Министерство кислых СМИ
- Подробности
- 5315
- 13.12.2016
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»
В чем главные нелогичности картины мира Министерства информации и коммуникаций Казахстана
В Казахстане продолжается наступление Министерства информации и коммуникаций на старые догматы и законы, регламентирующие деятельность журналистов. В ведомстве определенно торопятся: на подходе анонсированный министром новый Закон «О СМИ», а поправки приходится отбивать у рассерженных представителей медиа-сообщества – и пока общий успех всей кампании совсем неочевиден.
Впрочем, нельзя сказать, что министр информации и коммуникаций Даурен Абаев и все его замы намерены уничтожить журналистику страны на корню. Это будет крайне несправедливо по отношению к медиа-чиновникам. Другое дело, что переформатирование, предполагаемое министерством, может изменить саму структуру журналистики в стране. В понимании министерства (отстаивающего, надо полагать, государственную точку зрения) СМИ – это не только инструмент информации, агитации и пропаганды. Они еще и полностью контролируемая ветвь общества. Четвертая власть – но абсолютно управляемая и связанная общими обязательствами перед действующей системой, как и другие три.
В переводе на человеческий язык это означает, что публиковаться в идеале должно то, что одобрено системой, а любые эксцессы вроде расследований деятельности политиков и вольное комментирование их заявлений должны уйти в небытие. Неспроста же после первой волны резонанса по поводу новых поправок чиновники заявили, что журналист должен перепроверять информацию, а первоисточником и – по сути – единственным источником, заслуживающим доверия, может быть только госорган. Даже если потом выяснится, что это оговорочка, то она – совершенно по Фрейду.
В этом смысле несколько парадоксальным выглядит заявление министра Даурена Абаева о том, что журналистов (и в их числе журналистов госСМИ) будут стимулировать заниматься расследованиями и аналитикой (см. «Кто овладеет информацией», №49 от 8.12.2016 г.). Судя по декларируемым до этого намерениям, все расследования и аналитика будут сводиться к рубрике «Вопрос – ответ». Журналист узнал о чем-то, уточнил у госоргана – и всё, расследование готово, а анализ – уже в ответе: госорган врать не будет.
Это можно считать откатом к советскому периоду, когда все медиа-пространство занимали передовики производства (сейчас это тоже не против вернуть любители нафталина), официоз и критика тех, кого можно снять без особой жалости – всяких мелких и средних начальников. Ностальгирующих по таким СМИ, к слову, немало: не боясь проблем с пищеварением, они с мазохистской страстью мечтают о временах, когда снова можно будет почитать за обедом советские газеты. Из такого ли теста министерские чиновники? Маловероятно, но то, что они делают сейчас, – возможно, и не их прихоть, а желание тех или того, для кого другого типа СМИ не существует до сих пор.
Только есть одна незначительная проблема. Дело в том, что для перестройки под «аналитику», «расследования» и прочие министерские пожелания придется выбирать журналистов из тех, кто есть. А вот тут возникает загвоздка: казахстанский рынок медийных кадров небольшой, и доминируют в нем – информационщики. Ребята они классные, но это совсем другая ветвь журналистики, которая с аналитиками и с расследователями пересекается слабо (есть оперативная информационная аналитика и оперативные информационные расследования, но их число в казахстанских СМИ равно статистической погрешности). Аналитики и расследователи тоже есть, но их процент по сравнению с «новостниками» смешон – а кроме того, это почти все представители старой школы, которые: а) готовы открыто послать министерство с его затеями куда подальше; б) не подстраиваются под обстоятельства, а сами переделывают их под себя (даже если это внешне похоже на компромисс с окружающим миром).
Можно, конечно, сделать нужных министерству аналитиков из корифеев новостного жанра, но результат неочевиден: новостная повестка сейчас у большинства СМИ рассчитана на скорость публикации материала, а не на глубину информации. Безудержная погоня за «эксклюзивом» (ну и, соответственно, за количеством просмотров и лайков) неизбежно порождает «желтизну» вроде того, что «знаменитая казахстанка рассказала, как родила ребенка «для себя» от женатого мужчины». А если «эксклюзив» неточен, его всегда можно подкорректировать и заработать просмотры и лайки уже на двух новостях.
Иными словами, удобнее всего Министерству информации и коммуникаций растить новых журналистов, подходящих под свой концепт развития медиа-рынка. Вот только где это делать? В стране на многих профильных факультетах студентов обучают еще по советским программам (что, кстати, при превращении СМИ снова в инструмент агитации и пропаганды может и пригодиться), а их выпускники далеко не все остаются в профессии. Можно воспользоваться опытом некоторых частных СМИ, которые создают при своих редакциях и телеканалах школы журналистики и готовят там кадры «под себя». Но это тоже не дает стопроцентного результата: издатели хотят видеть у себя уже либо совершенно подготовленного человека, которого не надо учить, либо того, кто готов полностью разделить ценности конкретного СМИ – без полутонов. Готовится журналист под издание, а не издание развивается вместе с коллективом разнонаправленных творческих людей.
Готовы ли в министерстве пойти на эксперимент и подготовить журналистов, пишущих исключительно в государственническом духе? Дело вроде нехитрое: смотри в рот начальнику и механически, без раздумий переноси на бумагу все, что из него вылетает. Но это опасно: случись что в стране – такие «человекоботы» будут абсолютно беспомощны перед натиском свободных аналитиков и расследователей. А именно это и нужно министерству (так они заявляют): против аналитики от независимых журналистов должна выступить «аналитика» от госСМИ. И зачем в таком случае оружие, которое будет бесполезно на информационной войне?
Именно поэтому план сделать госСМИ конкурентоспособными за счет эксклюзивного и острого контента выглядит не только утопическим, но и абсолютно пустым для самого министерства. Это будет очередная попытка уничтожить расследователей и аналитиков вне системного поля. А если это случится – тогда и рубрика «Вопрос – ответ» в лояльном власти СМИ покажется верхом расследовательской журналистики. Как минимум, один читатель точно будет доволен.
