Замена как подмена
- Подробности
- 38602
- 13.12.2017
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» – Казахстан»
Перестановки в правоохранительных структурах напоминают бег одних и тех же фигур по кругу. Но это не совсем так
На минувшей неделе президент Нурсултан Назарбаев произвел ряд перестановок в кабинетах судебной и силовой власти. Примечательно, что про перестановки сначала все узнали из соцсетей, а только потом – от официальных СМИ, которые пока не рискуют лезть поперек да в пекло. В принципе персонажи остались все те же – просто поменялись местами. Бывший глава Антикоррупционного бюро Кайрат Кожамжаров перешел на должность генерального прокурора. Жакип Асанов, кого на генпрокурорской должности все так расхваливали, стал председателем Верховного суда РК. Кайрат Мами, который к этому креслу, казалось, прикипел навечно, возглавил Конституционный Совет. Правда, политическая элита лишилась Игоря Рогова, который был отправлен на пенсию (большая неожиданность для истеблишмента в Казахстане – так обычно никто не уходит). И еще в Антикоррупционном бюро теперь новый шеф – генерал Алик Шпекбаев, заместитель Кожамжарова. Круг замкнулся. Кстати, некоторые политические эксперты отметили, что оба Кайрата – Мами и Кожамжаров были «ставленниками» ныне покойного главы администрации президента Сарыбая Калмурзаева. Он был сильной фигурой, объединяющей южан.
Вообще, всю неделю в отношении новых назначенцев в соцсетях лились большие славословия, кроме, может быть, Кайрата Мами. Ему как раз вспоминали конфликты с адвокатурой, ностальгию по суду биев и другие экстраординарные поступки. Остальных оценивали вполне комплиментарно. Шпекбаев – «большой профессионал», как и Кожамжаров. Асанова приметил сам патриарх отечественной адвокатуры Александр Розенцвайг, который написал в Facebook, что «забрезжила надежда, уж теперь-то система обретет новое дыхание и начнет движение по направлению обеспечения действительного верховенства права и независимости суда».
Собственно, это едва ли не единственное, что можно было сказать по этим перестановкам нейтральным наблюдателям. В ходе перестановок интересы кланов были вполне соблюдены, баланс не был нарушен. Новых лиц, от которых можно было бы падать в обморок от счастья или горести, тоже не появилось. Перестановки не стали неожиданными, поскольку периодически президент тасует кадровую колоду во всех структурах (разве что давненько не добирался до силовиков, но это исключительно условное восприятие понятия «давненько»). Говорят, что скоро перестановки ждут и правительство, но к ним привыкли даже больше. Ну и про транзит тоже понятно: Акорда продолжает искать удобную конфигурацию из надежных фигур для будущего изменения на самом верху – чтобы все прошло безболезненно, мирно и без последствий.
Но именно в этой традиционной и ожидаемой предсказуемости, кажется, и скрывается главная подмена понятий. Все заранее понимают, почему именно эти люди пришли на те или иные посты, и не видят за этим конкретных утилитарных функций того или иного назначения. А они читаются достаточно прозрачно.
Проще всего с Кайратом Мами. Не утратив, по сути, контроля над ключевыми судебными решениями, он ушел на более спокойную должность, где не будет подвергаться такой критике, какой подвергался в последние годы. Можно было бы говорить, что его «убрали», однако казахстанская власть работает строго по принципу российской: не поддаваться давлению. Лоббизм Мами никуда не денется, хотя, вероятно, несколько ослабнет.
Свежая струя воздуха в лице нового председателя Верховного суда Асанова должна, по идее, успокоить тех же адвокатов, в конфликте с которыми долго упрекали Мами. Но это именно что успокоение: конечно, Асанов будет декларировать открытость работы Верховного суда, большее взаимодействие со СМИ и активистами – но в целом курс на дальнейшее закручивание гаек, скорее всего, продолжится, просто теперь это будет делаться мягким, успокаивающим тоном.
Кайрат Кожамжаров как генпрокурор, наоборот, придаст структуре (которая на словах стала много «либеральничать») жесткость. Однако надо заметить, что здесь это совпало с необходимостью попробовать самого Кожамжарова на другой позиции, поскольку на должности главы Антикоррупционного бюро ему уже было тесно. Более того, это своего рода перенос некоторых функций Антикоррупционного бюро в ведение Генпрокуратуры – разумеется, негласный. Борьба с коррупцией станет громче, а в прокуратуре эти дела будут приоритетными и, безо всяких экивоков, обвинительными. Ну и, конечно, Кожамжаров теперь вместо Асанова будет биться за возвращение из Франции Мухтара Аблязова – правда, видимо, с тем же успехом.
Что касается Шпекбаева, то он лишь продолжит начатую при Кожамжарове (но не Кожамжаровым) кампанию по «тотальному искоренению» коррупционной гидры и заодно будет набирать аппаратный вес. Ведь когда-нибудь еще кого-нибудь отправят на пенсию.
В целом же такой расклад некоторые аналитики считают усилением лагеря премьер-министра Бакытжана Сагинтаева, а его самого рассматривают теперь едва ли не как нового бенефициара будущего транзита. Версия интересная, но, кажется, слишком конспирологическая: если бы под этим были какие-то основания, его бы как раз не усиливали.
