«Пресс-карта» - это «пресс-хата» для казахстанской журналистики
- Подробности
- 1867
- 28.11.2023
- Амиржан КОСАНОВ, член Общественной палаты Мажилиса РК, специально для «Новой - Казахстан»
Предлагаю переименовать Закона «О масс-медиа» в Закон «О свободе слова в РК»
На днях в южной столице состоялись два знаковых (во всяком случае, для журналистов) события: выездное заседание Общественной палаты Мажилиса РК (ОПМ) и организованный Казахстанским пресс-клубом МедиаКурылтай. Главная тема этих мероприятий - обсуждение проекта Закона «О масс-медиа».
Отдаю должное Общественной палате Парламента и профильному министерству, которые не побоялись встретиться в вольном городе с независимыми СМИ и выслушать мнение их представителей, редко совпадающие с официальным, по поводу новой законодательной инициативы.
Законопроект рассматривается в уникальный период, когда мы формально отошли от одиозных принципов старого Казахстана, воспринимавшего любую критику в СМИ, как вражеские действия против власти, которые необходимо купировать жестокими гонениями.
Новый Казахстан заявил о Справедливости и «Слышащем государстве». Но после 30 лет жесточайшей цензуры общество с достаточной долей скептицизма относится к этим понятиям. Возможно, по этой причине, и к законопроекту «О масс-медиа» завышенные требования.
Получив звание «самого обсуждаемого законопроекта» это документ вызвал неоднозначное отношение как себе, как со стороны профессионального сообщества, так и всего общества, где каждый гражданин - читатель, зритель, слушатель.
С одной стороны, есть либералы-максималисты, выступающие против любой попытки власти при помощи этого закона регулировать (контролировать, подвергать цензуре) СМИ. В идеале так и должно быть, ибо вполне достаточно конституционных табу на ряд тем, и соответствующих правовых кодексов, регулирующих отношения между гражданами, обществом и СМИ. Но, видимо, ни само общество, которое «ведется» на всевозможные хайпы и хейты, фейки и иные модные формы манипуляций, ни власть, не желающая выпускать из своих цепких рук рычаги влияния на всю медиа-сферу, до этого еще не дозрели.
С другой стороны, в условиях информационной турбулентности, гибридных войн и реальных угроз, для суверенитета и, главное, существующей де-факто зависимости информационной сферы от государства (принимаемые им законы, постановления и правила, налоги, регистрация, содержание государственных СМИ), наверное нужен некий акт, регулирующий эти сложные отношения.
Но он должен работать не на власть, а на все плюралистическое общество, на каждого гражданина, у которого, согласно Конституции есть неотъемлемое право на получение и распространение информации. А с этим у нас проблемы.
К тому же, каждый Закон должен не только соответствовать настоящему времени, но в какой-то мере опережать его, прогнозируя будущие тенденции.
Мы стоим на пороге величайших технологических и коммуникационных изменений. Тот же Искусственный интеллект может завтра стать самостоятельным (без паспорта и без прописки!) генератором и провайдером информации планетарного масштаба. Что тогда делать нашим цензорам?
Власть уже сейчас должна приспосабливаться к абсолютно новым информационным реалиям, когда старые, неоднократно проверенные авторитариями методы взаимодействия с масс-медиа, как своими послушными подручными, уже не работают в условиях реальной конкуренции не только со своими традиционными критиками, но и с новыми, доселе неведомыми источниками информации.
Важно также восстановить доверие общества к распространяемой властью информации: это и будет показателем доверия к государству, как институту. Но до сих пор информация от власти тенденциозна, однобока и не вызывает у граждан, не то, что доверия - даже мало-мальского интереса.
Если же власть желает повысить эффективность вкладываемых ею миллиардов тенге на содержание государственных СМИ, то она, как минимум, должна совершить два действия.
Во - первых, повысить эффективность критических материалов в СМИ, на которые госорганы должны в обязательном порядке давать ответы и отчитываться о принятых мерах. Как, кстати, было в советской печати – коммунисты знали толк в действенности прессы.
Во-вторых, предоставить экономическую самостоятельность редакциям, в том числе и государственным, ибо пустопорожние прославления власти в рамках пресловутого государственного заказа, и отсутствие мало-мальской критики в адрес чиновничества отбивают интерес аудитории к подобным СМИ. А это значит, что выделенные миллиарды тенге уходят в песок, а умами сограждан овладевают совсем иные, в том числе, финансируемые другими (отнюдь не дружественными) государствами, и не всегда про-казахстански настроенные, масс-медиа. Поэтому для экономической самостоятельности СМИ актуальным остается освобождение их и полиграфические предприятия, печатающие газеты и журналы, от уплаты НДС. В этом – мы можем брать пример с России.
Как тут не вспомнить и о намеренно разваленной системе распространения газет и журналов: хотели ограничить доступ к оппозиционным изданиям, в результате же получили «разбитое корыто» киосковых сетей. И никто из новоказахстанских чиновников не желает заняться восстановлением этой систему, несмотря даже на поручение главы государства, который на Национальном курултае сказал о новой информационной политике, о приоритетах национальной прессы, информации.
Пожалуй, именно авторитетные печатные издания – проводники и драйвер государственной политики. И начинать надо с элементарной доступности нашей казахстанской печатной прессы.
Хитом предложенных новаций чиновников от СМИ - стала инициатива по введению «пресс-карт» для корреспондентов, желающих аккредитоваться в госорганах. Она вызвала бурное недовольство со стороны журналистского сообщества, увидевшего в ней попытку построить еще одну преграду на пути к информации, и разделить журналистов на угодных и неугодных власти. Такого не было даже при назарбаевском режиме.
По мне это - еще и желание оградить наших косноязычных, не умеющих элементарно разъяснить свои решения и действия, горе-чиновников от неудобных вопросов независимых журналистов. Как тут не вспомнить незабвенного Петра I: «Указую боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была».
Абсолютной свободы слова не бывает, нужны определенные ограничения для соблюдения прав и свобод граждан, интересов общества и государства. Но в то же время, общество уже не приемлет стремления власти контролировать все и вся в информационной сфере.
Возможно, именно между этими двумя, антагонистическими постулатами и должен находиться столь бурно обсуждаемый закон, который, кстати, я предлагаю именовать в Закон «О свободе слова в РК»: если главный тезис будет заявлен в названии, это многое определит.
