Афганский майдан
- Подробности
- 3671
- 22.06.2017
- Виталий ВОЛКОВ, эксперт по Центральной Азии в Германии, специально для «Новой» — Казахстан»
Борьба между пуштунами и непуштунами увеличила угрозу вторжения ИГИЛ в Центральную Азию и Казахстан
В Кабуле – майдан. Протестные лагеря, при попытке полиции их ликвидировать есть жертвы, есть видные политики, вроде бы объединившиеся против президента и его окружения. И все это – на волне давнего конфликта между двумя частями страны: пуштунской и непуштунской. Фаза этого конфликта сейчас – вновь острая, однако обозреватели в Казахстане, за редким исключением, мало внимания уделяют анализу нового кризиса. Возможно, что растиражированная американскими, а затем европейскими СМИ история об успешном проекте достижения мира, которую запустили США и Британия, добившись возвращения в Афганистан Гульбеддина Хекматьяра и его примирения с правительством, породила у наблюдателей, уставших сообщать об угрозах, избыточный оптимизм.
Что же происходит на деле? 31 мая в Кабуле был совершен крупный теракт у посольства ФРГ. (По последним данным, главное здание посольства восстановлению не подлежит, и Германия вывела из страны основную часть сотрудников дипкорпуса, а также сотрудников гуманитарных миссий.) 2 июня в центр Кабула, к президентскому дворцу, из разных точек направились две колонны протестующих против неспособности власти обеспечить безопасность. Организаторы протеста – в основном таджикские и хазарейские лидеры. Силы безопасности жестко противодействовали демонстрантам. Были жертвы. Среди них – один из таджикских лидеров. Смерть наступила от автоматного выстрела. 3 июня – похороны погибших. В траурной церемонии участвуют видные деятели-непуштуны. Один из них – премьер-министр Абдулла Абдулла. И в это время на кладбище – снова взрывы.
Теракт обходит знаменитых политиков стороной, но в итоге авторитетные непуштунские деятели апеллируют к власти и к своим сторонникам, требуя отставки руководителей силового блока, президента и правительства. Критиками Ашрафа Гани выступают такие известные политики и моджахеды, как «лев Герата» Исмаил Хан, Атта Мухаммад Нур, Ахмад Зия Масуд, Салахуддин Раббани.
В Кабуле возникают палаточные лагеря. Курсируют сообщения о том, что протестующие вооружены и силы безопасности готовы им дать отпор. В Герате, в Баглане, где высок процент непуштунского населения, проходят новые демонстрации протеста. Среди непуштунов говорят о том, что силовики, разгонявшие демонстрацию 2 июня, – это пуштуны, их командир – доверенное лицо президента Ашрафа Гани. А их действия, как и теракты на похоронах, осознанно направлены против активистов таджикской общины, чтобы показать ей свою силу и готовность пуштунской группы во власти изменить в свою пользу сложившийся там определенный баланс между этническими группами.
Более того, президента Гани заподозрили в том, что именно он санкционировал эту попытку. А это в глазах непуштунов означает, что и без того хрупкий властный тандем в так называемом правительстве национального единства рушится, паритет между президентом-пуштуном и премьер-министром, условно представляющим таджиков и других непуштунов, и прежде нарушавшийся Гани, более не стоит и гроша. Фактически подтверждая это, премьер-министр Абдулла Абдулла заявляет о независимом расследовании случившегося в Кабуле и обещает не допустить давления каких-либо этнических (читаем – пуштунов) и политических групп на ход этого расследования. Что же это за «политические группы»?
Вот тут приходится вспомнить о возвращении в большую афганскую политику лидера «Исламской партии Афганистана» (ИПА) Гульбеддина Хекматьяра, которое было «очень болезненно воспринято непуштунскими группами, и в первую очередь «Исламским обществом Афганистана» (ИОА) – оно традиционно выражает интересы таджиков и некоторых других этнических групп. Сейчас Ашраф Гани заявил, что выборы в парламент непременно состоятся в нынешнем году, а Хекматьяр намерен добиться на них такого успеха, чтобы претендовать на пост председателя парламента», – рассказал автору эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко.
Речь идет о стратегии, направленной на появление нового, пуштунского, тандема во власти, где за спиной президента Гани окажется непримиримый моджахед, сильная фигура, политик, который заявляет, что не позволит развалить государство и атаковать правительство.
При этом Серенко, один из наиболее информированных российских специалистов о ситуации в Афганистане, утверждает, что многочисленные пуштунские группы, преследовавшие свои политические интересы в публичной и в тайной кабульской политике и ориентированные кто на Хамида Карзая, кто на других деятелей, а кто тайно на талибов, сейчас, как магнитные стрелки, переориентировались в направлении бывшего премьер-министра в правительстве моджахедов Хекматьяра. А другой эксперт по Афганистану, Александр Князев, в программе «Восточное ревю» интернет-канала zonakz указал на то, что заметную роль во всей комбинации с продвижением Хекматьяра играет «серый кардинал» пуштун Мухаммад Ханиф Атмар, возглавляющий Совбез Афганистана. Именно он сыграл большую роль в претворении в жизнь американо-британского плана по возвращению лидера ИПА в легальное политическое поле. Не только Князев, но и ряд других наблюдателей предлагают запомнить имя этого пуштуна, имеющего огромное влияние в силовых структурах Афганистана. Одноногий ветеран активно участвует во внешней политике, не так давно был с важными миссиями и в Лондоне, и в Москве. При этом ему удалось привлечь в свое окружение нескольких влиятельных непуштунов. То есть речь идет о том, что, возможно, Атмару по силам играть на давней глубокой внутренней разрозненности непуштунского лагеря, продвигая проект «пуштуны во власти».
Как бы то ни было, его протеже Хекматьяр уже потребовал, чтобы сотни его сторонников получили посты в ключевых министерствах. Фактически в ответ непуштуны не только организовали майдан в Кабуле и протесты в других провинциях, но и занялись объединением непуштунских партий и группировок. Центром кристаллизации тут выступает ИОА, но, как утверждает Андрей Серенко, таджики и хазарейцы ведут переговоры с Национальным исламским движением (НОК). Его лидер, вице-президент Дустум, из страны уехал после скандала с изнасилованием экс-губернатора Джаузджана. Но его представители остались, и ведут переговоры с ИОА.
То есть фактически речь идет о реинкарнации Северного Альянса, который снова, как в середине 1990-х, смог бы противопоставить условно консолидированную силу не только пуштунскому, но и пакистанскому влиянию.
При этом кабульский майдан служит сейчас не столько рычагом для насильственного смещения президента – для этого он малочислен, сколько для развития площадной политики и давления на Гани в преддверии парламентских выборов, которые обещаны в течение ближайших трех четвертей года.
И это тревожит власть. 20 июня в СМИ появились сообщения о том, что Гани потребовал прекращения деятельности протестных лагерей, а затем силы безопасности постарались разогнать майдан. Сообщается об одном погибшем пикетчике, о нескольких раненых. О том, что люди покинули лагеря, не говорится.
Андрей Серенко, впрочем, исходит из того, что майдан в Кабуле как раз консолидирует власть вокруг сильной фигуры, а именно Хекматьяра. Кроме того, на руку условной «пуштунской партии» во власти играют нарастающее присутствие и активность талибов, и особенно боевиков ИГИЛ, к северу от Гиндукуша. Случайно это или нет, но эксперты указывают на то, что действия боевиков в тех или иных районах могут резко снизить избирательную активность там. То есть ИГИЛ может отвадить от выборов жителей преимущественно непуштунских областей.
При этом, как известно, самому ИГИЛ до парламентских выборов дела нет, а вот вероятность вплотную приблизиться к границам республик Центральной Азии и закрепиться там – есть. Рядом и углеводородные емкости Туркмении, и возможность расшевелить ситуацию в Таджикистане, а там – и в Киргизии. Источники из Узбекистана также сообщают, что, несмотря на нежелание властей упоминать ИГИЛ, спецслужбы постоянно ощущают присутствие миссионеров и боевиков организации на своей территории. Ну, а за спиной у Туркмении, Киргизии и Узбекистана – выход на Казахстан и на желанный «Каспийский велаят», о котором мы уже писали.
И это дает больше оснований непуштунам восстанавливать в той или иной форме Северный Альянс. Что, казалось бы, на руку республикам, граничащим с афганским севером. Раньше этот Альянс служил буфером между Средней Азией и пуштунским «Талибаном». Но сейчас ситуация иная – среди талибов значительно возросла доля непуштунов, и их группировки вкраплены в северные территории. Игиловцы на севере – тоже непуштуны, и могут в этом отношении вести свою «многовекторную политику», играя на обострение и дестабилизируя ситуацию тем успешнее, чем больше противоречий между центрами силы условных юга и севера.
Кроме того, сейчас у северян велик соблазн получить поддержку от России, включая военную. По мнению Александра Князева, в нынешней ситуации крупные региональные игроки, будь то Пакистан, США, Иран, уже «разобраны» теми или иными группировками, которым они оказывают такую поддержку. А Россия – еще нет. Возможно, лидеры севера могут «пугать» Москву, преувеличивая ту угрозу со стороны ИГИЛ, которая зреет на границах Центральной Азии, чтобы втянуть Россию в конфликт на своей стороне. Кстати, Князев допускает, что это могут стимулировать не только непуштуны, но и США через людей уже упомянутого Атмара – поскольку есть силы в Вашингтоне, которые не прочь повторно втянуть Россию в афганский конфликт, как это удалось в 1979 году.
Но такой сценарий для республик Центральной Азии, скорее всего, нежелателен, так как повышает риск оказаться втянутыми в кризис.
А эксперт из Германии, Гюнтер Кнабе, расставляет акценты иначе. Он говорит о том, что США и Британия, примиряя Гани и Хекматьяра, возможно, не только надеются распространить этот метод и на талибов, но и разделить страну на более или менее самостоятельные части – пуштунскую и непуштунскую, и уже на этой основе устанавливать более прочный мир в форме некоей конфедерации. По крайней мере, о таком плане, по словам Кнабе, говорят различные круги в самом Афганистане, исходя из того, что авторство принадлежит американцам. В этом контексте реинкарнация Северного Альянса играет на этот план. Тем более что ИГИЛ на севере побудит непуштунов прислушиваться к советам иностранного контингента. Но беда в том, считает немецкий эксперт, что надежда на прочность тандема Гани – Хекматьяр и, главное, на то, что талибы последуют призыву Хекматьяра к миру – иллюзорна.
А за иллюзорные проекты по стабилизации Афганистана или, как это иначе называется, по его восстановлению уже больше десятилетия платят не только афганцы, но и их соседи. В частности, ростом афганского наркотрафика. Чем будет финансировать свою военную консолидацию и мощь союз непуштунских группировок и партий? И куда направится «белая валюта»? Скорее всего, не в Пакистан.
