«Хождение к колодцам времени»
- Подробности
- 824
- 26.06.2024
- Олжас СУЛЕЙМЕНОВ, поэт, директор Международного Центра сближения культур под эгидой ЮНЕСКО
Памяти Мурата Ауэзова, который был «невежлив» в поисках истины
Ушел Мурат Ауэзов. В это трудно поверить особенно тем, кто знал его с самого начала жизненного пути. В последние годы он проходил лечение в зарубежных клиниках. И, наверное, мог бы пожить еще, если бы согласился вновь съездить туда в этом году. Но он почему-то не поехал.
…Биография Ауэзовых – это история нашего народа в ХХ веке. Мухтар Ауэзов – единственный творец казахской культуры, переживший эпоху, когда лучших сыновей народа уничтожали доносами (привычка, от которой сих пор не можем избавиться).
Это был трагический период нашей истории, длившийся до самой смерти Сталина. Казахстан тогда превратился в большой испытательный полигон – в те годы испытывали не только атомные бомбы, но и целые народы. Многие прошли через наши степи. Ссыльные народы, уничтожаемые народы. Уцелевшие закалились. Но почти всех сколько-нибудь значимых литераторов, лингвистов, деятелей политики и культуры расстреляли. Имена тех людей мы вспоминаем, осознавая потерянные возможности их прерванных биографий.
Среди них чудом уцелел Мухтар Ауэзов. Неслучайно его товарищи погибли, а он как пайғамбар остался, чтобы помочь нашему народу наконец обрести себя.
История Мурата – это вторая половина ХХ века, когда после десятилетий молчания выдвинулись вперед новые литераторы, критики и поэты, чья творческая энергия передавалась народам, пробуждая в них реакции чести на маршрутах в будущее.
Это время, когда мы были молоды. В то тридцатилетие – 60-70-80-е годы – наше поколение сделало Казахстан известным в культурном мире. Своим активным участием в этом процессе, своей судьбой Мурат по-своему повлиял на творчество наших современников, придав их действиям особое значение. И это мы не забываем.
…Мы сблизились в Москве, когда я учился в Литературном Институте с Булатом Жансугуровым, с которым я дружил с первого курса геологического факультета КазГУ и Мереке Майлиным, поступившим в Литинститут, приехав прямо с карагандинской шахты. Все трое – сыновья расстрелянных отцов – и это обстоятельство нас по-особому объединяло.
Мурат учился в МГУ и иногда появлялся у нас в общежитии. Один случай – известный, когда мы помогли начинающим писателям во время зимнего ночного набега разгоряченных десантников на наше общежитие. Обычно я следил за порядком и разнимал начинающиеся драки, за что получил уважение комендантши – Нины Андреевны. И в тот вечер комендантша, увидев меня, обрадовалась. Но у нее на глазах в коридоре появился бегущий на меня десантник, которого я встретил, отправив в нокаут, чем очень удивил ее: «Как же так, Олжас!...». После этого я ненадолго задержался в Литинституте. И тот боевой эпизод из нашей студенческой биографии Мурат часто вспоминал как «новогоднюю ночь, проведенную в боях и стихах».
Его главной темой было погружение в историю – «хождение к колодцам времени», чтобы осмыслить финал конно-кочевой цивилизации казахов и определить ее начало в пространстве мировых культур. Читая в подлиннике древнекитайскую литературу, открывая историю стран Востока и Запада в их связи с историей казахов, он стремился всегда быть в курсе мировых событий. Наделенный бойцовским характером, при всей своей природной деликатности, он был «невежлив» в поисках истины.
Он остро ощущал, что набор разрозненных, лишенных внутренней взаимосвязи фактов прошлого – еще не история. Подлинная история была для нас под запретом, который мы преодолевали, уходя на недоступные для истории казахов глубины. Против фрагментарности исторической памяти восстал сын Мухтара Ауэзова и все наше поколение, находившее вопросы в толпе восклицательных знаков официальной пропаганды, главным из которых был и остается «кто мы?».
Все это выразилось в его биографии, в его отношении к стране и людям. Он не стал великим романистом как отец, но принимал самое активное участие в судьбе культуры: создание молодежной организации «Жас Тулпар», V Конференция писателей стран Азии и Африки, годы вдохновенной работы над темой «Эстетики кочевья» - сборника, изъятого и уничтоженного после запрета «Аз и Я», многочисленные степные экспедиции, активное участие в первых акциях «Невады-Семипалатинск», дипломатическая ссылка послом в Китай…
В последние годы мы работали в «Сенате аксакалов», где Мурат был самым младшим. Естественно, и этот Сенат был со временем закрыт. На его заседаниях раздавались мысли, которые, вероятно, тревожили самые вершины нашей власти. Хотя это были обыкновенные рассуждения интеллигентных людей. Видимо, те мысли тревожили не очень спокойное состояние тех, кто считали себя руководителями и духовными вождями нашей страны и народа, хотя они могли бы поучиться у этого Сената умению видеть и слышать общественное мнение.
Я благодарен Мурату за годы, пройденные вместе.
