Лотерея от науки
- Подробности
- 2530
- 15.04.2021
- Елена КОТЛЯРЕНКО, специально для «Новой»-Казахстан»
Казахстанские чиновники так радеют за науку, что буквально задушили ее в своих объятиях
В последнее время, несмотря на пандемию коронавируса, активизировались исследования планет Солнечной системы. Сразу три страны - США, Китай и Объединенные Арабские Эмираты - отправили свои космические аппараты к Марсу. Первым на орбиту красной планеты успешно вышел межпланетный космический аппарат из ОАЭ «Аль-Амаль» - «Надежда», следом за ним - китайский зонд Tianwen-1 и американский марсоход Perseverance. В интернете постоянно появляются снимки из космоса, сообщается о все новых научных открытия.
В связи с этим мне захотелось узнать мнение на этот счет отечественных астрономов, которые, как я была уверена, также занимаются научными исследованиями. Обратилась к члену Международного астрономического союза, руководителю лаборатории физики Луны и планет Астрофизического института им. В. Г. Фесенкова, доктору физико-математических наук, профессору Виктору Тейфелю, и к своему огромному удивлению узнала, что и он, и все сотрудники его лаборатории, в настоящее время оказались вне науки, безработными! Естественно, что возникло желание разобраться в ситуации.
- Виктор Германович, как и почему такое стало возможным?
- Дело в том, что наши чиновники так радеют за науку, что буквально задушили ее в своих объятиях. Нынешняя Академия наук никак на эту ситуацию не влияет. Наша Академия и наука как таковая существуют в разных мирах и никак между собой не пересекаются. Единственное, что делает Академия –это издает ряд журналов, где нас заставляют печататься, да еще увеличивает число академиков и член-корреспондентов. Академия уже давно не финансирует науку, а нынешняя грантовая министерская система финансирования– это, по моему глубокому убеждению, уничтожения науки
- Здесь с вашего позволения, мне кажется, стоит сделать некоторое пояснение. Раньше по линии Академии наук осуществлялось прямое финансирование научно-исследовательских институтов, в рамках которого составлялись тематические планы научных исследований и обеспечивался кадровый состав, то есть ученые постоянно получали более или менее достаточную заработную плату, имели возможность проводить многолетние исследования. Но десять лет назад, с 2011 года, вся казахстанская наука стала финансироваться краткосрочными (до трех лет) грантами, а жизнь ученых, как вы считаете, превратилась в сплошную лотерею, поскольку никто не знает, кому повезет с выигрышем.
- Это действительно лотерея, даже не конкурс, потому что не может быть конкурса между разными направлениями науки, разными темами и так далее. Конкурс может быть лишь в однородной среде – то есть, это выбор лучшего среди ему подобных. А у нас это лотерея, в которой кто-то выигрывает, а кто-то нет, и, как правило, даже не известно, по какой причине. К примеру, из 1913 заявок на 2021-2023 годы не прошли более тысячи, причем в основном по формальным причинам. Как это назвать, как не разгромом отечественной науки! Причем некоторые из этих формальных придирок просто анекдотичны, их можно было бы исправить за несколько минут.
- Например…
- Вот, скажем, мы включили в свой состав исследователей молодую специалистку, не имеющую диплома о высшем образовании, она еще учится на астронома на четвертом курсе одного из американских университетов. Из-за этого наша заявка не прошла. Но вот что парадоксально – как только нас выбросили за борт, был объявлен следующий конкурс, в котором уже не было такого требования. Мы подали вторую заявку, но и она не прошла, потому что мы не указали, сколько статей у нас будет опубликовано в отечественных журналах. А ведь это можно было исправить, как говорится, одним росчерком пера. И вот эта придирка, что не указано количество публикаций, относится к 700 заявкам!
- Получается, что наши чиновники от науки не заинтересованы в развитии ее приоритетных отраслей? Ведь сейчас вся ваша лаборатория вместе со всеми ее сотрудниками оказалась без работы, в простое, и это в то время, когда во всем мире активно исследуется космос. Где же логика?
- Да, мы все безработные, и каждый месяц пишем заявления на очередной отпуск без сохранения содержания. Хорошо, что я, например, уже пенсионер и имею какие-то деньги на жизнь, а как быть остальным? У всех семьи, их надо кормить. В результате происходит очередной исход специалистов из науки. Но мы – только малая частица, без работы остались сотни и сотни ученых по всей республике! И вот после этого погрома, иначе я не могу это назвать, нам было заявлено, что якобы выйдет постановление, которое разрешит вносить некоторые исправления по формальным признакам. Но грантов-то у нас уже нет. Это все равно, если бы вы ночью упали в открытый люк, сломали ногу, а вам говорят - ну ничего, не переживайте, завтра мы люк закроем.
- Но грантовая система финансирования науки давно существует, по ней работают многие страны. Почему же у нас это идет со знаком «минус»?
- Мы более-менее нормально работали до 2011 года, до тех пор, пока не началась работа над новым законом «О науке». Причем первоначально его проект основывался на базовом финансировании науки, но в самый последний момент кто-то изменил его на грантовое. Члены рабочей группы мне рассказывали: «Днем мы работаем над законопроектом, а утором приходим – все нами написанное перечеркнуто и переделано». В результате этот перелицованный законопроект пошел на утверждение в Мажилис, и депутаты, особо не вникая в суть дела, его приняли.
Кстати сказать, в Америке, например, тоже грантовая система, но там не проводится конкурс по всей науке одновременно и во всей Америке, да еще по нескольку раз в год, как у нас. Там ученые подают заявки на гранты в процессе работы по своим ведомствам. В Америке нет, как у нас, министерства науки, которое и создает всю эту несуразицу. Там все это идет совершенно другими путями, хотя, конечно, система строгая и требования к научным заявкам предъявляются высокие, но все это иначе формулируется. А у нас действительно получается, что чиновники совершенно не заинтересованы в развитии науки. Благодаря их «новациям» из 30 с лишнем тысяч ученых, каковых было еще несколько лет назад, сейчас осталось всего 22 тысячи. А раньше армия ученых в Казахстане составляла более 50 тысяч человек!
Надо отметить, что председатель Комитета по науке Жанна Дулатовна Курмангалиева пытается как-то изменить ситуацию, признает, что надо вернуть базовое финансирование, хотя бы фундаментальной науки, чтобы это был непрерывный процесс, а не краткосрочные гранты, когда мы ничего практически не успеваем сделать. Но она это решить, к сожалению, не может.
Вот сейчас мы гордимся, что Казахстан создал свою вакцину от коронавируса. Это, конечно, достижение, но не надо забывать, что оно основано на многолетних исследованиях вирусологов. А не так, что пришли с улицы сегодня, а завтра уже сделали вакцину. В советское время в Казахстане очень хорошо была развита вирусология, сейчас на этой базе и создаются новые разработки. Нельзя за три года сделать открытие или получить какие-то серьезные результаты, чтобы это было замечено международным научным сообществом!
- Особенно в области фундаментальной науки. В связи с этим мне вспоминается великолепный фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года» об ученых- атомщиках. Там герой, которого играет Иннокентий Смоктуновский, читает вывешенные на стене социалистические обязательства, в которых значится, примерно, следующее - в четвертом квартале открыть новую элементарную частицу, и философски сам себе отвечает на вопрос – чем дурак от науки отличается от всех прочих дураков: дурак от науки наивно полагает, что с помощью указаний можно делать открытия. Но научные открытия невозможно регламентировать, на то они и открытия.
- Вероятно, следуя своей логике, чиновники и реформируют науку. Позволю себе высказать крамольную мысль, что наука, будучи самоорганизующейся системой, менее всего нуждается в реформах. Тем более, что никто не знает, как и куда надо реформировать.
- Что же касается нашей грантовой системы, то Эйнштейн у нас его точно не получил бы, ведь его теоретические разработки начали получать подтверждение только в наши дни, через сто лет! Кстати, в одной из публикаций вы приводите пример, очень образно иллюстрирующий нелепость подобной ситуации. Хочу его процитировать.
«Представьте себе, что некий художник Иванов решил написать картину «Явление Христа народу» и подал заявку на грант. Тогда в обосновании он должен был бы написать, что аналогичных произведений в мире не существует, доказать новизну своей работы, а также обосновать ее актуальность. Кроме того, он должен указать, какое практическое и социально-экономическое значение будет иметь его произведение, заранее предусмотреть расход красок, кистей и рам. Все это должно быть записано и обосновано в таблице финансирования проекта, переведено на английский язык и пересчитано в доллары по курсу на день подачи заявки. В календарном плане, прилагаемом к заявке, необходимо расписать помесячно и поквартально, когда и какие фрагменты своей картины он напишет, причем отступления от этого календарного плана недопустимы и могут грозить лишением гранта. В ежеквартальных отчетах художник должен точно указать соответствие полученного и ожидаемого результата… Нелепо? А ученые именно так и работают!»
- Да, чиновники не понимают двух вещей. Первое, что наука – это особая область деятельности человека, направленная по познание окружающего мира. И когда мы хотим ее коммерциализировать, это чушь. Наука как чистая коммерция не существует, для науки необходима теоретическая база. И второе, чего они абсолютно не понимают, что ученый – это специалист, который профессионально занимается исследованиями в той области науки, которой он посвятил всю свою жизнь, поэтому к ученым надо относиться с уважением. А к нам относятся, как к людям второго сорта – нас можно оставить без работы, без средств к существованию, можно зарубить исследования, закрыть тему... Ученые сейчас совершенно бесправны, их положение значительно хуже, чем положение уборщицы, которая находится на базовом финансировании и получает постоянную зарплату. В результате меньше становится не только ученых, но и исследовательских институтов - из 44 их осталось 22.
- Если раньше Казахстан гордился своими научными школами, то при нынешней системе, насколько я знаю, не появилось ни одной.
- К сожалению. Интересно, что в начале 2019 года была выработана Концепция развития науки до 2030 года, и там, насколько я знаю, говорилось, что должно быть базовое финансирование науки. Но эту Концепцию положили под сукно, и о ней благополучно забыли.
- В знаменитом здании Академии наук, которое когда-то называли штабом науки и в котором бурлила жизнь, сейчас, по словам Олжаса Сулейменова, от науки осталась одна лишь тень и гулкая пустота одиночных шагов. Что же будет дальше с нашей наукой, и как долго вы и ваши коллеги будете без работы?
- Пока не объявят о новых грантах, но это уже на 22 год. А сейчас вновь идет колоссальная утечка мозгов. Я об этом написал министру науке в его блоге. Ответ был получен почти моментально – спасибо за предложение, мы над этим работаем. Хотелось бы надеяться, что эта работа обернется, наконец, во благо для нашей многострадальной отечественной науке.
