Кадры, которые не решают ничего
- Подробности
- 5607
- 13.12.2016
- Подготовил Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
Казахстанское кино решило брать зрителя количеством. За качество при этом можно не беспокоиться: его по-прежнему нет.
За последние две недели в казахстанских кинотеатрах показали сразу четыре отечественные кинопремьеры, все – в разных жанрах. Это драма «Токал», комедия «Три лимона», трагикомедия «Гламур для дур» и криминальный фильм «Хакер» Акана Сатаева (это вообще третий его фильм за последние три месяца). Все четыре фильма очень агрессивно рекламировались в стране: достаточно сказать, что трейлеры картин каждые десять минут крутились в метро Алма-Аты, где от них потенциальному зрителю, конечно, не спрятаться, не скрыться. И все четыре фильма оказались совершенно провальными по уровню сюжета и зрительского интереса.
Что с этими картинами не так? Если воспользоваться универсальной формулой российского интернет-кинокритика Евгения Баженова, то «практически все». Абсолютно неинтересные (а в некоторых случаях – нереалистичные) истории, помноженные на картонных либо страшно кривляющихся героев с добавлением непрофессиональных монтажа и звукорежиссуры, дали бесподобный эффект: в залах, где смотрел некоторые из этих фильмов корреспондент «Новой» – Казахстан», было по семь – десять зрителей, несмотря на вечерний сеанс в одном случае и дневной, но в выходной день – в другом. Это, конечно, показатель условный: судя по качеству фильмов, их снимали для кого угодно, но явно не для зрителя.
Конечно, можно стенать о том, что казахстанское кино сильно проигрывает мировому, а проклятые дистрибуторы не хотят поддерживать отечественного производителя и не дают преференций вроде всех сеансов в прайм-тайм. Можно даже квотирование ввести: на одну порцию «Фантастических тварей» – четыре сеанса «Трёх лимонов»; а у тех кинопрокатчиков, кто будет сопротивляться, – воспитывать патриотичность большими штрафами. Но разве это поможет привлечь зрителя, который хоть и готов ходить на казахстанское кино («Тараз» и «Келинка Сабина» показали это), но не готов к совсем уж примитивным сюжетным ходам?
Вот, например, «Три лимона». История о том, как обычному человеку на голову в буквальном смысле сваливается сумка с тремя миллионами долларов, он раскручивает на них строительный бизнес, а потом оказывается, что это были игрушечные деньги в качестве реквизита к кино, которое главный герой дофинансировал на деньги, полученные в строительном бизнесе. И все это с совершенно надуманной любовной линией, которую не спасает даже восходящая звезда казахстанского кино Динара Бактыбаева (значительную часть фильма, к слову, играет даже не она, а ее фотография). Зрителю предлагают поверить – даже не в реальность – в гипотетическую возможность того, что бизнесмены, с кем герой расплачивался фальшивыми деньгами, – тупые. Что девушка, узнав, что ее парень не официант, а миллионер, может порвать с ним отношения, потому что он – обманщик и «олигарх», а потом снова в него влюбиться – он же жертвует деньги на благотворительность через передачу, которую эта девушка ведет на телевидении.
Создатели скажут: это же комедия, так создается комический эффект. Окей, предположим, хотя мало что смешного в мальчике, кривляющемся, словно он гопник-даун, или в воображаемом киллере, который и в КВН-то был не очень смешон, а тут и вовсе смотрится так, словно его инсульт хватил во время репетиции улыбки.
Или вот, например, фильм «Токал», заявленный как драма и в нем должен был сниматься даже Марк Дакаскос (хотя после своего фильма «Разборка в Маниле», где главную роль сыграл Александр Невский, Дакаскос умер как человек кино, но для казахстанского рынка он по-прежнему Сильвестр Сталлоне, Дэниэл Рэдклифф и Джонни Депп в одном флаконе). История, которая какому-то числу зрителей на премьере понравилась, потому что «как в жизни», но имеющая к этой самой жизни большинства очень косвенное отношение: в семье строительных бизнесменов у мужа заводится любовница, все из-за этого страдают, а потом он уходит сначала к ней, так как она забеременела, а потом уходит от нее, так как жена его простила. А потом снова к токал – потому что она родила; а потом снова от нее, потому что жена вроде как опять примирилась с этим, – но уходит не к жене, а в неизвестность. Логика, мотивация, сюжетные связки – все это авторами истории воспринимается как некая условность, а драматические по идее моменты достигаются за счет совпадений и случайностей, увидев концентрацию которых Эйнштейн с его теорией относительности эмигрировал бы на Марс.
Конечно, если рассматривать фильмы не как искусство, а как проекты – коммерческие, социальные, то и вопросов к ним будет меньше. Но, с другой стороны, они выходят в кинопрокат, продаются конечному потребителю – и делаются фильмы не в безвоздушном пространстве, а во время, когда рядом в кинозалах идут «Прибытие», «Фантастические твари» или «2+1». Понятно, что конкуренция будет проиграна в любом случае, но можно хотя бы постараться выглядеть достойно.
И самая главная проблема казахстанских фильмов, выходящих в массовый прокат (не только этих четырех – хотя к «Токал» это относится в меньшей степени, но и последних нескольких лет): в них совершенно нет четкой идеи. Это истории ради историй – не более того. И учитывая, что сами истории с каждым разом становятся все проще и все линейнее, – скоро без квотирования в кинотеатрах точно нельзя будет обойтись.
под текст
Гульнара Абикеева: «Это не все казахстанское кино»
Известный казахстанский кинокритик – о коммерческом кино страны последнего времени.
– Четыре картины за две недели – это много или это позитивный прорыв для казахстанского кино?
– Как правило, люди, работающие продюсерами в коммерческом кино Казахстана, стараются выпустить свою продукцию на праздники – под Новый год или на День независимости. Поэтому выход фильмов в начале декабря – это специальная задумка продюсеров. В принципе я ничего плохого в этом не вижу. Кроме того, тут две картины – «Хакер» и «Токал» – сняты с американским участием, а «Три лимона» – с кыргызским. Наши ближайшие соседи – Кыргызстан, Узбекистан – потихоньку заходят на наш рынок, поскольку видят в нем перспективу.
– И что, хоть что-нибудь из этого кино «выстрелило»?
– Вот, например, «Гламур для дур» – это осознанный коммерческий проект. Я вижу определенную параллель в том, что делают Нуртас Адамбай и Аскар Узакбаев. «Гламур для дур» – это та же «Келинка Сабина», только с обратным знаком. Кавээнные гэги строятся на том, что человек попадает в непривычные для себя условия: в «Келинке» городская девушка – в село, в «Гламуре для дур» сельская девушка – в город. Это абсолютно кавээнное кино – и оно рассчитано не на очень интеллектуальный просмотр.
Что касается «Токал», то эта история гораздо интереснее. К кино как к искусству она тоже не имеет никакого отношения – это, скорее, социальный мелодраматический проект. Что понравилось, так эта критика социальных устоев Казахстана и явления, которое в стране воспринимается уже чуть ли не как само собой разумеющееся. Гаухар Нуртас (автор истории. – Прим. «Новой» – Казахстан») попыталась сменить акцент: в обществе всегда порицалась девушка-токал, которая соглашалась на вторую роль, на внебрачных детей и так далее. Нуртас решила показать, что главная вина в этом случае лежит на мужчине – на «женатом сладком папеньке».
– А вас не смущает большое количество нелогичностей и штампов в казахстанском кино? В том же фильме «Токал»: мужчина ходит то к одной, то к другой, то вообще исчезает в неизвестности.
– Знаете, «Токал» по стилистике больше напоминает очень спрессованный мелодраматичный сериал. Но скажу еще раз: если рассматривать историю как социальный мелодраматический проект, то все снято достаточно прилично. Да, есть неточности в драматургии, но картина все равно смотрится цельно и с интересом, есть хорошая актерская игра того же Тунгышбая Жаманкулова. Главную свою цель – расшатывание устоявшихся стандартов – картина выполняет.
– Согласны ли вы с тем, что – за исключением, может быть, «Токал» – в казахстанских фильмах последнего времени нет идеи?
– Да, согласна. Более того, основная задача картин вроде «Гламур для дур», «Келинка Сабина» или «Три лимона» – развлекать, там идет подыгрывание зрителю. В «Токал» ставится задача поднять проблему. Этот фильм рассчитан на более взрослую аудиторию – есть попытка со стороны продюсеров зайти в этот зрительский сегмент.
– Насколько велика проблема подготовки сценаристов в Казахстане?
– У нас вообще с подготовкой специалистов в кино проблемы большие. В «Жургеневке», например, только на казахском языке сценаристов готовят. Была русскоязычная сценарная мастерская, но она закрылась в 2000 году. Больше на русском языке сценаристов нигде не готовят. То же самое с киноведением. На русском языке выпускалась только моя мастерская – тоже в 2000 году, а все остальные выпускались на казахском языке – около 100 человек.
А есть специальности, по которым профессионалов вообще не готовят – например, художников-постановщиков.
– Вам не кажется, что казахстанское кино идет по пути соседей из Узбекистана, которые штампуют кино «на коленке» по принципу «количество в ущерб качеству»?
– Нет, мы все-таки идем своим путем. Да, коммерческое кино стало массовым [со всеми вытекающими последствиями]. Но это не все казахстанское кино: есть еще много хороших фестивальных картин, много арт-хауса, «партизанское» кино. Почему это не Узбекистан? Во-первых, наши бюджеты не такие маленькие. А во-вторых, какое бы там ни было кино, оно окупается, потому что 98% картин в стране – узбекские.
