Заговор истории или история заговоров
- Подробности
- 5448
- 28.10.2010
Краткая антология измен и предательств...
Маховиком раскачает кровавые последствия непросчитываемый, негативный, мультипликативный эффект нового Смутного времени. А на фоне нашей ахиллесовой пяты – жузовщины – объявятся еще и настойчиво-принудительные радетели обустройства нашего дома: третьи силы
.
Отсутствие официальной точки зрения, а в идеале – упреждающих и объясняющих мер – приводит к тому, что домыслы, слухи, предположения, а иногда и «деза», запущенная и вовсе третьей стороной, приводят к тому, что слухи – этот безусловно интеллектуальный продукт – начинают доминировать в общественном сознании
Добравшись до власти (если допустить такую возможность хоть на миг), нынешние горе-заговорщики и фрондеры не будут знать, что с ней делать. Всем, кто жаждет вскарабкаться на престол, надо понять – спрос со Второго будет несравнимо жестче, чем с Первого президента
Совсем не к месту и не ко времени мы вспомнили самые знаменитые заговоры – состоявшиеся и сорванные. История, начиная с Брута, не любит заговорщиков. И Голгофа, и свежевырубленные, наспех сколоченные кресты ждут своих антигероев, любезно распластав свои объятия, чтобы распять или поднять на дЫбу. Всаженными в ладони смутьянов гвоздями станут людская ненависть, проклятия и заклинания. Вероломная смерть и неприкаянная кровь божьих помазанников почти всегда ломает карму покусившегося, и ему остается место лишь на задворках Истории и общечеловеческого сознания. Забытые, непонятые, оплеванные ушли в небытие все они – убийцы Цезаря, Джорджа Вашинг-тона, расстрельная команда императорской семьи Романовых, палач Джона Кеннеди… Увы, этот список занял бы не одну страницу.
Человек родился во грехе, и соблазнительное искушение отзываться лишь на зов плоти, позабыть о совершенствовании души преследует его всю жизнь… Семь смертных и непобедимых пороков включают в себя и самую сильную, после влечения к женщине, страсть – жажду Власти! Яблоко раздора и предмет наркотического вожделения для любого амбициозного человека и уж тем более – политика. Власть дает абсолютную свободу и физическое ощущение бессмертия… Власть! Все механизмы мира скрыты в ней…
...Описание классического заговора пытливый читатель отыщет сегодня не только в учебниках истории, но и в священной книге любого мусульманина. Вот как описывает смену правителя Коран (Сура 2 «Корова»).
«…247. И сказал им пророк их: «Поистине, Аллах послал вам царем Талута». Но сказали они: «Как же будет принадлежать ему царство и власть над нами, когда мы имеем больше прав на царство, и нет у него обширного достояния». И сказал пророк: «Поистине, Аллах избрал его на царство над вами и даровал ему телесную силу и обширные познания – ведь Аллах дарует царство кому пожелает, ибо Аллах щедр и всемогущ».
Приняв решение сразиться за престол, Талут выступил против своих соперников. Большинство его воинов отказались участвовать в сражении, и лишь немногие набрались терпения и храбрости: «Сколько раз малое воинство побеждало орды несметные по велению Аллаха! Ведь Аллах с теми, кто проявляет терпение!»
«…250. И когда они выступили против Джалута и воинства его, то сказали: «Господи наш, дай нам полной мерой терпения и укрепи стопы наши, и помоги нам против народа неверного!»
251. И разбили они их по воле Аллаха, и убил Дауд Джалута, и даровал ему Аллах царствие и мудрость, научив его тому, что пожелал. И если бы Аллах не побеждал одних людей другими, воцарилась бы на Земле порча, но Аллах оказывает мирам благодеяние».
Талут одержал победу, как сейчас принято говорить, «над превосходящими силами противника». Арифметика войны и капиталы политической элиты были в данном конкретном случае бессильны: в дело вмешалось Провидение.
Атаковать чужих? Обороняться от своих?
…Сегодня уже нельзя однозначно утверждать, что (или кто) стоит за хрестоматийным убийством Иваном IV (Грозным) своего сына. В минуту ли временного помутнения разума был убит престолонаследник? Но именно эта самая загадочная в российской истории смерть дееспособного и перспективного преемника русского царя обезглавила державу и лишила ее будущего. Со смертью Ивана Грозного страна погрузилась в пучину Смутного времени, кровавый период безвластия и беззакония.
…Столкновения на религиозной почве католиков и гугенотов (протестантов) в Париже в 1572 году (Варфоломеевская ночь) были лишь прикрыты вуалью веры. Истинной подоплекой гибели от 5000 до 30 000 (по разным оценкам) гугенотов были интриги на высшем уровне: утопив в гражданской войне Францию, Испания избавила себя от угрозы с ее стороны, а торжествующий Ватикан отчеканил в честь этого события медаль.
Если католики выискивали гугенотов по традиционным для протестантов черным одеждам, то азиатские правители, устранив конкурента, шли затем на запах крови – в буквальном смысле. Проверенный восточными деспотами метод устранения конкурентов был прост и бесчеловечен: наследников и родственников мужского пола «просто» вырезали независимо от возраста и прошлых заслуг.
Заговор против лидера
От успеха заговора против верховного правителя зависела судьба не только придворной знати, но и целого региона. Разоренная было монгольскими войсками Западная Европа (1236 - 1242) благодаря именно такому раскладу получила шанс сохраниться в традиционном для нее обличье, – в отличие от России, чья история насчитывает без малого два с половиной века (1237 - 1480) татаро-монгольского ига.
В Европе войска Батыя покорили города Люблин, Краков, Сандомир, затем Батый разделил свою армаду надвое и двинул воинов на Венгрию и Силезию. Венгерская столица Пешт была сожжена. Возглавивший объединенное войско силезских, польских и немецких рыцарей Генрих Силезский был разбит наголову, сам пленен и убит. Разоряя все на своем пути, монгольское войско вновь воссоединилось и достигло Адриатического моря.
Окончательный разгром государств Западной Европы был отложен Батыем в связи со смертью верховного кагана монголов Угэдэя, сына Чингисхана. Покоритель Европы предвидел, что новый расклад среди политических тяжеловесов и приход к власти сына Угэдэя – Куюка – грозит Батыю тяжкими последствиями. Победитель германцев и поляков поспешил вернуться на восток. Куюк и в самом деле двинул свои войска во владения (улусы) Батыя: последний был вынужден перейти от нападения на чужих к обороне от своих же.
Но стремительно несшимся навстречу друг другу через половину евразийского континента монгольским армиям не суждено было сразу же сойтись на поле брани. Подосланный Батыем в стан Куюка разведчик отравил наследника престола. Зарождавшаяся внутрисемейная вражда чингизидов потерпела фиаско в самом начале: а затем уже обезглавленные войска потомков Угэдэя были разбиты Батыем. Скованные внутримонгольским выяснением отношений армады кочевников уже не вернулись в Западную Европу.
Второй раз судьба отвела от европейцев угрозу порабощения уже во времена Железного Хромца. Войскам Тохтамыша буквально в спину ударили подразделения Тимура Тамерлана, – и внутренняя кровавая свара кочевников (вчерашнего патрона и его неблагодарного вассала) вновь не дала реализоваться амбициозным планам номадов. Поход к последнему морю так и погиб в зародыше.
Казахский народ, не понаслышке знакомый с внутриклановыми разборками, так описал их характер: «жаман дос жауыңмен бірге шабады» (примерно: «плохой друг ударит по тебе вместе с твоим врагом»).
Смерть хунтайджи
Самым ярким примером борьбы за власть, окончившейся удачным покушением и гибелью верховного правителя казахов, стало противостояние Абулхаир-хана и степной элиты – ханов, султанов, биев и старшин.
…В начале XVIII века морально сломленные джунгарским нашествием казахские властители собрались на курултай: они должны были принять непростое решение. В драматичной морально-психологической обстановке пораженцы настаивали на двух вариантах: бегство либо унизительное выпрашивание милосердия у джунгарского хунтайджи (верховного правителя).
Уныние поникших и сломленных переломил было тогда Богенбай-батыр. Он разорвал на себе одежду и, «повергнув в круг совета меч свой, говорил в исступлении: «Отомстим врагам нашим, умрем с оружием, не будем слабыми зрителями разграбленных кочевок и плененных наших детей!». Вдохновленные казахи оставили мысли о покорности интервентам и поклялись на собственной крови, пролитой в костер, дать отпор врагу. Султана Абулхаира избрали ханом – как старшего сына из ханской семьи, который к тому времени уже проявил себя как отважный (порой до безрассудства) воитель.
Под его верховным командованием объединенные силы трех жузов одержали наиболее крупные победы (например, в 1727 году в урочище Карасиыр – «Қалмақ кырылған») в многолетней войне с джунгарами. Своими победами над волжскими калмыками, башкирами и другими кочевыми народами в приграничных районах России казахи тоже обязаны его таланту полководца и политика.
И опять же немалую роль в этих викториях сыграли дворцовые заговоры. Ведь в 1727 году урга (кочующая резиденция джунгар) переживала непростой период и была ослаблена внутренними интригами. При загадочных обстоятельствах скончался хунтайджи Цэван Рабдан. Согласно его завещанию, власть должна была перейти к Галдан Цэрену, старшему сыну. Но о своих претензиях заявил другой его сын – Шоно Лоузан, тот самый, что возглавил разгром наших предков в Южном Казахстане в 1723 - 1725 годах (трагедия «Ақтабан шұбырынды»). Заговор был подавлен, его инициатора обвинили в смерти хунтайджи, мучительно пытали и затем позволили ему бежать: в кочевьях волжских калмыков, где-то в России, покалеченный горе-заговорщик и скончался.
Предательство спасенных
С разгромом джунгар надобность в полководческих талантах Абулхаир-хана отпала, – на взгляд завистливой степной элиты, наступил подходящий момент отодвинуть от власти харизматичного и популярного среди батыров и простого народа верховного правителя. Собственный зять Абулхаира (ничего, кстати, вам, уважаемый читатель, это не напоминает?) султан Батыр, управлявший несколькими родами алшынов, упорно не признавал политическое лидерство победителя джунгар. Хан возненавидел своего зятя «как собаку… понеже оный Батыр-султан труждается, чтобы Абулхаир-хана кайсаки убили досмерти, а его б учинили вместо его ханом». «Хотя над малым числом у киргизцов ханом быть должно»,– так объяснял своим соратникам стремление стать ханом Младшего жуза претенциозный зять. Султан Барак активно поддерживал амбициозного сепаратиста. (Власть ради самой власти, безудержное стремление к престолу ради престижа и признания, но не для блага единокровников – это родовое проклятие преследует нас, казахов, через века!..)
…Ханы и многие султаны казахской степи видели теперь в лице Абулхаира не победителя иноземцев, а удачливого «выскочку» из худородной, малознатной и совершенно не влиятельной в недавнем прошлом султанской фамилии. Ему припомнили и тот факт, что его предки никогда раньше не поднимались казахами на белой кошме. Большинство фрондеров видели в его возвышении не заслуженное признание роли освободителя и лидера казахского народа, а лишь прямой вызов «честным» и «многолюдным» аристократическим фамилиям, дерзкое посягательство на их династийные права и привилегии.
Миссия российского посланника Кутлу-Мухаммеда Тевкелева в ставку Абулхаир-хана (1731 - 1732) едва не стоила жизни им обоим. 10 октября 1731 года на собрании казахских старшин у Абулхаир-хана недовольство степной элиты достигло своего пика. И даже не официальное прошение хана к императрице принять казахов в российское подданство возмутило тогда власть имущих. Ведь они понимали неизбежность подобного решения в условиях существования в основном враждебного окружения казахов в тот период: вчерашние бедствия еще у многих стояли перед глазами.
Однако ужас перед джунгарами перевешивали слепая ревность и жажда власти. Впервые в степи на их глазах зарождались механизмы небывалого прежде режима самовластного правления старшего хана.
Вертикаль власти. Сделано в XVIII веке
Абулхаир-хан без всяких популистских экивоков заявил тогда степной знати: он, хан, просит российского подданства, чтобы обладать реальной политической властью в степи, а не просто почетным титулом, когда «он, хан, только имя носит ханское, а воли над подданными ни жадной не имеет и живет как между скотом». Сравнив свою жизнь среди казахов с положением дикой бесхозной лошади, «которую люди бьют и звери ловят», Абулхаир бескомпромиссно заявил, как отрубил: «подобно тем зверям, он, хан, не имеет себя оборонителя и изобрел, яко лучшее есть, иметь подданство великого монарха, и желает видеть свету; и лучше от них (от своих единокровников и претендентов на власть. – Авт.) убиен будет, нежели страмно живот терпеть (то есть, смирившись, жить в позоре. – Авт.)».
Статус казахского хана он осмысливал иначе, чем тогдашняя степная элита: не власть ради власти – призрачной и аморфной. А власть ради наполнения статуса хана реальными полномочиями и прерогативами. Окруженные двумя империями – Российской и Цинской – казахи уже тогда стояли перед угрозой поглощения ими, и только дальновидный политик мог предвидеть жизненную необходимость консолидации степного сообщества и выстраивания жесткой вертикали власти – пусть даже и с апеллированием к одной из империй.
В тот переломный день казахские старшины допрашивали «с великой яростию и гневом» и российского посланника Тевкелева. Опытный политик и красноречивый оратор, он виртуозно смог выдержать свой высокомерный пафос: мол, принуждать казахских старшин поддержать прошение Абулхаир-хана о принятии российского подданства он не будет. Но и ограничиваться лишь подписанием формального мирного договора не станет. Последний никак несовместим с военным могуществом империи и ее авторитетом: «ибо Российская империя от киргиз-кайсаков никакого опасения не имеет, и в них нужды нимало нет, а им, киргиз-кайсакам, от подданных Российской империи великая опасность есть…»
К этому языку очевидных угроз и сегодня прибегают российские эксперты – мы вернемся чуть ниже к этой дипломатии ультиматумов.
Отвергнутый подарок
Харизматичный и авторитетный лидер казахов распространил свое влияние и на Хиву, и на российских подданных – башкир и калмыков, а проникшийся уважением к достойному сопернику джунгарский хунтайджи готовился уже и породниться с ним. Но точечная интрига оренбургского губернатора свела на узкой дорожке двух заклятых врагов: Абулхаир-хана и султана Барака. Последнему царский генерал обещал стремительную карьеру и возвышение над заклятым врагом. Султан Барак лично возглавил расправу над Абулхаиром: численность атакующих в 20 - 30 раз превышала число соратников Абулхаир-хана. Убийство хана всколыхнуло степь и заставило султана Барака откочевать прочь от жаждущей мести родни погибшего.
Попытка преподнести гибель хана «в подарок» джунагрскому хунтайджи тоже потерпела поражение. Более того, именно хунтайджи в итоге и отравил султана Барака с сыновьями. На своем смертном одре это понял и сам убийца верховного правителя. Таким образом джунгарский лидер выполнил условие, которое поставил перед хунтайджи сын погибшего Абулхаира и получил в итоге в жены дочь Абулхаир-хана.
…Столь пространный трагический экскурс со зловонными иллюстрациями, с погружением на самое дно человеческих пороков и низменных страстей нам понадобился, чтобы остеречь и уберечь лихие и горячие нетерпеливые головы от реализации подобных вероломных сценариев.
В плену страстей
Здравый вопрос: почему? И тут возникает несколько тектонических аспектов. Холодным рассудком надо понимать, что в сегодняшнем Казахстане на условный «кон» выставлены не амбиции и отнюдь не далеко идущие цели определенных лиц. У циничных игроков в руках – мир и спокойствие на нашей благословенной земле, итоги и достижения (а они очевидны!) новейшей истории. Словно в ядерном реакторе с извлеченными угольными стержнями запущенная реакция быстро станет необратимой: нарушение мира и спокойствия повлечет новую смуту, новые бунты, страна на себе испытает охлократию – власть толпы.
Маховиком раскачает кровавые последствия непросчитываемый, негативный, мультипликативный эффект нового Смутного времени. А на фоне нашей ахиллесовой пяты – жузовщины – объявятся еще и настойчиво-принудительные радетели обустройства нашего дома: третьи силы.
Если одна, условно скажем, «победившая» в заговоре сторона станет каленым железом выжигать «другую», то лишь властными коридорами битвы кланов не ограничатся, – они выплеснутся за их пределы и пучиной придут в дом каждого.
Возможен и другой вариант: сам процесс войны «Алой и Белой Розы» в национальном колорите настолько увлечет игроков, что станет войной для войны. Без результата. Без победы. Без правых и левых. Собственно само предназначение власти будет ею утеряно, а участники потасовки потеряют и чувство реальности, и поддержку силовиков, местных властей, простых казахстанцев. Анархия на местах и погромы продуктовых складов парализуют нормальный быт граждан. Выстроенную за два десятилетия финансовую систему парализует, и инфляция, как и в лихих 90-х, вновь вернется к трехзначным числам.
Ну и, наконец, самый понятный, простой и человеческий посыл: двадцать первый век вовсе не отменил цивилизованность подходов общества к своим заслуженным согражданам и лидерам. Достойно отслуживший своему народу первый его президент достоин уважительного и доброжелательного к себе отношения. Ошибки допускают все… Так пусть же публично бросит в него камень тот, кто сам чист и безвинен как агнец…
Это сейчас кипят страсти, но пройдет время, и эмоции схлынут. Когда Время сдует накипь пустых наговоров, президент займет по достоинству главенствующее место в новейшей истории Казахстана. Ведь на его фоне – есть твердое в том убеждение – любой преемник будет выглядеть лишь бледной его копией, сырой эрзац-версией и далеким от совершенства имитатором и плагиатором. Слабой тенью.
ЗАГОВОРила осень золотая
…Заговоры – кульминационная часть любой дворцовой интриги. Верный признак того, что элиты между собой договориться не смогли, и резать приходится по-живому. Иногда – в буквальном смысле.
Избит и задушен был российский самодержец Павел I: не врагами и шпионами, а ближайшим окружением, недовольным его непредсказуемой политикой и многочисленными отставками.
В период правления Людовика XIV в Бастилии за Железной Маской прятали от возможных заговорщиков высокопоставленного узника, которого не решались ни казнить, ни выпустить на волю: и то и другое было чревато дворцовым переворотом.
Покушения и заговоры против Гитлера неизменно терпели фиаско: фюреру было предсказано тибетскими монахами, где, когда и как закончится его жизненный путь. От взрывов бомб гибли его верные друзья, с неудачливыми заговорщиками расправлялись выжившие соратники наци, а сам он неизменно спасался, – чтобы потом самому пустить себе пулю в лоб.
…Заговор – удел слабых. Отчаявшись «под себя» изменить ситуацию переговорным путем и по-новому сбалансировать хрупкую гармонию элит, заговорщики просто разрушают хрустальный дворец, чтобы начать рыть фундамент под новый. Сегодня одержимость идеей «свержения устоев» охватывает тех, кто начинает чувствовать себя неуютно во властных коридорах. Времени становится все меньше, да и соперники буквально на глазах набирают общественный вес и политические дивиденды. Тем более что в сегодняшних казахстанских реалиях симпатии и благорасположенность верховного – весьма эфемерная субстанция. Впрочем, как всегда и везде.
Поэтому, скажем, фигуру того же Имангали Тасмагамбетова нельзя рассматривать в системе властных координат с обычной шкалой амбиций крупного госчиновника. Он там давно не помещается. Не желая навлечь на него неудовольствие «ноль первого», должен заметить, что его авторитет в сравнении с его же многочисленными визави неоспоримо высок.
Обладая очевидными лидерскими качествами вкупе с безграничным кредитом доверия главы государства, нужно быть безрассудным мальчишкой, чтобы пуститься во все тяжкие. Поэтому как опытный аппаратчик и последовательный соратник Нурсултана Назарбаева уж он-то точно не замешан в этих воистину шекспировских коллизиях. Но именно в этом качестве – в качестве раздражителя скрытых претендентов, громоотвода и катализатора общественных ожиданий – он, видимо, и будет полезен обществу и президенту в ближайшее время, сохраняя и приумножая бесценный конвертируемый опыт.
Пересахарили
…Подобранная по принципу личной преданности команда рано или поздно оказывается в тупике. Всепоглощающая любовь к непогрешимому Цезарю, который вне подозрений, ограничивает пространство для профессионального роста. Точнее, профессиональный рост она исключает в принципе. По определению.
Не надо искать пути выхода из кризиса. Бороться с проклятием ресурсов нет необходимости: и даже не стоит стараться правильно выговаривать на камеру фразу «диверсификация производства». Размышлять о причинах сегментированности, разобщенности соотечественников и путях их сплочения ни к чему. Это все сложно, на эту тему тебе в пику готовы высказаться высоколобые эксперты, а дискуссия с ними грозит ошибками и потерями авторитета.
Славословие, лесть и карамель – безопасны и некритичны.
Однако засахаренность же и отупляет, и ограничивает в выборе решений: либо ты всегда «за» правителя – и полностью полагаешься на его переменчивую милость и краткосрочное благоволение. Либо ты, формальный его сторонник, член его команды, исподволь начинаешь вести свою собственную, двойную игру, подготавливаясь к смене курса и хозяина, чтобы вовремя переформатироваться в ходе грядущей глобальной встряски. Кое-кто из окружения президента уяснил, что сейчас, в условиях всепроникающего угодничества и всеразъедающей лести, самым эффективным и действенным оружием является все то, что противоречит здравому смыслу. Интересно, в чьей далеко не глупой и коварной голове первоначально мелькнула и форсированно вызрела идея закона о лидере нации? Императорам пресыщенно-слащавой Византии или даже безудержному ордену иезуитов такое и не приснилось бы. Даже времена Суллы, Нерона и Калигулы, вошедшие в историю как весьма разнузданные, оказались весьма скудны на столь похотливые фантазии.
Служить бы рад…
Впрочем, и лояльные высокопоставленные госбюрократы, и их увлекающиеся фрондерством коллеги в итоге одинаково быстро теряют из вида истинные приоритеты своего служения обществу. Обществу – значит, народу!
В первом случае апеллирование к высшему авторитету порождает безответственность (совсем как сценка у разбитой чашки из нашего далекого детства, помните: «это – не я, это – Он!») и страх принятия собственного, даже простейшего решения, плюс – субъективность в оценке результата собственной работы: Он всегда прав, а я – верный солдат на службе Ему.
Во втором случае двуличность такого Труффальдино из Бергамо отнимает массу сил и энергии, дабы угодить сразу двум господам. Двойную бухгалтерию служения главе государства приходится постоянно держать в уме и доморощенной «элите». И вновь тут – нет ни желания, ни возможности сформулировать собственное достойное понимание своего предназначения. Не раскроешь ведь соотечественникам истинную цель своего пребывания у трона: усидеть и выжить при этом режиме, дожить до следующего и безболезненно мимикрировать в новый строй. О качестве такого человеческого материала, о своих ожиданиях от чиновников-перевертышей метко высказался недавно российский эксперт Александр Собянин, руководитель службы стратегического планирования Ассоциации приграничного сотрудничества: «Если Нурсултан Назарбаев сможет с немногочисленными оставшимися по-настоящему верными нукерами быстро реформировать внутриполитическую систему Казахстана до того, как мощно станут действовать факторы Таможенного союза и, вероятно, Евразийского союза, то тогда новая система власти обеспечит надежные позиции в Евразийском союзе. Иначе вместо премьер-министров и министров, предавших Назарбаева в 1990 - 2000 годы, будут министры, олигархи и чиновники, переметнувшиеся «к традиционному российскому стратегическому союзнику». Это, кстати, и для России было бы плохо – получить такую мерзость в подарок» (высказывание г-на Собянина выделено мною. – Авт.)
А ведь такая традиция у нас заведена давно: в разные исторические моменты оглядка на российский престол в зависимости от местной политической конъюнктуры у нас преподносилась по-разному. То как «стратегическое предвидение», то как «предательство интересов государственности»…
Чего греха таить? И сейчас до общества эхолотом доносится, что та или иная казахская политическая достопримечательность с неуемными амбициями заручилась поддержкой либо Владимира Путина, либо Дмитрия Медведева. При этом электоральные симпатии коренного населения республики, собственно соотечественников тяжеловесами от политики давно не воспринимаются всерьез. А зря…
Гибриды от бизнеса: отнять и не поделить
Следующая ремарка вроде бы и не относится к контексту настоящих размышлений, но она точно отражает не совсем скрытые тенденции и печальное положение дел. Ведь где, как не у нас, прочная спайка крупного бизнеса и большой политики стала повседневной практикой? Речь идет о безобидном рандеву и невинных шалостях неких казахстанцев на борту национальной реликвии турецкого самосознания и гордости – в штаб-квартире, интеллектуальном центре развития цивилизации османов. Печально следующее: есть, оказывается, очень успешные сыны казахского народа, никогда не имевшие общей пуповины с ним, эдакие казахские сироты, с давно обсохшими губами от молока неказахской матери, и нисколько не расстроенные этим прискорбным фактом, а наоборот, радостно предъявляющие на всех перекрестках мира бирюзовый символ нашего суверенитета – паспорт гражданина РК. И сколько подобных временных «попутчиков» скоротечного казахского благоденствия, сомнительных рыцарей удачи бродит по всему свету, чтобы всплыть в мировых СМИ после очередного скандала? Какое они имеют отношение к нашему славному прошлому и тернистому настоящему?! Уж если даже в адрес наших единокровников – оралманов, с которыми у нас общая пуповина и совместная трагическая история, прозвучали с высокой трибуны не к месту тяжелые, но жесткие слова: мол, они еще «недостаточно поработали на благо страны», в развитии экономики «никакой заслуги казахов-переселенцев нет», – то хотелось бы спросить, а где возмущенные голоса наших штатных депутатов по поводу шалостей и паспортов этих детей капитана Шмидта, разбросанных по миру? Где же голоса наших записных национал-патриотов, стоящих на страже казахской государственности? Где же голоса лидеров оппозиционных партий, старых и новоиспеченных, рвущихся к депутатским мандатам, чтобы бдеть интересы народа?..
Теперь о фабуле этих удачливых пиратов Карибского, простите, Средиземного моря… Вы всерьез считаете, что они собрались за спиной президента на этой легендарной яхте для изощренных любовных утех, как красочно расписывала турецкая пресса? Больше всего убивает то, что на самом деле там, видимо, либо обсуждали последние детали некоей намечающейся транснациональной сделки, либо поднимали бокалы с игристым шампанским по поводу уже удачного ее завершения. И похоже, все-таки весьма успешно был продан кусочек или даже целый ломоть казахского суверенитета за спиной наших депутатов, которые вдруг и всерьез озаботились проблемами… педофилии в обществе… И с чего бы это вдруг столь дурно пахнущая тематика пробилась в повестку дня народных избранников накануне саммита ОБСЕ, являя миру наш стыд и срам?
Нелишним будет напомнить и порекомендовать роскошествующим VIP-гостям суперяхты о замечательной возможности стать достойными гражданами своей новой отчизны – Казахстана – по примеру их цивилизованных соседей по списку журнала Forbes.
Почему бы им, постоянно доказывающим свою лояльность и нужность Ак Орде, щедро осыпанным милостями и благами, не продемонстрировать свою любовь к простым казахстанским труженикам, передав их детям половину своих состояний?
Ведь так поступили всемирно известный инвестор Уоррен Баффет и отец Microsoft Билл Гейтс. Ничтоже сумняшеся, они оставили своих отпрысков без многомиллиардного наследства, – половину заработанного они отдали на благотворительность. Их поддер-жали мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, финансист Джордж Сорос. Владимир Потанин не так давно тоже открыто заявил, что его состояние никем не будет унаследовано. По его словам, этот капитал «должен работать на благо общества и продолжать служить этим социальным задачам. Мои дети растут, их отец миллиардер и известный человек. Во-первых, они находятся в моей тени, во-вторых, какова будет их мотивация, чтобы достичь чего-то?»...
Заговор, которого не было?
Возвращаясь к теме нашего размышления, подчеркну, что сегодня не является принципиально важным, был ли на самом деле заговор (см. «Новая» - Казахстан» №37 «Советник президента развеял слухи о заговоре против Назарбаева»), или это плод разрушительной, креативно-компрометирующей работы одной из оппонирующих сторон. Отсутствие официальной точки зрения, а в идеале – упреждающих и объясняющих мер – приводит к тому, что домыслы, слухи, предположения, а иногда и «деза», запущенная и вовсе третьей стороной, приводят к тому, что слухи – этот безусловно интеллектуальный продукт – начинают доминировать в общественном сознании.
Здравомыслящему казахстанцу несложно проигнорировать глупые и безобидные сплетни о «грядущем» дефиците спичек или хозяйственного мыла. Но запуск – пусть даже на краткосрочную перспективу – «дезы» (я уж не говорю о фактическом соответствии) о системном, непримиримом конфликте интересов в ближайшем окружении главы государства с полным правом можно назвать преступным. Потому что это всегда оборачивается стремительной девальвацией института власти и конкретных персоналий с невосполнимыми репутационными потерями.
Отсутствие системной, отшлифованной в цивилизованном противостоянии с властью оппозиции, оппозиции как внешнего противника, если хотите, как санитара политического поля – приводит к тому, что не Сатурн пожирает своих детей, а дети пожирают своего отца-Сатурна заживо.
Эти муссируемые в казахстанском обществе слухи о заговоре то ли «западных», то ли «южных» сегодня ничего, кроме горечи, не вызывают. А ведь все эти претенденты, представители госбюрократии сызмальства воспитаны, выучены и выкормлены президентом. Но, видимо, в природе человека – и это от сатаны – платить за добро черной неблагодарностью. Он видит гораздо дальше и глубже своих птенцов – как в свое время дальше и глубже мог видеть ситуацию на перспективу Абулхаир-хан.
Но птенцы гнезда президентского напоминают сегодня сбившихся в стаю затаившихся грифов, что, нахохлившись, часто переминаются с лапы на лапу в предвкушении политического пиршества.
Мне вчера дали державу. Что я с ней делать буду?
Добравшись до власти (если допустить такую возможность хоть на миг), нынешние горе-заговорщики и фрондеры не будут знать, что с ней делать. Всем, кто жаждет вскарабкаться на престол, надо понять – спрос со Второго будет несравнимо жестче, чем с Первого президента.
Первый со своей задачей справился с лихвой: сохранил страну от внешних угроз, удержал народ от волнений и обеспечил экономическое спокойствие, неоднократно преодолевая непростые кризисные явления. Обозначил перспективы и пути развития. Заставил считаться мир и Европу со своими личными доводами. Кредит доверия народа у него почти безграничен. Со Второго спросят – и в моральном, и в нравственном, и в правовом, и в политическом плане – куда более взыскательнее. В том числе – за морально-этический облик членов семьи и близкого окружения.
Второму казахстанскому президенту будет ох как нелегко доказать свое право стать достойным продолжателем дела первого главы независимого Казахстана – доказать и элитам, и рядовым согражданам... Если это возможно в принципе…
Второй – переходной он или технический, будучи стопроцентно легитимным, тем не менее в силу отсутствия прозрачных общественных механизмов назначения однозначно будет перегноем времени в преддверии политической стабильности последующих, надеюсь, достойных сынов казахского народа. Пока же иные, словно дети малые и несмышленые, неокрепшими ручками пытаются дотянуться до вожделенного скипетра.
Ответственность перед народом – вот достойная мантия для претендентов. Любовь к народу – скипетр, а сострадание – держава. Осознают ли они это? Или же претенденты рассматривают казахский престол лишь как полигон для реализации своих амбиций, бесконтрольную и обильную сырьевую базу для сколачивания пенсионного актива перед безбедной старостью – кто с прицелом на теплый плед на сырых и мглистых берегах туманного Альбиона, кто с расчетом на тепло и негу лучей Лазурного берега?..
При подготовке публикации были использованы выдержки из изданий «Коран. Смысловой перевод Б.Я. Шидфара», «История казахского народа» Мухамеджана Тынышпаева, «Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик» Ирины Ерофеевой и интервью Александра Собянина «У вас идет настоящая борьба» еженедельнику «Свобода слова».
