С ШИРОКО ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ
- Подробности
- 2382
- 25.08.2021
- Арыстан ЖУАСОВ, «Новая» - Казахстан»
Следствие и суд не обнаружили в громком деле АО «МУИТ» пропавших денег, но по разному отнеслись к наказанию осужденных по одной и той же статье
Много интересного можно найти в социальных сетях по скандально известному делу в отношении бывших ректора и бухгалтера АО «МУИТ» (Международный университет информационных технологий) Дамира Шыныбекова и Жанайым Спабековой. Были заявления о нарушениях при расследовании, а прокуратура даже получила порицание за ненадлежащее поддержание государственного обвинения (в деле есть частное постановление). Говорилось и о, якобы, огромной взятке следователям. Любопытно, что при столь внушительной сумме хищений (а речь идет о 1,7 миллиардах), похищенное ректором так и не было найдено. Лишь бухгалтер, признав вину, видимо, чтобы получить смягчение наказания, просила принять ее имущество в счет возмещения ущерба. Но оно намного меньше миллиарда, поскольку брала она только 40 процентов с обналиченных денег. То есть, стоимость найденного у бухгалтера и близко не покрывает всей суммы похищенного, которая, кстати, так нигде и не всплыла, хотя спрятать такие деньги от следствия вряд ли можно.
Из приговора суда первой инстанции от 5 октября 2021 г. следует, что Шыныбеков в соответствии с приказом АО «МУИТ» назначен на должность ректора с правом первой подписи на банковских и других финансовых документах, и соответственно - он ответственное лицо и распорядитель денежных средств, находящихся на расчетных счетах и в кассе университета. Бывший бухгалтер Спабекова, назначенная на эту должность приказом ректора Шыныбекова, обладала правом второй подписи и подчинялась последнему. То есть, в бытность свою ректором, Шыныбеков вел все хозяйственные дела и распоряжался финансами университета. Постановлением апелляции 2 июня 2021 г. вышеуказанное признано правильным и соответствующим исследованным в судебном заседании доказательствам.
При этом поведение Шыныбекова на протяжении процесса вызывает недоумение: то он не признается, то признается в содеянном, потом снова отказывается от своих показаний, утверждая, что на него было оказано давление; то адвокат его подвел. Если не верил адвокату —зачем подписывал все документы, и почему не отказался от него? Дальше — новая позиция. Дескать, не заметил, как бухгалтер воровала, ничего не знал. Однако странно, что Шыныбеков, тотально контролируя все хозяйственные и финансовые дела, будучи ее прямым начальником, мог не заметить, как бухгалтер обналичивала деньги. Согласитесь, за столько лет, будучи распорядителем всех сумм, сложно закрывать глаза, на хищение почти двух миллиардов тенге.
Но на своем Шыныбеков стоял твердо: деньги государству возвращать не планирует — аресты со своего имущества просил снять, ничего незаконного у него, говорил, нет.
Признав обоих подсудимых виновными, суд первой инстанции все-таки назначает им одинаковое дополнительное наказание в виде конфискации имущества, мотивируя это тем, что имеющаяся у Шыныбекова и Спабековой недвижимость приобреталась в тот период, когда были похищены бюджетные средства.
А дальше начинается интересное… Согласно постановлению суда апелляционной инстанции Спабековой отказано в передаче конфискованного имущества в счет возмещения ущерба на основании статьи 118 уголовно-процессуального кодекса. Ее доводы признаны несостоятельными. Шыныбеков же такого желания не изъявлял, имущество отдавать государству не собирался, однако, несмотря на его просьбы снять аресты и вернуть недвижимость семье, суд вдруг ссылается на то, что еще в период досудебного расследования, его семья добровольно обратилась в органы следствия, предоставив недвижимость в счет возмещения ущерба. Это, похоже, было, когда Шыныбеков вину признавал, от чего потом наотрез отказался, а своего адвоката лишил лицензии, и просил потом все действия, совершенные им в тот момент признать недействительными. Какая же тут добровольность?
В постановлении суда все-таки есть мотивировка: ссылки на ту же 118-ю статью уголовно-процессуального кодекса и нормативное постановление Верховного Суда «О некоторых вопросах назначения уголовного наказания», из которого следует, что обращение имущества и денег, добытых преступным путем в доход государства на основании той же статьи, что – заметьте — не применена к просьбе бухгалтера, осуществляется, в случае если отсутствуют основания для их конфискации. Например, Алматинский городской суд считает, если дополнительное наказание в виде конфискации не предусмотрено санкцией статьи, по которой лицо признано виновным, то оснований для конфискации имущества нет.
Согласно части 4 статьи 189 Уголовного кодекса, наказание, при наличии вины - лишение свободы на срок от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества и с пожизненным лишением права занимать определенные должности, или заниматься определенной деятельностью, или без такового, чего суд не видеть не мог. Но к бухгалтеру суд применяет одну трактовку статьи, а к ректору — какой-то новый, не найденный нами вариант уголовного кодекса. При этом приговорены оба за одно и то же деяние. У бухгалтера, по той же 189 статье конфисковали имущество, а у Шыныбекова - нет? То есть, «друзьям – все, а остальным – закон»? Трудно, конечно, заподозрить суд в дружеских отношениях с Шыныбековым. Тем не менее, экс-ректор лишается права занимать должности в сферах, связанных с образованием, только лишь на пять лет, хотя статья, по которой он осужден, требует пожизненного лишения права заниматься этой деятельностью. И апелляция никаких аргументов в обоснование своего решения не приводит – в постановлении нет ни одного слова об этих требованиях статьи 189 УК... Вообще ничего. Сложно понять, чем руководствовался суд в этой части, и как пришел к таким выводам, вопреки, на наш взгляд, вполне разумным, при данных обстоятельствах, требованиям закона…
А если Шыныбеков решит обжаловать приговор в Верховном суде? То, не вернув добровольно ни тиынки похищенных бюджетных средств, он предстанет фигурой, возместившей огромную сумму. А дальше, можем предположить, что, обрастая усилиями суда, смягчающими обстоятельствами, он сможет всего лишь через пять лет, несмотря на четкие указания уголовного кодекса, снова вернуться к любимой работе.
А больше миллиарда тенге так и не нашлись…
