Демократизация по-суперпрезидентски
- Подробности
- 4923
- 02.02.2017
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»
Назарбаев поделился полномочиями с правительством и парламентом, чтобы укрепить президентскую власть
Сначала – политика
В Казахстане продолжается процесс по изменению системы власти в стране – от суперпрезидентской республики к государству хотя бы без гиперприставок. Вечером 25 января президент Назарбаев выступил в прямом эфире казахстанских телеканалов со специальным обращением, в котором заявил о начале всенародного обсуждения будущих поправок в Конституцию, согласно которым полномочия в социально-экономическом блоке перейдут от президента к правительству. Парламент будет назначать и снимать министров, а формировать Кабмин премьер теперь сможет только по согласованию с Сенатом и Мажилисом. Кроме того, предполагается, что парламент будет ответственным за госпрограммы, а президент оставит себе контроль над внешней политикой, оборонкой и нац-безопасностью.
«Всенародное обсуждение» поправок будет длиться до 26 февраля, но уже в выпусках новостей, начавшихся через минуту после обращения, политологи и эксперты выступили с горячим одобрением инициативы Назарбаева. «Пойдет большая волна выступлений провластных политологов, под это закладывается информационная база, – говорит директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. – Власть пытается поиграть с населением в партнера для диалога. Но, как показывают события последних месяцев в стране, власть готова слушать, но не готова прислушиваться». Эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов тоже убежден, что такой шаг – это «пустая формальность, чтобы создать видимость народной поддержки решений елбасы». Особенно если учитывать тот факт, что обсуждение не предполагает референдума. «Такое впечатление, что хотят его избежать, заменив неконституционным всенародным обсуждением», – добавляет Дубнов.
Впрочем, никто бы не обиделся на формальный интерес со стороны власти, если бы речь шла действительно о революционных реформах в сторону демократизации государства, как это подавалось в обращении самим Назарбаевым и позже его сторонниками. Однако раздача полномочий органам власти вовсе не означает ослабления президента. Во-первых, сам Назарбаев в обращении заявил, что оставляет себе «стратегические функции и роль верховного арбитра в отношениях между ветвями власти», то есть решающее слово все равно остается за ним. Во-вторых, президент по-прежнему сможет назначать и снимать «по своему усмотрению» глав регионов (о введении выборности никто даже и не мечтает) – то есть никто не сможет выходить за рамки свободы, ограниченной президентскими понятиями о ней. «Власть Назарбаева в результате реформ должна только окрепнуть, поскольку фактически он освобождает себя от ответственности за социально-экономическое положение в стране, возлагая ее на правительство и парламент», – говорит Аркадий Дубнов.
А в-третьих – и главное, – заявление о том, что победившая на выборах партия получит решающую роль при формировании правительства – не более чем закрепление статуса-кво другими словами: в Казахстане на выборах всегда побеждает с подавляющим преимуществом партия «Нур Отан», глава которой – Нурсултан Назарбаев. Круг замкнулся.
В этом и заключается главная проблема транзита власти в Казахстане: президент не хочет делиться ключевыми полномочиями. Судя по тому, что было предложено, Назарбаев пытается восстановить систему сдержек и противовесов между кланами, которая была нарушена в связи с последними громкими арестами в стране. Преемника пока нет, а с кланами достигнуть общей договоренности по кандидатуре пока не удается. «Назарбаев дает понять, что не видит сегодня никого в этой роли, удаляя на равное расстояние всех соратников. А если, мол, будете настаивать, то смотрите на конституцию, там все сказано: в случае чего, обязанности президента берет на себя спикер Сената», – предполагает Аркадий Дубнов.
Тут уместно вспомнить прошлогоднее интервью Назарбаева, в котором он говорил, что до 2020 года точно останется на своем посту. «Это все указывает на то, что президент еще думает над моделью того, как можно передать власть – полной уверенности в будущем у него нет, – говорит Досым Сатпаев. – Конечно, не все слова президента реализуются в полной мере – он может остаться и после 2020 года, но в наших реалиях и три оставшихся года с учетом возраста Назарбаева – большой срок, может случиться любой форс-мажор».
В таких условиях «игра в демократию», которую устроил Назарбаев (и не он один – в Узбекистане новый президент Шавкат Мирзиёев тоже решил отдать часть полномочий парламенту), вызывает у элит и общества лишь нервозность: перемены не означают практически ничего, а в случае непредвиденных обстоятельств отсутствие четкой кандидатуры президента номер два может породить большую драку за власть. При половинчатой реформе это ничуть не сложнее, чем без нее вообще.
Потом – экономика
Между тем одним специальным обращением Нурсултан Назарбаев не ограничился и уже в начале этой недели вновь обратился к «населению» – только на этот раз не со спецобращением, а со спецзаявлением. Разницу уловить нелегко, но принципиальное отличие в том, что второй президентский спич оказался, по сути, лишь анонсом будущего послания, которое Назарбаев впервые решил не зачитывать перед своими соратниками, а просто дал превью к нему. Благодаря отсутствию хоть какого-то объяснения со стороны курирующих информационное сопровождение президента структур, на первое место в списке объяснений такой спешки вышла версия ухудшения здоровья президента, из-за чего он и выступать так долго не может, и ключевые заявления нужно делать быстрее. Однако, похоже, что два выступления между собой формально никак не связаны, и два спецобращения за пять дней – это не более чем новый тип работы президента с медиа.
Само послание депутаты традиционно назвали «прорывным» и «революционным», так как, согласно тексту, намечается перезагрузка всей экономики страны. Правда, даже лояльные власти политические комментаторы вроде Данияра Ашимбаева говорят, что сам текст в значительной части состоит из повторения предыдущих посланий. Из нового можно отметить разве что намерение максимально автоматизировать производство и, по возможности, перевести все с бумажных носителей в онлайн, а также намерение тщательно проверить министерства на предмет выполняемых ими задач. Правда, и это уже было так или иначе обозначено в других речах президента. Отмечено также, что на территории объектов ЭКСПО появится некий парк IT-стартапов, однако в работоспособность такой структуры пока верится с трудом: отрицать возможность научного прорыва в стране нельзя, но пока ученые на полном серьезе будут рассуждать о том, что название «бесбармак» унизительно для страны (такое было в Актобе в начале года), история развития IT-технологий будет всегда восприниматься в диссонансе с реальной действительностью.
Чего не было точно – так это инициативы создания некоего «Киберщита», который якобы поможет бороться с экстремизмом и терроризмом. Разумеется, приятным бонусом станет легитимация отключения соцсетей (тем более разрешение на это спецслужбы уже получили) без санкции суда в рамках какого-либо этапа операции «Киберщит». Но даже это вторично: если под третьей модернизацией понимается новая попытка запретить развитие технологий в стране, то она рискует пройти так же незаметно для всех, как и первые две.
В целом же главное, что не было упомянуто ни в одном из двух документов, – стремление каким-то образом провести судебную реформу, делающую правосудие в стране действительно независимым. Да, говорится о необходимости декриминализации статей по многим экономическим преступлениям (что, впрочем, легко может быть опровергнуто правоприменительной практикой) и об усилении статуса судей. Однако, по мнению юриста и правозащитника Евгения Жовтиса, пока оба этих документа будут предполагать статус «верховного арбитра», любой разговор о системных изменениях не имеет смысла.
«Да, конечно, элита и бизнес устали от отсутствия правил игры и института, который бы эти правила поддерживал, – говорит Жовтис в беседе с корреспондентом «Новой» – Казахстан». – С другой стороны, административный ресурс по-прежнему очень важен для достижения необходимых результатов в судебной системе, и пока он не будет полностью устранен, говорить о независимости судов вообще нельзя. Понятно, что решать проблему надо, но желания этого делать внутри действующей конструкции нет: сейчас идет формат «3+1», то есть все равно остается человек над судебной властью. В этой ситуации очень сложно рассчитывать на то, что какой-то районный судья своим решением осмелится приостановить действие указа президента, как это произошло в тех же США».
Иными словами, принципиальных изменений в политической и экономической жизни страны в ближайшее время ждать не стоит, а все, что происходит сейчас, – перераспределение ресурса внутри действующей системы, которая по-прежнему остается неповоротливой и устаревшей, какой по счету модернизацией ты это ни назови. Впрочем, учитывая, что видение результатов предыдущих реформ, госпрограмм и национальных проектов у власти и населения, как правило, прямо противоположно друг другу, ничто не мешает в дальнейшем объявить модернизацию успешной – даже если при этом реально ничего делаться не будет.
