Дальнобойная война
- Подробности
- 1725
- 28.02.2023
- Ирина ХАЛИП , специально для «Новой газеты Европа»
Как приговор одному белорусскому журналисту ударил по грузоперевозкам в Казахстане
Санкции работают. Просто не всегда так, как хотелось бы. Сажая в тюрьму журналиста Анджея Почобута, Александр Лукашенко вовсе не думал, что тем самым он не кукиш покажет президенту Польши, а нанесет миллионные убытки Казахстану, своему партнеру по ЕАЭС. Но когда бессистемно, просто от злости, бросаешь камни во все стороны, они могут попасть в совершенно неподходящую цель.
Польские корни казахстанских убытков
24 февраля на сайте Национальной палаты предпринимателей Казахстана «Атамекен» появилось сообщение пресс-службы с комментарием управляющего директора НПП Мурата Амрина по поводу прекращения движения грузовиков на польско-белорусском переходе «Кукурыки-Козловичи»:
«Под новые ограничения попали и казахстанские перевозчики, которые везут экспортные товары Казахстана в страны Европы, а также европейские товары, направляемые в адрес казахстанских предприятий. А это миллионные убытки. По состоянию на 23 февраля на территории Польши находятся более 150 казахстанских автотранспортных средств, еще более ста следуют в направлении Европейского союза. Логистика нарушена, происходит удорожание себестоимости перевозок».
Миллионные убытки для Казахстана. Уже не дни, а недели, проведенные дальнобойщиками на границах. Уже не часы, а дни для автобусов и легковых автомобилей. Что будет дальше — и вовсе неизвестно. Снежный ком, внутри которого — белорусский журналист, собственный корреспондент польской Gazety Wyborczej Анджей Почобут и его приговор в восемь лет лишения свободы.
Анджей в тюрьме уже почти два года, его задержали 25 марта 2021 года по обвинению в «разжигании вражды или розни», статья 130 УК Беларуси. Тогда, в марте, в западной Беларуси прошла волна арестов поляков по той же статье: арестовали не только Почобута, но и председателя Союза поляков Беларуси Анжелику Борис, директора общественной польской школы в Волковыске Марию Тишковскую, главу Лидского отделения союза поляков Ирену Бернацкую и директора ООО «Польская школа» Анну Панишеву.
Все началось с Назарбаева?
В начале июня 2021 года стало известно, что Бернацкая, Панишева и Тишковская освобождены из-под стражи и выехали в Польшу. 14 июня, на той самой пресс-конференции силовиков, изначально посвященной посадке рейса Ryanair Афины-Вильнюс в Минске и аресту Романа Протасевича и Софии Сапеги, глава следственного комитета Беларуси Дмитрий Гора сказал, что переговоры об освобождении активисток союза поляков и их выезде в Польшу велись не на дипломатическом уровне, а на уровне спецслужб. Причем инициатор всего переговорного процесса — бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который обратился к Александру Лукашенко по личной просьбе президента Польши Анджея Дуды, после чего начались переговоры спецслужб. Гора пригрозил, что вынесение информации об их выезде в публичное пространство ставит под вопрос перспективы освобождения двух оставшихся фигурантов «польского дела» и предположил, что их судьба уже мало кого в Польше волнует.
Оставшиеся фигуранты — это Анжелика Борис и Анджей Почобут. Анжелика отсидела в СИЗО год, после чего была переведена под домашний арест. Понятно, почему она не выходила на связь и не давала интервью и комментариев. Непонятным остается, сколько еще Анжелике сидеть под домашним арестом и почему вообще они с Почобутом остались в тюрьме после сложных переговоров по инициативе, как оказалось, Назарбаева.
Бродили среди журналистов и правозащитников разные конспирологические версии о том, что якобы нужно было писать прошение на имя Лукашенко, а Почобут и Борис отказались. Но спустя месяц после выезда в Польшу Ирена Бернацкая и Мария Тишковская в интервью изданию «Наша ніва» рассказали, что единственная подписанная ими бумага — об изменении меры пресечения. 25 мая им дали постановления об изменении меры пресечения на домашний арест, и на этих постановлениях стоят их подписи: ознакомлены. А потом их сразу из тюрьмы в микроавтобусах вывезли на границу, где передали польским пограничникам. Ни Мария, ни Ирена, ни Анна не знали, куда их везут, до самой границы.
А Анджей Почобут остался в СИЗО. Сначала — в Минске, потом в Жодино, потом в Гродно. До суда он сменил три тюрьмы. Судили его в итоге по двум статьям: кроме разжигания вражды, добавили еще статью 361 («призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь»).
По информации правозащитников, основой обвинения стало то, что Анджей в одной из своих статей назвал агрессией нападение СССР на Польшу в 1939 году.
Кроме того, вспомнили его тексты об акциях протеста в 2020 году и даже старый очерк, написанный и опубликованный в 2006 году в издании Magazyn Polski, об одном из командиров антикоммунистического подполья на Гродненщине Анатоле Радзивонике. (К слову, государственное информагентство БелТА после приговора Почобуту написало вообще предельно просто: «Способствовал героизации Армии Крайовой».) В октябре прошлого года журналиста внесли в список террористов.
Кукурыки и Бобровники
Суд был, как обычно в таких случаях, быстрым и закрытым. 8 февраля Анджею Почобуту вынесли приговор: 8 лет лишения свободы. А на следующий день министр внутренних дел Польши Мариуш Каминьски заявил, что Польша закрывает пограничный переход Бобровники (с белорусской стороны — Берестовица) из соображений национальной безопасности. Эффектный ход — пожалуй, самый эффектный из возможных: без всяких резолюций и призывов, без выражения глубокой озабоченности и крайнего возмущения, просто закрыть пограничный переход. Это, несомненно, прозвучало намного громче, чем словесная и письменная реакция.
И оказалось, что для пассажирского транспорта в Беларуси остался только один последний переход — Брест-Тересполь. И еще один для грузового транспорта — Козловичи-Кукурыки (тоже ненадолго, как выяснится позже). Хотя вообще между Беларусью и Польшей — 6 погранпереходов. Переходы Песчатка-Половцы и Домачево-Славатыче как закрылись во время пандемии и польского локдауна, так больше и не открылись. Пограничный переход Брузги-Кузница был закрыт польской стороной осенью 2021 года в связи с миграционным кризисом на белорусско-польской границе. После приговора Анджею Почобуту закрылись Бобровники — это, кстати, был единственный переход между Польшей и Беларусью, который можно было проезжать на велосипеде. Теперь, когда говорят «жесткая реакция на репрессии», я сразу представляю себе закрытие Бобровников.
Первыми поняли, что ситуация серьезная, даже не грузоперевозчики, а жители приграничных районов, пассажиры автомобилей и автобусов. Дело в том, что после начала пандемии закрылись не только пограничные переходы. Прекратилось железнодорожное движение, которое больше не возобновилось. А после посадки самолета Ryanair Евросоюз ввел очередные санкции и запретил белорусским авиакомпаниям использовать воздушное пространство ЕС, так что полеты в Европу тоже прекратились.
И единственным транспортом, который может доставить белоруса в Польшу, стали автобусы. Их ездит бесчисленное множество, но из Минска на границу с Польшей всегда вели два маршрута: один прямой до Бреста и соответствующего пограничного перехода и второй — с остановками в Слониме, Зельве, Волковыске до перехода Берестовица-Бобровники. А там рядышком Белосток, ставший главным шопинг-центром для белорусов, особенно жителей Гродненской области. Теперь им приходится делать приличный крюк, чтобы попасть в Польшу через Брест. И, конечно, очереди на границе в Бресте сразу выросли. А традиционные автобусы и маршрутки «Гродно-Белосток» вынуждены были делать дополнительный крюк в 200 километров, чтобы въехать на территорию Евросоюза через белорусско-литовский пункт пропуска «Привалка-Райгардас». С обратной стороны в Райгардас (250 километров от Белостока) поехали и грузовики. И вот тут «империя нанесла ответный удар».
Пограничный пинг-понг
16 февраля Александр Лукашенко назвал закрытие пункта пропуска «Бобровники» экономической провокацией и сказал, что ответ на действия Польши уже подготовлен: «Ответим мягко сначала. Не поймут — усилим». 17 февраля в МИД Беларуси был вызван временный поверенный Польши Кшиштоф Ожанна, которому сообщили, что «в ответ на антигуманное решение правительства Матеуша Моравецкого» Беларусь меняет правила въезда польских грузоперевозчиков на свою территорию: отныне они могут пользоваться только польско-белорусскими переходами, но въезжать через Литву им запрещено. Кроме того, белорусская сторона потребовала сократить штат польского консульства в Гродно и выслала офицера связи пограничной службы Польши.
Учитывая закрытие пункта «Бобровники», для польских дальнобойщиков оставался только один грузовой переход: Кукурыки-Козловичи.
А для белорусских в итоге не осталось ничего. 20 февраля МВД Польши опубликовало заявление: в связи с ограничениями для польских перевозчиков, введенными белорусскими властями и касающимися возможности пересечения границы на литовско-белорусских и латвийско-белорусских участках, министр внутренних дел Польши Мариуш Каминьски принял решение об ограничении движения для белорусских грузовых машин на пограничном переходе Кукурыки-Козловичи. Граница для белорусских фур закрывается в 19:00 21 февраля, запрет будет действовать до отмены белорусской стороной ограничений для польских перевозчиков. А пока белорусским дальнобойщикам рекомендуется ехать в Литву или Латвию для пересечения границы и возвращения в Беларусь.
Чуть позже появились официальные разъяснения: запрет касается не только белорусских перевозчиков. Теперь через Кукурыки выезжать из Польши в Беларусь разрешено только фурам, зарегистрированным в Евросоюзе и странах, присоединившихся к Европейской ассоциации свободной торговли (Исландия, Норвегия, Швейцария, Лихтенштейн). И получилось, что не только белорусские, но и казахстанские перевозчики, не имеющие к репрессиям в Беларуси никакого отношения, были вынуждены разворачиваться и уезжать в Литву.
Если просмотреть архив очередей на сайте пограничной службы Польши, можно увидеть, как менялось время ожидания в очереди. До 19:00 21 февраля, когда дальнобойщики всего континента независимо от регистрации транспортного средства стояли в одной общей очереди, ожидание до начала оформления польские пограничники оценивали в среднем в 63 часа.
Это значит, что те, кто стоял в очереди, после новостей о будущем закрытии не имели шанса пройти эту границу.
После того как фуры с неевропейской пропиской развернулись и поехали в Литву (от пункта Кукурыки-Козловичи до ближайшего литовско-белорусского перехода Райгардас-Привалка 370 километров и пять с половиной часов пути), время ожидания сократилось до 30-38 часов. Для европейских дальнобойщиков это, несомненно, стало хорошей новостью. Для остальных — очередной плохой в ожидании таких же.
Терминал
И они не заставили себя ждать. В воскресенье, 26 февраля, администрация транспортной безопасности Литвы сообщила, что вводит на границе с Польшей на месте бывшего пропускного пункта Калвария контроль грузового транспорта. Совместно с пограничной службой, таможней и дорожной полицией транспортная администрация будет проверять наличие разрешения на транзитный проезд по территории Литвы фур, зарегистрированных в третьих странах. И тех, у кого такого разрешения нет, будут разворачивать и отправлять назад в Польшу. А из Польши, напомню, ни один грузовик с неевропейской регистрацией выехать в Беларусь уже не сможет.
По данным национальной палаты предпринимателей Казахстана, 23 февраля, в момент закрытия для большегрузов с неевропейской регистрацией последнего пункта пропуска на территории Польши находилось 150 фур. Крайне маловероятно, что за это время они успели бы пересечь границу. Так что в итоге может получиться фильм Стивена Спилберга «Терминал», только много лет спустя и с большим количеством персонажей. Не зря же в том замечательном фильме 2004 года главный герой Виктор Наворский, гражданин Кракозии, показывает пограничникам белорусские водительские права, выданные в Гомеле. Там имя владельца латиницей написано как Viktor Navorski, а по-белорусски — Гуліна Гульнара Надыраўна. Хоть и по-белорусски, а все-таки немного по-казахски.
Вот они и встретились, граждане разнообразных Кракозий, в терминале размером с Польшу. Спилберг гений — все предвидел. Кроме разве что возможности в нашем веке где-то в Европе (или в Кракозии) давать журналисту 8 лет тюрьмы просто за то, что он поляк.
