Бойня имени Бердымухамедова
- Подробности
- 2165
- 18.03.2022
- Риза ХАСАНОВ, специально для «Новой»
В Туркменистане до сих пор не зарегистрировано ни одного заражения коронавирусом. А как на самом деле? Большое исследование Ризы Хасанова
Больше двух лет туркменские власти заявляют, что в стране нет коронавируса — Министерство здравоохранения и медицинской промышленности не зарегистрировало ни одного случая заболевания этой инфекцией. Поверить в это сложно, особенно на фоне того, что в распространении некой «острой инфекции» местные чиновники обвиняют, например, соляную пыль с высохшего Аральского моря (хотя Казахстан и Узбекистан, на границах которых расположен Арал, об угрозе распространения вирусов с моря не сообщали. — Р. Х.). В то же время в независимых туркменских СМИ, базирующихся за рубежом, появляется информация о смертях граждан (со ссылкой на очевидцев) от заболевания, по всем признакам похожего на коронавирус. Среди них — деятели культуры, врачи, учителя, преподаватели, чиновники, журналисты, даже советник президента Бердымухамедова и турецкий дипломат — люди, чья смерть — событие, способное прорвать информационную блокаду в отношении ковида. При этом в 2020 году в разгар первой коронавирусной волны власти рекомендовали гражданам бороться с «сезонными заболеваниями» окуриванием помещений дымом гармалы (могильника. —Р. Х.) и поеданием лапши с перцем.
Сознательная часть граждан и работники некоторых обслуживающих сфер, для которых вышло специальное предписание (в день приезда в Туркменистан миссии ВОЗ 6 июля 2020 года. — Р. Х.), с первых месяцев пандемии пользовалась медицинскими масками. По сообщениям независимых туркменских СМИ, сначала полицейские выписывали штрафы гражданам, добровольно носившим медицинские маски, затем штрафовали уже за отсутствие маски, а теперь власти запретили пользоваться медицинскими масками черного цвета — в некоторых регионах разрешено носить только белые маски (любовь Бердымухамедова к белому цвету также выражается, например, в запрете на автомобили и детали к ним темных цветов: все они должны белыми. — Р. Х.).
Однако на фоне отрицания пандемии коронавируса туркменские власти все же проводят массовую вакцинацию населения, в том числе — российскими вакцинами (Туркменистан первым в Центральной Азии зарегистрировал «Спутник V», а затем и «ЭпиВакКорону». — Р. Х.).
«Новая» публикует большой материал о ситуации с коронавирусом в «свободном от коронавируса» Туркменистане — наряду с Северной Кореей одной из двух стран с населением более миллиона человек, в которых официально не было зарегистрировано ни одного случая заболевания SARS-CoV-2.
Начало
Зимой 2020 года, когда власти Китая фиксировали десятки смертей своих граждан от коронавируса, а инфекция активно проникала в другие страны, в Туркменистане, закрывшем свои границы и отказавшемся от рейсов в Китай, было спокойно: казалось, паника вокруг пандемии обошла туркмен стороной, официальная пресса не сообщала о заражениях ковидом (весной 2020 года организация «Репортеры без границ» сообщала, что власти Туркменистана запретили государственным СМИ использовать слово «коронавирус». — Р. Х.) — эпидемиологические меры, принятые руководством страны, якобы оказались эффективными.
— В начале пандемии туркменские власти все делали правильно: закрыли границы, отменили воздушное сообщение с другими странами, возвращали спецрейсами своих граждан из-за рубежа — намерения были благими. Власти хотели установить заслон инфекции, но коррупция, которая в Туркменистане повальная, не позволила сделать это. Коронавирус проник в Туркменистан из-за безответственности высокопоставленных лиц, прибывавших на самолетах из-за границы и не желавших проходить карантин в специальных палаточных лагерях. Им было западло две недели жить в палатках: они давали взятки или просто указывали на свой высокий статус врачам, которые не могли ничего возразить, и прямо из аэропорта направлялись в город, где заражали коронавирусом уже обычных жителей, — говорит главный редактор зарубежного туркменского издания turkmen.news и автор специального доклада об эпидемии коронавируса в Туркменистане Руслан Мятиев.
В стране в разное время действовали жесткие санитарные меры, которые преподносились как профилактические: было запрещено передвижение между регионами, были закрыты многие учреждения (кафе, спортзалы, мечети, торговые центры, учебные заведения и т.д.) и др. Карантинные ограничения действуют в Туркменистане и сейчас: организация Human Rights Watch сообщала, что жесткие ограничения, которые были введены в некоторых велаятах (регионах. — Р. Х.) в августе 2021 года, в сентябре стали распространяться на всю страну. Издание turkmen.news сообщало, что при желании граждане могут обойти карантинные запреты с помощью взяток (в Туркменистане, по сообщениям СМИ и международных некоммерческих организаций, — повальная коррупция. В рейтинге Trace International за 2021 год Туркменистан занял предпоследнее место в мире по эффективности мер против коррупции).
— После визита миссии ВОЗ летом 2020 года в Туркменистане запретили ходить по улицам без маски, причем маска на лице должна быть белого цвета:
наверняка это связано с неким производителем-монополистом — предприятие, которое производит маски белого цвета, возможно, принадлежит государству, потому что, если в Туркменистане появляется запрет на что-то, обычно это означает, что кто-то пролоббировал интерес. Кроме запрета на хождение по улице без маски, в Туркменистане действовали действуют жесткие санитарные-профилактические меры, при том что коронавируса в стране официально нет. Например, были введены ограничения на передвижение внутри страны — это то же самое, как если бы москвичу нельзя было выехать из Москвы в Московскую область. Изначально за введением подобных санитарных мер стояли добрые намерения, но Туркменистан — сильно коррумпированная страна: за взятку здесь открывается любая дверь. Люди вынужденно платили деньги. Некоторые люди шли на отчаянные шаги, чтобы обойти запрет на передвижение и добраться на работу или и учебу: они пытались объехать санитарные посты по пустыням и часто ночью надолго застревали на транспорте в песках. При вводе таких драконовских ограничительных мер власти не предлагали гражданам альтернативы, загоняя их в безвыходное положение. Люди теряли заработок, нищали, голодали. Государство не помогало им. В таких условиях школьники не могли учиться онлайн-формате, потому что в Туркменистане нет интернета, — говорит Руслан Мятиев.
Запрет на ковид
Когда большинство стран начали вести борьбу с коронавирусом, на фоне сообщений оппозиционных СМИ о начале эпидемии в Туркменистане вера в то, что местные власти справились с распространением инфекции лучше самых развитых стран, просто усилив меры по санитарно-эпидемиологическому надзору и закрыв границы, заметно ослабла.
Правозащитники Humans Rights Watch сообщали, что туркменские чиновники «тщательно контролируют доступ к информации, жестко ограничивают свободу СМИ и не допускают никакого независимого мониторинга». Государственные издания рассказывали об эффективности мер по непроникновению коронавируса в Туркменистан.
Однако вопреки заявлениям властей и сообщениям официальной прессы независимые СМИ сообщали о смертях инфицированных граждан в карантинных палаточных лагерях, куда отправляли людей с симптомами коронавируса и только что вернувшихся из-за границы туркменских граждан, заселяя их вместе в одну палатку и провоцируя новые случаи заражения инфекцией. Кроме того, по данным издания turkmen.news, десятки граждан Туркменистана погибли от «острой пневмонии» (журналисты предполагают, что реальное число погибших может быть намного больше. — Р. Х.). В свидетельствах о смерти ее причинами, по сообщениям журналистов, указываются диагнозы, которые не связаны с коронавирусом.
— Я не думал, что в вопросе пандемии Туркменистан займет страусиную позу, не признав коронавирус. Вероятно, причина в том, что Бердымухамедов — медик по специальности, признание коронавируса ударило бы по его имиджу. Перед проведением парада Победы весной 2020 года власти снова заявили, что коронавируса в Туркменистане нет. В это же время, наши источники начали активно сообщать о заболевших и умерших от коронавируса туркменистанцах, — говорит Руслан Мятиев.
— Когда наши врачи в Туркменистане начали выходить на связь, они не понимали, что происходит, они начали принимать тяжелобольных пациентов и не знали, как их лечить: протоколов лечения еще не было, мы начали консультировать врачей в вотсапе, телеграме, imo [единый туркменский мессенджер], фейсбуке, объясняли, что это коронавирус, объясняли, как лечить пациентов, — рассказывает туркменский врач-кардиолог, учредитель организации «Права и свободы граждан Туркменистана» Юлия Серебрянник, помогающая из-за рубежа больным коронавирусом и врачам в Туркменистане бороться с инфекцией. —
Особенно ударило по диабетикам: они умирали вскоре после заражения. Вымирали целые села, в некоторых селах совсем не осталось пожилых людей.
Они были предоставлены сами себе, государство не помогало им. Это был кошмар. По нашим подсчетам, в Туркменистане умерли тысячи человек. В свидетельствах о смерти заразившихся коронавирусом причиной, вызвавшей смерть, указываются стенокардия, гипертермия, сердечный приступ — любой диагноз, но не коронавирус. В первую волну коронавируса на некоторых кладбищах спецтехника, не переставая, рыла свежие могилы для еще не умерших людей — жертв было очень много. Потом на кладбищах могилы стали ровнять с землей, чтобы скрыть масштабы катастрофы.
«Это кошмар»
Издание turkmen.news публиковало фотографии с кладбищ в окрестностях Ашхабада и в велаятах, на которых, по сообщениям журналистов, «в геометрической прогрессии увеличивалось число свежих могил». turkmen.news также публиковало спутниковые снимки кладбища между Балканабадом (административный центр Балканского велаята. — Р. Х.) и поселком Джебел, на которых можно заметить значительное увеличение площади кладбища, что, по мнению журналистов, может свидетельствовать о высоком росте смертности в регионе за годы пандемии с ее начала в 2020 году. В докладе издания, посвященном ситуации с коронавирусом в Туркменистане, говорится, что после публикации журналистами спутниковых снимков «одного из кладбищ» к похоронам якобы предъявили требование — «теперь могилы необходимо ровнять с землей, чтобы они не были заметны сверху».
— В пик первой волны эпидемии мы сравнивали старые и свежие снимки некоторых кладбищ в Туркменистане в Google Earth — таким образом фиксировали их увеличение. В некоторых случаях отправляли корреспондентов на кладбища. Это был большой риск. После серии таких публикаций на кладбищах стали появляться силовики — они следили за тем, чтобы люди не фотографировали могилы, которые стали ровнять с землей, чтобы не было видно со спутника. Наши корреспонденты приходили на кладбища с цветами, делали вид, что собираются навестить могилу родственника. Но охрана начала задавать вопросы: «На какую именно могилу идете?», «С какой целью?», «Как звали вашего родственника?»
нехватка аппаратов ИВЛ. Летом 2020 года turkmen.news сообщало, что в инфекционной больнице в пригороде Ашхабада с больных пневмонией требовали деньги за подключение к аппарату ИВЛ.
— Ситуация страшная. Летом и осенью 2020 года было особенно сложно. Люди писали и звонили, рассказывали, что болеют, что многие вокруг умирают от осложнений коронавируса. Была семья, в которой практически одновременно умерли мать и отец — тела обнаружили в доме лишь спустя неделю с момента смерти. Летом 2020 года в Туркменистане был «коронавирусный мор»:
Живущий в Ашхабаде герой публикации «Новой» о жизни в Туркменистане анонимно рассказывал, что летом 2020 года в стране был пик смертности от коронавируса. По словам знакомых врачей мужчины, за одну неделю только в Ашхабаде умирало около 130–140 человек. Смертность среди заболевших инфекцией составляла 18–20%. Погибшим приписывали другие диагнозы. В стране была остраяв жилых домах одновременно ежедневно проводилось сразу несколько похорон.
Пациентам в некоторых больницах давали кислород за деньги — если денег не было, человек просто умирал.
Однажды с нами связалась туркменская мать, ее дочери были при смерти из-за осложнений коронавируса: у девочек были отекшие лица, одышка. Я предупреждала, что звонить напрямую опасно. Женщина проклинала власть, говорила, что больше ничего не боится: у нее дочь умирала, она была готова ко всему. В итоге она нашла деньги на необходимые лекарства, которых у нее не было, — и мы спасли девочку, — рассказывает Юлия Серебрянник. — Если человек болеет и у него нет денег на лекарства, мы по видеосвязи подбираем средства, которые у него есть дома и с помощью которых можно попробовать вылечиться от коронавируса. Человек показывает свою кухню, ищет, что у него есть, — и мы консультируем, как лечиться тем, что нашлось дома. Некоторые больные, если была необходимость, разогревали свою мочу в баночке, чтобы мы проверили на видео, выпадет ли белок в осадок, чтобы подобрать нужную схему лечения, учитывая сопутствующие диагнозы, если они есть. По нашим подсчетам, мы помогли примерно 10 тысячам человек. Мы охватили весь Туркменистан. Сегодня ситуация с коронавирусом в стране снова тяжелая. Опять «пошел человеческий мор», массовая смертность. Кроме того, в стране много бедных людей, которые живут на воде и хлебе. Иммунитета и сил на восстановление после болезни у них практически нет.
Непризнанные
Издание turkmen.news опубликовало доклад о коронавирусе в Туркменистане, в котором, по словам журналистов, идентифицировано 64 человека, умерших от коронавируса. Кроме того, около десятка родственников в личных разговорах подтвердили информацию о смерти своих родных, однако в целях безопасности отказали журналистам в ее публикации.
— На самом деле мы идентифицировали около 80 человек, умерших от коронавируса в Туркменистане. Дело в том, что часть людей в целях безопасности попросили не включать их знакомых или родных, о смертях которых они сообщили в редакцию, в список жертв — доску памяти на нашем сайте, — рассказывает Руслан Мятиев. — В редакцию обращаются люди, в том числе наши источники, которые сообщают о смерти человека. Чтобы подтвердить гибель, мы ищем человека в соцсетях, изучаем комментарии под его постами, звоним по телефону его родным, близким, коллегам, чтобы они подтвердили или опровергли смерть от коронавируса. В некоторых случаях люди подтверждали: человек умер — от «пыли» или пневмонии. Но чаще всего боялись говорить и молчали.
По данным Human Rights Watch, люди, требовавшие доступ к информации о ситуации с коронавирусом в стране, часто «становились мишенью для угроз и арестов». Сообщать о коронавирусе в Туркменистане действительно опасно: приславший изданию turkmen.news фотографию миссии ВОЗ в Туркменистане Нургельды Халыков, по сообщениям журналистов, был за это арестован и приговорен к четырем годам тюрьмы по сфабрикованному делу. Летом 2021 года активиста Мурата Душемова, по данным turkmen.news, также приговорили к четырем годам лишения свободы по сфабрикованному делу за видеозапись своих бесед, в которых он расспрашивал сотрудников поликлиник и ГАИ, почему в стране, в которой нет коронавируса, проводят принудительную вакцинацию и требуют справки об отсутствии инфекции. Осенью 2021 года ютуб-блогера Мурата Овезова, написавшего стихотворение о коронавирусе и рассказавшего о карантинных мерах, приговорили к пяти годам лишения свободы по статье «мошенничество»; источники turkmen.news сообщили изданию, что уголовное дело против Овезова было сфабриковано.
В части доклада, представляющей собой доску памяти жертв коронавируса, журналисты идентифицировали 64 человека, умерших от болезни, которая по всем признакам похожа на коронавирус. Среди них, кроме обычных жителей, пенсионеров и работников из разных сфер, — 15 учителей школ и преподавателей, советник президента Бердымухамедова по нефтегазовым вопросам Ягшигельды Какаев, турецкий дипломат Кемаль Учкун (изучив рентген-снимок легких дипломата, турецкие врачи подтвердили вдове Учкуна диагноз COVID-19. — Р. Х.), полицейские, известные народные артисты (например, заслуженный артист Туркменистана Исмаил Джумаев, композитор Реджеп Реджепов и др. — Р. Х.) и 11 медработников, часть из них работали с пациентами с коронавирусом.
— Наши коллеги предложили создать доску памяти умерших от коронавируса людей в Туркменистане, чтобы они не были забыты. Они умерли в тяжелых муках, но власти не признали настоящую причину их смерти. Придет время, и люди спросят: почему власти не спасли этих людей, почему не признали эпидемию?
Я полагаю, жертвы коронавируса, которых мы идентифицировали, не составляют даже 1% от общего реального количества жертв: мы не знаем об огромных потерях.
Среди погибших есть известные люди — это Байрам Кербабаев, отец которого был известным писателем, турецкий дипломат Кемаль Учкун, которого не выпустили домой на лечение, а затем уже мертвым доставили самолетом в Турцию, и другие. Среди погибших, которых нам удалось идентифицировать, есть также обычные граждане: учителя, врачи — люди, которые внесли вклад в туркменское образование и туркменскую медицину, — говорит Руслан Мятиев.
В приватных разговорах туркменские врачи рассказывали журналистам turkmen.news, что положительных результатов тестов на коронавирус много, однако их не регистрируют. Инфицированные медики, по сообщениям СМИ, как и во всем мире, умирали в борьбе за жизни пациентов с коронавирусом. У них были те же проблемы, что у работников в других странах: работа на износ, нехватка кадров, спецодежды, препаратов, запасов кислорода. По данным turkmen.news, медикам некоторых больниц угрожали аннулированием дипломов за отказ от работы с пациентами с коронавирусом.
Герой публикации «Новой» о жизни в Туркменистане в январе 2021-го рассказывал, что «в Туркменистане умерло много врачей, которые спасали людей в карантинных лагерях», что «это была бойня», врачи «задыхались в муках без кислорода».
— Средняя зарплата у туркменского врача — 65 долларов. Медики пашут в «красных зонах» и умирают за копейки. При этом им не выплачивают надбавки.
Эпидемию выгодно было скрыть, чтобы не выплачивать людям деньги. Врачи уходят в стационары на 21 день, берут с собой на смену свою еду и воду, у них забирают телефоны, чтобы информация не утекла из больниц, но информация все равно поступает. Известно, что к больницам представлены комитетчики. Они контролируют врачей, чтобы те не говорили лишнего. Кроме того, они решают, что врачи должны делать в той или иной ситуации, например, кого из пациентов необходимо обеспечить кислородом. Туркменская медицина полностью под комитетом, даже министр слова не может сказать — ему дали задание, он выполняет, — рассказывает Юлия Серебрянник.
— Врачи звонят мне и говорят, что у них нет денег — на жизнь, на лекарства. Это кошмар, к которому мы пришли.
Остальному миру Туркменистан неинтересен, словно все, что происходит в Туркменистане, происходит где-то на другой планете.
Летом 2020 года в Туркменистан прибыла делегация ВОЗ для изучения ситуации с коронавирусом в стране. По окончании мероприятий руководительница миссии сообщила, что «Туркменистан остается единственной страной в европейском регионе ВОЗ, где не зарегистрировано ни одного случая заболевания, вызванного COVID-19». Издание Turkmen.news сообщало, что перед приездом делегации ВОЗ власти инструктировали туркменских врачей о том, «что можно говорить, а что нельзя», и «подменяли в больницах людей, больных коронавирусом, на пациентов с более легкими болезнями». В докладе turkmen.news о коронавирусе говорится, что вместо того, чтобы настоять на посещении не подготовленных к визиту больниц и проведении тестирования на коронавирус, эксперты ВОЗ рекомендовали туркменским властям действовать так, словно коронавирус в стране есть.
— Власти готовились к визиту ВОЗ несколько месяцев: подменяли больных коронавирусом на больных другими заболеваниями в инфекционных отделениях, инструктировали врачей о том, что нужно говорить иностранцам. Первые сообщения о приезде миссии появились в апреле 2020 года, однако миссия посетила Туркменистан только в июле: власти тщательно готовились к визиту. Сотрудники ВОЗ посещали инфекционные больницы, а там лежали пациенты с другими диагнозами — врачи рассказывали им, кто и чем болеет. Возможности самостоятельно проинспектировать медучреждения, провести тестирование больных на коронавирус, свободно говорить с пациентами у сотрудников ВОЗ не было. Таким образом, ВОЗ не обнаружила коронавирус в Туркменистане, однако рекомендовала властям принять эпидемиологические меры, словно вирус в стране уже есть. Позже глава миссии ВОЗ Кэтрин Смолвуд, после второго визита миссии в Туркменистан, сказала в интервью Би-би-си, что, скорее всего, коронавирус в Туркменистане есть: не может быть, чтобы пандемия, охватившая весь мир, не распространилась на Туркменистан, — рассказывает Руслан Мятиев. — Меня удивляет и раздражает, что мировое сообщество не реагирует на замалчивание туркменской властью эпидемии коронавируса. В 2020 году в пик первой волны в Туркменистане случились протесты в Беларуси, сейчас — боевые действия в Украине. Миру не до Туркменистана. При этом в стране работают местные представительства ВОЗ, UNICEF, ООН. Они проводят для галочки совместные проекты с Туркменистаном — различные тренинги, курсы для госслужащих, брифинги, — но не имеют независимости и воли: о коронавирусе молчат, боятся потерять крупные бюджеты в случае остановки работы.
Вакцина-убийца
В первой половине 2021 года в Туркменистане началась массовая (а с лета 2021 года в некоторых регионах — и принудительная) вакцинация китайской и российскими вакцинами. В июле 2021 года туркменские власти объявили обязательную вакцинацию от коронавируса в целях профилактики. СМИ сообщали, что в Ашхабаде штрафуют и увозят автомобили граждан, у которых нет справки о вакцинации.
— В Туркменистане вакцинируют людей «Спутником», «ЭпиВакКороной», «Спутником-Лайт» и китайской вакциной. Бюджетников вакцинируют принудительно. В это время Бердымухамедов и его семья вакцинируются лучшими вакцинами, которые доставляют в Туркменистан на бизнес-джетах, — рассказывает Руслан Мятиев. — В августе 2021 года в стране случился большой скандал, из-за которого впоследствии были уволены несколько чиновников миграционной службы и главный санитарный врач. Дело в том, что поступили партии вакцин, которые, видимо, вовремя не растаможили, и они испортились.
Но испорченными вакцинами все равно вакцинировали людей, и они начали массово умирать, отчего пошла третья крупная волна смертей в Туркменистане.
Люди звонили, рассказывали, что многие умирают после вакцины, — умирали на самом деле из-за того, что были вакцинированы испорченными препаратами: они хранились неправильно, переносные холодильники не работали. Это продолжалось до ноября 2021 года. Люди массово вымирали несколько месяцев. Им вкалывали вакцину — и через 15 минут они умирали. Причем вакцинация была платной для населения.
Есть ли шанс на признание?
Непризнание опасных заболеваний для Туркменистана — норма. Здесь, по сообщениям, СМИ скрывают наличие ВИЧ: инфицированных в стране как бы нет, они не могут получать антиретровирусную терапию. В Туркменистане вообще не принято говорить о серьезных проблемах — здесь, кроме опасных заболеваний, умалчиваются серьезные социально-экономические проблемы населения, стихийные бедствия и прочие катаклизмы. Туркменские власти считают, что любая негативная информация вредит имиджу страны, поэтому в начале пандемии они начали скрывать данные о коронавирусе. Признать эпидемию сейчас — означает признать факт распространения ложной информации и просчет экс-президента Гурбангулы Бердымухамедова, образ которого все годы строился вокруг его мудрости и всесилия.
Гурбангулы Бердымухамедов официально оставил пост президента Туркменистана. 15 марта новым, третьим по счету туркменским президентом страны стал сын Бердымухамедова-старшего Сердар Бердымухамедов, набравший на президентских выборах 72,97% голосов. Конечно, все заранее понимали, что случится передача власти по наследству — первая в истории центральноазиатских стран. Сердар Бердымухамедов, скорее всего, продолжит курс своего отца под его присмотром, а значит, не признает коронавирус в Туркменистане.
— Особых надежд на признание эпидемии коронавируса в Туркменистане нет — все знают, чей сын президент. И все также понимают, что отец Сердара жив-здоров и будет рядом с ним. Поэтому признание чего-либо, что ранее скрывалось, будет противоречить курсу Бердымухамедова-старшего, отца нового президента, — говорит Мятиев.
P.S.
Вот лишь несколько человек, умерших от коронавируса в Туркменистане. Случаи их смерти были зафиксированы редакцией turkmen.news.
Елена Сысцова, директор туркмено-российской школы в Ашхабаде. О ее смерти журналистам стало известно в профессиональный праздник Сысцовой — 1 сентября 2021 года. Еще через семь дней от последствий коронавируса скончалась учительница биологии этой школы Татьяна Яковенко. Смерть Яковенко журналистам подтвердили три независимых друг от друга источника.
Максат Агаев, 34 года, работник частной фирмы в Ашхабаде, уроженец поселка Безмеин (ныне входит в состав Ашхабада). Скончался в июле 2020 года. Агаев лежал в больнице с двусторонней пневмонией, а затем его выписали, хотя его здоровье все еще «оставляло желать лучшего». Вскоре родственники Агаева заметили, что он задыхается. Они пытались добиться повторной госпитализации, звонили в городское управление здравоохранения. Однако вернуть мужчину в больницу и не удалось — он умер спустя два дня после выписки.
Сапа Гурбангулыев, майор полиции. Умер 3 июля 2020 года. Находясь в этот день в больнице в городе Ёлётене, мужчина начал говорить по телефону «странные вещи» своей жене. Он утверждал, что ему не дают кислород, что он в опасности, просил немедленно забрать его из больницы. Жена Гурбангулыева попыталась пройти в здание больницы, но ей не дали пройти из-за карантина. Узнав это, Гурбангулыев сказал жене, что «тогда ему сейчас сделают укол и убьют». Через полчаса после этого сотрудники больницы вышли к Гурбангулыевой и сообщили о смерти мужа.
Хасан Меткулиев, хяким Ферабского этрапа Лебапского велаята (глава административно-территориальной единицы второго порядка). Скончался 18 июля 2020 года от пневмонии. 14 июля Меткулиев сообщил журналисту turkmen.news, что с его здоровьем «все хорошо», коронавирусом он не болеет. 20 июля другой источник сообщил turkmen.news о смерти Меткулиева. Тело хякима родственникам выдали в герметичном пакете, они подтвердили его смерть.
Сона Черкезова, 64 года, врач-инфекционист инфекционной больницы Чоганлы. Умерла 18 августа 2020 года, 19 августа ее похоронили. Медик до последнего боролась за жизни пациентов, не думая о своем здоровье. Знакомые Черкезовой так характеризовали ее: «Врач старой закалки, одна из тех немногих, кто еще держал туркменское здравоохранение в своих руках».
