Кролик в шляпе
- Подробности
- 4384
- 11.08.2016
- Сергей ЗЕЛЕПУХИН, КазТАГ
Чего не договаривает Национальный банк?
Совсем скоро исполнится ровно год с момента перехода Национального банка к политике инфляционного таргетирования и отказа от валютного коридора. Время подвести годовые итоги реализации нового курса главным банком страны и взглянуть на перспективу.
Напомним, что о переходе от валютного коридора к таргетированию инфляции было объявлено
20 августа прошлого года. Говоря обычным языком, Нацбанк с этого момента отказался держать курс доллара к тенге в определенных границах, объявив главным своим приоритетом борьбу с ростом цен через их регулирование в заранее установленном диапазоне.
Абсурд ситуации заключается в том, что этот приоритет был провозглашен еще в Законе «О Национальном банке Республики Казахстан» от 30 марта 1995 года, в котором четко говорится, что главная цель Нацбанка – обеспечение стабильности цен. Причем под этим понимается «достижение и удержание инфляции на низком уровне».
Получается, что 20 лет главный банк страны занимался всем чем угодно, но только не достижением своей основной цели! И только в прошлом году, когда прижало, регулятор, подобно фокуснику, вытащил кролика из шляпы. То есть Нацбанк объявил, что отныне его главным приоритетом становится регулирование инфляции в заранее заданном коридоре.
Итог известен: курс доллара со 188 тенге улетел в заоблачные высоты. За период с 19 августа прошлого года по конец июля этого года накопленная девальвация нацвалюты составила примерно 90%. Хотя в качестве слабого утешения следует отметить, что в январе этого года она превышала 100%.
По иронии судьбы, почти спустя ровно год с момента принятия «исторического» и далеко не первого решения отпустить нацвалюту в свободное плавание, за июль этого года тенге вновь продемонстрировал свои способности «летать»: доллар после постепенного ослабления в последние 6 месяцев снова положил нацвалюту на «лопатки».
С 1 по 29 июля средневзвешенный курс американской валюты на KASE по итогам утренней и дневной сессий взлетел с 338,04 до 352,25 тенге. Тем самым девальвация нацвалюты во второй месяц лета составила 14,21 тенге.
При этом следует подчеркнуть весьма характерный для действий Нацбанка факт. В то время как цена на нефть с конца января по начало июля этого года выросла более чем на 90%, рубль укрепился примерно на 25%, тогда как тенге – всего на 16%. Когда же в июле вновь обозначилась тенденция к снижению нефтяных цен, рубль ослаб примерно на 3%, а тенге – в 3 раза больше, то есть на 9%.
Это в очередной раз служит наглядным доказательством того, что регулятор больше готов противиться укреплению нацвалюты, чем ее ослаблению, тем самым не давая курсу определяться исключительно фундаментальными факторами.
В свою очередь, это указывает на то, что действия Нацбанка не независимые, а курсовая политика регулятора строго подчинена интересам госбюджета и призвана в первую очередь содействовать обеспечению его доходной части.
А значит, все разговоры представителей монетарного ведомства о том, что с 20 августа прошлого года в Казахстане введен режим свободного курсообразования нацвалюты, – миф, тогда как на самом деле он остается управляемым, как это было еще во времена до введения валютного коридора после февральской девальвации 2009 года. На это указывает и объем интервенций регулятора на валютном рынке. С начала этого года они превысили $3 млрд.
Ну, что же, тем хуже для Нацбанка, а точнее его попыткам провести дедолларизацию экономики. Более того, если на словах регулятор говорит одно, а на деле делает совсем другое, то кто будет верить его обещаниям и заявлениям?
В то же время весьма символично выглядит то, что после июльского ослабления тенге уже 3 августа главе Нацбанка Данияру Акишеву о причинах очередных злоключений нацвалюты пришлось докладывать главе государства. Как указывается на сайте Акорды, в ходе встречи президент обратил внимание на необходимость принятия соответствующих мер, в частности, по стабилизации на валютном рынке.
В свою очередь, председатель Нацбанка указал на факторы, повлиявшие на ослабление тенге к доллару. Но его доводы больше напоминали старую песню на новый лад.
«За первые шесть месяцев текущего года цена на нефть выросла с $27 до $52 за баррель, однако в июле снизилась на 15% – с $52 до $42. Во всех развивающихся странах, являющихся экспортерами сырья, произошла аналогичная ситуация. Их национальные валюты укреплялись, как и в Казахстане, после чего произошло снижение на 2-3%. Тенге в номинальном выражении за июль ослаб на 4,2%, считаем, что это нормальная корректировка», – заявил Данияр Акишев.
Впрочем, главное заключается в том, что, объясняя ослабление нацвалюты снижением нефтяных цен, Данияр Акишев сказал лишь половину правды. Вторую же половину главный банкир умолчал. А она состоит в том, что девальвация тенге вслед за падением стоимости «черного золота» – это всего лишь вершина айсберга.
Глубинная причина неустойчивости национальной валюты Казахстана заключается в структурном кризисе, то есть в перекосах казахстанской экономики в сторону сырьевого сектора. В Казахстане за все годы независимости не было создано ни одной альтернативной сырьевой экспортной отрасли, которая стабильно бы обеспечивала значительный приток валютной выручки в страну.
Отсюда главный вывод: и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе даже в случае укрепления нацвалюты из-за возможно сильного, хотя и маловероятного отскока нефтяных цен вверх – это укрепление будет носить временный характер, а риски нового обвала тенге продолжат оставаться постоянными.
Поэтому объяснения главой Нацбанка на встрече с президентом поведения обменного курса исключительно динамикой нефтяных цен следовало бы добавить признанием в полной несостоятельности прежней политики по диверсификации экономики.
