействованы. И не только для этой.
«В Сирии несколько десятков самолетов российских ВКС охраняют не меньше двух тысяч бойцов. Эти силы вполне пригодны для борьбы там с самыми разными целями. Если командование такого объекта сочтет, что он находится под угрозой, оно самостоятельно может принять меры по его защите. А командование охраны, по крайней мере, на период совмещения казахстанской и российской систем ПВО, будет в руках России. И, в зависимости от уровня угрозы, эта охрана может быть от батальона и выше. И она, включая в себя спецназ и мотострелковые части, может быть брошена на подавление очага террористической угрозы. Например, такого очага, который возник 5 июня в Актобе. Можно говорить о подобном сценарии и в случае угрозы наступления форс-мажорных обстоятельств при смене или при попытке смены лидера государства», – говорит Андрей Серенко. В беседе с автором он отметил, что готовность к таким действиям Москва уже демонстрировала в Центральной Азии. «Когда была угроза «таджикского майдана», который намеревался провести Умарали Кувватов в 2014 году, несколько подразделений «чеченского спецназа» готовились вылететь в Душанбе, чтобы принять участие в противодействии этому плану. Уже были готовы военно-транспортные самолеты. Другое дело, что сам «майдан» оказался виртуальным», – рассказал эксперт ЦИСА.
Если эта логика «стабилизации власти» верна, то часть полученных Казахстаном российских ЗРК будет размещена не только возле столицы, но и на неспокойном западе Казахстана. А в пользу этой логики говорят все более частые апелляции высшего руководства Казахстана к попыткам раскачать ситуацию в стране, организованным из-за рубежа, и к печальному опыту Майдана.
Эксперт Центра исследований кризисных ситуаций CSRC Наталья Харитонова считает, что вне зависимости от того, насколько обоснованы эти апелляции, важно понимать, какой логикой пользуются лица, принимающие решения. «В Москве и в Астане есть представление о возрастающей угрозе для Казахстана – будь то внезапно возросшая террористическая угроза или «оранжевый сценарий», и о том, что в принципе любая гибридная война предусматривает возможность горячей фазы. В России до сих пор вспоминают Сербию, а в Казахстане отметили Ливию и Сирию. И там и там применялась авиация», – говорит она.
О том, что в Казахстане правительство всерьез задумывается о своих военных возможностях на случай форс-мажора, говорит следующий свежий факт: 14 июня КазТАГ сообщил о том, что премьер-министр Карим Масимов поручил Министерству обороны совместно с Комитетом национальной безопасности, Министерством внутренних дел и Министерством финансов «в недельный срок внести предложения по вопросам приобретения военно-транспортных самолетов большой грузоподъемности… Министерству обороны это все просчитать и в осеннем блоке первоочередным порядком поставить».
Куда вдруг собрался перебрасывать силовиков на самолетах большой грузоподъемности премьер-министр? Можно напомнить, что сегодня в значительной степени монополист на масштабные воздушно-транспортные перевозки среди стран ОДКБ – МО России.
