«Проблема транзита власти в Казахстане России угрожает больше, чем проблема отношений с Узбекистаном»
- Подробности
- 4897
- 12.01.2017
- Аркадий ДУБНОВ, эксперт по странам СНГ
Эксперт по странам СНГ Аркадий Дубнов в программе «Особое мнение» с Ольгой Журавлевой на радиостанции «Эхо Москвы» высказался по поводу проблем, стоящих перед странами Средней Азии и Казахстаном в 2017 году.
Часто спрашивают: если США уйдут из Афганистана, что ждет Среднюю Азию? Катастрофы для Средней Азии не будет. Потому что ее уже не случилось. Фактически считалось, что американское присутствие в Афганистане удерживало эту страну от распада или могло бы способствовать проникновению боевиков в Среднюю Азию, чем нас постоянно пугали наши же начальники, и военные, и политические. Однако этого не произошло. Потому что эта изначальная трактовка была непрофессиональной и направленной исключительно на то, чтобы напугать среднеазиатских руководителей тем, что без российской помощи им не обойтись. И в результате Туркмения – единственная страна, которая в каком-то отношении испытывает определенного рода прессинг, но не со стороны ИГИЛ или талибов, а со стороны афганских туркмен, которых около миллиона, живущих по ту сторону речки в Афганистане. Они долгое время пытаются претендовать на какие-то газоносные поля в Туркмении и на контроль над газопроводом, который идет оттуда. Они хотят получить свою ренту от того, что Туркмения имеет от своих газовых запасов. Но туркменское руководство всегда умело договариваться по этому поводу с афганским джихадистским руководством. Еще с первых постсоветских лет. В те годы я там часто бывал и переезжал на ту сторону из Туркмении, и был свидетелем того, как президент страны, тогда еще Сапармурад Ниязов (которого сейчас называем Туркменбаши) ничего в этом не понимал. Но у него был очень грамотный переговорщик – министр иностранных дел Борис Шихмурадов, с которым я дружил, и который, к сожалению, исчез в туркменских тюрьмах.
Узбекистан тоже так и не стал страной, которая подверглась нападению из Афганистана. Там, правда, маленький участок общей границы – около 80 километров, и он хорошо укреплен.
А вот Таджикистан, у которого граница с Афганистаном почти полторы тысячи километров, – наиболее уязвим. Эта граница проходит по очень тяжелому рельефу, большей частью в горах. И вот там действительно есть проблемы с инфильтрацией боевиков из Афганистана в Таджикистан. Необязательно афганцев. Там очень много афганских таджиков, много моджахедов, в свое время бежавших из Таджикистана во время гражданской войны. У них выросло поколение детей.
И, конечно же, существует проблема наркотрафика, у которого есть и, извините за цинизм, будет два пути – таджикский и туркменский.
Так вот, инфильтрация боевиков по туркменскому участку и дальше в Казахстан или Россию не происходит. Чего нельзя сказать про Таджикистан, из которого очень легко проникнуть в Киргизию, оттуда в Узбекистан и так далее. Мы помним события 1999 – 2000 годов, когда были вылазки боевиков Исламского движения Узбекистана через Таджикистан в Киргизию. Помните, тогда взяли японских археологов в заложники. Боевиков было несколько десятков. А шум был грандиознейший. Но никакой пока серьезной угрозы ИГИЛ для стран Средней Азии нет. Опасность исходит от боевиков из Исламского движения Узбекистана, которые из финансовых соображений могут примкнуть на севере Афганистана к ИГИЛ.
Нет угрозы и от талибов, которой нас всегда пугали, что они, помните, как Александр Лебедь в свое время говорил, дойдут до Самары. И на этом строилась наша политика отторжения всяких возможностей переговоров с «Талибаном». Сегодня же все поменялось на противоположный вектор. Теперь мы находимся в диалоге с «Талибаном». Что не нравится властям в Афганистане.
И, наконец, есть проблема исламского экстремизма в Казахстане. Недавние события в Актобе. Вылазки боевиков, нападение на полицейских. Отъем оружия и гибель людей. Казахстан очень сложная, очень богатая, очень непростая страна. В которой очень много социальной дифференциации, проблем, связанных с происхождением страны… Есть проблемы Западного Казахстана – основного кормильца всей страны, где сосредоточены все основные нефтяные месторождения. И там много недовольных тем, что у них остается очень мало от того, что они добывают. Эти настроения подпитываются теми, кто представляет запад Казахстана в центральных властных структурах. Есть известные персоны типа Аслана Мусина. Когда-то он был руководителем администрации президента Казахстана. Затем был «сослан» подальше – послом в Хорватию, а в начале этого года неожиданно отправлен Назарбаевым в отставку с сухой и безапелляционной формулировкой «в связи с достижением пенсионного возраста». Есть братья Рыскалиевы, которые рассеялись в неизвестном направлении где-то за пределами Казахстана. Они, что называется, неформальные лидеры элиты Западного Казахстана, которые, как считают некоторые эксперты в Казахстане, несут ответственность за многие беспорядки и события, в том числе и пять лет назад в Жанаозене, где в результате спровоцированного конфликта пролилась кровь.
Но страны Средней Азии в борьбе против угрозы исламского экстремизма, к сожалению, пока вообще ни по каким параметрам не могут объединиться. Они как в правилах комбинаторики – число сочетаний по двое из пяти. В этой комбинаторике есть пара устойчивых связей для сотрудничества, они просто конъюнктурно всегда складываются. Либо вообще отсутствуют. Ну, например, сейчас после смерти в сентябре прошлого года президента Узбекистана Ислама Каримова есть шанс на налаживание отношений между Киргизией и Узбекистаном.
У России же самые проблемные отношения с Таджикистаном. Несмотря на то, что эта страна – член ОДКБ. Последнее событие, например, с отменой авиарейсов, это подтверждает. Душанбе не дал разрешение на полеты российской авиакомпании из аэропорта в Жуковском в Таджикистан. Там чисто коммерческие, конечно, проблемы, потому что Таджикистан считает себя, что называется, обойденным в этом бизнесе. Но пока не удается это решить.
А самые лучшие отношения – формально с Казахстаном. Нельзя иметь плохие отношения и нельзя не иметь хорошие при 7,5 тысячи километров общей сухопутной границы, плюс еще полтысячи километров по Каспию. Это предопределяет ситуацию. Но там внутри у нас тоже все время присутствуют такие силовые линии натяжения. В частности, неловкие вбросы по очень чувствительным для казахстанской национальной идентичности вопросам, которые позволяет себе российское руководство вплоть до президента. Но казахи все помнят. Наступит момент, когда Казахстан останется в одиночестве без своего национального лидера, в биологическом смысле, и эти «неловкие вбросы» казахи начнут вспоминать гораздо более активно. Потому что проблема транзита власти в Казахстане нам угрожает больше, чем проблема отношений с Узбекистаном, где все прошло, честно говоря, для меня ожидаемо, относительно спокойно.
