Монарх Узбекистана

Подробности

4433

08.09.2016

Аркадий ДУБНОВ, эксперт по странам СНГ

Ислам Каримов был не только бессменным главой своей страны, но и политическим «крестным отцом» таджикского президента Эмомали Рахмона и президентом киргизских узбеков

В Самарканде 3 сентября был похоронен президент Узбекистана Ислам Каримов. По поводу его личности было высказано множество противоречивых мнений различными экспертами и политологами. Но самым интересным и исчерпывающим мы считаем рассказ нашего постоянного автора, известного эксперта по странам СНГ Аркадия Дубнова, которым он поделился с Сергеем Бунтманом в программе «Персонально Ваш» на радиостанции «Эхо Москвы».

 Если на Востоке похороны назначены в субботу 3 сентября, то покойник должен отойти в мир иной накануне в пятницу. Если он в пятницу отошел в первой половине дня, то его должны похоронить до захода солнца, а поскольку похороны были назначены на субботу, то Ислам Каримов должен был умереть во второй половине дня пятницы. Извините, может быть, кто-то сочтет это за некое кощунство, но не менее кощунственным я считаю не очень приличную и весь мир терзавшую историю ухода президента Узбекистана.

На мой взгляд, монарха, подобного Каримову, нет, и больше в Узбекистане быть не может. Такие люди штучные. Пусть меня кто-то обвинит в некой, так сказать, лояльности к нему, но, в конце концов, я имею на это право, потому что мне довелось с ним не раз встречаться и беседовать по многу часов до 1999 года – до прихода в Кремль Владимира Владимировича Путина.
Совершенно незауряднейшая харизма была у этого человека. Он был очень жесткий с невероятно тяжелым характером, даже сам себе, можно сказать, он этим характером досаждал. Очень был мнительный, очень обидчивый, очень злопамятный, но и очень ответственный. Для него, наверное, Узбекистан был не только предметом владений: вот взял власть, и главная забота – ее сохранить, но при этом он как-то по-своему себе представлял, что нужно обустроить в нем жизнь так, чтобы все узбеки или узбекистанцы были счастливы.
Каримов пришел к власти в советском Ташкенте, вернее в постсоветском Ташкенте, окончательно уже став консолидатором власти после декабря 1991 года. Он уже был президентом Узбекистана, избранным, правда, парламентом.

Именно в те времена возникла первая на постсоветском пространстве угроза шариатских порядков. В конце 1991 года в Намангане и вообще в этом регионе набирала силу и фактически контролировала ситуацию так называемая исламская «Партия справедливости» – «Адалат», которую создали мало кому известные за пределами Намангана бывшие комсомольцы Джума Намангани и Тахир Юлдашев. Впоследствии они стали легендарными лидерами Исламского движения Узбекистана. И погибли. Один погиб под американскими бомбежками в октябре 2001 года в Кундузе. Я как раз был там в те дни. Видеть я его не видел, но был свидетелем того, как его там оплакивали талибы.
Каримов тогда столкнулся с опасностью серьезных конкурентов за власть. Он приехал в Наманган, и многие считают, что те дни как бы сформировали его характер абсолютно жесткого тоталитарного лидера. Он был вынужден прийти к ним и, что называется, поклониться (существует, кстати, видео, его можно найти). Он вынужден был унижаться перед ними, обещать им, что их требования установления шариатских порядков он инкорпорирует законодательным образом в будущую Конституцию Узбекистана. И тогда они заключили некое соглашение и уступили ему власть в надежде, что он их не обманет.
Но так не случилось. Вернувшись в Ташкент, он поступит так, как мог поступить только бывший коммунистический лидер, причем отлично понимая, чего стоит эта публика, и что иначе с ними никогда не справиться. Он мне сам это рассказывал в свое время. Короче говоря, он их, если говорить по-нашему, кинул. Провел выборы. И после них приняли абсолютно светскую конституцию. И начались гонения на этих исламистских активистов. Большая их часть во главе с Юлдашевым и Намангани ушли в Афганистан и там создали знаменитое Исламское движение Узбекистана.
После этого главная задача Каримова была зачистить внутреннее поле от этих исламистских угроз, которые, отчасти, представлял собой его главный конкурент на президентских выборах Махаммад Салих – поэт, и говорят, хороший. Он националист. А националист в Узбекистане всегда с исламским уклоном.
Надо еще напомнить, что это было время разгара гражданской войны в Таджикистане, и Каримов стал оплотом безопасности не только в Узбекистане, но и во всем регионе. Именно Каримов был отцом-созидателем победившего в гражданской войне Народного фронта Таджикистана, он очень сильно помогал ему. И именно с его одобрения была проведена операция по насаждению в Таджикистане Эмомали Шарифовича Рахмона в качестве президента. Я все это наблюдал своими глазами, потому что в те годы бывал в Таджикистане очень часто, и на моих глазах происходило воцарение Рахмона. Кстати, очень интересные воспоминания – они доступны – принадлежат небезызвестному полковнику ГРУ Квачкову, который был отряжен тогда в Таджикистан, чтобы подавить возможность переворота со стороны исламистской демократической, как тогда ее называли, оппозиции. Его задачей – и он об этом подробно и в общем, надо сказать, достаточно занятно пишет – было найти таджикского лидера, который сумел бы удержать власть после того, как там произошла череда всяких кровопролитных событий. И он его нашел среди деятелей Народного фронта – бывшего председателя совхоза, три недели возглавлявшего Кулябский облисполком, – Эмомали Шарифовича Рахмонова.
А утвердить этот выбор должен был Ислам Абдуганиевич Каримов. Он его и утвердил. В общем, можно сказать, что борьба с этой исламистской террористической угрозой стала главным содержанием политической деятельности Каримова на протяжении всей его биографии. Напомню, что в 1992 году на майском саммите в Ташкенте был заключен по инициативе Каримова тот самый известный договор о коллективной безопасности, который через 10 лет превратился в ОДКБ. Именно таджикской войне был обязан это договор.
Ислам Каримов был прагматичным политиком. Недаром через несколько лет он разочаровался в своем протеже Рахмонове – еще тогда не Рахмоне – и понял, что у гражданской войны там нет конца, и был вынужден признать, что без учета интересов оппозиции, которая представляла значительную часть таджикского населения, нельзя достичь мира. А эта оппозиция в основном базировалась уже в Афганистане. И он позвал к себе для переговоров в Ташкент одного из лидеров оппозиции Акбара Тураджонзода, бывшего муфтия Таджикистана.
Я как раз тогда оказался в Ташкенте. И возвращался обратно в Москву с этим Тураджонзода. Он мне очень подробно рассказал, как происходило это взаимное понимание. И после этого начался активный процесс примирения, закончившийся в 1997 году известным соглашением о мире между правительством Таджикистана и оппозицией. Это был первый и, пожалуй, на сегодняшний день единственный реальный пример такого разрешения конфликта. Хотя сейчас это все очень сильно опрокинуто стараниями господина Рахмона, который окончательно узурпировал власть и сделал страну непотией: там его семья доминирует абсолютно во всех сферах.
Каримов, конечно, тиран, но именно он в каком-то смысле цементировал систему безопасности в регионе. Просто надо напомнить, что именно Ферганская долина, ее узбекская часть, до сих пор остается регионом, самым насыщенным по характеру верований или традиционного уклада жизни мусульман суннитского толка, халафитского образца. Это мирная ветвь ислама, но тем не менее внутри нее в эти годы стала возрождаться радикальная фронда и появились ваххабитские течения.
Я недавно брал интервью у экс-президента Кыргызстана Аскара Акаева. Он очень интересно рассказывает, как в те годы сотрудничал с Каримовым, и благодарен ему за ту роль, которую тот сыграл в успокоении страстей после «ошских событий» 1990 года. Его роль была настолько велика, что киргизские узбеки, проживающие в Киргизии, долгие годы, до конца 90-х, Акаев об этом рассказывает, вообще признавали своим президентом Каримова, то есть президента другого государства. Акаева они в расчет не брали. И он благодарен за это, потому что ему было, мол, не важно, кого они признавали своим президентом в Киргизии, а был важен авторитет Каримова, который успокаивал страсти…
Но потом в 2005 году случился Андижан. И это, наверное, самая черная страница в истории современного Узбекистана. Андижанские события навсегда, наверное, прилипли к политической биографии Ислама Каримова как человека, взявшего на себя ответственность за применение оружия при подавлении там народных волнений. Тогда, напомню, по официальным данным было убито 187 человек, по неофициальным – в разы больше.
И после этого началась вообще другая история Узбекистана, в частности, в его отношениях с окружающим миром. Если в 2001-м после 11 сентября Каримов предоставил американцам военную базу для военных операций в Афганистане, то в 2005-м в ответ на жесткое осуждение со стороны Вашингтона операции в Андижане он выгнал американцев с этой военной базы в Ханабаде очень резко, очень жестко. И для американцев это было оскорбительным шоком. Но он это сделал, это был характер Каримова. А Владимир Владимирович Путин тут же оперативно приветствовал подавление волнений в Андижане. И очень значимые люди в Узбекистане сказали мне: «Ожидайте – Каримов скоро скажет спасибо Путину и вернется в ОДКБ в качестве как бы выражения этого спасибо». Так оно и случилось в 2006 году. Побеседовав несколько часов в Бочаровом Ручье в Сочи с Путиным, он вышел и сказал: «Я возвращаюсь в ОДКБ».
Сегодня в Узбекистане нужно очень серьезно постараться, чтобы устроить повторение «андижанских событий», причем вооруженных. То есть возбудить людей в Узбекистане сегодня, может быть, и можно, поскольку экстрим исламского характера, конечно, присутствует во всем регионе, но этот рецидив исламского экстрима здесь контролируется и подавляется спецслужбами тщательнее и жестче, чем, например, в том же Казахстане или в Киргизии. Со стороны Афганистана за последние полгода через Аму-Дарью в ломовую несколько раз пытались прорваться группы боевиков. Но их, как правило, уничтожали. Об этом, правда, официальный Ташкент ни разу не сообщал, видимо, решив не беспокоить свое население. Я это к тому, что эта опасность всегда есть. Но она, на мой взгляд, иногда сознательно преувеличивается, как это последние год-полтора делалось в Москве.
А стабильность в этом регионе может быть нарушена из-за очень напряженных, абсолютно лишенных доверия отношений между Ташкентом и постсоветскими соседними государствами, причем на самом высшем уровне. Но это вина не только Ташкента – это проблема властителей и в Таджикистане, и в Киргизии. Туркменистан здесь, наверное, не в счет. Конфликтные ситуации на границах между этими странами за какие-то спорные участки территории регулярно повторяются. Как известно, советская граница там сложилась как слоеный бутерброд. Я много лет никак не могу на память нарисовать границы этих стран, настолько это сложно. Вот совсем недавно, в конце августа, там было просто серьезное сражение за одну из высот между Киргизией и Узбекистаном, потому что там проходит радиорелейная линия, и в чьей она собственности – было предметом спора. Один из киргизских революционеров даже призвал идти войной, чтобы отобрать у узбеков этот кусок земли с полгектара.
Вот это, мне кажется, очень опасно, потому что подобные споры привели к кровавым «ошским событиям» 1990 года и стали источником еще более кровавых «ошских событий» 2010 года – я имею в виду фактически вооруженный конфликт между киргизами и узбеками. Такая же серьезная напряженность существует между таджиками и узбеками – и по границе, и у элит. И, конечно, уход Каримова создает достаточно удобное пространство для маневров, которые могли бы на уровне этих конфликтующих элит ослабить напряжение. Хотя горячие головы в этих пограничных местностях могут инспирировать ухудшение ситуации.
Легитимность следующего президента Узбекистана будет обеспечена его лояльным и быстрым признанием со стороны мировых дядей – в первую очередь из Москвы, затем из Пекина, из Вашингтона, Брюсселя и так далее. Из Турции, конечно, будут его приветствовать. Для жителей Узбекистана сразу будет очевидно, что «этот человек – наш раис, наш начальник, дан нам, что называется, Аллахом и судьбой; его признали наши главные партнеры, соседи, и все мы будем жить хорошо».
Возьму на себя смелость предположить, что будущий президент первый свой визит нанесет в Москву, и это будет означать, что Узбекистан рассматривает Россию в качестве своего главного партнера. А уж потом там могут быть визиты на Запад или на Восток. И это, кстати, очень важно будет для жителей Узбекистана, потому что именно они – основная колонна трудовых мигрантов в России. Их миллионы, хоть и меньше стало в последние годы кризиса, но это самая большая численность трудовых мигрантов среди всех представителей Центральной Азии: гораздо больше, чем таджиков, и гораздо больше, чем киргизов. И их благополучие во многом будет зависеть от лояльных взаимных отношений между Москвой и Ташкентом.
И здесь надо вспомнить, между прочим, как Каримов, в общем, оскорбительно относился к гастарбайтерам. Он их называл лентяями, бездельниками, людьми, которые позорят родную страну и едут зарабатывать деньги куда-то… Он не говорил никогда – в Россию, он говорил «едут, уезжают из Узбекистана, где зарабатывают деньги, вместо того чтобы работать здесь». Но работы «здесь», как известно, нет.
И я полагаю, что если новые лидеры Узбекистана будут адекватно понимать ситуацию, то они быстро объяснят народу, что эти трудовые мигранты – огромное подспорье для узбекской экономики: они приносят много денег в узбекскую казну. То есть атмосфера должна измениться по отношению к этим узбекам – мигрантам в Россию. И это, кстати, тоже, на мой взгляд, должно придать легитимность будущему лидеру, потому что народ не может плохо относиться к человеку, который понимает их нужды.
Сейчас временным исполняющим главы Узбекистана согласно 96-й статьи Конституции стал председатель Сената, бывший, кстати, министр юстиции Нигматулла Юлдашев, а через три месяца должны состояться выборы президента, и все будет тип-топ: легитимно, конституционно, красиво и уважаемо. Форс-мажорной ситуации, когда к власти привели бы сразу реального фактического преемника, не будет. Это значит, что узбекская элита уверена, что она держит ситуацию под контролем, что она может позволить себе спокойно провести этот транзит власти конституционно, и это довольно интересная ситуация. И мне почему-то кажется, что среди претендентов на президентский пост первым, а может быть, и вторым будет зарегистрирован господин, который возглавлял комиссию по организации похорон Каримова – нынешний премьер-министр Узбекистана Шавкат Мирзияев (Мирзиёев). Возможно, будет еще три-четыре кандидата, как на последних президентских выборах.
Считается, что Мирзияев был близким человеком семье Ислама Каримова. Семья ему доверяла. У Каримова остались жена Татьяна Акбаровна и две дочери: старшая Гульнара и младшая Лола. Кстати, что называется, апропо, в сторону – многие спрашивают, есть ли у них какие-то шансы быть официальными преемниками своего отца. Нет. «Узбекский король Лир» им шансов не оставил, да и, в общем, в Узбекистане совершенно не готовы видеть во главе государства даже красивую женщину, а дочерям Каримова в красоте не отказать. Если уж в США пока с трудом привыкают, что их будет возглавлять женщина, то уж…
Каримов, видимо, доверял Мирзияеву, потому что почти 12 лет нахождения на посту премьера чего-то да стоит. С другой стороны, насколько я знаю, Ислам Абдуганиевич вообще не был склонен часто менять кадры на самом верху в Ташкенте. Чаще, может быть, он менял губернаторов областей – хакимов, как говорят в Узбекистане. А вот наверху у него такое статус-кво сохранялось очень долго.
Мирзияев может, конечно, испытывать некое давление со стороны других персонажей на узбекском Олимпе, но, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что он человек номер три в фактической иерархии нынешнего Узбекистана. Потому что человеком номер два после Ислама Абдуганиевича был Рустам Иноятов, известная фигура, хотя его мало кто видел, 72-летний глава Службы национальной безопасности Узбекистана, ветеран еще советского КГБ. Вообще, по нашей советской традиции филолог-востоковед, специалист по восточным языкам, если я не ошибаюсь.
Он фактически Демиург вообще всей узбекской политики, потому что определял не просто кадровый состав руководства, а без его ведома, насколько я понимаю, вообще не решалось ничего в распределении властных постов. Он был надежным оплотом самого Каримова, и считается человеком, который опекал Мирзияева с самого начала. То есть это связка Иноятов-Мирзияев… Ничего оригинального я не говорю, это говорят все, кто уже вторую неделю рассуждает про узбекистанские дела. Так вот, бывший человек номер два, я так понимаю, де-факто становится человеком номер один, стоящим за кулисами всего, а де-юре, но формально первым становится человек, бывший номером три.
Тут сразу напрашивается аналогия с турк-менским вариантом, потому что за эти 25 лет на Востоке такого рода сценарий мы обнаружили в Ашхабаде в 2006 году 21 декабря, когда мир неожиданно узнал о скоропостижной кончине Туркменбаши. Причем ничто этого не предвещало: взял – и умер. И тогда к власти пришел нынешний лидер Туркменбаши 2.0 Гурбангулы Бердымухаммедов. А обеспечил его приход к власти – и это тоже всем давно хорошо известно – шеф спецслужбы туркменской генерал Акмурад Реджепов. Но через некоторое время, по-моему, уже в 2007 году, он был арестован, и затем его следы бесследно исчезли в туркменском зиндане. А всю полноту власти прибрал себе лучший друг ахалтекинского коневодства господин Бердымухаммедов.
Но на этом всякие аналогии кончаются, потому что узбекские спецслужбы не чета туркменским, а шеф этих спецслужб господин Иноятов не чета Реджепову. И контроль над всей узбекистанской жизнью находится под полным контролем спецслужб. И это, наверное, для значительной части жителей страны – оплот веры в стабильность.
Я смотрел на кадры из Самарканда, как люди провожают Ислама Абдуганиевича в последний путь, и понимаю, что скорбь у значительной их части искренняя. Особенно у старшего поколения, которое и вправду считало Каримова гарантом их стабильности от возможной исламистской угрозы. Другое дело, сколько в вере в эту стабильность было наносного и зависимого от пропаганды, от того стиля жизни в обмен на дешевую лепешку, виноград и прочую еду… Короче говоря, стабильность продавалась за лояльность…

• < Назад
• Вперёд >